Фестиваль завершен

Итак, традиционный, проводимый раз в два года, региональный фестиваль «Кубань театральная» завершился. Мы увидели много нового. Например, Новороссийск пять лет назад, наконец, обрел свою профессиональную труппу, что выросла из театра самодеятельного, народного. В конце 50-х годов прошлого века по стране стало набирать силу самодеятельное, народное творчество. И в Новороссийске возникло со временем целое созвездие театров. Долгие годы одним из них руководил Владимир Амербекян, имя которого театр носит теперь, после его смерти. Дело не развалилось, как это часто бывает после ухода из жизни руководителя. Он воспитал себе преемника. Сегодня заслуженный работник культуры Кубани Евгений Кушпель является художественным руководителем Новороссийского муниципального драматического театра.

Когда-то еще будучи в статусе народного, этот коллектив принимал участие в «Кубани театральной» на правах гостя. Но то была благотворительная акция в пользу театров маленьких. Когда же он стал профессиональным, его почему-то забыли пригласить на тот же фестиваль. А вот теперь оплошность исправлена. Это оказалась приятная встреча, но не со старым знакомым, как я предполагала. Перед нами действительно были профессионалы, о которых мы и не подозревали. Режиссер-постановщик Георгий Цнобиладзе из Санкт-Петербурга поставил здесь пьесу современного драматурга Светланы Баженовой «Как Зоя гусей кормила». Одно то, что он в Питере в Санкт-Петербурской академии театрального искусства в 2007 году окончил мастерскую легендарного Льва Додина, работал несколько лет в качестве актера в Академическом Малом драматическом театре – Театре Европы, говорит о многом.

Так оно и было. Перед нами – эстетика мастера, где быт, его подробности завораживают сами по себе. Здесь огромное значение имеет речевая характеристика персонажа, умение актера как-то по-особому пластично, свободно существовать в пространстве. Да и само пространство живет и дышит правдой жизни. Ну, кто из нас не видел этой тирании в семье, этих сложных отношений между старшими и младшими, где младшим – уже за сорок, а жизнь не складывается? Здесь, в этом мире, важным элементом становится одна бытовая подробность – старая сетчатая никелированная кровать, когда-то – последнее достижение техники, а ныне – символ старой реальности, которая не везде закончила свое существование. На ней возлежит Зоя. Актриса Марина Лычкова являет нам старость во всей ее неприглядности. Чулки, простые, как правда, платочек, каких сегодня не носят, само собой, затертый халат, скрипучий голос всегда и во всем правого человека… Она один совершила поступок – сорок лет назад родила сына Владимира – и вот теперь на правах матери-одиночки пилит его и пилит. Собралась умирать, да как-то передумала. В народе про таких говорят: «Пошла гусей кормить».

В эту картину маслом врывается существо из другого мира. Девица Женя (актриса Шариазданова) приехала из деревни – то ли город покорять, то ли охмурять Владимира. А может, с молодой дерзостью и непосредственностью она решила сделать всё сразу и вместе. Вот она бодро раздевается, демонстрируя плотное, манкое тело. Видно, что в число ее немногих богатств входит новое красивое женское белье. Видимо, ее экспрессия пугает Владимира. Он далек от эротических фантазий. Артист Вячеслав Сизиков создает образ такого заскорузлого интеллигента, который ни про что такое и думать не смеет. Так они все как-то и начинают сосуществовать, не в склад, не в лад, а как бог даст. Если Владимир вял, то в Зою, кажется, бес вселился; Женя же несет в себе то, что имеет, – плотскую сущность, пытаясь продать всё, что у нее есть. Получается у нее это как-то неумело, плохо. В этом разнообразии, как в хорошей спевке, – секрет успеха. У каждого – свое амплуа, но вместе они образуют ансамбль. То – трио, то – квартет. На каком-то этапе в дело вмешивается друг обоих, Плоцкий. Их всех, в общем-то, жаль, и в то же время они вызывают брезгливость в своем неправильном существовании. Такие спектакли нравятся своим методом показывания реальности, ломтя жизни, и, чем более он сочный, тем вкуснее он кажется.

Кто умел рисовать быт, так это Александр Островский. К нему-то и обратился главный режиссер Армавирского театра драмы и комедии, заслуженный деятель искусств Кубани Юрий Ковалев. Впрочем, от быта он как раз решил отказаться при постановке пьесы «Таланты и поклонники». На сцене – пропитанный воздухом вокзал в стиле «модерн». Это он и становится символом – то ли неустроенности главной героини Александры Негиной, то ли предстоящего перелома в жизни, распутья и трудного, судьбоносного выбора. Пьеса хороша до невозможности. Во-первых, она про театр – Негина актриса, во-вторых, – про сложность жизни молодой женщины, находящейся в постоянном плену искушений. Потом, это жестокий приговор мужскому сословию, то – ставящему моральные препоны и рогатки женщине, то (а подчас и одновременно) – стремящемуся растлить ее. Короче, всё очень и очень современно. Еще лет тридцать назад это была бы история про век ушедший и про демонстрацию тех, дореволюционных, нравов, сегодня же Островский приближен к нам. И вот уже юные девушки в антракте взволнованно обсуждают, с кем останется на самом деле Негина: выйдет ли она замуж за бедного молодого бесперспективного, но честного Петю или сделает другой выбор. «Ну, конечно же, она останется с Великатовым», – слышатся в фойе их реплики. Речь идет о богатом помещике. И они правы. Не потому, что прочитали пьесу. Сегодня таких немного. И правильно: пьесы для того и писаны, чтобы их смотрели в театре. Это вообще для данного вида искусства – шанс на выживание.

