Мать

Мой сын погиб от ран. Меня добивают бессердечием и ложью...

Мне приходится уже четвертый год вести неравную борьбу с произволом и беззаконием по поводу несвоевременного назначения и перерасчета пенсии по случаю потери кормильца. Так случилось, что мы с мужем не знали о том, что у нас возникли права на эту горькую пенсию. И тому есть веские причины. До разрушения страны мы проживали в г. Сумгаите и работали разнорабочими на химическом заводе.
Находясь в эпицентре кровопролитного межнационального конфликта,  пережили стресс. Едва вырвались оттуда, оказались на территории Краснодарского края. Добрые люди приютили нас в одном из отдаленных кубанских хуторов. 
26 декабря 1996 года на нас свалилось страшное горе. Мы потеряли сына - В. А. Дунаевского, который в звании капитана погиб при исполнении обязанностей военной службы. В Афганистане во время службы он был контужен, а вскоре в Ставропольском крае умер. 
Военным комиссариатом Ставропольского края мы были оформлены как родители погибшего сына и получили удостоверения с правами на льготы по случаю потери кормильца. Все как бы делалось по Закону. С учетом нашего проживания на территории Краснодарского края, Ставропольский комиссариат должен был незамедлительно выслать наше пенсионное дело в военный комиссариат Краснодарского края. Адрес нашего места жительства и другие данные в деле имелись. Но этого сделано не было. Нас незаконно  продолжали держать здесь на учете и хранить дело на своих полках. Наши родительские права по случаю потери кормильца были  тем самым нарушены. Если бы мы знали, что наше дело должно находиться в военном комиссариате Краснодарского края,  то непременно обратились бы туда. Но мы этого не знали, никто нам не объяснил наших прав. 
В разделе 2 Положения о военных комиссариатах, утвержденного Президентом Российской Федерации  15.10.1999 года, значится:  «организация работы по пенсионному обеспечению и социальному обслуживанию лиц, уволенных с военной службы и членов их семей, назначение указанным лицам предусмотренных для них законодательством Российской Федерации пенсий, пособий и компенсаций и осуществление контроля за правильностью и своевременностью их выплаты». Одновременно в этом же Положении военному комиссару предписано «осуществлять контроль за своевременностью и обоснованностью выдачи документов военного учета, удостоверений, дающих право на льготы и других документов». 
Спрашивается, почему в отношении нас эти обязанности не были выполнены? И только ли наши? 
На эти вопросы из всех инстанций, куда я обращалась с жалобами, мне ответа не поступило. Дать честный и правильный ответ - значит признать свою вину и понести за нее ответственность. Но снизу до самого верха такой честности не нашлось. 
Но это была только первая стадия, проявленного к нам беззакония со стороны военного комиссариата Ставропольского края.
В связи с выходом закона Российской Федерации от 10 июля 1999 года № 110-ФЗ, устанавливающего родителям погибших военнослужащих пенсию по случаю потери кормильца с 1 января 2000 года, военный комиссариат Ставропольского края вновь злостно не выполнил свои обязанности по реализации наших прав, тогда как они совершенно конкретно предписаны в Положении о военных комиссариатах.  
В частности, на них возлагается «организация и осуществление работы по разъяснению законодательства Российской Федерации по вопросам пенсионного обеспечения, представления прав и льгот, установленных пенсионерам из числа военнослужащих и членов их семей».
Кроме того, по сообщению Министерства обороны РФ известно, что Федеральный Закон № 110-ФЗ был «установленным порядком направлен в военный комиссариат для исполнения и проведения разъяснительной работы».
Следует отметить, что военным комиссариатом Ставропольского края была сделана робкая попытка реализовать наши права на получение пенсии по случаю потери кормильца единственным запросом в военный комиссариат Краснодарского края  от 13 марта 2000 года. Но ответ оттуда якобы не был получен. Краснодарский комиссариат поступление такого запроса отрицает, и круг замкнулся, 12 лет нас держали на учете, а по делу, трудно представить, никакой работы не проводилось, мы оставались в неведении о возникновении наших  прав на получение пенсии. 
Конечно, формально мы виновны в том, что не знали наших прав  и потому не смогли ими воспользоваться. Но по сравнению с теми, кто злостно не выполнил свои прямые должностные  обязанности, наша вина меркнет.  И в результате мы наказаны, а чиновники двух комиссариатов Ставропольского и Краснодарского краев не понесли за это даже самого малого наказания.  Военный комиссариат Ставропольского края спустя лишь 12 лет «обнаружил» у себя наше пенсионное дело и 28 мая 2012 года уведомил Краснодарский комиссариат о нашем существовании.  Только тогда я  была приглашена в указанный военный комиссариат, где мне дали разъяснения по поводу пенсии, предложили написать заявление и  назначили ее с 2 сентября 2012 года.  А за пропущенные  не по нашей вине 12 лет не сказали ни слова.
Я вынуждена была обратиться в центральные органы Министерства обороны с просьбой произвести мне перерасчет пенсии с момента возникновения на нее прав, т. е. с 1 января 2000 года. Муж в 2010 году умер.
Я полагала, что моя просьба будет удовлетворена на основании ст. 58 Федерального закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 года № 4468-1, в которой в отношении пенсии, не полученной своевременно, указано: «сумма пенсии, не полученная пенсионером своевременно по вине органа, назначающего или выплачивающего пенсию, выплачивается за прошлое время без ограничения каким-либо сроком».  Но и это требование не было выполнено. 
