Мусорная реформа пока буксует

И новый раунд противостояния человека и мусора пока складывается в пользу последнего.

1 января 2020 года в нашем крае стартовала реформа системы обращения с отходами. И сегодня все обсуждения проблемы неизменно опираются на эту дату, о прежних попытках решить её вспоминать как-то не принято. Но мы всё же нарушим традицию, и смахнем архивную пыль со старых документов. Так, ещё в далеком 2004 году депутаты Законодательного Собрания края приняли целевую программу «Отходы». С точки зрения постановки целей и задач, она выглядела просто великолепно. Всего за 10 лет в регионе должна была быть создана вся нормативно-правовая база, разработана стратегия и система обращения с отходами. Общие затраты оценивались в 9091 млн руб. (т.е. чуть более 9 млрд в ценах 2003 года), Основная часть этой суммы предназначалась для строительства 8 комплексов по переработке отходов, 9 объектов вспомогательного характера (мусоросортировочные и перегрузочные станции), а также комплексных приемных пунктов для отходов высоких классов опасности, – свинца, ртути, медицинских препаратов и т.д.

Реализация программы сулила колоссальные перспективы:

– увеличение объёмов использования отходов в качестве вторичных материальных и энергетических ресурсов с 3% до 90%;

– уменьшение объёма размещения отходов на свалках, полигонах, хранилищах с 97% до 10%;

– возврат в хозяйственный оборот 2,5 тыс. га ценных сельскохозяйственных и рекреационных земель, занятых свалками;

– получение со свалок и полигонов ТКО 2,1 млрд м³/год газа;

– уменьшение до 10% от уровня 2002 года вредных выбросов, образующихся в местах захоронения отходов, в окружающую среду.

С высоты сегодняшнего дня мы можем оценить, что программа появилась на свет в идеально «подобранное» время. 2003-2013 гг. – это годы динамичного роста (за исключением 2009 г.) экономики страны и края, самое, пожалуй, благоприятное десятилетие за прошедшие полвека. Так что у нас был уникальный шанс ещё пятилетку назад получить региональную систему раздельного сбора, сортировки и переработки отходов, в том числе особо опасных, захоронения непереработанных «хвостов» на специально оборудованных полигонах.

Но увы. Вместо фактически новой отрасли мы получили лишь громкий скандал, обвинения в мошенничестве в адрес разработчиков программы и уголовное дело.

Проблема, однако, никуда не делась, а потому спустя несколько лет приняли краевую целевую программу (КЦП) «Обращение с твёрдыми бытовыми отходами в 2009-2013гг.». Правда, она была значительно скромнее и «стоила» всего 221 млн рублей. Что неудивительно: от самой главной статьи расходов – на строительство – остался всего лишь один-единственный Тихорецкий комплекс. Интересно также ознакомиться с  оценкой ситуации в отрасли со стороны авторов программы. Напомним, что с момента принятия прошлого документа прошло уже пять лет. И вот читаем: «Заполняемость некоторых полигонов (свалок) ТБО достигает 100 процентов. Зачастую территории свалок являются очагами экологического бедствия. В некоторых районах (Кореновский, Тбилисский, Брюховецкий, Успенский) они размещены в водоохранной зоне. Крайне негативно описанная ситуация сказывается на почвах. Сточные воды свалок являются загрязнителями литосферы и гидросферы ртутью, мышьяком, цианидами, тяжелыми металлами». Авторы программы говорят, что если не принять меры, то будет нарастать захламление берегов и отравление акваторий рек и морей, деградация экологических систем и т.д. То есть всё то же, что и пять лет назад, только ещё хуже.

Да, постепенно уходили тучные годы, программа стала дешёвой и лишилась былых амбиций, но хоть в таком «сереньком» виде её выполнили? Пусть не восемь комплексов, как ранее планировали, а хотя бы один, но его-то ввели, как было намечено, в 2012 году? Отнюдь. К моменту окончания программы – в сентябре 2013 года – пресс-служба администрации Тихорецкого района официально сообщила, что соглашение о строительстве «комплекса» за 250 миллионов рублей только что подписано на сочинском форуме. Между районными властями и краевым департаментом ЖКХ. То есть срок действия очередной КЦП истёк, а строительство главного объекта даже не начиналось, причём теперь для него была востребована сумма, превышающая весь объём КЦП. Правда, дополнительно пообещали 11 подобных установок «по самым современным технологиям и экологическим стандартам». Но за отдельную плату. И в будущем.

