О работе прокуроров по противодействию коррупции, об изъятии имущества коррупционеров и контроле за соблюдением антикоррупционных правил чиновниками в интервью ТАСС к Международному дню борьбы с коррупцией рассказал Генеральный прокурор РФ Игорь Краснов
750
О работе прокуроров по противодействию коррупции, об изъятии имущества коррупционеров и контроле за соблюдением антикоррупционных правил чиновниками в интервью ТАСС к Международному дню борьбы с коррупцией рассказал генеральный прокурор РФ Игорь Краснов
— Игорь Викторович, борьба с коррупцией — одна из ключевых задач в работе прокуратуры, какие приоритеты в ней вы ставите?
— Ущербная логика коррупционера заключается в стремлении урвать побольше и желательно незаметно. Поэтому риски коррупции наиболее выражены в тех сферах, где расходуются значительные бюджетные средства и требуется усиленный контроль государства.
Исходя из этого и формируются приоритеты нашей антикоррупционной работы — пристальное надзорное сопровождение наиболее крупных стратегических направлений, особое внимание к расходованию средств, выделяемых на нужды обороны, поддержку участников специальной военной операции и членов их семей, реализацию национальных проектов. Одним словом, во всех областях, где проявления коррупции подрывают авторитет публичной власти и веру людей в справедливость.
— Официальные данные с сайта Генпрокуратуры России свидетельствуют о снижении статистических показателей результатов проверок чиновников на предмет соблюдения ими антикоррупционного законодательства. С чем это связано?
— Статистика, безусловно, важный элемент управленческой деятельности, но не является самоцелью. Ее формирование должно быть в полной мере подчинено актуальным задачам надзора. Чтобы исключить гонку показателей и четко обозначить приоритеты в борьбе с коррупцией, еще два года назад мы отошли от оценки эффективности работы прокуроров лишь по числу выявленных нарушений закона, поставив во главу угла сведения о лицах, допустивших нарушения антикоррупционного законодательства.
В этом году мы пошли дальше и отказались от практики какого-либо учета служащих, допустивших малозначительные нарушения, например неотражение в декларационных сведениях банковских счетов, по которым не осуществлялось движение денежных средств, несущественные ошибки в размере полученного дохода, неточное указание номера дома или квартиры при отражении объекта недвижимости. Тем самым я лишил прокуроров возможности на основе «мелочевки» отчитываться об антикоррупционной работе. Такая бумажная борьба с коррупцией никому не нужна.
Мы сосредоточили внимание на пресечении противоправной деятельности тех должностных лиц, которые получили незаконные доходы, скрыли приобретенное на них имущество, допустили действительно грубые нарушения антикоррупционного законодательства
В этом году после вмешательства прокуратуры почти 30 тысяч лиц, нарушивших соответствующие требования, привлечены к дисциплинарной ответственности. Около 500 из них уволены в связи с утратой доверия.
— Но ведь не каждый будет дожидаться увольнения в связи с утратой доверия? Написал заявление «по собственному» и ушел, то есть «концы в воду».
— «Концы в воду» спрятать не получится. По нашей инициативе приняты законодательные изменения, позволяющие прокурорам начатые и незавершенные в связи с увольнением проверки доводить до логического справедливого завершения. В этом году по более чем 170 таким случаям через суд мы добились изменения оснований и формулировки увольнения. Нарушившие закон чиновники внесены в соответствующий публичный реестр. Теперь у них возникли большие, я бы сказал, непреодолимые сложности с возвращением на госслужбу.
— Насколько оправдана сегодня возложенная на добросовестных служащих обязанность заполнять огромный объем антикоррупционной отчетности в отношении себя и членов семьи? Можно как-то упростить для них соответствующие требования?
— Предоставление предусмотренных антикоррупционными нормами сведений необходимо не только для выявления коррупционеров, но и в целях профилактики злоупотреблений на службе, предупреждения конфликта интересов. То, что подобные меры должны применяться ко всем лицам, занимающим должности с высоким коррупционным риском, даже не обсуждается.
Однако действительно, подавляющее большинство служащих — это люди, не имеющие сверхдоходов, поэтому задуматься над смягчением требований для таких работников смысл имеет. Например, позволить им представлять сведения об имущественном положении не ежегодно, а, скажем, единожды и затем только в случае существенных изменений. Кроме того, можно подумать и над упрощением процедуры заполнения справок о доходах и расходах.
