Медальон

Арина шла по пустыне, она шла уже давно и порядком устала. Она шла босиком в лёгкой тунике, периодически вытягивая вперёд руку с армейским медальоном, и смотрела на его тусклый блеск, иногда поворачиваясь вправо или влево, меняя направление в зависимости от свечения медальона. Это был маленький, слабый маяк, указывавший ей путь. Времени в этом мире не было, было только ощущение бесконечной вечности. Под ногами была мягкая, прохладная глиняная пыль, иногда ступни погружались в неё по щиколотку.

Она вспомнила, что ещё сегодня утром (теперь это казалось целой вечностью назад) она была в своей квартире. Кто бы мог подумать? Она говорила с ангелом, но для неё это было привычным делом. Ей удалось войти в контакт со своим ангелом-хранителем, и с тех пор они работали вместе. В своём познании она углубилась настолько, что могла путешествовать по разным мирам. Могла влиять на людей, вызывая в них разные состояния. Этот случай был особенным. Ей предстояло спасти воина, получившего множественные осколочные ранения и вторую неделю находившегося на грани жизни и смерти. Ему сделали несколько операций, но пара осколков всё же осталась, причём один — в опасной близости от сердца. Новую операцию проводить было нельзя. Парень почти погиб, находясь во власти сильнейших эмоций.

Ситуация осложнялась и тем, что за него некому было молиться в мире живых. Его родители, семья — все, кто был ему дорог, — погибли. За них он и воевал. В результате отмолить его было некому, но и у него был хороший ангел-хранитель. Он поговорил с хранителем Арины, и она, прекрасно понимая всю опасность этого предприятия, согласилась.

В этот раз ей предстояло оказаться в мире мёртвых, спуститься туда и вернуться — очень непростая задача. Из людей туда могла спуститься только она. К парню было сложно пробиться и из других миров. А ей, как ни странно, это было по силам — по крайней мере, она так думала, когда молилась в этой серой пустыне. Полумрак и прохлада, глиняные холмы, взмывающие ввысь в темноте, островерхие скалы, осыпающиеся при дуновении ветра. И откуда здесь взялся ветер? Видимо, одно из базовых условий этого мрачного места. Ничего не росло в этой долине, никого не было в этой долине — по ней шла только Арина.

И шла она по этой пустыне, совершенно одинаковой. Всюду, куда ни глянь, было одно и то же. И только этот армейский медальон указывал ей направление. Она вздохнула и принялась вновь читать молитву: «Господь — мой пастырь, Он направляет меня к зелёным пажитям…» — как вдруг почувствовала, что туника зацепилась за что-то. Она обернулась и увидела торчащую из земли сухую ветку.

«Вот ещё новости», — пробормотала она, дёрнула тунику на себя — ткань треснула и порвалась. Когда она обернулась, перед ней был лес сухих деревьев. Высокие чёрные стволы, раскидистые острые ветки, лишённые листьев. Это была стена. Арина посмотрела направо, налево, думая, с какой стороны лучше обойти это препятствие. Но вдруг поняла, что лес — вокруг неё. Она и шагу не могла ступить ни в одну из сторон.

«Ловушка», — поняла она. «Я попала в ловушку». Арина закрыла глаза, сделала глубокий вдох, выдох и попробовала представить, что лес перед ней оживает, становится зелёным и мягким, на ветках распускаются листья, колючки исчезают. Она услышала сухой, жёсткий смех, похожий на карканье или на кашель человека, подавившегося песком. Открыла глаза — колючий чёрный лес на месте. «Так это не работает», — услышала она сухой, каркающий голос. «Не работает».

Она вновь закрыла глаза, представила, что стоит на мягкой траве, и её лицо обдувает лёгкий приятный бриз. «Господь… Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим». Она сделала шаг вперёд, другой и ещё один шаг. «Душу мою укрепляет и направляет меня путями истины ради имени Твоего». Ещё шаг. Она открыла глаза и увидела, что идёт сквозь этот колючий лес, и ветки, прикасаясь к ней, становятся прозрачнее и мягче — они не задевают её и не рвут на ней одежду.

Конца и края этому лесу всё ещё не было видно. Она продолжила путь, повторяя псалом про себя, подняла руку с медальоном, чтобы посмотреть на его свечение и определить дальнейшее направление пути. В этот момент она почувствовала, как острый корень впился в ногу, вскрикнула, рванулась вперёд, ощутила, как её царапнуло что-то по правому плечу, потом по левому. Она едва не выронила медальон, почувствовала укол в правом боку, рванулась вперёд.

«Тише, тише», — услышала она знакомый голос. Что-то больно вцепилось в волосы.

«Спокойно», — вновь послышался голос ангела.

«Если пойду долиной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной», — продолжала она. «Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня». Она сделала ещё шаг вперёд и увидела, что лес вокруг неё исчез. Осмотрела своё тело: царапины на руках были болезненными, но не очень глубокими, укол в боку тоже не причинял особого беспокойства. Больше всего было жалко ногу. Она оторвала кусок ткани от туники и перемотала ступню. «Это всего лишь иллюзия», — сказала она себе. «Я даже не здесь».

— А где ты? — послышался сухой голос. Она обернулась на звук, но никого не увидела. Посмотрела влево. «Ну конечно, обманщик, где тебе ещё быть?!» Она увидела тень в виде человеческого силуэта.

