1 апреля снова в Молодежном театре «Дежурные влюбленности». В канун Нового года была показана здесь первая версия. Режиссер, Даниил Безносов, решил тогда обратиться к жанру, давно в нашей стране известному.
1831
1 апреля снова в Молодежном театре «Дежурные влюбленности». В канун Нового года была показана здесь первая версия. Режиссер, Даниил Безносов, решил тогда обратиться к жанру, давно в нашей стране известному.
Кто-то называет это «Зримой песней», вспоминая легендарный спектакль 70-х годов в учебном театре ЛГИТМиКа – театрального института в Питере. Можно вспомнить и легендарные «Ах, эти звезды» Аркадия Кацмана, поставленные там же в 80-е. Все лучшее, что породила советская эпоха, вызывает у нас все более и более приятные воспоминания. И кажется, что то и была настоящая жизнь. Так уж устроена человеческая психика – со временем забывать плохое.
Какое это имеет отношение к нынешнему спектаклю? Думаю, прямое. Режиссер решил, в основном, обратиться именно к той эпохе: звучат мотивы 50-х годов, романтической волной накатываются 60-е, последующие десятилетия очаровывают своим простодушием. Как бы прожектором выхвачены то песни в исполнении Майи Кристалинской, то Гелены Великановой, то всплывают интонации Александра Вертинского. «Ну зачем они нужны строителям коммунизма, все эти частные истории?» – спрашивали идеологи уже тогда. А публика всех сословий обожала их, может быть, как раз за их оторванность от великих процессов. Казалось бы, ну в каком контексте может звучать Вертинский. Фрак, рояль, изысканный жест, актерство в рафинированной форме. Очевидцы говорили мне, слушая редкие пластинки: «Это надо было видеть». Полная стилизация невозможна. Режиссер это понял: и вот песенка «Как хорошо без женщин и без фраз» звучит, а точнее, проигрывается в другом контексте. Лес, удочки, защитного цвета униформа отставных военных, сидящих в ожидании улова на берегу реки. Им тоже хорошо здесь в мужской компании без женщин и без фраз. Ситуация кажется уже извечной. Особенно, когда сложился крепкий актерский дуэт Анатолия Дробязко и Евгения Парафилова. У разновозрастных мужчин есть что вспомнить по этому поводу.
Мужское и женское вообще может стать определяющей темой спектакля. Но так ли это? Просто, в молодежном театре есть и прекрасные женщины разных возрастов и фактур и яркие мужчины. И противопоставить их друг другу всегда есть небольшой соблазн. Потому что театр всегда исследует природу конфликта: а в этой теме он всегда очевиден. Хотя мне не кажется, что в конечном итоге это основная идея спектакля. Просто, зачастую она заложена в тексты песен. Тут и «Песня про гада», с блеском исполненная актерами Юлией Макаровой и Александром Техановичем, где женщина извечно предъявляет череду претензий мужчине, а он предпочитает пообещать и забыть. Есть в этом какая-то неизбывная советская тоска.
И тут же высокая фарсовая поэзия наших дней. Я имею в виду Людмилу Петрушевскую. «Бесаме мучо», наше советское культовое, пересказано известным драматургом на свой лад. Ну кто не знает значения слов? Для несведущих – «Целуй меня крепче». Это была наша незатейливая эмиграция при помощи виниловой пластинки в Латинскую Америку. Впрочем, Анастасия Вертинская так же оценивает значение творчества своего отца. И вот здесь мы видим аргентинские страсти, помещенные в объемы коммунальной квартиры: любовница провожает своего бой-френда к сопернице, высказывает наболевшее, сублимирует в песенном монологе свои накопившиеся по поводу долгих отношений комплексы. Их, как водится, много, поэтому монолог получается длинным. Мужчина, дабы не усложнять себе жизнь, молча, ест. В разных составах разные актрисы вносят в эту историю свои интонации. Людмила Дорошева, которой наскучила роль вечной Джульетты, для актрисы средних лет весьма утомительной, делает уверенный шаг в другое амплуа. Она столь иронична и гротескна, что так и хочется поздравить ее со смелым продвижением вперед. Это дает новые возможности, новую череду ролей, хотя молодости и свежести ее никто пока не отменял. Елена Есипова из разряда кустодиевских красавиц, то есть совсем другой фактуры актриса. Ее особенные данные не до конца были оценены пока театром: новые роли здесь – явный путь к завоеванию своего места под театральным солнцем.
Юлия Макарова напротив плотно занята в репертуаре. Ее энергия артистическая достойна удивления и восхищения. И здесь галерея созданных ею женских образов стала действенной силой, организующей сценический дискурс. Кто не помнит знаменитые «Ландыши, ландыши, светлого мая привет»? Великая ли перед нами поэзия? Вряд ли? Но есть такой контекст, который мгновенно переносит нас в эпоху. В данном случае 50-е годы, чарующая Гелена Великанова. И снова переоценка ценностей: на сцене перед нами уборщица с профессиональным атрибутом в виде веника. И вот она уже ощущает себя царицей с волшебным жезлом в руках в своем воображении, конечно. Смешно и немного грустно.
Помните знаменитое советское «Нам песня строить и жить помогает». Так вот, это не про данный спектакль. Здесь история про людей, про их комплексы и мелкие недостатки. Здесь попытка пробраться в глубины нашего быта и бытия. И там понять, кто мы такие, отчего мы так живем. Хорошо ли, плохо ли – не в этом суть. Главное, осознать нашу «особенную стать». Вот и трое молодых ребят в толстых свитерах от папы Хэма, потертых трениках и шапочках-петушках в песне «Шалабуда». Ну кто не помнит эти наши советские поездки в колхозы, эту промозглость и вопли под гитару. Молодые актеры – Никита Петров, Александр Теханович и Евгений Парафилов – не просто проорали и пробренчали в стиле эпохи, но и явили нам новую совсем молодую команду, пришедшую завоевывать подмостки популярного в Краснодаре театра.
А где-то рядом есть кто-то и постарше. Анатолий Дробязко играет роль, что называется, без сопротивления. Перед нами актер-кукольник, пришедший домой после трудного выезда или спектакля. И тут как нельзя кстати снова Вертинский с его песенкой про женулечку-жену. Его исповедь артиста трогает своей ироничностью, вторым планом, грустью со смехом пополам. Там то и звучит эта фраза про дежурные влюбленности, с которыми должна мириться жена, что была в конечном итоге вынесена в название спектакля. Оплотом нравственности и морали сей текст не является, но насмешка над реалиями любой жизни талантлива и, простите, отобрана временем. И есть то, что называется театральным образом. Анатолий Дробязко все время держит, что называется, верный тон, что настраивает на нужный лад менее опытных молодых. А у тех все впереди. Спектакль становится хорошей творческой школой. Влиться в эти ряды могут и другие, как это и случилось на премьере 1 апреля.
А что же публика? Она смеется до слез.
Елена ПЕТРОВА
Театровед
Фото Марины Богдан