Однако ещё за год до окончания действия КЦП, в 2012 году, Законодательное Собрание края утвердило «Концепцию обращения с отходами производства и потребления на территории Краснодарского края на период до 2020 года». Была также разработана «Единая динамическая схема транспортировки, переработки и управления отходами производства и потребления». Согласно этим документам, в 2013-2016 гг. должны были быть закрыты и рекультивированы свалки, созданы межмуниципальные отходоперерабатывающие комплексы, региональный оператор системы управления отходами… Но в конце 2015 года читаем официальное сообщение: «Муниципалитет Тихорецкого района предлагает инвесторам построить предприятие в поселке Каменный». Это всё тот же мусороперерабатывающий комплекс. Только цена увеличилась до 306 млн рублей. Кстати, первое упоминание о строительстве его относится ещё к 2004 г., правда, тогда он «вместе со свалкой» оценивался в 21,5 млн руб. Спустя 11 лет он по-прежнему существовал лишь в виде проекта, который предлагали инвесторам.  

Но это отдельный объект. А вот что происходило в целом по региону. Принятая в 2019 году «Комплексная система обращения с ТКО на территории Краснодарского края» указывает: «Доля твердых коммунальных отходов, направленных на утилизацию, в общем объеме образованных твердых коммунальных отходов, млн т», – 0,0977. То есть менее 100 тысяч тонн. На 31.12.2018 года это примерно 3-3,5% от общего объёма отходов (он оценивается в 2,5-3,1 млн тонн). А теперь вспомним паспорт программы «Отходы» и 2003 год, когда она писалась. Там, см. выше, фигурируют те же 3%. Спустя 15 лет огромных усилий и затрат важнейший показатель так и не изменился! Да сегодня иногда называются цифры и больше, – до «около 5%». Но разница невелика. Да и цифра плавающая. Недавно вот в Ставрополе закрылось предприятие по переработке ПЭТ-бутылки, куда она поступала, в том числе, из нашего края. Почему так? «Для нормального функционирования любого промышленного предприятия, – поясняет Алексей Кузнецов, бывший сотрудник Союза отходопереработчиков Кубани, – нужны большие и стабильно поступающие объёмы сырья. Этого нет, и не удивительно, что завод, поработав, закрылся».   

Реформа отходов: наши дни

В отличие от прошлых попыток решения мусорной проблемы, нынешняя ведётся не на региональном, а на общефедеральном уровне. Не зря её назвали реформой. Определённости и понимания это, однако, не добавило. Край поделили на 11 зон. Поначалу для каждой думали назначить своего оператора, но потом решили ограничиться пятью: АО «Мусороуборочная компания», ООО «Мехуборка Юг», ООО «ЭкоЦентр», АО «Крайжилкомресурс», ООО «Чистая станица». Компании либо убыточные, либо с большой задолженностью, либо откровенно мелкие. Поэтому и данный список ещё не окончательный, и в нём, как сообщается, грядут изменения. То есть даже с этим кратким перечнем всё туманно. Хотя с ним должны были определиться ещё более полутора лет назад.

Сегодня, как воздух, нужны результаты. Причём всем сразу: людям – из-за нарастающей невозможности существования в отравленной среде, чиновникам – для отчета. Но с результатами-то проблемы.

Их Алексей Кузнецов формулирует следующим образом:

– Самая большая проблема мусорной реформы в том, что государство старается всем рулить. Сама по себе идея с региональными операторами, может быть, и неплохая. Но их должен отобрать рынок, то есть сами люди по результатам работы, по предлагаемым тарифам, качеству услуг и т. д. Вместо этого отбор идёт в кабинетах. Но там почти не осталось профессионалов, да и существует возможность разного рода злоупотреблений. Кроме того, мы уже имеем фактически монополизированный рынок. А значит, падение качества услуг и рост цен неизбежны.

