На отшибе

В поселке Знаменском города Краснодара, на улице Гагарина, построили три одинаковых новых дома. В 2015 году в них, большей частью, получили квартиры выпускники детских домов. С тех пор это место приобрело дурную славу

В «сиротский анклав» отправляться вечером без сопровождающих я не рискнула. Провожатые, правда, нашлись без особого труда. Председатель центра помощи и защиты граждан «Рука Милосердия» Раланд Вольф с радостью согласился присоединиться ко мне, да еще пригласил с собой юриста центра Сергея Беглякова. Василий Евтенко, о котором мы писали в публикациях «Губернатор дал сироте пять тысяч и попросил не писать больше жалобы», «Сирота кубанская» и «Мы в ответе за тех, кого приручили», примкнул к нашей группе, что называется, на марше. Кстати, Раланд Вольф и Сергей Бегляк тоже являются выпускниками детского дома. Оказывается, у детдомовских есть своя «цыганская почта», по которой они быстро узнают о делах своих знакомых. Вот в таком составе мы и отправились на прошлой неделе в гости к бывшим детдомовцам, ставшим не так давно полноценными жителями краевого центра.

Приемная на колесах

Из центра Краснодара до поселка Знаменского мы ехали с 3-мя пересадками. Дорога заняла чуть больше часа. На улице Тюляева мы пересели на дачный автобус. В дороге Раланд Вольф стал рассказывать о том, как они с Сергеем Бегляком помогают сиротам получать квартиры:

– О сиротах нужно писать и писать, настолько много проблем. Во-первых, сложно получить квартиру, особенно – выпускникам 90-х, люди «тонут» в бюрократии и отказываются от своих прав. Возникает такое ощущение, что государству выгодно не выдавать квартиры. Вон, у Сергея в этих делах опыт огромный, может рассказать вам кучу страшилок. Его администрация, ой, как недолюбливает! Не признает! Но всё же выдавать квартиры начали где-то с 2010-х годов. До этого у выпускников детских домов были только койко-места или комнатки в общагах. И уже с 2013 года право на квартиры получили и сироты прошлых лет, которые «выпустились» раньше принятого закона. Все дело в том, что встать в очередь на квартиру сирота имеет право лишь при наличии местной прописки. А где детдомовец возьмет прописку?! У родственников, которые от него отказались? Родственников тоже можно понять: недоверие оправданно. Откуда им знать, каким человеком он вырос в детдоме. Государство вынуждает сирот покупать «левую» прописку за три-четыре тысячи в месяц. Ну, сами же потакают тому, что выпускники детских домов встают на сомнительный путь! А если и дают квартиры, то селят скопом. О какой социализации может идти речь?! Об этом районе, я, конечно, неоднократно слышал, но еще ни разу там не был. Очень любопытно глянуть, что там реально происходит.

Сирота Василий, который – не без помощи «НГК» – стал уже медийным лицом сиротского сообщества Кубани, не стесняясь соседей по автобусу, стал рассказывать историю собственных мытарств:

– Раньше квартир не выдавали. Выдавали либо комнату в общаге, либо койку. Иной раз общага – что притон. Издевались старожилы над новенькими, выживали, пили по-черному. Потом стали выдавать квартиры, и выдавали нам их скопом. Загрузили в машинку, показали дом, квартиры. Потом рассказали, кто и где из нас будет жить. Ну, естественно, все друг у дружки адреса знали. Моими соседями были такие же сироты, как и я сам. И – началось... Ночью в стены долбили, дверь мне вынесли, окна разбили, приходили с бутылкой. Я не выдержал, продал квартиру, вложил деньги в долевое строительство – хотел купить новую. И вот теперь оказался в числе обманутых дольщиков ООО «Радуга». Во время визита представителей Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека губернатор края Вениамин Кондратьев в помощи мне окончательно отказал, сказал, что помочь ничем не может. Зиму эту провел я практически на улице. 

