«В отличие от киевской армии в ополчение ДНР берут исключительно добровольцев…»

Украинский журналист, житель Донецка Сергей Бунтовский в настоящее время находится в Краснодаре. Мы попросили его поделиться впечатлениями о пережитом и передуманном за последний месяц

После свержения Виктора Януковича и прихода к власти в Киеве политиков из националистического лагеря в юго-восточных регионах страны начались массовые акции протеста, получившие название "Русская весна". Русскоязычное население страны активно выражало свое несогласие с произошедшим и обращалось за поддержкой к России, которую рассматривали как свою естественную союзницу и защитницу. Наиболее активными и организованными оказались элиты Автономной республики Крым, которые, опираясь на местные политические силы и оперативно появившихся "вежливых людей", смогли вывести полуостров из-под контроля Киева, а затем провести референдум о возвращении Крыма в состав России. Результат волеизъявления был легко предсказуем, и вскоре Крым официально стал новым субъектом Российской Федерации. Крымские события и патриотическая риторика из уст первых лиц России вызвали взрыв прорусских настроений и в остальных областях исторической Новороссии, тем более что новая киевская власть своими первыми же действиями оттолкнула эти регионы от себя.

Ополченцы не брали взяток и всех выпивших водителей отправляли рыть окопы вокруг блокпостов. Как правило, срок таких штрафных работ колебался в районе 15 суток

Десятки тысяч граждан Украины ежедневно выходили на митинги под триколорами и пытались по крымскому сценарию взять власть на местах в свои руки. Наиболее активными уличные акции протеста были в Донбассе, граждане которого чувствовали себя наиболее пострадавшими от свержения Януковича, которого считали своим законным президентом. Эти протесты были во многом стихийными, ведь никто точно не знал, что нужно делать. Однако всем хотелось поучаствовать в борьбе с майданом. Люди шили флаги, рисовали транспаранты, выпускали листовки… Поскольку официальные политические партии и органы местной власти самоустранились, на митингах были избраны "народные" мэры и губернаторы, создавались параллельные органы власти. По примеру киевского майдана, протестующие стали занимать административные здания, которые превращались в штабы протестных акций.
На этом этапе Киев еще мог начать диалог с протестующими и найти устраивающее всех решение, тем более что первоначальные требования митингующих сводились к защите своих гуманитарных прав и расширению полномочий местной власти. Вместо этого украинская власть начала аресты активистов, что, в свою очередь, вызвало радикализацию протестов. Кроме того, приехавшие в регион украинские националисты совершили ряд нападений и провокаций, после чего в Донбассе Украину стали воспринимать исключительно как враждебную силу, а идея перейти в состав России получила массовую поддержку. Люди по всему региону срывали украинские государственные флаги и меняли их на русские, чтобы показать свое несогласие с происходящим. Впервые за много лет мы почувствовали себя не русскоязычными, т.