Владимир Громов: «Этническая и социальная составляющая у казачества как два крыла у птицы»

Наше издание проводит цикл публичных лекций. Выдающиеся деятели науки, культуры, общественные деятели Кубани делятся своими мыслями, научными открытиями в области истории, дают оценку актуальным проблемам современности страны и края. Лекция депутата ЗСК, атамана ККВ в 1990-2007 гг. Владимира Громова, состоявшаяся в «НГК» на минувшей неделе, была посвящена проблемам и достижениям современного казачества.

–Интерес к казачеству сегодня возрос, – сказал Владимир Громов, – о нем пишут, о нем говорят, казачьи общества появляются даже там, где их никогда не было: в Болгарии, в Словакии и в других европейских странах. Но меня, как человека стоявшего у истоков такого сложнейшего процесса, как возрождение казачества, конечно, волнуют проблемы именно Кубани. Этих проблем достаточно много, хотя есть и немало успехов. Заключаются они, прежде всего, в том, что среди всех казачьих войск России кубанское казачество с самого начала занимало лидирующие позиции. Будучи избранным атаманом ККВ с 1990 года, мне удалось собрать вокруг себя единомышленников-казаков: этнографов, юристов, военных, учителей, экономистов и так далее. И то, что это ядро было создано, во многом способствовало тому, что на Кубань с самого начала смотрели, как на образец казачьего возрождения. Да, конечно, не все толком знали, что такое казачество, не все знали его традиции, культуру, обряды. Но уже тогда закладывалось то здоровое ядро, которое и по сей день определяет процесс возрождения казачества.

С самого начала встал вопрос о том, чтобы оставаться в рамках действующего законодательства – не встать на путь экстремизма, на путь национализма и так далее. В условиях, когда казачье движение никто не знал, никто и представить себе не мог, что казачье движение в такой короткий срок объединит тысячи людей. Причем, людей разных! Каждый, кто приходил в казачество, шел туда со своим опытом, со своим знанием, своим видением будущего. Это разные люди, и каждому надо было дать идею, каждому надо было дать понять, к чему мы стремимся, куда идем. Опять же, вставал вопрос, что такое казачество как таковое? Если до революции казачество было сословием, как сословным было и все российское общество – это значит, что мы должны возрождать сословие? Кто на это пойдет в конце 20-го - начале 21 века? Тем более, сословие определялось определенной системой льгот и привилегий, возрождать это – значит противопоставлять себя обществу, по сути, становиться миной замедленного действия. Отсюда же вытекает и вопрос, а как отнесутся горцы к возрождению казачества? У них своя историческая память, в том числе и о Кавказской войне, в которой казачество принимало самое деятельное участие. Весь существующий негатив надо было как-то погасить. А как это сделать, если бы мы объявили, что будем возрождаться как сословие? И самое главное: мы знали, что в казачестве всегда тесно переплеталось социальное и этническое. Поэтому мы стали возрождать казачество как историко-культурную общность людей со своими традициями, своей культурой. Поэтому, когда мы повстречались с горцами и рассказали им, что «мы видим себя такими же равными, как и вы, и задача у нас одна; и вы утратили культурные традиции, пусть и в меньшей степени, чем мы», и мы также хотим их возрождения – вот тогда они и сказали, что мы за такое возрождение казачества. И поэтому в законе о реабилитации репрессированных народов дается и определение казачества, как «исторически сложившейся культурно-этнической общности людей». Именно поэтому мы каждый апрель собираемся на парад в честь упомянутого закона. Больше никто не проводит, никакое другое казачье войско, потому что именно в этом законе было дано определение казачеству. Определившись, что такое казачество, мы поставили вопрос и о возрождении культуры, традиций, обрядов казачества. И это именно тот столбовой стержень для того, чтобы мы могли быть хоть немного похожи на наших предков. Этническая и социальная составляющая у казачества как два крыла у птицы, если происходит перекос в одну сторону, получаем тенденцию возрождения казачества, как «квазисословия». И, к сожалению, сейчас мы наблюдаем эту тенденцию. Когда я был атаманом, у меня был заместитель атамана по культуре, он отвечал за это. Сейчас этой должности нет, а значит, этим вопросом занимается кто-то другой. А может, и не занимается никто.

Затронул Громов и проблему казачьего образования:

– Хорошо, конечно, что мы начали создавать систему казачьих учебных заведений, но ведь преподавание там должно быть построено таким образом, чтобы учащиеся знали не только историю, но и культуру, и традиции казачества. И знали не на уровне: «ответил урок и забыл», а чтобы они брали и что-то для себя в этом плане, чтобы в их быту появилось что-то казачье. Чтобы это воспринимали не только дети, но и родители. Раньше передачей культурных ценностей и традиций была семья, но сейчас этого нет. Значит, эту функцию должно выполнять учебное заведение. Но тут есть проблема с казачьими наставниками. Кто такой наставник? Человек, который должен знать историю, культуру, знать традиции. Он должен прийти в класс и пробудить у детей интерес ко всему этому. Если наставник не готов, лучше не ходи! Приходить и говорить ни о чем, это еще хуже, дети быстро поймут. То, что сейчас казачество основной крен сделало именно на государственную службу, а не воспитание этих традиций, меня весьма беспокоит. Тем более, что казачество, как и все наше общество сейчас, мало читает. А человек, который мало читает, это человек, который мало знает. Притом что сейчас издаются журналы, газеты, очень много литературы издается по казачеству. Разного качества эта литература, конечно, там у людей порой такая фантазия пробуждается. Но проводятся ведь и чтения, научные конференции, по итогам которых публикуются материалы. Я всегда стараюсь быть максимально объективным и рекомендовать ту литературу, которая наиболее достоверна. И нужно стараться, чтобы вся эта информация как можно шире распространялась в казачестве.

И еще один момент, который хотел бы отметить: казачество, живущее на своей земле, должно и трудиться на этой земле. Да, у нас много сейчас казаков-фермеров, вполне преуспевающих. Да, губернатор дал поручение выделить казакам более трехсот гектаров земли на районные казачьи общества. Это хорошо, но ведь у казаков было 25 тысяч гектаров земли?! Теперь хотят вновь создавать земельный фонд войска. Но ведь для этого нужно, чтобы на этой земле казаки работали. Хотелось, чтобы казачество этим занималось более серьезно, чтобы своей работой оно и удерживало местное население в станицах, давая им занятие. Законодательное собрание края создало достаточно мощную законодательную базу по казачеству Кубани. Ни в одном казачьем регионе такого нет. Есть и большая государственная поддержка казачества, но мне бы хотелось, чтобы процесс возрождения казачества исходил прежде всего от самих казаков, чтобы они сохраняли культуру и традиции, сохраняя тем самым казачество на этнической карте России. Ведь даже притом, что еще до революции казачество составляло меньшинство населения, но казачья культура проникала и в среду не казачьего населения. И мне бы хотелось, прежде всего, чтобы казачья культура возрождалась на основе традиций. Я человек традиций, и меня уже не переделаешь...

После лекции Владимир Громов ответил на многочисленные вопросы журналистов «НГК». Полную версию лекции можно посмотреть на сайте «НГК» в телепрограмме «Справедливая Кубань».

Записал Денис ШУЛЬГАТЫЙ