Голытьба

Фото Михаила Казаченко.

Что и кто мешает кубанским казакам работать на земле?

Испокон веков силу казачества составляло то, что казак был не только воином, но и земледельцем, живущим на своей земле и ее же защищавшим от неприятеля. Именно эта связь казака с землей сыграла свою роль в присоединении Кавказа к России. Недаром царские офицеры в свое время говорили: "Укрепление - камень, буря может свалить его; станица - растение, она пускает глубокие корни". И хотя со времен Кавказской войны многое изменилось, тем не менее, "жизнь на земле" по-прежнему остается одной из главных традиций казачества.

О том, как в идеале виделась жизнь казака на земле, пишет, в частности, кандидат исторических наук, научный сотрудник отдела этнографии и фольклора Кубанского казачьего хора Игорь Васильев в своей статье "Представления кубанских казаков о принципах землевладения и землепользования: ценностные ориентиры и роль государства".
"Истинными и справедливыми считались коллективное владение землёй, равный доступ к ней всех казаков, – пишет Игорь Васильев. – Право на землю казачьей общины признавалось неотъемлемым от права на неё каждого отдельного казака. И община в целом, и отдельный казак не должны были, в идеале, испытывать какое-либо стеснение".
На практике эта обтекаемая формулировка означала, что идеалы казачьей общины сплошь и рядом входили в разрез с суровой действительностью, в которой зажиточные казаки (а также иногородние) пытались добиться для себя особых прав на эту землю, проще говоря, закрепить ее за собой в частную собственность. Процесс этот шел весь девятнадцатый и все начало двадцатого века, но был прерван революцией и дальнейшей советизацией страны, в ходе которой было уничтожено как казачье землевладение, так и частная собственность.
О том, как эта традиция претворяется в жизнь сегодня, наш корреспондент и решил узнать у депутата Законодательного собрания края, атамана кубанского казачьего войска в 1990-2007 годах.
– Казачье землевладение на Кубани имеет давние традиции. До революции из восьми миллионов десятин земли Кубанской области войско владело шестью миллионами десятин. Само войско сельскохозяйственной деятельностью не занималось, отдавая землю станицам. Таким образом, казак владел своей землей, работая на ней сам или сдавая в аренду иногородним. Последнее приносило существенный доход войску – именно благодаря сдаче земельных наделов в аренду в 1917 году бюджет войска составлял три миллиона рублей золотом. Революция уничтожила казачье землевладение, однако с началом возрождения казачества в 1991 году был поставлен вопрос и о наделении казаков землей. Тогда казачество выступало за общинное землепользование против свободной купли-продажи земли, поскольку были очень сильны опасения, что всю землю быстро скупят за гроши, и все, кто на ней работают, окажутся без средств к существованию. Согласно действующему российскому законодательству, казачьим обществам было непозволительно брать что-то в аренду, это могли делать только физические лица. Что и происходило на Кубани. Землю в аренду брал какой-то один представитель казачьего общества, часто, атаман, но обрабатывало ее уже все казачье общество. Принятый в середине 90-х ЗСК "Закон об особом порядке землепользования" позволил казакам приобретать земли, выделявшиеся из фонда перераспределения. В 2000 году Кубанское казачье войско располагало 17 000 гектарами земли. Однако обрабатывать ее было затруднительно. Не было сельскохозяйственной техники, брать которую можно было только под высокий кредит, не было денег. Один раз только в 2001 году из краевого бюджета было выделено казакам 3,7 миллиона рублей на покупку сельхозтехники. Было на них куплено четыре трактора, сеялки, косилки и что-то еще. Сейчас практически все это пропало в неизвестности. С тех пор никто и ничего больше не выделял. Зачастую случалось так, что работал на земле, допустим, один казак, а вот плодами его труда хотело воспользоваться еще десять на основании того, что они входят в одно казачье общество. Один с сошкой, семеро с ложкой, в общем. Многие, видя такое развитие событий, прекращали работать на земле. По закону сельскохозяйственные земли, не используемые по назначению, изымаются у владельца. Оставался, по сути, тот же выход, что и век назад – сдавать землю в аренду. В итоге, к 2011 году из 17 000 гектаров земли у войска осталось меньше восьми тысяч гектаров. Доход от нее делится следующим образом: тринадцать миллионов рублей – от реализации сельскохозяйственной продукции казачьих обществ и семнадцать миллионов – от аренды. А это может свидетельствовать только об одном: нет системы эффективного хозяйствования на казачьих землях. Однако сказанное вовсе не значит, что казаки не умеют работать на земле. Есть прекрасные фермеры-казаки, добивающиеся отличных результатов. Есть среди казаков владельцы огородов, виноградников, есть хорошие овощеводы и животноводы. Думаю, что в этом и есть будущее казачьего землепользования – в развитии казачьих ЛПХ, получении соответствующих субсидий от государства и края и за счет этого развитие казачьего земледелия, поддержка индивидуальных предпринимателей и тому подобное. "Общинное" землепользование показало в этих условиях свою неэффективность.
Есть и еще одна тенденция, которую без преувеличения можно назвать трагикомической. Нередко можно встретить ситуацию, когда крупные компании, возникшие на базе крупного колхоза, принимают название "казачьих", при этом не имея к казачеству ни малейшего отношения. Как считает Владимир Громов, это просто дань "моде" на казачество, проявляющаяся далеко не только в этой сфере.
В целом, несколько странно, что сейчас на сборах Кубанского казачьего войска, на слетах атаманов вопрос казачьего землепользования не поднимается. Во всяком случае, в семистраничном отчете Николая Долуды на отчётном сборе Кубанского казачьего войска. прошедшем в начале этого года, о земле не говорилось ни слова – больше о всяких празднествах и парадах. А ведь традиционно земля – основа основ казачьей жизни. То, что сегодня верхушка кубанского войска практически не говорит об этом открыто, заставляет вновь и вновь усомниться в том, насколько процесс, именуемый сейчас "возрождением казачества", реально соответствует столь пафосному определению.

Денис ШУЛЬГАТЫЙ