Всего несколько лет отделяют нас от столетнего юбилея первой постановки в Краснодаре пьесы в театре для детей, созданном Самуилом Маршаком и Елизаветой Васильевой. Быть может, к тому времени наряду со скромной табличкой
2239
Всего несколько лет отделяют нас от столетнего юбилея первой постановки в Краснодаре пьесы в театре для детей, созданном Самуилом Маршаком и Елизаветой Васильевой. Быть может, к тому времени наряду со скромной табличкой на доме, где жил Самуил Маршак ( угол Гоголя и Янковского), появится и мемориальная табличка на ул. Октябрьской: «Здесь жила поэтесса Елизавета Васильева (Черубина де Габриак)»
Поэты Самуил Маршак и Елизавета Васильева встретились в Екатеринодаре в 1919 году. Семья Маршака жила в городе с лета 1917 года, а Васильевы приехали из голодного и холодного Петрограда в 1919 году. Елизавета Васильева была старше Самуила Маршака на пять лет, ее прошлое хранило самую знаменитую литературную мистификацию поэзии Серебряного века: тайну поэтессы Черубины де Габриак. В марте 1908 года поэт Максмилиан Волошин познакомился с Елизаветой Дмитриевой ( впоследствии Васильевой), и удивительная одухотворенность поэзии этой нежной болезненной девушки навела Волошина на мысль создать для поклонников символической поэзии таинственную испанскую донну Черубину де Габриак, что он и осуществил. В журнале «Аполлон» появились стихи неизвестной никому, кроме нескольких лиц, Черубины де Габриак. Эффект был ошеломляющий в те годы, когда поэтическая среда бредила образом Прекрасной Дамы. Всем хотелось увидеть прекрасную незнакомку, и создателям пришлось скоропостижно «отправить ее в монастырь». Потом Елизавета Дмитриева признавалась Волошину в своем письме: «Черубина никогда не была для меня игрой…Я несу в себе все, что было 6 лет назад, как зарытый талант».
Эта история не прошла незаметно и для личной жизни самой Елизаветы Дмитриевой : у нее тогда сложились романтические отношения с Максмилианом Волошиным и поэтом Николаем Гумилевым, закончившиеся вызовом Волошина Николаем Гумилевым на дуэль, и предотвращенную, к счастью, писателем Алексеем Толстым. Потрясенная этим событием, Елизавета Дмитриева бросила поэзию и вышла замуж за инженера-путейца Васильева. До своего поэтического дебюта Дмитриева-Васильева окончила в Санкт-Петербургском университете отделение романской филологии по специальности старофранцузский и испанский языки. Потом изучала в Париже историю литературы.
После «ухода в монастырь» Черубины де Габриак Елизавета Васильева много переводила, преподавала историю , писала стихи под своим именем. Очень увлекалась теософией – наукой, в ее понимании, «о чувственном познании мира и назначении человека». Переписывалась с Волошиным, бывала у него в Коктебеле, в Крыму. Затем Первая мировая война, революция – и вот Елизавета Васильева в Екатеринодаре.
О годах, когда Елизавета Васильева вместе с Самуилом Маршаком создавала в Екатеринодаре-Краснодаре театр для детей замечательно написано в книге профессора КубГТУ И.Я. Куценко «Маршак в Краснодаре». Однако в этой энциклопедической книге упоминается о Елизавете Васильевой лишь как о соавторе Маршака, хотя тот подчеркивал в своих воспоминаниях ее ведущую роль в создании театра для детей и в написании текстов пьес. Хотя, наверное, все же Игорь Яковлевич Куценко прав: для Маршака творчество для детей стало главным на всю оставшуюся жизнь, принесшее ему славу самого любимого детского поэта нашей страны, а для Елизаветы Васильевой ее прошлое не было для нее зачеркнуто. Она сама не знала, кто она: советский детский поэт или загадочная Черубина де Габриак. В 1922 году она писала из Краснодара в Новороссийск литературоведу и педагогу Евгению Архипову: «Из мира я должна уйти неразгаданной. Почему? Потому что я сама не разгадала себя».
Это было написана в 1922 году, когда Елизавета Васильева уже два года работала с Маршаком для театра для детей и была, по словам современников, веселой, жизнерадостной, какой и нужно быть, работая для детей.
Двойственная натура…Сохранилось более двадцати стихотворений, написанных Елизаветой Васильевой в Екатеринодаре. По-прежнему символические, духовные, в которых проглядываются суровые годы, в которые они писались:
Господь, Господь, наш путь неправый,
В глазах – любовь. В ладони – нож!
Но облик наш, двойной, лукавый.
Весь, до глубин, лишь ты поймешь.
Васильева, вернувшись в 1922 году с мужем в Петроград, как это сделали и ее сотоварищи по Екатеринодару: Самуил Маршак и Борис Леман, вновь увлекается теософией, хотя и работает в советских учреждениях: занимается библиотечной работой. В связи с участием в теософских кружках Васильеву арестовывают в 1927 году и ссылают на Урал, но потом разрешают переехать в Ташкент к мужу. Здесь она создает цикл стихов от имени вымышленного китайского поэта Ли-Сян-Цы «Домик под грушевым деревом». Там же, в Ташкенте, Елизавета Васильева умирает от рака в конце 1928 года.
В то время, когда Елизавета Васильева работала в Краснодаре, с ней активно переписывался литературовед и преподаватель из Новороссийска Евгений Архипов, поклонник поэзии загадочной Черубины де Габриак. Эта переписка продолжалась до конца жизни Елизаветы Васильевы. Сейчас ее письма, как и многое из творчества поэтессы, хранится в доме-музее Максмилиана Волошина, в Коктебеле, в Крыму. Благодаря этому, крымский литературовед Владимир Купченко смог подготовить книгу с письмами легендарной поэтессы Серебряного века, изданную издательским домом «Коктебель» в 2009 году. Книгу о поэтессе, которая создала вместе с Маршаком в Краснодаре театр для детей и которой Николай Гумилев когда-то посвящал стихи:
И ты уходишь в славе ратной,
Толпа поет тебе хвалы,
Но ты воротишься обратно
Одна, в плаще весенней мглы.
И над равниной дымно-белой
Мерцая шлемом золотым,
Найдешь мой труп окоченелый
И снова склонишься над ним.
А сама Елизавета Васильева признавалась Евгению Архипову в письме в Новороссийск осенью 1926 года:
«До самой смерти Н.С. (Гумилева) я не могла читать его стихов, а если брала книгу– плакала весь день. После смерти стала читать, но до сих пор больно.
Я была виновата перед ним, но он это забыл, отбросил и стал поэтом. Он не был виноват передо мной, очень даже оскорбив меня, он еще любил, но моя жизнь была смята им – он отнял у меня и стихи, и любовь».
Так оценивала свою жизнь неразгаданная поэтесса Серебряного века Елизавета Васильева, легендарная Черубина де Габриак, оставившая свой след и в нашем городе.
Сергей ЛЕВИЧЕВ
Краснодар