Позволить людям не сидеть над многостраничными анкетами, а пользоваться функцией так называемого «предзаполнения» — когда декларанту нужно было бы только проверить правильность отраженной о нем информации, собранной из различных баз данных, и заверить документ своей подписью. Служащий должен не заполнять из года в год одни и те же разделы с одними и теми же данными, а сообщать только те сведения и только в те отчетные периоды, когда в его имущественном положении что-то изменилось.
Этот вопрос, безусловно, требует обсуждений и тщательной проработки. Пока это размышления на тему в продолжение заданного вопроса.
— В фокусе внимания прокуроров находятся и госслужащие, которые после завершения службы трудоустраиваются в коммерческие организации, но забывают уведомить об этом по месту прежней работы на госслужбе. Что вы делаете в таких случаях?
— Такая забывчивость весьма подозрительна. Поэтому мы тщательно проверяем законность их трудоустройства. В частности, выясняем, принимались ли бывшим чиновником в организации-работодателе либо ее дочерних компаниях обязательные для исполнения решения. Они могли носить самый разный характер: организационный, финансовый, кадровый, возможно, иной. Также если функции им осуществлялись, а согласия соответствующей комиссии на трудоустройство нет, мы требуем расторжения Трудового договора как заключенного с нарушением закона.
Например, в этом году в связи с несоблюдением необходимого порядка по нашей инициативе один из бывших заместителей руководителя Росприроднадзора был уволен из крупной коммерческой организации, в отношении дочерних и подконтрольных компаний которой он принимал управленческие решения. Такая же участь по аналогичной причине постигла бывшего чиновника высокого ранга из Росавиации.
— Как развивается обращение в доход государства имущества чиновников, приобретенного на неподтвержденные доходы?
— Это очень эффективный способ воздействия на проигнорировавших закон должностных лиц. Изъятием такого имущества и доходов у конкретных коррупционеров мы обнуляем всякую целесообразность незаконной наживы. Такая вот таблетка от жадности. Уверен, что и профилактический эффект тоже есть.
За пять лет прокурорами предъявлено более 400 исков, в доход государства с коррупционеров взыскано свыше 11 тысяч объектов движимого и недвижимого имущества, а также денежных средств на сумму, превышающую 760 миллиардов рублей. Для сравнения: на эти деньги можно построить более 250 образовательных учреждений — средняя стоимость строительства одной школы составляет около 3 миллиардов рублей. Вот в этом и заключается вся гниль и мерзость коррупционеров. Вместо строительства школ, покупки лекарств, помощи многодетным семьям — набивают свои бездонные карманы.
Кроме того, нами уже давно наработана практика установления истинных бенефициаров спорного имущества, что позволяет обращать его в доход государства и в тех случаях, когда оно оформлено не на самих чиновников, а на аффилированных с ними лиц — так называемых номиналов
Помимо контроля за расходами аналогичный механизм уже два года работает и в отношении денежных средств, поступивших на счета действующих служащих и членов их семей — супругов и несовершеннолетних детей. Вопросы возникают в том случае, когда объем этих средств превышает совокупный семейный доход за последние три года, при этом отсутствуют доказательства законности их получения.
Работу в этом направлении мы будем продолжать — для коррупционеров нет сроков давности. Конституционный Суд Российской Федерации «расставил точки над i» в этом вопросе.
— Кроме предъявления исков есть ли какие-то иные механизмы взыскания имущества коррупционеров?
— Очень быстрый и эффективный способ лишить коррупционеров радости обладания неправомерно нажитым — это конфискация имущества по уголовным делам. Несмотря на схожий с исковой работой конечный результат в виде обращения имущества в собственность государства правовые основания применения у этих механизмов различны.
Конфискация имущества как мера уголовно-правового характера назначается судом после установления его преступного происхождения на основании обвинительного приговора. Перечень имущества, подлежащего изъятию в доход государства, определен уголовным законом.
Очень важно, чтобы следственные органы и оперативные службы действовали принципиально и профессионально — принимали неотложные меры по обнаружению имущества, обращению в суд с ходатайством о его аресте, пока коррупционер не успел все спрятать.
Но даже если чиновнику удалось распорядиться наживой, суд выносит решение о конфискации денежной суммы, которая соответствует стоимости предмета взятки.
Встречаются и ситуации, когда обвиняемые пытаются скрыть преступное происхождение полученных средств, придать деньгам и имуществу статус легитимных. Однако это конфискации не препятствует, а наоборот, может служить основанием для обвинения еще и в легализации преступных доходов.
— Вы упомянули о взятках — их стало больше или меньше?
— Взяточничество — одно из самых распространенных коррупционных преступлений. В последние годы его доля в общем массиве коррупционной преступности составляет более половины.
