В России будут штрафовать за укрывательство особо опасных отходов

За каждый случай нарушения сроков или порядка размещения информации о высокоопасных отходах (I и II классов опасности) в федеральных государственных информационных системах учёта предприятия могут быть оштрафованы на сумму до 150 тысяч рублей. Такой закон одобрен Советом Федерации 22 декабря – он должен вступить в силу с 1 марта 2024 года. Один из его авторов, сенатор Олег Цепкин, рассказал «Парламентской газете», как у нас сегодня утилизируют опасные химикаты и иные продукты промышленной деятельности, и планируется ли вводить новые меры ответственности за нарушения требований к обращению с отходами в России.

– Олег Владимирович, в чём заключается суть новых поправок в Кодекс об административных правонарушениях, соавтором которых вы являетесь?

– Она проста: те производители, кто прячет отходы своих предприятий – например, из-за того, что утилизация невыгодна им экономически, – будут оштрафованы. В частности, ответственность устанавливается за непредоставление или искажение информации об образовавшихся отходах: если, условно говоря, предприятие образует девять тысяч тонн бензола, а «показывает» только полтонны. Такие данные должны отражаться в ФГИС, где ведётся учёт высокоопасных отходов. Хочу отметить, что закон, устанавливающий такие изменения, – первый подобный документ, до этого подобного вида ответственности у нас ещё не было.  

– Максимально предусмотренный штраф за укрывательство отходов 1-го и 2-го класса опасности составит 150 тысяч рублей. Достаточная ли это мера для предприятий?

– Ну, во-первых, за повторное такое нарушение штраф уже может вырасти до полумиллиона рублей. Во-вторых, мы находимся в стадии формирования новой системы обращения с отходами в нашей стране. И для начала отследим, как работают уже принятые нормы.

В то же время считаю, что в 2024 году мы продолжим работу по усилению ответственности: учитывая, что сама система совершенствуется, будут разрабатываться и новые правила работы с отходами – значит, потребуются и новые меры ответственности за их нарушение. Но мы однозначно будем действовать на принципах разумного баланса: по сути, в России создаётся новая отрасль, отрасль по обращению с высокоопасными и твёрдыми коммунальными отходами.

– А какое количество высокоопасных отходов производится в России ежегодно?

– Отходов 1-го и 2-го класса опасности, которых у нас 450 видов, ежегодно производится 300–350 тысяч тонн на промышленных предприятиях, ещё столько же образуется у населения. Скажем, надо поменять масло в автомобиле – старое идёт в бочку, а потом из неё сливается в землю. А между тем такое масло относится к высокоопасным отходам. К ним же, кстати, относится такой бытовой мусор, как использованные батарейки, севшие телефонные и автомобильные аккумуляторы, содержащие ртуть лампы. А если говорить о промышленном производстве, это масла, та же ртуть, химикаты и прочие отходы химической промышленности.

Такие отходы по степени своего возможного влияния на окружающую среду и здоровье людей сравнимы с запрещённым химическим оружием. И если текущее образование отходов не будет в стране должным образом утилизироваться, мы будем формировать новые объекты накопленного вреда (ОНВ) – речь идёт о свалках с токсичными отходами. Могу сказать, что на то, чтобы разобраться с уже существующими ОНВ, требуется вложений в несколько раз больше, чем бюджет на работу с отходами, которые образуются в текущем режиме. И, чтобы в будущем нам этого избежать, мы должны настроить качественную систему учёта, транспортировки, утилизации, переработки текущих отходов 1-го и 2-го класса опасности.

– Два года назад председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко дала поручение о создании специальной рабочей межведомственной группы при палате регионов по мониторингу обращения с высокоопасными отходами. А вы вошли в её состав как один из главных инициаторов того, чтобы тема утилизации таких отходов была поднята на самый высокий уровень государственных решений. Какие итоги работы здесь можете сегодня подвести?

– Действительно, именно Совет Федерации инициировал создание в РФ систем учёта высокоопасных отходов. Мы ратовали и ратуем за то, чтобы в них учитывались все промышленные предприятия, и фиксировалось всё движение отходов – от образования до их утилизации. После наших выступлений реализация задачи была поручена Росатому, где создали для этих целей отдельную структуру – Федерального экологического оператора. Кстати, первым объектом, который они сдали два года назад, стала самая большая в Евразии свалка бытовых отходов в Челябинске, центральном городе региона, который я представляю в Совете Федерации. Так вот, эта свалка была рекультивирована – после того, как это произошло, и была образована наша рабочая группа по поручению Валентины Матвиенко.

– Сейчас ещё одна такая свалка проходит рекультивацию – на сей раз в Магнитогорске. Как это происходит?

– Могу рассказать на примере Челябинска. При рекультивации отходы никуда не вывозятся, свалку утрамбовывают и формируют бульдозерами и катками холм. После в нём просверливают отверстие на всю глубину холма, забивают туда трубы – потом их собирают в одну «нитку» и выводят на поверхность холма. Это делается потому, что токсичный мусор образует газ – метан. По трубам он выходит наружу и сжигается. А в дальнейшем планируется его перерабатывать и использовать в промышленных целях.

Чтобы понять масштаб этих работ, скажу, что на свалке в Челябинске таких отверстий было просверлено около восемнадцати тысяч. Средняя высота свалки составляет «рост» 15-этажного дома. А для того, чтобы весь накопившийся метан вышел, требуется несколько лет.

– А много ещё таких объектов накопленного вреда по России?

– Их достаточно, а наиболее опасные сегодня находятся на контроле Росатома, который в каждом случае применяет разные технологии для утилизации. В частности, это полигон Красный Бор в Ленинградской области, куда ещё с советских времён свозили со всей страны химические отходы, по сути дела, это огромный бассейн с жидкими химикатами, которому сейчас силами Росатома делается бетонное обрамление на десять метров в глубину. Также это Усолье-Сибирское в Иркутской области, где раньше работал крупнейший химкомбинат, прекративший деятельность пятнадцать лет назад и оставивший в земле огромное количество ртути. Есть свои объекты накопленного вреда и на воссоединённых с Россией территориях, один из них находится, например, в Луганской Народной Республике.   

Стоит сказать, что у Росатома сегодня есть в распоряжении семь заводов, которые в 1990-х годах были построены для уничтожения химического оружия. В настоящее время часть их реконструирована, и уже с 2024 года два таких завода начнут использоваться для утилизации и переработки высокоопасных отходов. Это очень мощная технологическая база для новой отрасли.

Никита Вятчанин