Судебная реформа, старт которой был назначен на 1 июля 2018 года, так в этот день и не стартовала.
2721
Судебная реформа, которую власти начали анонсировать еще с лета прошлого года, и старт которой был даже назначен на 1 июля 2018 года, так в этот день и не стартовала. То ли футбольный «мундиаль» помешал, то ли приоритеты в Госдуме поменялись, но, как бы там ни было, парламентарии решили отодвинуть сроки начала процесса реформирования судебной системы на октябрь этого года
Цели и задачи реформы озвучил сам президент Путине еще в январе 2018 года в Верховном суде РФ на совещании, посвященном 95-летию высшего судебного органа страны. По мнению главы государства, реформа призвана «модернизировать судебную систему, повысить качество ее работы».
– Так, новые возможности для обжалования судебных решений откроет создание окружных апелляционных и кассационных судов общей юрисдикции. Они будут образованы по экстерриториальному принципу, что позволит повысить их независимость, – отметил Владимир Путин.
Вместе с тем, многие эксперты уже выразились относительно продекларированной реформы не столь оптимистично, как президент страны. Некоторые юристы-теоретики считают, что оптимизация структуры не приведет к реальной независимости судебной власти, исход политических дел по-прежнему будет предрешен, а старые проверенные судьи останутся в системе дольше, чем предполагалось.
С этим утверждением согласен профессор Эссекского университета (Великобритания), доктор права Александр Верещагин.
– Принцип «один суд – одна инстанция» будет соблюден везде, кроме Верховного суда, – считает доктор права Александр Верещагин, комментируя проект судебной реформы. – В нем надзор продолжит совмещаться со второй кассацией. Это довольно удивительно, поскольку сам же Верховный суд инициировал разделение нижестоящих инстанций. Однако реформировать таким же образом самого себя он не желает.
Есть, по мнению Верещагина, странности и с распределением судейской нагрузки. После намеченного преобразования на лестнице обжалования вместо 85 президиумов областных судов на всю страну будет девять отдельных кассационных судов, которым перейдет «по наследству» примерно 220 тысяч дел в год.
– Это довольно значительная цифра, – говорит профессор. – А те дела, которые начинаются по первой инстанции в областных судах, будут рассматриваться одним из пяти новоучрежденных апелляционных судов общей юрисдикции. Таких дел около 2,5 тысяч в год. К ним добавятся еще около 8 тысяч апелляций на промежуточные решения областных судов. Вот ради этих 10,5 тысяч решений и учреждаются пять новых судов, в которых будет заседать 181 судья. Выходит 58 дел в год на судью – завидная работа! Это втрое ниже нынешней (отнюдь не высокой по меркам РФ) нагрузки судей апелляционной инстанции.
Николай Маняк, заслуженный юрист РФ, кандидат юридических наук:
– Судебная реформа давно назревала, но тот проект, что разработан и был представлен Госдуме Верховным судом РФ, на мой взгляд недостаточно глубоко проработан.
«НГК»: Иными словами, вы считаете, что в рамках предложенного ВС РФ проекта реформа судебной власти будет проводиться поверхностно? В чем же Вы тогда видите поверхностность реформы?
– Первое, на что хотел бы обратить внимание, – это разделение по регионам, не связанным с административным делением. Цель такого разграничения – избавить судебные органы от вмешательства в их деятельность местных органов власти. Но граждане, участвующие в судебных процессах, да и вообще остальные участники процесса, особых преимуществ от этого не получат.
Вот, например, кассационный суд будет уже работать отдельно от остальных инстанций, но процессуально это ничего не меняет. Также дела кассационные будут рассматриваться на президиуме не все. Так же, как и раньше, судьи будут решать, принять или не принять кассационную жалобу, кому отказать в истребовании дела, а кому – нет.
Я считаю, что должно быть иначе – как в апелляционной инстанции. Подал жалобу в кассационный суд по всем установленным формам и в установленные процессуальные сроки – и она должна быть рассмотрена без каких-либо оговорок. Девять кассационных судов, образованных на всю Россию, не смогут переработать рассмотрение дел, ежедневно поступающих на кассацию. К тому же, лица, участвующие в этих делах, в праве рассчитывать на то, что их кассационные жалобы будут рассматриваться судом в коллегиальном составе и в судебном заседании, а не единолично судьей в тиши служебного кабинета без участия сторон и других лиц, участвующих в деле.
В общем, если говорить о судебной реформе, то, по моему мнению, реформа должна коснуться прежде всего вопроса о расширении процессуальных прав граждан, в частности, лиц, участвующих в деле при подаче кассационных жалоб. Вот этому важному аспекту в судопроизводстве разработчики проекта реформы не уделили внимание.