Вся статистика взяточничества весьма условная. Ни взяткодатель, ни взяткополучатель не заинтересованы в поимке. Поэтому взятки и отличаются высокой степенью латентности. Цифры говорят, что на протяжении нескольких лет количество таких фактов продолжает расти. Однако это, скорее, иллюстрирует усилия правоохранительных органов по их выявлению, чем динамику коррупции. За девять месяцев этого года зарегистрировано почти 19 тысяч таких преступлений, что уже практически соответствует показателю за весь прошлый год — около 20,3 тысячи. Наиболее опасной формой взяточничества, конечно же, является получение взятки. В этом году количество данных преступлений увеличилось более чем на 30 %, превысив 6,6 тысячи.
Что касается взяткодателей, то в среднем ежегодно выявляется около 5,5 тысячи таких фактов. При этом по закону их ответственность наступает и тогда, когда чиновник отказывается от взятки. Таких примеров становится все больше. Важную роль здесь играет профилактика. Особенно значим потенциал антикоррупционных требований в сфере закупок, позволяющих отстранять от них участников, уличенных в коррупционных схемах. Даже за попытку передачи чиновникам незаконного вознаграждения юридические лица по инициативе прокуроров привлекаются к административной ответственности по статье 19.28 КоАП РФ, что влечет наложение крупного штрафа и запрет участвовать в закупочных процедурах в течение двух лет.
Только в первом полугодии текущего года за указанные правонарушения привлечено более 200 юридических лиц, на которых наложены штрафы на общую сумму почти 400 миллионов рублей.
— Много ли лиц с особым правовым статусом становятся фигурантами дел о коррупции?
— Особый правовой статус — это гарантия защиты от произвола, но не более того. От уголовного преследования, осуществляемого на законных основаниях, он не защищает ни сенаторов, ни депутатов, ни судей, ни прокуроров, ни следователей. Это все должны понимать. За девять месяцев текущего года к уголовной ответственности за коррупцию привлечено 183 лица с особым правовым статусом.
— Какие коррупционные правонарушения, не подпадающие под признаки преступления, вы считаете наиболее вредными для государства?
— Любое использование власти в своих личных корыстных целях должно пресекаться на корню, в том числе и конфликт интересов, когда должностные лица принимают решения в ситуации прямой личной заинтересованности — берут на работу родственников, выплачивают им премии, предоставляют отпуска или лоббируют интересы подконтрольного им бизнеса, выделяют сами себе деньги и так далее.
За примером далеко ходить не надо. Буквально неделю назад ко мне на личном приеме обратилась жительница небольшого городка в Челябинской области, где, как выяснилось, местный предприниматель и по совместительству депутат со своими подопечными сомнительным образом из раза в раз получал выгодные муниципальные контракты и «успешно» осваивал бюджетные средства, выделенные на содержание дорог.
Депутат уже лишен мандата в связи с утратой доверия. К сожалению, подобные случаи не единичны, и работа по выявлению такого рода умников и удалению их от власти будет продолжена.
— Какую роль в противодействии коррупции играет проводимая органами прокуратуры антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов?
— Возможно, кому-то эта работа кажется рутинной, канцелярской, но у нее очень важное содержание и значимый эффект.
По сути, мы наносим превентивный удар по предпосылкам коррупционных проявлений, заложенных в нормативных документах. Прокуроры изучают их на предмет противоречий или норм, устанавливающих невнятные, обременительные требования к гражданам и организациям, или же наоборот — предоставляющих чиновникам возможность принимать решения в своих корыстных интересах
Например, по нашему протесту скорректирован приказ одного из министерств, позволявший руководителям подведомственных учреждений самостоятельно определять размер своих премий. После работы над ошибками и внесения необходимых изменений в положение об оплате труда возможность выплаты такого вознаграждения, как и его размер, теперь придется согласовать с министерством.
Много нами сделано в сфере предоставления государственных и муниципальных услуг. Обращаясь за выдачей лицензии или разрешения на осуществление деятельности, предприниматели, к сожалению, часто сталкиваются с нечеткими сроками административных процедур, неопределенными основаниями для отказа в предоставлении услуг, усмотрением чиновника при истребовании дополнительных документов.
Такие нарушения пресекались в актах, регулирующих сферы захоронения отходов, производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, сертификации юридических и физических лиц, выполняющих авиационные работы, в других областях.
Будем и впредь принципиально реагировать на все подобные изъяны нормативно-правового регулирования. Для этого требуются отличные знания многих законов, широкий кругозор. Все это есть у моих подчиненных. Но вместе с тем я дал поручение шире использовать возможности искусственного интеллекта.
Печатается в сокращении.
Источник ТАСС.