В этот момент нас перебила женщина: «Прошу прощения, нас с вами свел Бог! У моей соседки живет внучка, она без матери, отец спился. Что им нужно сделать, чтобы моя соседка получала деньги на её воспитание? Жалко ж, женщине – за 60 лет, а она на трех работах крутится!», – безо всяких церемоний вклинилась в наш разговор пассажирка.

Не успела незнакомка окончить свой рассказ, как по всему автобусу полились «сиротские» истории. Раланд и Сергей переходили с места на место, раздавая визитки и советы. Люди жаловались: кто-то – на власть, кто-то на – сирот; пассажиры, подхватывая обрывки фраз, разом включились в жаркий спор. Да так горячо, что стало очевидно, что тема сиротства для России и Краснодара – не чужая. Не автобус, а прямо-таки приемная на колесах!

В 3 домах – как в трех соснах

Стоящие в ряд разноцветные пятиэтажки видны от самой остановки. Подумалось: «особенные дома», по отношению к другим строениям стоят они как-то изолированно.

Во дворе были люди, и мы сразу приступили к расспросам.

– Как вам тут живется?

- Так себе. Никто у нас квартиры покупать не хочет! Мы с мужем второй год продаем, – посетовала первая собеседница.

Другая принялась рассказывать про Максимку-дебошира, который по балконам шастает, гадит на детской площадке и в подъездах, а еще про жену его – тоже сироту. По словам собеседницы, она не менее «экстравагантного» поведения, чем ее супруг. 

«НГК»: То есть с сиротами у вас отношения не складываются?

– Ну, почему же? С кем-то – нормально, помогаем даже. А есть же наглые и хамы. Мимо идут – огрызаются, никакой культуры! Музыка – на весь дом, долбеж, детей спать не уложишь», – присоединилась к разговору вышедшая из подъезда дама с коляской.

– Понимаете, тут воровское место.  Мальчишки-подростки слоняются из других районов, нет-нет, что-то стырят. Они знают: тут сирот полно, на них и повесят, – встала на защиту сирот еще одна из жиличек.

От общей дискуссии у подъезда обо всех надо было переходить к конкретным людям, и я обратилась к проходившей мимо нас молодой женщине:

­– Вы сирота?

– Да.

– Как вас зовут?

–  Ольгой.

– Правда, что дома – по большей части сиротские?

– Да. В 2015 году в двух домах выделили 80 квартир сиротам. В нашем доме 40 или 30 квартир. Под нами девочка живет сиротка, ей 23 года...

Как мне объяснил еще в автобусе Раланд, есть три типа сирот. Первый – круглый сирота, когда у ребенка погибли родители, от него отказались родные, и ребенок попал в детдом. Второй – когда родители лишены родительских прав, от него отказались родные, и ребенок попал в детдом. И третий – когда родители погибли или лишены прав, но ребенок не попал в детдом, а его воспитывают родственники-опекуны. Обычно в этой роли выступают родные бабушки.

Оля

Ольга относилась ко второму типу, ее родители были лишены родительских прав, и девочка оказалась в детдоме. Сейчас Ольге Толстовой – 42 года, она замужем, воспитывает троих детей: двух девочек и мальчика, сыну 4 года, старшей дочке – 12 лет, а младшей – всего годик. Квартиру Ольга получила в 2016 году.

– Я давно добивалась квартиры, но государство не давало. Я сама питерская. Мама была у меня такая шебутная, родила она меня ещё в Ленинграде. Мама с отцом переехали на Кубань. Не ужились. Так я попала в кропоткинский детский дом. После детского дома меня направили в училище. Очень хотела пойти обучиться на повара-кондитера, но мне посоветовали идти в маляры: «Вы лучше найдитесь в этой жизни, а потом учитесь готовить», – говорили нам. Я долго упрямилась, все девки согласились, и пришлось с ними вместе идти, что б не остаться одной. Теперь я этой женщине благодарна на всю жизнь. Действительно, в 90-е годы это был тот кусок хлеба, который помог мне выжить», – вспоминала Ольга.

