Легко ли быть казачкой в современном мире?

Как признали сами организаторы (фонд «Терское общество любителей казачьей старины») и участники конференции,  она стала регулярной и академической площадкой, где обсуждаются вопросы изучения и сохранения казачьего мира. Прозвучало 27 докладов по разнообразным направлениям истории, культуры и казачьей педагогики.

Научно-практическая конференция - это еще и коммуникация, и обмен мнениями. Интервью с одним из участников научного форума Гребеньковой Натальей Александровной, кандидатом филологических наук, председателем Благотворительного фонда по сохранению и развитию традиционной казачьей культуры «Хоперцы», г. Ставрополь наглядно показывает высокий  уровень мотивации участников конференции и круг их  интересов.

А.В.Дюкарев: Наталья Александровна, как Вы пришли в казачье движение?

Н.А. Гребенькова: Для меня началось всё с детства, меня воспитала бабушка казачка, она потомок основателей станицы Есентукской, казаков Волжского полка. Кроме того, отец мой, Дорошенко Александр Иванович, доктор-хирург активно участвовал в возрождении казачества в девяностые годы. Это тоже повлияло на мое детское восприятие, формируя определенный казачий базис в сознании. И уже позднее, когда я училась на кафедре журналистики в Ставропольском госуниверситете,  меня пригласили в команду издания газеты «Казачий Терек», что предопределило мое профессиональное присутствие в казачьем пространстве.

А.В. Дюкарев: Какова, на Ваш взгляд, роль семьи и окружения для формирования казачьего самосознания? Иными словами, казаком надо родиться, или казаком можно стать?

Н.А. Гребенькова: Безусловно, роль окружения велика в вопросе формирования казачьего самосознания, особенно у юного поколения. Если эти зернышки казачьего мироощущения падают в душу ребенка, если кто-то в семье его воспитывает, направляет и он слышит с детства казачьи песни, особенности говора, истории о предках и семейные бывальщины, то естественно, это не пройдет даром! А вот по поводу «родиться и стать», тут не все так просто. С одной стороны, есть люди, которые у себя в роду имеют предков казаков, и в то же время они равнодушны к казачьей истории и культуре. Они совершенно ничем не интересуются, им неважно, есть ли у них семейные фотографии, они ничего не хотят своим детям передавать. А с другой стороны, есть много людей, не имеющих казачьих корней, но которые сделали столько, сколько и сотни людей не сделали. Ярким примером является Юрий Ефимович Чирков, который ушел из жизни 2 декабря 2025 года. Его жизнь - это огромный вклад простого человека, который полюбил казачью культуру и старался её сохранить. Другой пример у нас в Ставропольском крае - это Лилия Александровна Якоби, заслуженный работник культуры РФ, ведущий специалист-этнограф Ставропольского края, лауреат Премии Правительства РФ «Душа России». Она создала и руководила фольклорным ансамблем «Лада» с репертуаром казачьих песен  линейных казаков. При этом она вообще не была казачкой по происхождению, она просто приехала по распределению после окончания саратовского училища. Поэтому отвечая на вопрос «Родиться казаком или стать?», я скажу так,  это должно быть по любви и идти изнутри человека.

А.В. Дюкарев: Следующий вопрос будет интересен широкой аудитории. Каковы роль и  место женщины в традиционной модели казачьего мира?

Н.А. Гребенькова: Ну, знаете, бесспорно, казачий мир это традиционная мужская среда, но и место женщине в этой системе координат тоже найдется. Женщина в первую очередь это семья, дети, православная церковь, это сбережение традиций и обычаев. А этот пласт занимает значимое место в казачьем мире, подчеркивая  значимую роль женщины-казачки в модели казачьего мироустройства.

А.В. Дюкарев: А легко ли быть казачкой сегодня?

Н.А. Гребенькова: Нет, не легко.  Осознавая свое казачье происхождение,  имея пример бабушки - казачки, я задавала для себя прежде всего высокую нравственную планку. Поэтому, даже сейчас, в современном мире, быть казачкой - это большая степень ответственности.

А.В. Дюкарев: Вы активно занимаетесь сохранением казачьего наследия через туристические маршруты и  «места памяти». Насколько это оправдало себя, и было ли востребовано? Востребованы ли казачьи сюжеты и образы туристами и жителями Юга России?

Н.А.Гребенькова:Туристические маршруты по местам казачьей памяти на данный момент плохо востребованный потенциал. Ведь это, прежде всего, краеведение, это история малой родины. Той земли, которую должен знать каждый живущий здесь человек независимо от национальности, от вероисповедания, и уж тем более, - казачьи потомки, чьи предки основали  станицы на этой земле.  Они просто обязаны знать местные достопримечательности, героев и события своего региона. Но мы столкнулись с тем, что  туристические маршруты по местам казачьей истории оказались не очень востребованными туроператорами. Исключением являются отдельные локальные точки притяжения в виде этнографических казачьих подворий. А в целом отсутствует инфраструктура и концепция развития казачьего туризма. Возвращаясь к потенциалу казачьего туризма скажу, он имеется, в том числе и для системы дополнительного образования и воспитания подрастающего поколения.