— И где ты, по-твоему, находишься? — ехидно спросила тень.

Лица не было видно, но голос передавал эмоции.

— Я в пути, — ответила Арина.

— И куда ведёт твой путь? — поинтересовался силуэт. — Когда кругом иллюзия?

— Ну, всё же есть истина, — ответила она.

— И где это истина?

— Это твой настоящий облик? — спросила она.

— Я могу быть кем захочу, — сообщил силуэт.

— До тех пор, пока тебя не осветил свет истины, — ответила Арина.

Силуэт заскулил и рассыпался глиняной пылью. Она вздрогнула и почувствовала, как резко усилилась боль от ран чёрного леса.

«Не надо было говорить с ним», — подумала она.

— Не надо было дерзить мне. Ты идёшь?

Арина охнула и схватилась за бок. Боль усиливалась слишком быстро. Жизненные силы таяли, она опустилась на колено, чувствуя, что теряет сознание. «Нет, этого нельзя допустить. Ни в коем случае нельзя потерять сознание здесь. Иначе будешь бродить по этим бескрайним холмам серой пыли, пока сама не распадёшься на атомы».

«Ты приготовил предо мной трапезу ввиду врагов моих», — прошептала она.

— Он не поможет, — послышался новый голос. Теперь он больше походил на голос одного популярного ведущего из Ютуб — жёсткого последователя науки. «Умастил голову мою маслом», — продолжила она, «и чаша моя полна». Сил становилось всё меньше. В этом мире, в котором отсутствовало время, слышалось её угасающее сердцебиение. «Это всё иллюзия», — прошептала она. «Меня нет здесь. Я иду по своему пути. И благость и милость Господни да пребудут со мной во все дни жизни моей, и пребуду я в доме Господнем».

В последний момент ей показалось, что она увидела женщину, идущую к ней по серой пустыне. Затем она почувствовала, как некая сила поднимает её вверх и несёт куда-то. Боли в боку больше не было, саднящие раны на руках перестали существовать, укол в ноге прошёл.

Она ощущала своё тело, но больше не ощущала боли. Глаза открывать не хотелось — не хотелось видеть очередную иллюзию или разговаривать с кем-то. Ощущение полёта прекратилось, и она осознала, что стоит в каком-то помещении с белыми стенами. В помещении стояла кровать, на ней лежал спящий человек. К нему была подключена аппаратура. Она подняла руку с медальоном и увидела, что он сияет, словно белое солнце. «Ну вот, я и нашла тебя», — прошептала она. Ей было не впервой стоять у постели умирающего, обращаясь к высшим силам. Она продела долгий путь, но сейчас, несмотря на то что боль отступила, она чувствовала себя очень уставшей. Стены помещения стали расплываться, изображение теряло резкость.

«Нет, нет», — подумала она. «Мне нельзя вылетать отсюда. Сейчас нельзя. Моя миссия ещё не завершена».

Она сжала в руке медальон.

«Господи, помоги!» — помолилась она самой простой молитвой, доступной каждому христианину. «Господи, помоги! Матерь Божья, помоги! Матерь воина, помоги!»

Она открыла глаза — чёткость изображения вернулась. Она шагнула к солдату, лежащему на кровати, наклонилась над ним, прикоснулась к его груди в области сердца, ощутила, как её рука проходит сквозь его тело. Вторую руку она положила чуть ниже — туда, где должен был находиться второй осколок.

«Матерь Божья, помоги!» — повторила она.

В этот момент она увидела возле себя сияние — силуэт, тёплый, жаркий с одной стороны и поменьше с другой стороны, тоже светлый и ласковый.

«Матерь воина, помоги!» — попросила она, концентрируясь на осколках в теле воина.

Она представила, как те медленно отдаляются от жизненно важных органов и покидают тело. Тут же она почувствовала, что силы покидают её, и изображение вновь расплывается. Удержать его она больше не могла, как ни пыталась. Всё перед глазами залило белым светом.

В коридорах госпиталя слышались торопливые шаги, писк аппаратуры… Группа людей вошла в палату реанимации.

— Этот? — спросил кто-то.

— Да, он.

— Что случилось?

— Мы не знаем. Мы услышали сигнал.

Доктор подошёл к нему, осмотрел.

— Нужна операция. Срочно. Готовьте его. Похоже, осколок сместился. Что произошло, как это могло быть — не важно. Транспортируем его в третью операционную.

В небольшой, просто обставленной квартире на полу лежала женщина с рыжими волосами, средних лет, в голубой тунике.

Она пошевелилась и открыла глаза, села, опираясь на руки. Осторожно встала и подошла к окну. На дворе было лето, город утопал в зелени, было очень жарко, слышалось пение цикад. Она сделала глубокий вдох.

«У меня… у нас получилось?» — мысленно обратилась она с вопросом, посмотрев вверх.

В госпитале человек после операции медленно приходил в себя. Он был уже отключён от аппаратов искусственного дыхания. Рядом дежурила медсестра, она прикоснулась к его руке и посмотрела на прибор, регистрирующий сердечный ритм.

— Всё хорошо, — прошептала она. — Операция прошла успешно.

Молодой человек открыл глаза.

Ольга Хрисанфова