– Молодым сложно. Мне после училища дали койко-место от государства: смешно говорить, но я упиралась, как баран, когда женщины с работы начали говорить: «Ты чего, Оля, добивайся, чтобы тебе отдельное жилье дали!» Я им говорила, что я не хочу так. Я привыкла, что у меня в комнате – 18 коек, и мне веселее так было, ну, как я буду без девочек? Это раз, а два – выживали же в 90-е годы благодаря девчонкам, которые к родне ездили, продукты могли привезти. Нам ведь по 8 месяцев могли зарплату не платить, а у большинства, вообще, никого из родни не было», – глаза у Ольги повлажнели, но она продолжала говорить, улыбаясь сквозь слезы.

Оля согласилась показать нам свою квартиру. Поднимаясь по лестнице, женщина причитала: «Сложность вот какая: дали квартиры и не дали подвальных помещений. Подвальные помещения практически все стоят пустые. Их отдельно распродают. Цена адекватная. Всего 10 тысяч за квадратный метр, а сами комнатки – по 7 метров, получается 70 тысяч примерно. Для нашей семьи – это значительная сумма. А велосипеды, самокаты, коляски летние, коляски зимние… Приходится всё вываливать на балкон. Некуда девать, потому что однокомнатная квартира, а прихожка очень маленькая. Я вот захожу, а прихожка получается чуть больше метра, место есть только для шкафа».

 

Врезка: Я решила, что нужно обязательно выяснить, на каком основании застройщик продает места в подвалах – местах общего пользования, в которых располагаются инженерные коммуникации. Неужели пользуются юридической безграмотностью и беззащитностью сирот?

Ольга прервала мои размышления.

– Дебоширы есть, они частенько безобразничают. В таком количестве дали квартиры сиротам в одном месте! А эти люди толком еще не успели свое место в этой жизни найти. Да, они будут выпивать и воровать, а ради чего жить? Особенно, тем, у кого нет семьи. Работа… Ага, работу потерял, а тебя даже поддержать некому, ты – один. Всё. Он дружков привел, они укололись или «забухали» и – пошло-поехало… Такое часто бывает. И выговаривать такому из нас никто ничего не будет, потому что с пониманием ребята относятся, сами из детдома. Знаем, что тяжело. У нас не принято ходить жаловаться на такого же детдомовского, как и ты. Западло.

Случается, после 12-ти приезжают ребята, врубают колонки и дают нам «жару». Я как-то вышла на балкон и поняла, что я до этого «тусовщика», в принципе, даже доораться не смогу. Да и страшно: муж на смене, дома – одна с детьми; мало ли, что они сделать могут, тем более – подвыпившие. А дома дети орут, спать не могут. Они «отдыхают», у них на капоте выпивка. И так происходит регулярно. А участковый от нас отмахивается. И так все мамки молчат и связываться боятся. А отношение у участкового – такое наплевательское. Это же его работа! Я ему говорю: «Хотя бы раз в неделю –  вот здесь бы прошли!» А он мне заявляет: «Вон у меня столько людей, а вас там – три калеки. Вы что хотите, чтобы я у вас тут курсировал?»

В конце нашей встречи Ольга всё-таки решила познакомить нас со своей молодой соседкой. По её рассказам, девушке – 23 года, и она счастливица, которая получила квартиру ровно в срок. Но, к сожалению, где-то около полудня девушка уже была пьяна, и разговора не вышло. Мы поблагодарили Ольгу за открытость и отправились к следующей героине.

Жанна

У подъезда я увидела молодую брюнетку и уже хотела мимо неё проскользнуть, как меня окликнул Раланд: «Знакомьтесь, это наша Жанна!».

Жанне Токаренко – 37 лет, у нее многодетная семья, она воспитывает четверых детей: двух девочек и двух мальчиков. Младшему сыну – 4 года, самой старшей исполнилось 18 лет. Жанна получила однокомнатную квартиру в 2015 году.

