Карантин закончился, иски продолжаются

"НГК" подробно освещает ход судебных заседаний в Краснодарском  краевом суде о законности введения карантинных мер на Кубани. Несмотря на то, что суд предсказуемо отказал  многочисленным истцам в их требованиях, подававшие заявление вовсе не считают, что их борьба была напрасной. О том, что побудило людей оспаривать  введение карантина на Кубани , рассказали гости редакции  - юристы: Андрей Новожилов и Николай Молчанов.

Галина Ташматова, главный редактор «Новой газеты Кубани»:

- Нам важно раскрыть психологию людей, которые в новой для всего мира ситуации, добровольно анализировали ход событий с точки зрения законности. Подавая иски к губернатору и администрации края,  Вы же  понимали, что  проиграете их?

Андрей Новожилов, адвокат: Разумеется, сто процентов были уверены в таком исходе.

Галина Ташматова:  Расскажите каждый свою историю,  как вам вообще пришла в голову эта идея – обратиться в суд.

Андрей Новожилов: Все очень просто. Поводом для обращения в суд послужила правовая неопределенность постановления губернатора о введении на Кубани карантина. В преамбуле идут ссылки на разные нормативные акты, которые в принципе с карантином никак не связаны. Второй предпосылкой стало отсутствие опубликованного предписания главного санитарного врача Краснодарского края, на основании которого губернатор ввел карантин.  То, что я не могу проверить, у меня вызывает обоснованные подозрения.

Галина Ташматова:  Отсутствие предписания в открытом доступе  вызвало у вас  протест как у гражданина и  юриста?

Андрей Новожилов: Конечно, и оскорбительно и обидно.  Я  никогда не был ни арестованным и  даже задержанным и вдруг меня закрывают дома в четырех стенах, не давая мне  внятного обоснования. Вы объясните нормально, почему я  должен сидеть дома?

Галина Ташматова: Как адвокат вы имеете дело с ситуациями, когда людей задерживают, лишают  передвижения…

Андрей Новожилов: Но этому всегда имеются законные основания и причины. А здесь, на мой взгляд, этих причин не было и не существует по сей день

Андрей Новожилов: Причина подачи иска, на самом деле в том, что я не увидел правовой обоснованности, не увидел нормативного акта, на основе которого все это совершалось, не увидел собственно постановления.

Галина Ташматова: Сложно ли было в  период пандемии подавать онлайн  исковые заявления? Все-таки это новая данность, новый формат работы.

Андрей Новожилов: Честно говоря, нет. Я довольно давно пользуюсь электронной подачей документов в суд, уже несколько лет не езжу по судам с документами…

Галина Ташматова: Ваше заявление приняли с первого раза?

Андрей Новожилов: Нет, со второго, поскольку у меня на тот момент не было квалифицированной подписи, а я просил применить меры предварительной защиты.  Соответственно, заявление оставили без движения, я потом пошел, сделал квалифицированную подпись…

Галина Ташматова: То есть все же была определенная «пандемическая» специфика.

Андрей Новожилов: Ну да, некоторое неудобство, скорей даже незнание ситуации. После того как я разобрался больше таких проблем не возникало.

