«СберКласс» на Кубани

Галина Ташматова, главный редактор «Новой газеты Кубани»:

Главная задача сегодняшнего круглого стола – довести до органов власти и других государственных институтов мнение общественности по поводу проекта «СберКласс», а также дать возможность представителям общественности задать вопросы органам власти. Кажется, задача простая, но до сих пор в Краснодарском крае такой площадки для обмена мнениями по этой теме не было. «Новая газета Кубани» опубликовала три материала на эту тему. Первая публикация – это письмо учителей Крыловской школы под заголовком «Родителей и учителей даже не спросили…». После публикации начались обсуждения, комментарии, было много звонков и откликов. Затем мы обратились к директору краснодарской школы № 71, которая работала в минувшем учебном году по программе «СберКласс» с просьбой дать газете интервью. Затем в интервью с вице-губернатором Кубани Анной Миньковой мы также поинтересовались её отношением к программе «СберКласс». В интервью под названием «Нужны специалисты, умеющие генерировать новые идеи» Анна Алексеевна озвучила официальную позицию и своё личное мнение. И вот теперь в развитие этой важнейшей темы мы проводим круглый стол. Редакция выступает в качестве площадки для обмена мнениями. Просьба – не касаться вопросов о вакцинации учащихся школ и учителей. Это отдельная тема, на которую мы обязательно поговорим в конце августа.

Олег Подолько, учитель физкультуры МБОУ СОШ № 3 ст. Крыловской:

На самом деле от темы, которую мы поднимаем, зависит будущее нашей страны. Почему я пошёл на эти шаги? Узнал случайно, и возмущению моему не было предела, возмущению учителей не было предела. И естественно, я обратился в надзирающий орган. Школа у нас небольшая, 330 человек. За два дня мы собрали 170 подписей. Я поставил цель – поднять общество, в том числе коллег, и открыть глаза на то, что нас ждёт дальше в нашем образовании. То, что мы видим и слышим по телевидению, которое нахваливает и рассказывает, какие у детей будут планшеты, ноутбуки… Понимаю, учитывая сельскую местность с социальным положением родителей детей, что ими очень легко манипулировать. Но скажу честно, что такого ажиотажа я не ожидал. При обращении в прокуратуру я чётко задал вопрос – покажите нам соглашение, которое было подписано между администрацией школы и «Сбербанком», которого никто никогда не видел и не читал. Мне его никто не предоставил. Второй вопрос – как наша школа попала в этот список? Ответа я не получил. Следующий вопрос – как без мнения родителей и учителей происходят такие вещи? Всю нормативную базу я также указал, в том числе и Устав школы, в котором прописаны формы обучения, как они принимаются и кем. Не было ни педсовета, ни собраний, люди оказались в полном неведении. Вскоре после обращения в прокуратуру у нас состоялся педсовет, на который приехал руководитель районо. И я горжусь нашими учителями – 26 человек было «против», ни одного голоса «за» «СберКласс». Ни в одной школе района такого не случилось. И руководитель образования уехал ни с чем с нашего педсовета. И наша школа резко превратилась из лучшей школы в худшую школу. Нашего директора и завуча начали склонять на совещаниях. То, что будет дальше в нашем образовании, меня очень пугает. Мы, учителя, скоро будем не нужны нашим детям, нас заменят компьютеры, вот и всё.

Нонна Бурмистрова, «Совет родителей г. Краснодара»:

Мы, участники нашего общественного движения, поняли, что нельзя оставлять без внимания то, что происходит в нашем образовании. Такие Советы, как наш, сейчас создаются по всей стране. И когда мы прочитали статью в вашей газете, мы связались с педагогом, который обратил внимание на эту тему.

Алла Назарова, «Совет родителей г. Краснодара»:

Я поддерживаю Олега Владимировича (от ред. Подолько). У меня складывается впечатление, что органы власти абсолютно не интересуются нуждами народа. Их не интересует то, нравится людям это или не нравится. Они в первую очередь выполняют указания сверху. На наши обращения присылают отписки, причём, зачастую, не совсем соответствующие реальной ситуации. Мы провели соцопрос, который отражает мнение родителей Краснодарского края к цифровым образовательным системам. Подавляющее большинство родителей высказались «против» программы «СберКласс».

Мне иногда хочется спросить чиновников, у них ведь тоже есть дети, они разбираются в том, что собираются внедрять? Нельзя тупо выполнять указания сверху, не анализируя. Судя по тому, как чиновники реагируют на людей, которые высказывают своё мнение, они защищают интересы не народа, а тех, кто хочет управлять народом. Если мы ещё из того поколения, которое знает, как было и как надо, у которого ещё есть понятие нравственных и моральных ценностей, то у наших детей эти ценности забрали. Лучшую систему образования, которая воспитывала достойного человека похоронили, а сейчас из нас делают тупых потребителей.