Раланд еще в автобусе мне рассказывал о женщине, которая долго воевала за свое сиротское право на квартиру, пережила онкологию, всю жизнь скиталась по съемным квартирам и теперь самостоятельно поднимает на ноги четверых детей. Передо мной стояла высокая, стройная, полная сил молодая женщина.

В квартире у Жанны тесно, в коридоре – двухэтажная кроватка для мальчишек, но довольно уютно: повсюду игрушки и сувениры, а еще по квартире разносился запах свежей выпечки. Хозяйка с самого утра готовилась к наступающей Пасхе. Мы сели на кухне, Жанна заварила кофе, и мы начали разговор.

– Мне очень помог Сергей. Меня здесь гоняли, пинали очень долго. 12 лет меня пинали. В 2013 году меня поставили через суд в очередь на получение квартиры. Я ждала два года», – начала свой рассказ Жанна.

Своей новой квартирой женщина очень довольна. Поселок Знаменский её тоже полностью устраивает: «Рядом детский сад. В школу детей возит специальный автобус. Единственное неудобство – то, что старшей дочери с несколькими пересадками приходится ездить на учебу в Краснодар. Раньше я работала на 2-3х работах, но теперь, после болезни, вынуждена сидеть дома, мне дали инвалидность, поэтому все свое время посвящаю детям. Вместе с ребятами занимаемся спортом: вон на балконе, можете посмотреть, стоят наши велосипеды.

– Жанна, а с местными сиротами вы дружите?

– В моем подъезде двое сирот. Да, мы общаемся. В соседнем подъезде – пять девчонок из наших, сиротских, тоже дружим. Мы помогаем друг другу: бывает, посидишь с детками, или они с твоими. Когда я болела, то девчонки продукты приносили. На праздники друг к другу в гости ходим.

Когда мы ехали в Знаменский, мы совершенно не знали, чего ожидать от встреч. Удивительно было то, что нам довелось узнать две разные истории, причем обе их героини – сильные женщины, которым пришлось через многое пройти. Кстати, Жанну воспитала бабушка. Именно ей женщина благодарна за боевой характер. Но, как мне позже пояснили «сиротские», таких, как она, – «недетдомовских», здесь не очень любят. Мол, они не жили в детдоме. От них не отказывались. Они ведь могут претендовать на наследство! Но, тем не менее, права у них такие же, как у нас...

Аким

За время моего разговора с Ольгой и Жанной, Раланд и Сергей успели познакомиться с их соседом.

Акиму Рузманову 27 лет, он пока еще официально холост, но сердце его принадлежит красавице-москвичке, молодые люди собираются в скором будущем узаконить свои отношения. Парень получил квартиру в 2018 году.

Аким – круглый сирота. Все детство мальчик кочевал из одного детдома в другой.

– Тимашевск, Тихорецк, Сочи, Новороссийск… Много путешествовал. Везде пожил, – перечислил свою «географию» Аким. Это, может, из-за плохого поведения. Хотя в нашу бытность с дурным поведением отправляли в Березанку, в дурку. Там наколют «препаратами», потом везут обратно. Дети еле ходили.

– Притом ты сам знаешь этого ребенка, что это нормальный пацан, психически здоровый. Просто хулиган, – добавила, присоединившаяся к нашей компании Ольга.

– Я не хотел брать эту квартиру. Она мне не нравится в плане планировки. Далеко от города к тому же, основная вся работа – в Краснодаре, плюс пробки. Работаю сейчас мастером на стройке. До этого в Москве работал. Тоже строил. Вот, три раза отказывался от этой квартиры, но другого варианта нет. Мне уже в глаза сказали: либо ты берешь эту квартиру, либо мы отправляем тебя в конец очереди. А ждать еще 3-4 года я не хотел. Квартиру снимать дорого, да я и устал скитаться. Пора семью заводить. Если бы у меня машины не было, конечно было бы очень тяжело. Дом на отшибе. Рядом никакой инфраструктуры нет, – так описал нам свою историю Аким.