А.В. Дюкарев: Сейчас мы наблюдаем определенные организационные сложности и отсутствие заинтересованности со стороны представителей туристической сферы к казачьим локациям. Закономерно возникает вопрос,  а само казачество должно участвовать в продвижении себя через популяризацию, через туризм?

Н.А. Гребенькова: Ну, вы знаете, я думаю, что это один из путей, которые открываются сегодня на современном этапе. Сейчас мы видим успешные примеры появления и работы туристических комплексов на основе казачьего контента. Это «Кумжа» в Ростовской области, «Атамань» на Кубани, которые становятся региональными брендами при поддержке региональной власти. Но это единичные примеры. Широко и гармонично развивать казачий туризм может носитель казачьей культуры, чувствующий её изнутри. Казаки на своих частных подворьях могут это сделать лучше всего, как никто другой. Но, для этого нужно место, нужны инвестиции, нужны средства. Другими словами продуманная и подготовленная система поддержки.

А.В.Дюкарев: Корректно ли говорить о термине «казачий бренд», или «казачество как бренд Юга России?»

Н.А. Гребенькова: Конечно, может быть кому-то не понравится само слово  «бренд», как иностранное, но  сейчас трудно найти ему синоним в русском языке. Подходящим определением может служить слово «символ». Туристический брендинг казачьей темы на юге России практически отсутствует. На Ставрополье нет никакой казачьей сувенирной продукции, от слова совсем.

Если же она представлена где-то на Дону или на Кубани, то  это какая-то лубочная, ироническая продукция. Мы над этим практически не работаем. Мы не умеем продавать историко-культурный контент, в данном случае казачий, потому что мы сразу вступаем в диспуты об аутентичности и соблюдении историзма.

А.В. Дюкарев: Продолжая тему нашего разговора, хочу спросить, нет ли у нас опасности -  потерять самую суть казачьего мира в стремлении нарисовать красивую, лубочную картинку для туриста, в погоне за монетизацией нашего казачьего облика здесь, на юге России?

Н.А. Гребенькова: Конечно,  это очень серьезная опасность. Когда у носителей своей родной культуры нет возможности и средств для ее сохранения и популяризации, то на их место приходят люди, у которых есть деньги, но нет никакого понимания этого процесса. И тогда мы можем получить то, что сейчас называем «казачьей попсой».

Если кто-то хочет вложить средства в казачий бренд в культуре или туризме, то он должен обязательно консультироваться с историками, с этнографами, с фольклористами, чтобы это не было развесистой клюквой.

А.В. Дюкарев: Ваша жизнь тесно связана с современным казачеством. Как ощущает себя человек, несущий и сохраняющий  архаичные пласты казачьего мира в этом стремительном цифровом современном мире?

Н.А. Гребенькова: Мне с большим трудом удается сочетать архаику казачьего мира и современного. Приходится притормаживать современный мир вокруг себя. Я,  как журналист по профессии, человек, который много лет в  медийном пространстве проработал, старалась  затормозиться, остановиться и погрузиться в историю. Это тяжело, потому что не успеваешь концентрироваться, много информации и разносторонних источников. Сумасшедшие скорости нашей жизни  мешают узнавать, читать, останавливаться, размышлять, погружаться, думать.

А.В. Дюкарев: Перспективы сопряжения архаичного казачьего мира с хаотичным, разновекторным и технологичным пространством цивилизации? Есть ли эти точки или их нет? Сходится одно с другим?

Н.А. Гребенькова: Человек, который хочет, чтобы эти два параметра сошлись в его жизни, или в воспитании его детей,  найдет возможность их совместить. Здесь всегда стоит вопрос приоритетов, что для тебя важнее сегодня, то ты и  будешь делать. Мы должны сами в себе воспитывать казачий мир, посещая музеи, читать, привлекать к этому детей, и тем самым тормозить этот стремительный мир. Можно сказать, что современное казачество – это органичное сочетание традиций и инноваций.

А.В. Дюкарев: Ну, и еще один вопрос. В чем сила и притягательность казачьего духа и казачьего мира, что не дает себя сломать историческому процессу и той цивилизации, которая наступает?

Н.А. Гребенькова: Лично для меня вся история казачества, прежде всего - военная история, это история преодоления. Я не знаю, что такое война, слава Господу. Но мы же понимаем, насколько это страшно. И подвиг — это тоже не про то, когда люди идут с фанфарами под знаменами. Подвиг по-другому случается. И вот попробуй так воевать, совершить этот подвиг, чтобы не стать трусом. И есть люди, которые с этим стержнем жили, от которых родились мы. Это все внутренний стержень. Это дух, это вера, это какие-то внутренние самоограничения, это аскеза. Но при этом наши предки казаки оставались шальными ребятами с чувством юмора, живыми, и жили они, несмотря на все трудности, полной грудью, с песней. Вот это притягательное сочетание внутренней твердости духа и легкости восприятия жизни  нужно не терять нам.

А.В.Дюкарев: Спасибо, Наталья Александровна, за то, что вы поделились личным опытом жизни женщины  в  современном казачьем мире.

Андрей ДЮКАРЕВ