Андрей Колчанов, ведущий консультант отдела общего образования Министерства образования, науки и молодёжной политики Краснодарского края:

Действительно, поднятая тема последний год волнует и родительскую общественность, и педагогическую, как, в принципе, и проблема цифровизации образования. У нас действительно в предыдущем учебном году, 2019-2020, система образования столкнулась с проблемой перевода на обучение на дому с использованием дистанционных образовательных технологий. Это была вынужденная мера, которая была реализована с использованием различных образовательных платформ. Да, был ряд проблем, в том числе и с оснащением учащихся техникой. К этой работе активно подключились и депутаты Законодательного Собрания края, и представители бизнеса. Система образования выдержала эти испытания, и 2020-2021 учебный год мы начали в очном формате. Что касается реализации проекта «Цифровая образовательная среда». Услышал мнение некоторых коллег, что здесь необходимо чётко развести несколько понятий.  В первую очередь, проект, на который подавались заявки администрациями субъектов РФ по внедрению модели обучения и цифровой образовательной среды по участию в эксперименте, то администрацией Краснодарского края заявка на участие в этом проекте не подавалась. Ряд присутствующих здесь получали письма от Министерства образования, это официальная позиция. Всех беспокоила конкурсная документация, которая была размещена на официальном сайте Министерства просвещения, но администрацией Краснодарского края было принято решение о том, что Краснодарский край не будет участвовать в эксперименте. Что касается реализации проекта «Цифровая образовательная среда» в рамках национального проекта «Образование». Это разные понятия, разные проекты, и действительно в рамках национального проекта «Образование» Краснодарский край в числе всех регионов РФ участвует в проекте, который направлен на цифровую трансформацию системы образования по трём основным составляющим. Это, в первую очередь, создание необходимой инфраструктуры, мы в этом году стремимся к тому, чтобы все образовательные организации края были обеспечены доступом к высокоскоростному интернету, так как ряд образовательных проектов, в том числе и образовательный проект «Сбербанка», реализуются в школах нашего края. Отмечу, что участие в данных проектах принимается на педагогических советах. Как говорил коллега из Крыловской, действительно, в адрес муниципальных органов управления образованием было направлено письмо о возможности участия в данном проекте, и в первую очередь всегда участие в подобных проектах сопровождается мнением учредителя данной образовательной организации, мнением родительской общественности, мнением педагогов.  И, к сожалению, в станице Крыловской всё пошло немного иначе. И после того, как был проведён педсовет, только тогда выразилась, как отметил коллега, позиция, что школа не будет принимать участие в проекте. Соответственно, со стороны министерства никаких вопросов к школе по участию в проекте не было.

Сейчас школы края используют различные образовательные платформы. «СберКласс» является далеко не самой популярной платформой. И в первую очередь, если школа принимает решение об участии в данном проекте, она заключает с разработчиком платформы соглашение, в котором детально прописаны основные позиции. Соглашение, которое заключается со школами в рамках реализации проекта «Сбербанка» размещено в открытом доступе. Отмечу два аспекта применения платформы в образовательном процессе. Первый аспект – это в случае, если учитель при подготовке к конкретному уроку использует какой-либо интерактивный тренажёр, видеофрагмент, в этом случае согласие родителей на использование данных ресурсов не требуется. Потому что учителю это позволяет делать ФГОС и порядок осуществления образовательной деятельности. И завершая своё выступление отмечу, что дистанционный формат никогда не заменит традиционную форму обучения. И технологии, которые сейчас активно используются в школах, они являются лишь дополнением к реализации основной образовательной программы.

Галина Ташматова: Депутаты Законодательного Собрания Краснодарского края приносят извинения, что не смогли присутствовать на нашем мероприятии, но прислали свою позицию по этому вопросу и просили, чтобы мы её здесь озвучили.

По мнению депутатов Законодательного Собрания Краснодарского края, в крае необходима активная разъяснительная работа по внедрению цифровых образовательных платформ.

Не так давно в кубанском парламенте по поручению председателя ЗСК Юрия Бурлачко председатель комитета по вопросам науки, образования, культуры и делам семьи Виктор Чернявский в режиме видеоконференции провёл совещание, на котором рассмотрели организацию учебного процесса в электронной информационно-образовательной среде.

 «Вопрос дистанционного обучения при помощи цифровых технологий в последнее время чрезвычайно актуален и волнует многих родителей и учащихся, и здесь важна ясность. В регионе внедряется новая цифровая образовательная платформа «СберКласс», созданная ПАО «Сбербанк». Кубанцы обращаются к депутатам с вопросами, что она из себя представляет, чем отличается от других, каковы условия её использования, не заменит ли она полностью традиционное обучение? В крае необходима активная разъяснительная работа для всех участников образовательного процесса по всем этим вопросам», – высказал позицию депутатского корпуса Юрий Бурлачко.

О сути проекта «СберКласс» депутатам рассказала ректор Института развития образования Татьяна Гайдук. Она отметила, что проект разработан в соответствии с поручением Президента страны. По её словам, в 2020 году в данный проект в пилотном режиме вошли 19 школ края, в 2021 году войдёт ещё 31 школа. Цель проекта – создание условий персонализированного образования, обеспечивающего реализацию индивидуальных траекторий обучения. Они подразумевают обучение с учётом особенностей, способностей и возможностей ученика, повышение его интереса и мотивации.