Николай Молчанов, юрист, судебный эксперт: У меня началось все даже не с постановления губернатора. Я начал анализировать ситуацию еще когда Президент РФ издал Указ и объявил «нерабочие дни с сохранением заработной платы». То есть я, являясь работодателем, был поставлен в условия, когда мне сказали: «вы все сидите дома, но лично ты, Николай Геннадьевич, будешь платить аренду за офисные помещения и зарплату своим работникам». Тогда я и начал разбираться, а на каких, собственно, основаниях, Президент РФ объявляет эти нерабочие дни и при этом еще «залезает» ко мне в карман? Я начал анализировать эту ситуацию и пришел к тому, что полномочий на это у Президента РФ нет.  Никакими нормативно-правовыми актами это не установлено.  Кроме того, у нас в Трудовом кодексе отсутствует само понятие «нерабочие дни». Есть «праздничные», «рабочие» и «выходные», но «нерабочих» дней нет. То есть  получается, что своим указом Президент РФ объявил непонятно что. Пока я с этим разбирался, выходят постановления губернатора Краснодарского края, который ссылаясь на указы Президента РФ и на предписание главного государственного санитарного врача Краснодарского края, вводит сначала режим функционирования «Повышенная готовность» и устанавливает порядок поведения граждан на этот период. На что, собственно, он не имеет права, поскольку такой порядок устанавливается санитарными правилами. Начав с этим разбираться, я  принялся искать на сайте Роспотребнадзора это предписание: о чем оно вообще, что им предписывается. Но этот документ оказался  таким загадочным…  С кем бы я не общался, никто не мог его раздобыть. И ваша газета, насколько мне известно, обращалась с запросом по этому поводу. Тогда я решил, что это предписание можно вытащить на свет только через суд, вследствие чего и решил обжаловать те действия губернатора, которые нас обязывают сидеть дома, платить аренду, платить налоги, выплачивать зарплату и при этом запрещают нам работать.  Я, конечно же, посчитал, что этим нарушены мои права. И только в суде нам удалось добиться, что это предписание явили на обозрение. Но судья Казаков, надо сказать, постарался по-быстрому разобрать это дело: сначала шли вроде как все предварительные слушания, а потом он взял и все быстро рассмотрел само дело.  Я на финальном решающем заседании не смог присутствовать: у меня в Туапсинском районном суде было заседание, поэтому я судье Казакову и написал ходатайство, с просьбой отложить судебное заседание. Однако, он это мое ходатайство не удовлетворил и рассмотрел дело по существу. Тут еще такой момент, что губернаторские постановления многократно изменялись, в них постепенно вносились какие-то изменения, дополнительные ограничения. И все эти постановления принимались на основании каких-то предложений главного государственного санитарного врача по Краснодарскому краю. И вот в первом судебном разбирательстве я не успел заявить ходатайство об истребовании всех предписаний и предложений главного государственного санитарного врача по Краснодарскому краю, на основании которых выносились постановления губернатора. При рассмотрении административного дела  судьей Казаковым было отказано в удовлетворении практически во всех наших ходатайств.

Андрей Новожилов: И даже то, что было удовлетворено, не исполнялось.

Николай Молчанов: Именно. Поэтому мне пришлось  инициировать еще одно судебное разбирательство – по поводу введения губернатором масочного режима, обязавшего граждан при любом выходе на улицу носить маски, респираторы или какие-то замещающие предметы. При этом непонятно – какие маски, собственно нужно носить: медицинские маски, косметические или даже карнавальные? Что за стандарты, какому ГОСТу они должны соответствовать? Кто их должен носить – граждане, которые инфицированы, или которые ухаживают за инфицированными? Потом мне стало интересно – а есть ли какие-то медицинские заключения подтверждающие, что это действительно спасает от инфицирования? Может это, наоборот, вред человеку нанесет – через маску или респиратор в легкие человека поступает недостаточное количество кислорода, следовательно и в кровь также поступает недостаточное количество кислорода, что вызывает различные заболевания. Кроме того, в этих постановлениях не определено: сколько времени человек может находиться в маске, как часто он ее должен менять, какие правила ее утилизации? Ведь по сути, если маски носят инфицированные, то это ведь отходы повышенной опасности?  Если промониторить сайт администрации Краснодарского края, то можно установить, что администрацией Краснодарского края не объявлялось конкурсов на приобретение средств, необходимых для утилизации масок. То есть маски закупали, а об утилизации никто не побеспокоился. Соответственно, я обжаловал этот масочный режим. Решение суда в результате рассмотрения моегог иска об обжаловании масочного режима также было предсказуемо. Судом отказано в удовлетворении моего иска, но при этом, в процессе рассмотрения дела, судьей Песецкой были удовлетворены все мои ходатайства и истребованы все документы как из администрации Краснодарского края, так и из Управления Роспотребнадзора по Краснодарскому краю. Решение суда было предсказуемо, так как мы же все понимаем, кто назначает судей, кто их согласовывает, от кого зависит их карьера, так что тут вряд ли могли быть неожиданности.