Но что здесь нового, так это качество актерского ансамбля. Театр как-то вырос, обрел, кажется, новое качество за последние годы. Есть интересный Великатов в исполнении Павла Бойко. Хочется верить, что этот стильный мужчина хотя бы не угробит Негину в первые годы жизни, что она приносит свою жертву не зря. Впрочем, в конце XIX века такие карьеры для актрис были нормой. Они не стремились замуж. Их цель – не семья, не домашний уют, а профессия, где они могут быть вровень с мужчиной. Варианты разные. Вот другая, вчерашняя подруга – актриса Смельская, показывает свою стратегию жизни. Интересно, остро работает актриса Наталья Белозерова, являя нам образ эдакой вечно веселой куртизанки, имеющей связи, не гнушающейся ничем, цепко держащейся за жизнь и за ангажемент. В какой-то момент кажется, что в своем цинизме она даже честнее Негиной. Она всё про себя знает и пользуется своим правом женщины – быть такой, какой ее сделали обстоятельства.

Мама Негиной, Домна Пантелеевна, – роль бенефисная. Она так любит своих курочек, что готова за них и жизнь, и дочь продать кому угодно. Торг между ней и Великатовым – драматургический шедевр. Артистка Татьяна Юдина работает сочно, крупными мазками, в ней поначалу – масса обаяния, что куда-то девается в последний момент. В сцене на вокзале в ней вдруг пробуждается такая простая и примитивная тетка, когда она начинает носиться со своими банальными узлами. Ну, что за суета, ведь мильонщику свою дочь отдает, да и почти что даром. Продала, дура, за каких-то павлинов с лебедями, за цветастую шаль… В противовес ей – Мартын Прокофьич Нароков, бывший помещик, бывший директор театра, а теперь – помощник режиссера, нищий, почти никто – кажется романтическим героем. В исполнении Игоря Галанцева он видится нам тем русским интеллигентом двух прошлых веков, каких сегодня уже становится всё меньше и меньше. Каким он задумывался Островским, мы уже и не представим: главное – сегодня возникает тема потери целого типа людей, без которых, при всей их наивности, жизнь станет хуже. А Негина, ну, что Негина… Ее, честно говоря, сегодня совсем не жаль. Таких, как она, нынче как раз в избытке. И есть ли там актерский талант – еще вопрос. За театр же можно порадоваться: он вполне достойно готовится встретить свой 110-й день рождения, что состоится в декабре.

Так уж случилось, что итоги у фестиваля получились совсем разные. Есть череда ярких, сильных, подчас и мощных спектаклей. Интересно заявила о себе режиссура новой волны. Было здесь место и важным, интересным экспериментам. Пора бы и победу отпраздновать. Но осталось и неприятное чувство. На мой взгляд театроведа, хуже всего сработали именно приезжие критики.  Они всё время были сами по себе.

Спектакль «Мещане» – не плох и не хорош, так, нечто среднее: большие вопросы вызывает распределение на роль Бессеменова народного артиста России Анатолия Горгуля. Он – хороший артист, которому всё время достаются не его роли. Он умеет попадать в свой тон, где присутствует философичность, размеренность, тонкие, пастельные тона, сосредоточенность на чем-то своем внутреннем, глубоко личном. Вот и в «Мартышке» его немецкий генерал притягивает наше внимание. Но Бессеменов в «Мещанах» – это другое. Это порыв, скандал, буря и натиск. Это конфликтность и неуживчивость.  Этот персонаж зол и нервозен, неуживчив и вздорен. В «Мещанах» всего этого не получилось. И вдруг – Гран-при.

Ну, зачем это артисту, который и так всё получил. Ведь ради этого большого приза, как я теперь понимаю, и была отменена главная актерская премия имени Куликовского. А ведь раньше номинацию артисты получили в театре, были им выдвинуты. Горгуль ее уже получал, а она выдается только один раз за жизнь. Так значит, всё было запланировано заранее? Значит, кто-то по милости выдающегося артиста лишился своего шанса?

А еще хочется спросить, почему были наказаны некоторые театры, как тот же театр из Армавира или краевые куклы, непонятно никому. Еще в прошлые разы Константин Мохов был обласкан и осыпан призами, а сегодня его вполне достойный спектакль попросту не замечен. «А что случилось?», – вынуждены гадать мы. Зато «Один театр» дважды получил приз жюри в разных выражениях, но – за одно и то же. Очень обидно, что никак не был отмечен Анатолий Бородин в роли старого казака Луки Костогрыза в спектакле «Наш маленький Париж», что далась ему, как знают люди не посторонние и не равнодушные, мягко говоря не просто. А ведь актеру летом тоже, как и Горгулю, исполняется 80 лет. Тут можно было бы и расщедриться. Тем более, что эта роль – значительная и знаковая именно для Краснодара.

А жажда зрителя краснодарского, как мне кажется, была удовлетворена не вполне. Они хотели еще и еще смотреть театры края. Может быть, и по-другому. В отсутствие гастролей лучшие из спектаклей могли бы под эгидой фестиваля «Кубань театральная» совершать поездки по краю. Наверняка, зрители в Туапсе будут счастливы видеть спектакли из Адыгеи или Новороссийска и наоборот.

Елена Петрова, театровед