Ректор института также добавила, что образовательная платформа «СберКласс» не предполагает переход на дистанционное обучение, не заменяет учителя и традиционный образовательный процесс. Объём её использования определяет учитель. Платформа обеспечивает уровневую систему заданий, междисциплинарность, поддержку проектной и исследовательской деятельности, постоянную обратную связь между учеником и учителем. Она помогает учащимся в выборе образовательной траектории и темпа её усвоения. Школа самостоятельно выбирает классы и предметы, по которым будет проводиться обучение на данной платформе. Обучение в «СберКлассе» является добровольным и бесплатным.

В ходе обсуждения специалисты в числе положительных сторон проекта назвали то, что он со временем станет для учителя хорошей базой знаний для работы с каждым учеником, также учитель может подгрузить в эту платформу свои задачи, его трёхуровневая модель позволяет выводить задания как в смартфоне, ноутбуке, так и на интерактивной доске. В то же время прозвучали предложения по совершенствованию проекта, подготовке учителей для работы на этой платформе, улучшения интернета в школах, дальнейшего улучшения обеспеченности учебных учреждений компьютерной техникой» – отметили депутаты ЗСК в присланном специально для нашего круглого стола сообщении. Редакция благодарит депутатский корпус ЗСК и его председателя за оперативность и ясность изложения своей позиции по этому волнительному для родителей и учителей Кубани вопросу.

Темыр Хагуров, заместитель председателя Общественной палаты Краснодарского края:

Разрешите Вас поблагодарить за сам факт организации этой площадки, поскольку тема очень острая. Я, как член Общественной Палаты и как профессиональный социолог, вижу, что это действительно весьма волнительная тема для общества, поэтому площадка открытого диалога и спокойное взвешенное обсуждение содержания очень важны. Я буду говорить исходя из трёх позиций – как заместитель председателя Общественной палаты, как социолог, профессор университета, специализирующийся, в том числе, на вопросах социологии образования, и как вузовский управленец, проректор по учебной работе.

Коллеги, «Сберкласс» – это, скажем так, одно из решений в рамках более общей идеологии, которая звучит так – это персонализация посредством цифровизации. Это такое идеологическое решение в системе образования, которое очень настойчиво сегодня продвигается. При этом представители различных уровней власти говорят, что традиционное образование не замещается. Но если мы посмотрим на то, что делается, то де-факто мы увидим определённые расхождения между той позицией, которая декларируется, и теми действиями в системе образования, которые осуществляются. Реально идёт подводка к постепенному совмещению, а в перспективе к частичному, либо полному замещению традиционных форм обучения цифровыми форматами. К чему это приводит? Любая стратегия несёт в себе и определённые преимущества, выгоды, достижения и определённые риски, соответственно. Говоря о рисках. Первое – персонализация образования де-факто означает утрату системности. Мы разрушаем системные знания, системную картину мира, ту, которая складывалась в традиционных форматах обучения. Мысль о том, что педагог должен поменять позицию и от проводника знаний превратиться в тьютора, мысль лукавая. Потому что в информационном поле способен ориентироваться человек, владеющий определёнными информационными фильтрами. Этими фильтрами являются системные знания. На их построение уходит достаточно много времени, минимум 7-8 лет углубленного предметно-раздельного обучения. Я хочу это подчеркнуть в связи с междисциплинарностью. Поскольку предметно-раздельное обучение существует во всех элитных школах и высших учебных заведениях мира. И оно предполагает овладение сознанием ученика различными типами интеллектуальных инструментов, различными типами систем знаний и способностью ими оперировать. Это нельзя сделать на уровне междисциплинарности школьной. Междисциплинарность может накладываться на раздельно-предметную подготовку. В противном случае мы получаем мешанину в голове, смутную иллюзию компетентности, то, что возникает при пользовании информационными сервисами, и абсолютную управляемость. Далее. Я посмотрел проект Соглашения по «СберКлассу», меня там заинтересовал такой фрагмент – «электронные средства обучения и воспитания». Вот с обучением ладно, а с воспитанием – много вопросов. Традиционное воспитание строилось на основе принятия ценностей. Ценности предполагают совместные переживания. Поскольку в процессе работы в цифровых платформах, «СберКласса» в том числе, меняется формат взаимодействия, то происходит искусственная десоциализация. То есть мы и так сегодня имеем разрушение классовых общностей, десоциализацию школьных коллективов, во многом благодаря гаджетизации школьников.  Эта штука усиливает эту гаджетезацию, и мы получаем десоциализацию, которая в дальнейшем может замещаться искусственной социализацией на основе управления индивидами через цифровые сервисы. Существует риск утраты определённых когнитивных функций у школьников – поскольку нейронные сети и способность работать со знаниями определённого типа формируется только книгой. Вот вы хотите научиться понимать сложные вещи, вам надо о них читать, размышлять и обсуждать прочитанное. Другого способа нет. Я сейчас не отсылаю к многочисленным отечественным и зарубежным исследованиям этой темы на уровне средней и высшей школы. Ну, и есть тут отдельная группа рисков, которую с моей точки зрения нужно изучать. Персонализация означает углубленный сбор данных, причем не просто формальных данных, а данных очень глубоких о человеке, анализируются его когнитивные реакции. Управление этими данными может означать программирование траектории обучения, что игнорирует закон неравномерности развития, это раннее программирование. Очень часто бывает так – школьник учится плохо, да, мальчишки отстают от девчонок, а в 10-м классе мальчишки включились, освоили математику и поступили в вуз. При этой системе у них такого шанса не будет. Закон неравномерного развития будет нивелирован цифровыми платформами. Отдельный вопрос – вопрос здоровья. Я сейчас с позиции проректора вуза, которому приходилось вместе с другими коллегами перепрыгивать с одной формы обучения на другую в связи с пандемией. Мы все резко перешли в цифровой формат. Первое, что мы получили, – жуткую перегрузку преподавательского состава и студенчества. У нас в университете – одна из лучших вузовских психологических служб, мы её долго выстраивали, большой коллектив штатных психологов, так вот количество обращений в службу выросло кратно. 