Галина Ташматова: Случись все это заново – вы сделали бы то же самое? Все равно подали бы иск, заранее зная, чем закончится? Или вы сожалеете об этом  поступке?

Николай Молчанов: Нет, я об этом не сожалею. Вот если бы я его не подал – у меня, наверное, совесть была бы неспокойна. Имея свою позицию, я не мог поступить иначе.

Галина Ташматова: То есть, даже проиграв суд, какое-то моральное удовлетворение  вы оба получили?

Андрей Новожилов: Разумеется. Уже то, что мы явили миру это самое предписание, говорит о том, что мы действовали не напрасно.

Галина Ташматова:  Вы все же заставили власть считаться с законом.

Андрей Новожилов: По крайней мере, мы заставили их нас слушать. И будьте уверены,  если пойдет вторая волна, карантина в таком виде  уже не будет. Пойдет скорей всего по практике всех остальных регионов, введших просто режим повышенной готовности.

Галина Ташматова:  Было около   50 обращений аналогичных вашему, но не все дошли до суда…

Андрей Новожилов: Да,  я всех граждан просил так или иначе, выкладывать все эти обращения, публиковать у меня на страницах в соцсетях. Для граждан, желающих обжаловать постановление губернатора о введении карантина, а также желающих обжаловать масочный режим, в открытом доступе на Яндекс-диске я разместил шаблоны исковых заявлений и копии всех необходимых документов. Ссылку на эти документы я опубликовал в соцсетях, а также на сайте WWW.9111.RU, посвященном юридическим вопросам.

Николай Молчанов: Опять же, с административным иском в суд могут обращаться только юристы, без высшего юридического образования тут мало что можно сделать.

Галина Ташматова:  Ведь иски, по большому счету, были не против власти…

Андрей Новожилов: Иски были за законность и порядок, за введение всего этого в цивилизованные рамки.

 Николай Молчанов: Да, именно так. Мы никаких политических целей не преследовали, мы подавали иски не для того, чтобы кого-то дискредитировать.

Галина Ташматова: Да и вы же, наверное, и  не против самого карантина, наверняка понимаете его необходимость.

Андрей Новожилов: Да и губернатор тоже ведь не думал, как бы людям, что называется «нагадить». Скорее всего, получилось все, как они сказали нам в суде, «впопыхах». Применение подобного режима, наверное, первое в новейшей истории всей РФ – никто не знает, что и как делать, ни у кого не было опыта…

Галина Ташматова: Мы имели дело со следствием.  Чтобы действовать на опережение и речи не могло быть.

Андрей Новожилов: Поэтому и получилось, так как получилось. Естественно, из добрых намерений, но не в соответствии с законом.

Галина Ташматова: Мне кажется, что ошибки, допущенные властью,  вызваны  недостаточным уважением к правам личности. Наша власть еще не научилась уважать эти права. Мол, вы все малые и неразумные, а мы знаем, как надо и все за вас решим.

Андрей Новожилов: С другой стороны, возвращаясь к маскам – если бы это действительно помогало, наверное, губернатор бы сам носил такую маску. Кто-то его видел хоть раз в маске?

Николай Молчанов: Ну,  а ведь как оно было вначале, если вспомнить: ввели этот карантин, сказали всем сидеть дома, за исключением госслужащих. Очень много было принято нелогичных решений. Например, было запрещено передвигаться на личном транспорте, а на общественном можно.

Галина Ташматова: Самый безопасный транспорт – это личный.

Николай Молчанов: Опять же – в продуктовом магазине можно ходить, а промышленные все позакрывали – какая разница? Заходить в магазин можно, выбирать товар можно, рассчитаться нельзя без масок. Карантин ввели, когда было выявлено 17 инфицированных, а отменили, когда их было более 5 тысяч. В чем логика?