Свою оценку реформы дал известный эколог Андрей Рудомаха: 

– К сожалению, «мусорная реформа» в крае откровенно топчется на месте. И ключевая проблема здесь не в количестве зон, не в протестах населения, и не в том, что одних региональных операторов нужно заменить на других. Она состоит в том, что Министерство ТЭК и ЖКХ изначально «на авось» выбрало земельные участки под размещение полигонов и мусороперерабатывающих комплексов, а сейчас никак не может определиться с выбором новых участков, которые будут соответствовать всем требованиям и не вызывать возмущения местных жителей. Прошло уже больше года с того времени, когда этот вопрос встал самым острейшим образом, однако прогресс в этом направлении минимальный. В результате в регионе до сих пор не строится ни одного нового полигона и мусороперерабатывающего комплекса. Уже несколько лет об этом только ведутся разговоры.

Фактически с этими словами согласился вице-губернатор Александр Трембицкий, заметивший: «За последние полтора года не началось проектирование ни одного объекта обработки и захоронения ТКО… Как только мы находим подходящий земельный участок, начинаются жалобы». Причем, заметим, поступают они как от отдельных жителей, так и от целых коллективов. Например, недавно категорически против строительства мусороперерабатывающего комплекса в районе станицы Роговской Тимашевского района выступили настоятель и братия Свято-Духова мужского монастыря, расположенного неподалеку.

Провал мусорной реформы ещё не состоялся, но уже вполне очевиден. И это колоссальная проблема не только нашего края, но и страны в целом. Поэтому и вызывает множество комментариев на разных уровнях. Так, Андрей Кочетков, ведущий аналитик «Открытие Брокер», считает, что российская мусорная реформа явно буксует и не приносит желаемого результата, поскольку строится без комплексного подхода, который обеспечивал бы экономическую устойчивость отрасли. «В её реализации нет заинтересованности на местах ни у граждан, ни у властей, ни у региональных операторов», – отметил он.

По подсчётам Министерства ТЭК и ЖКХ КК, в ближайшие годы на рекультивацию закрытых свалок региону потребуется ориентировочно 8,7 млрд руб., а на расширение системы полигонов и строительство мусороперерабатывающих предприятий – 12,5 млрд руб. То есть нужны огромные деньги, и поэтому один из важнейших вопросов заключается в следующем: «Выгодна ли переработка мусора как бизнес?» По этому вопросу существуют разные мнения. Нередки жалобы на низкую рентабельность, отсутствие интереса со стороны предпринимателей и т. д. Причём рост тарифа почему-то на этот интерес никак не повлиял. И вот здесь-то кроется одна из ключевых проблем, о которых обычно не принято говорить. Слово ещё раз предоставляется Алексею Кузнецову.

– Мы как-то забываем, что в стоимость товаров уже заложена их утилизация. На законодательном уровне. Мы её уже оплатили. Ту же, к примеру, упаковку, которая в общем объёме мусора занимает примерно 30%. И не только её. Перечень товаров, в цену которых включен «экологический платеж», чрезвычайно длинный: от автомобильных шин до трусов и носков. Речь идёт лишь о том, чтобы наладить систему сбора, транспортировки и т. д.

А финансы вообще не должны быть проблемой. Ведь мы заплатили один раз при покупке товара, второй раз в виде тарифа за вывоз мусора, да и сам тариф за последнее время увеличился на 30-50%. Какие вообще разговоры о «невыгодности» могут быть? И тем не менее мы их постоянно слышим. Почему? Всё просто. В странах ЕС, например, «экологический платеж» поступает непосредственно переработчику. Цепочка такая: потребитель оплатил в цене товара утилизацию, государство получило эти деньги и отправило утилизатору. Он и утилизирует. А у нас? Куда и кому эти деньги отправляют? Вот один из коренных вопросов «реформы». Увы, «отсечение» миллиардов рублей от сферы, где они должны работать, фактическое обескровливание её почему-то фактически игнорируется. Для меня же это лакмусовая бумажка, по которой можно судить, насколько серьезно люди хотят реформировать отрасль.

А пока большая часть инвестиций – бюджетная. Тот же полигон в Белореченске построен за казенные деньги. Но он уже перегружен за счёт сочинских объёмов, а значит, нужно новое строительство и новые инвестиции. А что будет, если, как в 90-е, у бюджета начнутся проблемы? Надо создавать систему, работающую за счёт собственных средств. И целевое направление платы за утилизацию здесь – ключевой момент.