Наталья Саакян, самозанятая, преподаватель математики:

Самое основное, на что упирают проповедники цифровой платформы «СберКласс», – это «персонализированная образовательная траектория». Поскольку сейчас идёт тенденция к сегрегации уровня знаний учащихся, у нас те, кто знает больше, они знают больше, те, кто знает меньше, они знают всё меньше и меньше. И на примере учебных пособий это все хорошо видно. Например, если вы откроете учебник математики, там будет очень мало лёгких примеров, мало средних и много сложных. До сложных примеров бесплатно учащиеся уже не доходят, они над ними работают с репетиторами. Мы получаем сегрегацию не только по образованию, но и по достатку семьи. Есть деньги на репетитора – будет учиться хорошо, у кого денег нет, то тот учится плохо. И это грустно, потому что наше образование должно быть для всех. А если мы хотим индивидуальные траектории обучения, где гарантия того, что дети, которые немножко не доучили, смогут бесплатно наверстать материал? Где гарантия, что они получат бесплатно индивидуальную траекторию обучения, которая сможет удовлетворить их амбиции? То, что я вижу в образовательной среде, сводится к следующему – «кто хочет, тот добьется», а не к тому, что «мы поможем».

Геннадий Уфимцев, заместитель председателя городской Думы Краснодара:

Во-первых, мы обязательно должны выслушать мнение родителей конкретной школы, где мы хотим применить этот инструмент. Второе – я считаю, что никакая цифровизация не заменит ту систему образования, которая была. Я приверженец советской системы образования. Не зря ведь говорят, что битву за космос Советский Союз выиграл за школьной партой. На самом деле, сейчас многие страны стали применять советскую систему образования, которую мы почему-то забыли. Единственное приемлемое применение цифровизации – это во время пандемии. Здесь без информационных технологий тяжело обойтись. Эти технологии нужно развивать, но не как альтернативу, а как дополнение к существующей системе образования.

Г. Ташматова: Геннадий Станиславович, вы озвучивали собственное мнение. А депутаты городской Думы Краснодара в какой-либо форме обсуждали эту тему?

Г. Уфимцев: Официального обсуждения этой темы не было.

Светлана Чернявская, директор средней школы № 103, г. Краснодара:

Мне сложно судить, как работает школа, в которой 300 человек, потому что в нашей школе в прошлом году было 7 328 учащихся. Я не знаю, почему у вас возникли такие сложности с реализацией этого проекта. Я не имею права судить, я не директор вашей школы. Я расскажу, каким образом это реализовывалось у нас. В школе № 71 я была директором 13 лет, учителем –24 года, коллектив мне доверял. Во-первых, никто не ставил цель – заменить систему образования, которая сложилась, на цифровую. Речь шла о том, чтобы использовать этот цифровой продукт в рамках развития: возможно- невозможно, а если возможно, то как? Поэтому, прежде чем сказать «да» или «нет», мы собрались с методическим советом, посмотрели, что это за проект. Мне всё равно, кто его представляет, мне важен сам продукт – возможно ли его использовать в школе или нет. Если возможно, то как? Само наполнение контента, который нам предложили, оно вполне разумное. Но никто не говорит, что этим всем надо заменить наши учебники, да Боже упаси, такой цели не было. Мы подумали, как мы это будем делать. Мы выбрали те предметы, которых по несколько часов в неделю. И только один час в неделю мы планировали использовать с помощью этой платформы.  Когда мы сами поняли, как мы это будем реализовывать, мы выбрали математику, русский язык, историю и английский, то собрали родителей, всем рассказали. Не было тех, кто не захотел, все подписали согласие, и начался процесс. Сложнее всего с учителями. Те учителя, которые готовы остановиться в своем развитии, которые говорят: «Я и так уже все знаю», это не учитель школы. Я всегда говорила своим учителям: «Если я на педсовете встану и скажу, что я много работаю в школе, и я всё знаю», то я в этот день должна написать заявление об увольнении. В современной школе стоять только на учебнике нельзя. Это я говорю ещё и как учитель. В этом году я 11 класс выпускала и, слава Богу, мои дети по математике средний балл показали 68. И первая фраза, которую я говорю родителям всегда: «Репетиторство – это оплата лени ребенка». Нет необходимости в репетиторстве, если в школе учебный процесс идёт нормально, если ребенок на него реагирует и реагирует правильно. Ни о каких дополнительных расходах речь не шла. Плюс был в том, что мы получили дополнительное количество компьютеров, мы два класса по 16 ноутбуков соединили в один кабинет, плюс был в том, что мы взяли лаборанта, который расставлял технику. Да, сложность была в том, что не всегда был устойчивый сигнал Интернета, так как соединить в сети 32 ноутбука было сложно. Сейчас думаем, как сделать проводную сеть по этому кабинету. Были и минусы, было тяжело детям, родители приходили и возмущались. Я их поняла, и мы продумали, как это убрать. Нельзя сразу четыре предмета давать в одном классе. Необходимо разделять – два на одном и два на другом. Второе – действительно, нужно работать с учительским составом. Потому что, если учитель заинтересован, то всё идет нормально, детям это нравится. Если учитель сам это делать не хочет, это не пойдёт. Любое нововведение в школе не пойдёт, если учитель не заинтересован. Несмотря на то, что школу ругают, на уроке главный – это учитель, как он поведёт работу, так и будет. Если учитель заинтересует детей – будет нормальный учебный процесс и даже, если это будет внедрение новых цифровых образовательных технологий, почему нет? Когда-то мы выросли на советской системе образования. Да, я училась в советской школе, в самой обычной школе в станице, потом поступила в Кубанский государственный университет и не знала понятие «репетиторство». Потому что мне мама объяснила, что учиться нужно, и папа показал, что учиться можно. И когда мне не хватало учебника, я шла в библиотеку ст. Павловской и искала книги, чтобы поступить в университет. И я благодарна моему учителю, который помимо того, что давала школьную программу, она делила класс на группы и усложняла материал, вводя элементы индивидуального подхода ещё в 80-е годы. Но сейчас без индивидуализации вообще нельзя. И если с помощью этой платформы можно выстроить индивидуальный подход, а именно проверку знаний и дальше отработку пробелов в знаниях индивидуально, почему нет? Я могу присоединить материал на этой платформе для детей, учитывая их ошибки в самостоятельных работах. Не могу понять, что здесь плохого? Но никто не сказал, что учебник заменяется. Шесть часов математики в неделю, и только один с использованием этой платформы. Ещё один момент: нельзя перегружать домашним заданием. Да, сейчас у многих учащихся есть дома хорошие телефоны, которые они используют для самой разной деятельности. Однако не у всех есть те же ноутбуки. А использование этой платформы лучше через ноутбук, потому что качественно увидеть материал лучше на большом экране. И не должно быть перегрузки, не более 30 минут за компьютером. Поэтому и идёт речь о том, что необходимо по-другому планировать работу школы. Чтобы не было возмущения учителей, надо было обсудить подходы – как сделать так, чтобы результат был максимальным.  

Сергей Михеев, российский политолог, радио и телеведущий:

Я довольно часто затрагиваю эту тему на радио и телевидении. Честно скажу, что я не знаю, как это обстоит в Краснодарском крае, вы лучше меня знаете, тем более я не педагог. С одной стороны, это технический прогресс, понятно, что появляются новые средства связи, отрицать это бессмысленно и невозможно. Вопрос в том, как их использовать, и что здесь цель, а что – средство. И молоток может проломить голову, а может построить дом. Молоток от этого не хороший и не плохой. Вопрос в том, с какой целью его использует человек. Честно скажу, что я надеюсь на лучшее. И мы можем общими усилиями сделать так, чтобы целью был всё-таки человек. А всё остальное было бы средством. К сожалению, я должен констатировать совершенно очевидные риски. Я бы поделил людей на группы интересов, которые усиленно лоббируют цифровизацию и в глобальном, и в национальном масштабе. Первая группа и самая неприятная – это люди, которые выступают за реализацию такого глобального наднационального проекта, который постепенно преодолеет политический суверенитет государств, традиций, культур и так далее и превратит мир в некую сетевую структуру, где люди свою идентификацию будут определять по принадлежности к тому или иному сетевому сервису, корпоративной сети. Культура, традиции, особенности, национальный и политический суверенитет уйдут в прошлое. Есть такие люди, и у них огромные ресурсы. Это люди, находящиеся за пределами нашей страны. Но внутри нашей страны есть люди, которые осознанно такую политику проводят. Из примеров – Герман Оскарович Греф, мне кажется, он это совершенно не скрывает. В результате мы получим власть, которая не будет никем ни избираться, ни назначаться, ни контролироваться, никому не присягать, её вообще будет не видно, но она будет намного сильнее всех депутатов. И постепенно депутаты уйдут в прошлое. Это первая и самая неприятная группа людей, их у нас меньшинство, но адепты такого подхода, несомненно, существуют, за ними стоит мощнейший ресурс, в том числе международный.   Вторая группа, уже на национальном уровне, – это бесконечные оптимизаторы социальных расходов государства. Я, честное слово, желаю всего самого лучшего и учителям, и директорам, но могу сказать, что конечная цель этого процесса – уничтожение учителей. Потому что образованием в конечном виде будет заниматься программа и больше никто. И, имея гаджет в кармане, человек не нуждается больше ни в чем. Не надо тратить деньги на учителей, на школы, на детские сады, социалку, ЖКХ. Открываются невероятные возможности сокращения расходов государства. Я знаю лично таких людей, они именно так и говорят, просто непублично. В Москве все эти эксперименты ставят уже очень давно. Следующая группа людей, которые просто зарабатывают на этом деньги. Им всё по барабану, они зарабатывает, например, на поставке техники. Вся техника, которая поставляется в школы, она вся импортная, а на закупке импортной техники сидят фирмы-посредники, очень часто аффилированные с местной властью.  Эти фирмы зарабатывают огромные деньги и планируют заработать ещё больше. Когда спрашивают: «Что вы сделали для улучшения образования?»  – «Мы купили компьютеры». Друзья мои, вопрос не в компьютерах, а вопрос в том, что через эти компьютеры будут заходить в головы и души людей. Мы постоянно говорим о том, что через сеть Интернет совращают миллионы молодых людей, так зачем же мы сами запихиваем их руками и ногами в интернет. У меня трое детей и все они в обычной школе учились, я это видел, это на моих глазах происходило. Задание – посмотри в интернете, решение – посмотри в интернете, картинки – найди в интернете, презентацию – найди в интернете. А этот интернет мы контролируем? Если бы у нас был интернет закрытый, как в Китае, и мы бы его контролировали, тогда можно было об этом говорить – пусть заглядывают в интернет. Опять же. Сам по себе интернет не является ни хорошим, ни плохим. Вопрос заключается в том, кто и как его использует. У нас нет национального суверенитета в этом интернете, зачем же мы своих детей отправляем на вражескую территорию?! На этой территории можно найти что-то полезное, но ребёнок в этом не разбирается, у него ещё не сформирована оценка – что хорошо, а что плохо. Мы фактически бросаем его на минное поле. Может быть, он перескачет через эти мины, а, может быть, ему ноги оторвёт, спишем на боевые потери. Я боюсь, что этих потерь будет больше, чем пользы. Есть ещё группа людей, они, в принципе, хорошие люди, им кажется, что это модно, здорово, это новое. Но вы знаете, что это новое не всегда лучшее. Я могу сказать по своим детям. Я не идеализирую советский период, я не являюсь его апологетом, было что-то хорошее, что-то – нет. Я, скорее, выступаю за традиционную систему образования в стране в целом и за здравый смысл. А также за то, чтобы человек был целью. Насчёт всего нового. Я прекрасно помню 90-е и нулевые года, когда была погоня за новым. Одна школа соревновалась с другой: «Мы у себя будем английский язык учить по оксфордской системе», «а мы по такой-то системе», а результат – ни хрена они не знают. Я вот помню английский язык. То есть, есть люди, которые просто верят в модное. Но и есть, к сожалению, те, кто просто работает в системе. Они всё понимают, но им дали команду, и они её выполняют. Может быть, они и пытаются это всё встроить в трезвую мысль… Конечно же, кого точно нельзя допускать к образованию, так это людей из финансового сектора, для которых главная цель их бизнеса – это сделать так, чтобы вынуть из вашего кармана деньги. Все инициативы, которые в этом плане развиваются, они в конечной цели приобретают новых клиентов бизнеса, так или иначе. Заканчивая, скажу, что никуда от технологий мы не денемся, но надо понимать, что не они – цель и смысл жизни, поэтому вопрос заключается в том, как их заставить работать на благо. 

Татьяна Аркадьева, член Центрального Политсовета партии «Справедливая Россия – патриоты – За правду!»:

Очень приятно видеть неравнодушных людей, которые пытаются сохранить подрастающее поколение. Очень приятно видеть людей, которые понимают, что если мы сейчас не остановим то, что сейчас происходит не только в сфере образования, но и в сфере здравоохранения, ведь нас отучают от семейных ценностей. Но хорошо, что есть неравнодушные люди. Я призываю не оставлять вашу борьбу, а мы будем помогать.

Георгий Щеколдин, доцент кафедры физики и информационных систем физико-технического факультета КубГУ:

Я послушал внимательно, что вы говорите. И каждый год я встречаю на первом курсе одно и то же. Вы все знаете, что у нас большое количество блогеров. Некоторые из них берут углекислоту, они берут сухой лед, бросают его в бассейн, а потом ныряют и не выныривают. Потом появляется ролик, гуляющий по Сети, в котором говорят о том, что в Краснодаре снег не тает. И я понимаю, что 7-й класс умер. Я привожу примеры. Почему я говорю об этом? Мы говорили о междисциплинарных связях сегодня. А вы помните межпредметные связи? Межпредметные связи заключались в том, что они должны целенаправленно давать системное образование, то есть понятийный аппарат должен быть одинаковый. Беда в том, что у нас понятийного аппарата одинакового нет. Дети, приходящие из школ, как я когда-то пришёл из школы пос. Гирей, они понятийного аппарата основного не знают. В 2017 году я поехал на конференцию физиков высшего и среднего образования, проходящую на базе Московского авиационного института, Бауманки и Физтеха. Мы приехали в Физтех, а заведующая кафедрой общей физики говорит: «Вы знаете, мы в этом году сделали совершенно удивительную вещь. Мы с 15 августа пригласили всех победителей, весь первый курс и две недели читали им пропедевтический курс физики, предваряющий, чисто понятийный. Мы получили совершенно невероятную ситуацию – они начали общаться между собой». У нас же каждый выпускник школы сейчас – это маленькое феодальное государство. Он сидит в себе, понимаете? У каждого из них совершенно свои понятийные вещи. Очень хорошая школа в ст. Крыловской. Когда-то там мой папа работал. У вас в школе второй смены нет? Это хорошо. Беда заключается в том, что все дети по-разному воспринимают процесс обучения. Есть дети, которые очень быстро схватывают. Есть такая немецкая классическая система. Модзалевский, наш соотечественник, написал очерк в двух томах по истории образования и воспитания с древнейших времён. Так вот, немецкая классическая школа. Что она делала? Она набирала шестилеток, и с ними беседовал один преподаватель. А девять сидело внутри. Преподаватель медленно что-то рассказывал. В течение недели они внимательно за ними наблюдали и выясняли, что есть дети, которые очень быстро схватывают, когда идёт проверка обратной связи, преподаватель задаёт вопрос, и он моментально реагирует, он может это сделать. Таким образом с отдельными преподаватель работает быстро. Но те, которые быстро работают, быстро соображают, они и быстро забывают. Поэтому с ними нужно пятикратное повторение – через день, через неделю, через месяц, через полгода. Это должно быть выстроено в дидактической системе. Те, которые сразу не понимают, им нужны примеры, три примера для них достаточно. А есть те, кому нужно пять, шесть, семь примеров. Это люди, которые на слово просто не верят. Но если они запоминают, они запоминают надолго. Один раз в полгода повторить и всё. Есть дети, которые быстро соображают, а есть дети, которые это делают медленно. Но информационный поток резко увеличился. А теперь скажите мне, математики? Что у нас в этом году с ГИА? Завалили. И не просто завалили, катастрофа. Значит, они придут ко мне без алгебры, без ничего.

Дмитрий Коваленко, начальник отдела по взаимодействию с органами власти и информационно-аналитическому обеспечению аппарата Уполномоченного по правам человека в Краснодарском крае:

Я хочу зачитать выдержку из ежегодного доклада Уполномоченного по правам человека в Краснодарском крае за 2020 год Сергея Валентиновича Мышака. «Режим самоизоляции выявил, что школы оказались не готовыми к дистанционному обучению детей. Если вузы ещё хоть как-то справлялись с этой ситуацией, в ряде университетов к 2020 году уже было установлено апробированная система видеоконференцсвязи для сотен участников, то школьники проходили обучение в разного рода мессенджерах, позволяющих организовать качественное и стабильное соединение с несколькими десятками пользователей. Не было одобренных и утверждённых методических пособий, учителя вынуждены были руководствоваться общими рекомендациями. Не все родители понимали, как организовать дома место для обучения ребенка». Эта информация основана на обращениях, поступивших в 2020 году в адрес Уполномоченного. Речь идёт о частных случаях, а не о системе в целом. Из этого следует, что появление каких-то технологичных решений, которые могли бы быть использованы в ситуации, которая сложилась в прошлом году, актуально и может решать большой спектр стоящих перед системой образования задач. Если говорить о перспективах образовательного процесса «СберКласс» на Кубани, то здесь хочется получить больше информации. Мы не получали обращений, связанных с проектом «СберКласс». Нам не удалось найти мнение науки. Спасибо Темыру Айтечевичу, который высказал свои наблюдения о рисках, связанных с цифровой образовательной средой. По мнению Уполномоченного, необходима дискуссия в научной среде, и должно быть выработано консолидированное мнение учёного сообщества по этому вопросу. Необходимы и методики, по которым школы могли бы пошагово заниматься применением цифровых технологий. Ну и, безусловно, должна быть альтернатива и право выбора.

Игорь Костенко, кандидат физико-математических наук,  доцент кафедры «Высшая математика-1» Ростовского государственного университета путей сообщения (филиал в городе Краснодаре):

Благодарю за возможность высказать своё мнение. Я буду говорить, может быть, неожиданные для многих вещи. Во-первых, относительно выступления Дмитрия Александрович о том, что нет позиции научного сообщества. Есть, только научное сообщество, которое делится на подлинных учёных и приспособленцев, которые выполняют задание власти. Так вот, подлинное научное сообщество категорически против любой цифровизации образования. Потому что оно видит страшные последствия для юного мозга. Сейчас технические средства позволяют учёным видеть, что происходит внутри мозга в результате влияния цифровых технологий. А что происходит? Атрофируются целые участки мозга, теряются нервные связи, уменьшается количество серого вещества, а это основа работы мозга. В результате человечек превращается в слабоумного. Манфред Шпитцер, немецкий физиолог, исследователь мозга, психотерапевт ввёл такой термин – цифровое слабоумие. Можно ли после этого говорить о каких-то методиках и распространении опыта? Это вред колоссальный, это колоссальная опасность. Это уродование наших детей. И после этого вы будете говорить о каком-то там проекте, «СберКласс» и прочее? Может быть, многие не знают этого? Я назову несколько фамилий учёных, вот Манфред Шпитцер, он написал книгу «Антимозг», она переведена, её можно найти в интернете. Он в начале пишет: «Я написал книгу для своих детей, потому что, когда они вырастут, они скажут – папа, ведь ты всё это знал, почему же ты молчал?». Есть страшные последствия цифрового обучения, которые видят настоящие учёные. Они замалчиваются. На таких учёных накладываются большие репрессии определёнными силами, которые пытаются управлять человечеством. Британский психолог Арик Сигман, британская нейробиолог Сьюзен Гринфилд, российские врачи-психиатры – Новиков, Кулебякина, Боровских. Есть консолидированное мнение учёных. Такая ситуация во всём. Есть люди, которые понимают истину, а есть, которые приспосабливаются, либо просто предают истину. Второе. Вот здесь прозвучало – «индивидуальная образовательная траектория». Кто-нибудь понимает смысл? Это каждый из миллионов детей будет учиться по своей траектории?! Это же чушь. Есть книга «Реформы образования в России 1918-2018: идеи, методология, результаты», не поленитесь, почитайте. Мы рассуждаем о вещах, о которых имеем очень смутное представление.