е. украинцами второго сорта, а русскими людьми, за спиной которых стоит возрождающаяся Россия. Одновременно создавались отряды местной самообороны, под защитой которых временная власть Донецкой и Луганской области 11 мая провела референдум о независимости этих областей от Украины. Явка была потрясающей, и в результате большинством голосов были провозглашены Донецкая и Луганская народные республики (ДНР и ЛНР соответственно). Разумеется, ни украинская власть, ни международные структуры не признали результаты голосования, но дончане были уверены, что проведенная по всем правилам процедура является достаточным юридическим основанием для обращения новых республик к России с просьбой о признании и включении в состав Федерации. Спустя несколько дней после провозглашения независимости власти новых государств официально обратились с таким предложением в Кремль. Однако вопреки всем надеждам Россия не поддержала инициативу, а Киев отправил в мятежный регион регулярные войска и добровольческие батальоны, сформированные из украинских националистов. Начались столкновения, быстро перешедшие в полномасштабную войну с применением авиации и тяжелой техники.
Первоначально основные бои развернулись вокруг города Славянск на севере Донбасса. Этот город прикрывал дорогу на Донецк, и некоторое время в столице края было относительное спокойствие. Город жил своей обычной жизнью, и мы еще не осознавали, что уже началась война. Первый раз в городе выстрелы прозвучали в конце мая, когда силы ополчения попытались взять под свой контроль аэропорт. В ответ украинская армия высадила десант, который вступил в бой с дончанами и выбил их из аэропорта. Одновременно украинская авиация начала бомбить прилегающие к взлетной полосе районы города. Якобы летчики охотились на "боевиков", но почему-то под их удар попали жилые дома, железнодорожный вокзал, гипермаркет, карета скорой помощи и пожарная машина… Тогда за день погибло больше ста человек, из которых две трети были мирными жителями. Для дончан произошедшее стало неприятным сюрпризом, однако большинство посчитали произошедшее случайной трагедией. Ведь тогда еще мало кто верил, что украинская армия способна массово убивать простых мирных людей.
Затем почти на два месяца в Донецке наступило затишье. Украинский гарнизон окопался в аэропорту и не делал попыток расширить свой плацдарм, боевые действия велись далеко от городской черты, и город продолжил жить в своем обычном режиме: все системы ЖКЖ работали как часы, коммунальщики высаживали новые клумбы и запускали фонтаны. Хотя, конечно, забыть о войне не удавалось. Для поддержки ополченцев и жителей Славянска в Донецке была развернута сеть пунктов сбора помощи, куда каждый желающий мог принести деньги, лекарства и продукты. И как свидетель могу сказать, действительно, дончане очень много жертвовали. Кроме того, в больницы города привозили из зоны боевых действий раненых, которых бесплатно лечили.
Потихоньку начали пустеть улицы и кафе. Там, где раньше гуляли сотни людей, можно было встретить двух-трех. Ведь все больше жителей уезжали из города, надеясь переждать опасное время вдали от родины. Стали закрываться бутики и дорогие магазины, витрины которых закрывали фанерными щитами. Зато на въездах в город появились блокпосты с активистами, которые досматривали въезжавший транспорт в поисках оружия, взрывчатки и украинских диверсантов.