Владимир Атаманчук, мировой судья в отставке:
– Так называемую масштабную процессуальную реформу судов начали обсуждать в прессе еще два года назад, и это давало надежду на то, что на рассмотрение в Государственную Думу законопроект, подготовленный Верховным судом РФ, поступит уже «не в сыром виде». Но этого не произошло. Видите, даже законодатели не рискнули принимать его в июле, а сдвинули сроки аж на осень. Что же там «не так» с реформой?
В процессуальном плане лично меня удивили и возмутили предложения об отказе в мотивировке при принятии решений по большинству дел. И надо сказать, что угроза принятия реакционных новелл в наше время существует. Например, не так давно проект ВС РФ о декриминализации законодательства вначале получил немало отрицательных откликов даже от министерств и ведомств, но потом все же благополучно был принят депутатами.
Сами авторы законопроекта предложение исключить мотивировочную часть из судебного решения объяснили весьма оригинально: это, мол, позволит «снять нагрузку», освободит судей от рутины. Но вот тут вопрос возникает: не возрастет ли поток жалоб от участников процесса, если им будут выдавать на руки, например, решения об отказе в удовлетворении исковых требований без мотивировки?
«НГК»: А что вы скажете по поводу проекта размещения кассационных и апелляционных судов только в восьми регионах страны?
– Разделение судов апелляционной и кассационной инстанций по разным регионам – тоже, на мой взгляд, весьма спорное решение. С одной стороны, судьи обеих инстанций не будут находиться в одном здании и даже в одном городе, что позволяет авторам законопроекта надеяться на то, что это будет способствовать беспристрастности суда, его независимости. Да, в какой-то степени может уменьшиться вероятность негативного постороннего влияния на принимаемые судебные акты.
Но с другой стороны, теперь участники процесса вынуждены будут колесить по стране – в зависимости от того, в какой стадии судебного рассмотрения находится их дело.
«НГК»: Как вы думаете: позволит ли это минимизировать судебные ошибки?
– Во всяком случае, авторы законопроекта на это рассчитывают. А с моей точки зрения, пресловутая независимость, которой судьи действительно добились, порой оборачивается безнаказанностью и безответственностью даже при вынесении заведомо преступных решений.
Например, как у нас на Кубани граждане уже несколько лет жалуются на неправосудные решения, связанные с рейдерскими захватами земли. Даже стали обвинять в предвзятости конкретных судей как в районных судах, так и в краевом. Президент услышал, поручил Генпроокуратуре разобраться. Вроде как, разобрались частично: добились отмены каких-то незаконно принятых судом решений, кого-то несправедливо осужденного выпустили на волю.
Но это все были точечные решения, а в итоге? Прокуратура растерянно разводит руками. Оказывается, никто не вправе отменять судебные решения, если они вступили в силу. А ведь за этими решениями – живые люди. У кого-то отняли имущество, землю, кого-то лишили свободы. Но получается, что за эти сломанные судьбы никто ответственности не несет. Я лично надеялся, что в проекте по реформированию судебной системы и этому аспекту будет уделено внимание, что, может быть, будет представлен на обсуждение проект поправок к процессуальному законодательству в рамках реформы. Но этого, увы, не произошло.
Вообще, как я считаю, проведение судебной, как и любой другой реформы, должно обсуждаться открыто в гражданском обществе, с учетом мнений представителей адвокатской общественности, надзорных органов, правоохранителей и правозащитников.
Трудно возразить что-либо в пику вышесказанному, тем более, если учитывать, что все это высказали люди, не один год проработавшие в прошлом в судебных органах Краснодарского края, и предмет обсуждения, о котором осмелились заговорить, знают не из газет и телевидения.
С тем, что проекты реформ, подобно судебной, должны выноситься на суд общественности, согласна большая часть населения. Об этом говорят многочисленные опросы граждан, проводимые социологическими службами и СМИ. И безусловно прав Владимир Атаманчук, говоря о том, что авторы проекта судебной реформы обошли стороной интересы остальных участников процесса. Ведь суд – это не только люди в мантиях, а еще и защитники, обвинители, потерпевшие и подсудимые, истцы и ответчики, то есть, по большей части, граждане, которых, как всегда, «забыли» спросить. Но вся беда в том, что позиция власти по отношению к собственному народу остается неизменной. И ее недавно озвучила председатель секретарь ЦИК Майя Гришина, комментируя обращение одной из политических партий с требованием провести всеобщий референдум на тему пенсионной реформы:
«Для того чтобы разобраться с содержанием этого вопроса, граждане должны обладать специальными познаниями», – заявила Гришина.
То есть, нам деликатно дали понять, кто мы есть такие, и что реформа – пенсионная, судебная, или еще какая – это не нашего ума дело. От нас требуется лишь неукоснительное соблюдение законов, в том числе и сырых, как этот.
Сергей ЛАДОЖСКИЙ