Итак, если очень коротко, что необходимо сделать? Необходимо создать новую отрасль, которая включает в себя сбор, транспортировку, сортировку, переработку мусора, создание новых полигонов и многое другое. Что для этого надо? В первую очередь, завершить формирование нормативно-правовой базы, а также создать максимально комфортные условия для инвесторов, чтобы обеспечить приток средств, специалистов, технологий. Одно из важнейших условий успеха – полная открытость и обсуждение проблем с максимально широким уровнем заинтересованных лиц. Это уже больше половины пути, ибо вторая его часть – техническая – хорошо известна. Если отечественным предприятиям не хватает компетенций, можно объявить открытый международный тендер. Тут никаких секретов нет, у тех же скандинавов мусор давно – не отрава природы и головная боль властей, а ценный вторичный ресурс. Другой вопрос – будет ли желание начинать такой диалог или же всё умрёт в бюрократической волоките. Как раньше. 

Леонид Ярмак, директор Краснодарского НИИ прикладной и экспериментальной экологии:

– По большому счёту, переработкой мусора у нас как никто не занимался, так никто и не занимается. Отсюда вытекает 3-4% использованных отходов вместо 60% и теоретически возможных даже 100%. Но для этого необходимо создать колоссальную инфраструктуру. Её нет, как нет и системы управления отходами. Мы постоянно проверяем состояние различных свалок с точки зрения влияния на окружающую среду, и могу сказать, что их состояние в большинстве случаев внушает серьёзные опасения. Но есть и положительные примеры. Так, Краснодарский мусорный полигон в Копанском находится в хорошем состоянии. Мы постоянно мониторим его.

Что касается «мусорной реформы», то да, правительство поставило перед регионами такую задачу. Но инфраструктуры для решения её – мусороперерабатывающих предприятий, полигонов ТКО, объектов сортировки – нет. Кто, как и за чей счёт будет её создавать, пока не очень понятно. Схема обращения с отходами не создана.

Недавно мы с губернатором Вениамином Кондратьевым были в Швеции, где знакомились с их опытом работы с мусором. Там его сжигают на предприятии, которое представляет собой совершенно циклопическое сооружение, похожее на атомную станцию. И требования к технологическому циклу, квалификации персонала и т.д. там не ниже, чем на ядерном объекте. Представьте себе: сожжённый мусор превращается в газ, разогретый до трёх тысяч градусов, потом его охлаждают, причём очень резко, за несколько секунд, стремясь быстрее пройти температурную «вилку», в которой идёт образование диоксинов. В атмосферу газ поступает уже с температурой 30-60 градусов. Полученные гигантские объёмы тепла шведы научились практически полностью утилизировать. И, разумеется, у них повсеместно действует раздельный сбор отходов: пищевых, твёрдых коммунальных, опасных (батарейки, ртуть, охлаждающие жидкости и пр.). Поэтому и проблема мусора в этом скандинавском государстве решена.

Андрей Карлеба, директор Краснодарского регионального центра общественного контроля в сфере ЖКХ:

– Насколько, на Ваш взгляд, остра «мусорная проблема»? Как количественно можно оценить объёмы мусора, какое воздействие они оказывают на человека и окружающую среду?

– За прошедшие 30 лет объём твердых коммунальных отходов (ТКО), именно так в нормативных актах именуется бытовой и офисный мусор, вырос многократно. В Краснодарском крае ежегодно образуется более 2,5 млн тонн ТКО, основная масса которого захоранивается на 13 полигонах (свалках), лишь один из которых полностью отвечает современным требованиям. 

24.06.1998 г. был принят Федеральный закон «Об отходах производства и потребления», 12.11.2016 года Постановление Правительства РФ N 1156 «Об обращении с твёрдыми коммунальными отходами», которыми установлены Правила обращения с ТКО. Это дало старт реформе ТКО, но положение дел не исправило, а только дало толчок новому витку регулирования, разработке различных планов и схем, проведению конкурсных процедур. Подразумевалось, что на всех этапах реформы ТКО будет открытый диалог с участниками рынка и общественностью, окончательные решения будут приниматься с учётом высказанной критики и пожеланий заинтересованных лиц. К сожалению, диалог не получился. За пределами общественного обсуждения оказались не только граждане, но даже многие традиционные операторы ТКО. При составлении территориальной схемы возобладал лоббизм монополистов.  Многие небольшие, а порой и достаточно крупные организации, как тот же Сочинский САХ, в основном муниципальные предприятия, обанкротились либо свернули работу. Выбор региональных операторов затянулся, территориальная схема обращения с ТКО оказалась далека от оптимальной. Первоначально планировалось выбрать 11 региональных операторов, но после длительных дискуссий остановились на пяти. Вскоре и зоны ответственности региональных операторов могут быть скорректированы, впрочем, это трудно прогнозировать.                