Марина Дулендо, Краснодарская краевая общественная организация «Южнорегиональная общественная организация Родительский отпор»:

Мы очень рады попасть сюда, мы очень хотели быть услышанными, задать вопросы. Моё выступление готовило несколько человек, у нас куча научных статей, резолюций, круглых столов, всё это есть, я попыталась всё это собрать. Я сама по образованию являюсь юристом, мы не являемся маргиналами, как нас порою представляют. Мы обращаемся в госорганы, но нам присылают отписки, иногда над нами даже издеваются. Моё выступление строится на двух аспектах – на нелегитимности цифровой платформы и вреде здоровью. Всё у нас доказано, со ссылками на Конституцию РФ, мы опираемся на конкретные цифры, факты и статьи. Мы не просто проснулись и начали задавать вопросы. Крах образования – это крах нации. У нас есть прекрасная статья 21 Конституции РФ, что никто не может подвергаться пыткам и насилию. В Постановлении Правительства РФ от 07.12.2020 № 2040 «О проведении эксперимента по внедрению цифровой образовательной среды» говорится о добровольном участии в эксперименте. Но в реальности никакой добровольности нет. А на практике искажают информацию и насаждают без нашего участия. На фоне пандемии несовершеннолетних детей затащили в участие в эксперименте. Нарушена статья о доступности образования, на благоприятную окружающую среду. В отписках звучит, что дистант – это вынужденная мера, а в официальных документах мы видим противоположное. Согласно Приказу Минцифры о «Цифровой трансформации», все учащиеся должны иметь цифровой профиль, ни о какой добровольности и временности речь не идёт. Всё это всерьёз и надолго. Смотрим Паспорт стратегии «Цифровая трансформация образования», где чётко запланированы сроки поголовной цифровизации. К 2024 году треть уроков должна вестись на основе цифрового контента, к 2030 году – искусственному интеллекту передаётся на проверку половина домашних заданий. Как мать, я участвовала в проверке домашнего задания. Как это происходит на практике. Несложный вопрос: «Какой царь в России стал императором и открыл окно в Европу?». Ни Пётр Первый, ни Пётр Великий, ни Пётр 1 не подходит, ребёнок тест не прошёл. Оказывается, надо было указать Пётр I, перейдя на английский шрифт. Какая мотивация школьника, если речь идёт об одном и том же человеке?! Ребёнок сказал: «Я не буду больше учить, зачем мне учить, если я в любом случае не угадаю!». Вот искусственный интеллект. Учёные говорят о небезопасности этой системы, тот же Манфред Шпитцер. У нас в стране есть НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков Минздрава России. Под руководством профессора Кучмы три профессора, шесть докторов медицинских наук, два кандидата медицинских наук провели исследование 30 школьников. Никто его не опроверг. В нём говорится о массовых нарушениях опорно-двигательного аппарата, центральной нервной системы и даже психики. Спустя год госпожа Попова, руководитель Роспотребнадзора, официально подтвердила нанесенный вред этим школьникам. Вот это исследование: «Особенности жизнедеятельности и самочувствия детей и подростков, дистанционно обучающихся во время эпидемии новой коронавирусной инфекции». Вред здоровью подтвержден солидными учёными. Что касается «СберКласса», то как мы, родители, сможем проверить контент, который будет насаждаться нашим детям? Как министерство образования будет отвечать за то, что несёт нашим детям «СберКласс»? А ценности «Сбербанка» мы уже знаем. На каком основании появляется цифровое портфолио ученика?  Надо сказать, что на цифровизацию образования, индивидуальные траектории, цифровое портфолио социальный запрос отсутствует полностью, мы таких услуг не заказывали. Родители тысячи школьников чётко высказывают свою позицию, но наши комментарии удаляются. Вот так у нас строится диалог.

Г. Ташматова: Спасибо всем, что нашли время принять участие в этом обмене мнениями.  Я считаю этот круглый стол гражданским поступком со стороны редакции и его участников. Будущее рассудит. Во всяком случае, наши участники честно высказали всё, что думают о внедрении программы «СберКласс». Надеемся, что власть прислушается к мнению граждан.