Запечатлеть украинские позиции для истории я не смог. Я так и не решился достать фотоаппарат, поскольку силовики на этой войне очень не любят попадать в объективы. Официально они это объясняют тем, что фотограф может быть шпионом, но, скорее, тут что-то другое. Возможно, они понимают, что делают "грязное" дело, за которое со временем придется отвечать, ведь не зря же многие украинские бойцы предпочитают носить на лицах маски и избегать публичности. Ну а снимать военные позиции тайком и издалека вообще опасно, так как блеск оптики могут принять за снайперский прицел и отреагировать очередью из автомата. Впрочем, и ополченцы не очень жалуют журналистов, которых лично не знают. Впрочем, их можно понять, поскольку большая часть украинских и западных журналистов в Донбассе ищут не объективную информацию, а иллюстрации к заранее определенному мнению о террористах и наемниках, поэтому работников СМИ в восставшем Донбассе не сильно любят. Правда, есть одно исключение: если журналист из России, то к нему относятся с максимальной заботой и вниманием

Перестали работать банкоматы Приватбанка, принадлежащего одному из спонсоров майдана олигарху Игорю Коломойскому. Затем постепенно и другие банки стали сворачивать свою деятельность, и стало проблематично снять наличные деньги со счетов. Впрочем, был выход, в большинстве магазинов по-прежнему принимали к оплате карточки, и все покупатели стали рассчитываться через терминалы. В транспорте все чаще можно было встретить ополченцев в камуфляже с георгиевскими ленточками. Первоначально они были вооружены отобранными у милиции дубинками, и лишь у некоторых были охотничьи ружья. Однако постепенно в руки ополчения попадало все больше найденного в захваченных воинских частях или купленного на черном рынке оружия. Уже в мае возник первый по-настоящему вооруженный и экипированный отряд донецкого ополчения, получивший название батальон "Восток". Такое название вызвало у журналистов ассоциацию с воевавшим в 2008 году в Грузии одноименным чеченским формированием. Вдобавок в донецком отряде было несколько колоритно выглядящих осетин, которых украинцы принимали за чеченцев. В итоге родился миф о прибывших в Донецк кадыровцах. На самом деле, основной состав ополченцев ДНР – это местные жители, хотя в рядах различных отрядов есть добровольцы из России, Украины и даже из стран Европы.
По приказу из Киева личный состав МВД должен был покинуть регион. Разумеется, не все милиционеры уехали, но милиция и ГАИ, по сути, перестали работать, из-за чего уровень криминала в городе заметно вырос. Тогда функции охраны правопорядка взяли на себя ополченцы. Их патрули обходили улицы и отправляли пойманных нарушителей порядка на принудительные работы по уборке города. Особенно не повезло любителям сесть за руль под хмельком. Ополченцы не брали взяток и всех выпивших водителей отправляли рыть окопы вокруг блокпостов. Как правило, срок таких штрафных работ колебался в районе 15 суток, но за примерное поведение и ударную работу он мог быть сокращен. На ночь наказанных под конвоем отводили в штаб, а утром снова отправляли на перевоспитание. При этом машины увозились на штраф-стоянку и отдавались лишь после того, как хозяин отрабатывал назначенный ему срок.
В начале июля ополчение ДНР было вынуждено оставить Славянск и отойти к Донецку. Следом за ними двинулась украинская армия. Президент Порошенко неоднократно заявлял, что Донецк бомбить не будут, что по городу не будет вестись огонь из тяжелой артиллерии, а все ограничится локальной антитеррористической операцией. Кроме того, Донецк является важным экономическим центром, уничтожение которого ударит по всей стране. Поэтому до последнего дончане верили, что их город не станет полем боя. Так считал и я, полагая, что украинцы не решатся на чреватые огромными жертвами боевые действия в миллионном мегаполисе. По моему мнению, украинцы могли взять город в осаду, отключить электричество и воду, чтобы измотать его защитников, вызвать недовольство населения и заставить активистов ДНР сдаться или покинуть Донецк. Поэтому мы с семьей решили запастись продовольствием и водой на несколько месяцев и оставаться в городе. Во-первых, было жаль бросать квартиру и родных, во-вторых, куда бы мы ни решили отправиться, нам в любом случае пришлось бы пересекать территорию, контролируемую силами президента. Это достаточно опасно, так как на украинских дорогах сейчас можно попасть под случайный снаряд, быть обстрелянным национальными гвардейцами, которым просто может не понравиться машина, или быть задержанным по любому подозрению. Кроме того, на Украине была объявлена очередная мобилизация и регулярно появлялись слухи о том, что нацгвардейцы снимают с транспорта молодых мужчин и отправляют их в военкоматы. Кстати, в отличие от киевской армии в ополчение ДНР берут исключительно добровольцев.

После случая
с мэром я решил, что оставаться на Украине и ждать, когда придут за мной, не стоит и отправился на поезде в Крым