 Галина Ташматова: Когда поливают поля, например, от каких-то вредителей, то всегда предупреждают население о предстоящей обработке. А нам никто не рассказал – где и чем обрабатывали улицы и какая может быть реакция организма на все это? Информации не было никакой,  и это пугает. По сути, над нами производят какие-то химические опыты и нам про это ничего не рассказывают. Это же неправильно!

Андрей Новожилов: Конечно, неправильно.

Галина Ташматова: Эти вопросы для власти  не  удобны, но кто-то их должен задавать?! Ведь вы в  данном случае никаких личных интересов  не преследуете.  Защищая личное, вы защищаете и других.

Николай Молчанов: Таких как мы  огромная масса, тех,  кто  пострадал от этих действий. Если бы мы заявили, что выступаем в публичных интересах – нам бы эти иски вернули. Поэтому мы и формулировали иски так, чтобы было понятно, что в данном случае затрагивались интересы каждого из нас, конкретно мои личные интересы и мои права.

Андрей Новожилов: Мне кажется, что если бы это постановление касалось какой-то небольшой группы или конкретного человека – скорее всего заявление было бы удовлетворено. А вот если бы подавалось от имени всех граждан края, с удовлетворением всех претензий – никто этого делать не будет. Никто банкротить  край не стал бы

Галина Ташматова: Ну, вы и не ставили себе такой цели. Никто из вас требований об возмещении морального вреда не выставлял ведь?

Андрей Новожилов: Поэтому и не выставляли, потому что никто бы их не удовлетворил…

Николай Молчанов: Когда мы ознакомились с этим предписанием, мне еще больше захотелось получить ответ от Потемкиной, главного санитарного врача края.  Был ли достигнут эпидемический порог на момент введения карантина? Изучая эту ситуацию, мы помним, что на момент введения карантина, в крае было выявлено 17 инфицированных на шесть миллионов населения. О какой эпидемии можно говорить при таких цифрах? Закон я считаю для всех один, никаких исключений быть не должно. Если вы вводите карантин, то это должно проводиться в соответствии с законом. Должен быть достигнут эпидемический порог. Либо какие-то иные нормативные акты, которые подтверждали  бы угрозу распространения коронавирусной инфекции. Никто эти акты не представил и не доказал, что эта угроза вообще была.

Галина Ташматова: Призывая граждан к законопослушанию, санитарный главный врач фактически пренебрегла  законодательство РФ.

Николай Молчанов: Они еще аргументировали это тем, что ВОЗ объявила пандемию. Я перелопатил сайт ВОЗ -  нет такого документа. Там всего лишь выступил директор ВОЗ и сказал, что возможна пандемия и все что им было сказано носило рекомендательный характер. К нашему законодательству это не имеет никакого отношения – прямого или косвенного.

Галина Ташматова: Меня, как представителя СМИ, больше всего возмущало, что вместо того, чтобы заниматься информированием граждан власть занималась по сути дела угрозами и запугиванием.

Андрей Новожилов: А вы вспомните репортажи из Китая в феврале – где показывали людей падающих на улицах и бьющихся в конвульсиях. Где это все – где эти толпы умирающие прямо на улицах, вереницы гробов как в Италии? Вот это и есть нагнетание

Андрей Новожилов: Тем более, что так наглядно эту статистику нам просто рисовали. Вы сами вспомните, каждый день цифры колебались в пределах 89-90, 98-99.

Галина Ташматова:  Недостаток информации порождает слухи домыслы и недоверие. Осталось ли это недоверие к власти  после отмены карантина?

Андрей Новожилов: Во всяком случае, на  грядущих губернаторских выборах  увидим…

Галина Ташматова:  Путь демократизации  очень долгий и тернистый.  В некоторых государствах он  занял более 300 лет. Россия все еще   в начале этого пути.  И  чем больше будет появляться таких  как вы граждан, тем скорее мы построим правовое государство.  Спасибо огромное за  вашу активную гражданскую позицию и  интересную и нужную всем нам беседу.