– Почему, на взгляд простого обывателя, становится хуже – тарифы растут, а на местах сбора отходов у домов – горы мусора, чего раньше не было?

– Рост тарифов неизбежен. Прежде всего потому, что происходит постоянный рост стоимости энергоресурсов – автомобильного топлива, электроэнергии, затрат на обеспечение экологических требований, трудовых ресурсов. Но рост цен имеет лишь косвенное отношение к причинам образования гор мусора. С переходом на систему региональных операторов престала функционировать старая система утилизации крупногабаритных и строительных отходов. Ответственность за вывоз их лежит на собственнике земельного участка, чаще всего на муниципальном образовании. Раньше управляющие компании и муниципальные организации, занимавшиеся содержанием территории, были заинтересованы в выполнении этих работ, получали бюджетные средства от муниципалитета по цене, которую он им определял. А теперь региональный оператор знает, что рано или поздно муниципалитет заплатит за вывоз крупногабаритного и строительного мусора, регулярно актирует объёмы накопившихся отходов, но вывозить не торопится. Ибо не несёт ответственности за это, и в течение месяца, по сути, может бездействовать. Муниципалитет же не вправе привлечь другую компанию. Крупногабаритный и строительный мусор – это обычно мебель, упаковка, старая техника, шины и пр. скапливаются неделями, а то и месяцами. Хотя от муниципалитета к муниципалитету ситуация разнится. Получается порочный круг, куда «посторонним» попасть невозможно.                   

– Раздельный сбор мусора – безусловно, хорошая идея. Но как, на Ваш взгляд, обстоят дела с ее реализацией?

– Да, идея, по сути, верная: разделять, перерабатывать и захоранивать на современных полигонах, либо сжигать ТКО, не подлежащее переработке. В советское время собирали пищевые отходы, вторичное сырье, – бумагу, ткани, металлы, стекло. Пластика, правда, в таком объёме не было, он был дорог. Сегодня законодательство, по сути, не знает понятия «вторсырье», а экономический механизм переработки отдельных видов отходов крайне несовершенен. Прибыльным можно считать лишь узкий сегмент бумаги и картона, древесины, металлов, некоторых видов пластика, а также стекла. В любом случае, для раздельного сбора необходимы мощности переработки и рынок сбыта, не помешают стимулирующие меры. По факту здесь мало, что сделано. Объём требуемых инвестиций превышает все реально достижимые в ближайшие годы цифры. Государство полностью взять на себя груз инвестиций не готово, а государственно-частное партнёрство буксует. Таким образом, пока не будет развитой инфраструктуры, прежде всего предприятий по переработке, а также заготовителей вторсырья, работающих на реальный спрос, и современных полигонов, отвечающих новым требованиям –раздельный сбор в полной мере просто не внедрить. Регоператоры в основном имитируют бурную деятельность по раздельному сбору для галочки в отчете, а в реальности в нём не заинтересованы.         

     – Есть ли прогресс относительно сбора и утилизации мусора за последние десятилетия?

– Нужно учитывать изменившиеся условия. Прежде всего, резко выросший объём пластиковой и композитной тары, отслужившей срок электроники и пр. Растет не только объём отходов, меняется их состав, происходит сокращение площади земельных участков, на которых могут размещаться полигоны. Это связано как с экологическими требованиями, так и с ростом населенных пунктов. Яркий пример – курортная зона, черноморское побережье, город Сочи. Его отходы практически поставили в тупик Белореченский полигон, где места для них явно недостаточно. Разместить полигоны на побережье невозможно, мусоропереработка и мусоросжигание здесь тоже проблематичны. К тому же диспут, какие заводы по утилизации меньше вредят экологии, длится десятилетиями, и завершение его пока не предвидится.

– Что делать?

– На мой взгляд, надо всячески поощрять и стимулировать заготовку вторсырья, раздельный сбор бумаги и стекла, взять под жёсткий контроль строительный мусор, отходы торговой и аптечной сети, полностью за государственный счёт собирать опасные отходы. В советское время была возможность быстро принять административные решения и сконцентрировать ресурсы. Сегодня мы нуждаемся в инвестициях. Подвижки есть, но в нашем крае темпы реформы ТКО черепашьи.