Однако 21 июля планы пришлось кардинально менять, поскольку в этот день украинская артиллерия нанесла свой удар по Донецку. Под обстрел попал и тот район, в котором мы живем. Снаряды падали на расстоянии десяти минут ходьбы от нашего дома. По иронии судьбы, в этот день я планировал сходить за покупками в "Амстор", но задержался в центре города. Когда вернулся, узнал, что в этот магазин попал снаряд. Канонада с небольшими перерывами продолжалась не только днем, но и ночью. Причем снаряды ложились так близко, что дрожали стекла в межкомнатных дверях. В итоге жена не выдержала и сказала: "Увози нас отсюда!". На следующее утро я взял для своей семьи и родителей жены билеты на маршрутку, которая шла в город Бердянск на побережье Азовского моря. Этот маршрут считался наиболее безопасным для выхода из Донецка, поскольку с севера и запада наступали украинские силы, а на востоке шли бои в Луганской республике.
На выезде из города мы без проблем проехали через блокпост ДНР, который охраняли несколько вооруженных калашниковыми ребят, и спустя полчаса оказались перед блокпостом с сине-желтым флагом. Украинские позиции были укреплены гораздо основательнее, чем у дончан. В центре стоят бетонные укрепления, чуть в стороне вкопаны танки, боевые машины пехоты и даже установлены противотанковые пушки. Тут останавливают и досматривают весь транспорт, идущий из Донецка. Наш микроавтобус проверял сержант, судя по говору, прибывший явно из Западной Украины. Вещи и документы женщин его мало заинтересовали, а вот документы мужчин он изучал долго и придирчиво. Паспорт одного из наших попутчиков ему показался подозрительным, и он его разве что на зуб не проверял. Потом военный учинил владельцу небольшой допрос, но все же отпустил парня. До конца пути еще дважды нам пришлось проходить проверки, но, к счастью, все они закончились благополучно.
Как выяснилось на следующий день, мы уехали очень вовремя, потому что в Донецк пытались прорваться украинские части, и бой шел рядом с домом родителей моей жены. Её тетя, не пожелавшая ехать с нами, была вынуждена три дня просидеть в подвале без света и воды. Ежедневно нам звонили оставшиеся в городе знакомые, рассказывавшие, что еще разрушено в Донецке и сколько людей убито.
Бердянск – небольшой курортный центр в Запорожской области – оказался переполнен беженцами из Донбасса. Часть из них приехала переждать, пока дома закончатся бои, но для многих он стал перевалочным пунктом на пути в Крым. Местная власть предлагает всем беженцам из "зоны антитеррористической операции" пройти регистрацию, обещая оказать помощь. Однако реальной поддержки от Украины ожидать напрасно, а вот требования различных организаций, чтобы мужчин из Донбасса в первую очередь призывали в армию, раздаются регулярно. Поэтому большая часть приехавших нигде не регистрируется, предпочитая снимать у местных жителей комнатки за 50 гривен (150 рублей) в сутки. Как правило, через некоторое время у беженцев заканчиваются деньги, и они начинают искать работу. Однако Украина в экономическом кризисе, и рабочих мест с нормальным заработком не хватает даже для местных, поэтому людям приходится браться за любой вид деятельности за мизерную оплату. Например, девушка из Луганска, жившая в том же доме, что и мы, вынуждена была работать по 12 часов ежедневно официанткой за еду и оплату квартиры.
Город массово украшен украинской символикой и наводнен "патриотическими" листовками, хотя, судя по разговорам, далеко не все местные жители поддерживают новую власть. Зато всем довольны бойцы одной из наиболее одиозных украинских добровольческих частей, батальона "Азов", разъезжающие по улицам в черных футболках со стилизованной свастикой. В отличие от большинства украинских подразделений, командование "Азова" не скрывает своих неонацистских взглядов, а, кроме украинцев, в батальоне воюют неонацисты со всей Европы. Собственно, такие батальоны и их спонсоры и являются сегодня настоящей властью во многих регионах Украины. Например, когда мы были в Бердянске, народный депутат Украины Олег Ляшко со своими бойцами на глазах у всех захватил приехавшего на курорт мэра города Стаханов Луганской области, которого обвинил в поддержке сепаратистов на основании того, что мэр участвовал в майском референдуме. Чиновника под крики "Слава Украине!" без церемоний запихнули в автомобиль, а его кричащую жену вытолкали куда подальше. Естественно, что никаких доказательств обвинения или судебного решения не было предъявлено, но кого это на Украине сейчас волнует? Более того, сторонники власти открыто требуют расправ над идеологическими противниками и просто несогласными с ними.
После случая с мэром я решил, что оставаться на Украине и ждать, когда придут за мной, не стоит и отправился на поезде в Крым. Несмотря на то, что Украина не признает вхождение полуострова в состав России, между материком и полуостровом уже возникла полноценная граница с таможней и проверкой документов. Тут в последний раз пришлось столкнуться с украинскими силовиками, проверявшими документы, и… "здравствуй, русская земля!".
Интересно отметить, что, хотя крымчане активно выступали за вхождение в Россию, среди них есть и недовольные произошедшими изменениями. Торговцы ворчат, что курортный сезон сорван и они мало заработали. Чиновники недовольны тем, что новые руководители запретили брать взятки и воровать, зато требуют работать активнее. Активисты крымско-татарских организаций в приватных беседах рассказывают, что всё равно будут ориентироваться на Стамбул и бороться за татарский Крым. Впрочем, как говорит поговорка, нельзя всем нравиться. Недовольные властью найдутся всегда. Объективно же говоря, Крым от вхождения в Россию только выиграл. Особенно ясно это становится в сравнении с тем ужасом, который сейчас творится на Украине.

Сергей БУНТОВСКИЙ

фотоwww.mk.ru