«НГК»: Так у вас же здесь детсад рядом…

– В этом детсаде – 60 человек в группе, ребенка страшно отдать туда!

– Тут же еще и ремонт ужасный был. Всё косо, всё криво, вытяжки нет. Я всё переделывал. В ванной с соседом сами вытяжку выдолбили, – вернулся к жилищным проблемам Аким.

Но, нужно сказать, что у Акима изо всех наших героев, – у одного неплохая планировка квартиры: длинный коридор, две комнаты, из которых кухня больше напоминает кухню-студию. Аким убрал ванную и поставил душ, тем самым зрительно увеличив пространство. Ремонт парень делал за свой счет: простенько, но со вкусом.

– Аким, а соседи у вас хорошие?

– Я буквально на днях вышел в подъезд – на весь проход воняло газом. Я сразу вызвал газовиков: они нашли утечку, кто-то забыл закрыть колонку. Вот как тут можно жить, если люди инструктаж безопасности не соблюдают?! Живешь, как на бомбе. Я неоднократно говорил, что не хочу тут жить – по той причине, что много в доме проживает сирот. И обращался, и писал о том, что мне это не подходит, когда большой сиротский коллектив. Бесполезно. Ладно, дом построили и выдали 30 квартир сиротам, но, когда на протяжении трех лет добавляют еще сирот, – это уже притон получается. Со своими сиротами я контачу, но тут, слава Богу, никто из них не живет. Есть хорошие соседи, но с большинством я стараюсь не общаться. Живу и живу. Вот недавно тут дверь вынесли, стекло побили. Ладно, пару дней назад они ее заменили. А есть хаты, где систематически устраивают «вписки» (тусовки. – Прим. ред.). Я узнал, что по 500 тысяч эти квартиры оптом скупают для сирот. А по закону сколько денег на одного сироту выделяют?  1200000 рублей! А сироты и рады, хоть что-то дали. Ладно, если бы эти деньги уходили на развитие края. А если кому-нибудь в карман? Обидно, – поделился своими подозрениями Аким. Возражать ему насчет того, что квартиры вряд ли застройщик отдаст по 500 тысяч, я не стала. Подумала, что, на всякий случай, следовало бы поинтересоваться и этой информацией.

Не вместе, а порознь!

В автобусе наш разговор продолжился:

– Почему бы государству не создать электронный сертификат для сирот, наподобие материнского капитала? Мы давно пытаемся донести эту мысль до власти. Чтобы деньги могли быть списаны только после приобретения жилья. Тогда сироты могли бы выбрать сами район, квартиру, да и, вообще, город. Почему мы не имеем права выбора? И так-то всю жизнь с нами никто не считается, с самого детства нас не воспринимают как личностей. Мы никому никогда не были интересны. И, может быть, с подобным электронным сертификатом исчезнут махинации с приобретением жилья, никто ж не отчитывается перед сироткой Васей, что именно 1,2 млн рублей на него потратили. А что с покупкой прописки делать? Система, явно, требует изменений. Надеюсь, все наши обсуждения во время визита представителей СПЧ не останутся без внимания, и законодатель внесет изменения в закон», – выразил надежду сиротский заступник Раланд Вольф.

Я же пообещала честно рассказать об этой поездке нашим читателям. Надеюсь, что представители законодательной и местной власти в нашем Краснодарском крае прочтут ее и подумают о том, как совершенствовать систему приобретения жилья для детей-сирот. Думаю, что решить эту проблему можно и на месте.

ВРЕЗКА: Вспомнилось, как Василий жаловался на губернатора:

«Вениамин Иванович во время круглого стола СПЧ на камеры говорил, что нужно рассматривать судьбу отдельно взятого человека и помогать ему. А когда я сам к нему прорвался и напомнил про его обещание, данное мне в церкви, он обратился к Миньковой: «Помоги парню!». Она руками замахала, мол, «не могу»... Он так грустно посмотрел на меня и сказал: «Видишь, Василий, не можем! И я не могу тебе, брат, ничем помочь»...