Министерство обороны РФ в лице  нового министра С. К. Шойгу, а также военные прокуратуры на местах будто по сговору, каждый на своем уровне, всячески уклонялись от объективного разбирательства дела. Они всячески выгораживали военный комиссариат Ставропольского края от его неоспоримой вины. Должностные лица военного комиссариата Ставропольского края направили недостоверную информацию в Министерство обороны о том, что они якобы принимали активные меры по назначению нам пенсии. С той целью якобы направляли множество запросов (куда не указывали!), но не могли нас найти, так как мы часто меняли место жительства. Дошли до крайнего цинизма, указав, что «родители от получения пенсии за сына оказались». Ответственно заявляю, что эта ложь мною была полностью документально опровергнута. Никакого множества запросов не было, никакой частоты смены места нашего жительства не было.  С 30 октября 1996 года мы с мужем неотлучно проживали в станице Васюринской Динского района Краснодарского края и лишь в октябре 2011 года, после смерти мужа, я переехала в г. Краснодар. От пенсии, по определению, мы отказаться не могли, так как нам ее никто не предлагал, и мы испытывали острые материальные затруднения. Половина пенсии уходила на приобретение лекарств.
На основании этой вопиющей лжи Министерством обороны без всякой проверки достоверности полученных данных был сделан вывод о невиновности военного комиссариата и принято отказное решение о перерасчете мне пенсии. Обращаю внимание на то, что крупные чиновники, в руки которых попадали мои жалобы, вопросами справедливости не интересовались. Никакого реагирования, особенно со стороны военной прокуратуры, на нарушения моих прав не проявлялось. Военный прокурор Южного военного округа отметил: «Вместе с тем, в связи с выявленными нарушениями общего порядка организации и осуществления разъяснения законодательства РФ по вопросам пенсионного обеспечения, предоставления прав и льгот для недопущения подобных нарушений впредь в адрес военного комиссара Ставропольского края военным прокурором Ставропольского гарнизона направлено соответствующее представление». 
Убедившись в полной бесполезности борьбы с беспределом чиновников, я обратилась с заявлениями в ответственные, независимые от чиновников общественные организации и получила оттуда достойные ответы.
Известные юристы Фонда противодействия организованной преступности и коррупции «Антимафия», на основе объективного исследования материалов дела пришли к однозначному выводу о том, что виновным в нарушении моих прав является военный комиссариат Ставропольского края и перерасчет пенсии мне должны произвести с 1 января 2000 года.
Материалы моего дела также были исследованы высокопрофессиональными юристами Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека. За подписью советника Президента Российской Федерации, председателя указанного Совета М. Федотова на имя министра обороны было направлено письмо, в котором указывалось на очевидную виновность военных чиновников в несвоевременном назначении мне пенсии и высказывалось следующее (дословно): «Считая такое положение недопустимым, прошу Вас, уважаемый Сергей Кужугетович, дать указание провести объективное расследование нарушений, допущенных военным комиссариатом Ставропольского края, которые явились причиной нарушения законных прав родителей В. А. Дунаевского, и рассмотреть вопрос о возмещении нанесенного А. С. Дунаевской вреда путем доплаты пенсии с момента возникновения у нее пенсионных прав». 
Не знаю, читал ли это письмо уважаемый Сергей Кужугетович, но его подчиненные ответили, что военный комиссариат невиновен и оснований для перерасчета пенсии не имеется. 
Если все рассказать о моих мытарствах в Краснодарских судах, то на это потребуется немало бумаги.  Изложу их кратко.
Надежды на объективное судебное рассмотрение моего дела в Первомайском районном суде (судья С. Н. Мордвинова) рухнули. Суд полностью проигнорировал и абсолютно безосновательно отверг имеющиеся доказательства о виновности должностных лиц военного комиссариата Ставропольского края в неисполнении обязанностей в работе по моему пенсионному делу. Суд даже не истребовал отзыв военного комиссариата на мои заявленные требования и дело рассматривал без участия его представителя. 
Отказ в удовлетворении моих требований суд основывает на том, что «действие военного комиссариата по несвоевременному уведомлению военного комиссариата Краснодарского края о родителях погибшего капитана В. А. Дунаевского не признаны незаконными. Как не признано незаконным и бездействие о не уведомлении незащищенных социально родителей». 
Всем понятно, видимо, только судья не догадывается, что при наличии неопровержимых доказательств виновности военного комиссариата такое утверждение полностью противоречит процессуальному праву и здравому смыслу. Совершенно неоправданно отстраняясь от объективного исследования важных обстоятельств дела, краевой суд не только не обратил внимания на грубейшие нарушения, допущенные районным судом, но своими абсолютно формальными решениями  необоснованно закрепил их.  Создается впечатление, что краевые судьи материалов дела не читали. 
Судебная коллегия (судьи Д. А. Казакова, С. А. Борисихина, А. С. Кривцова, ориентируясь на решение районного суда, необоснованно отказали мне в ходатайстве об истребовании доказательств по существу дела из военного комиссариата Ставропольского края. Доводы моей апелляционной жалобы признаны несостоятельными. Судья другой инстанции (Е. Ю. Захарова) отказала в передаче моей кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании в президиуме Краснодарского краевого суда. 
Остается надежда на то, что, возможно, в Верховном суде РФ при рассмотрении моей жалобы найдется время для объективного исследования обстоятельств дела и принятия справедливого решения. 

А. С. Дунаевская
г. Краснодар