Николай Егоров: Несбывшаяся «горизонтальная Россия»

«Кондрат родил Ткачева, Ткачев родил Кондрата маленького»: так, в народной трактовке предстает новейшая история Краснодарского края. И власть, и оппозиция, в лице КПРФ, похоже, едины в стремлении вести отсчет губернаторского правления на Кубани от Николая Кондратенко, фактически замалчивая его предшественников. Формируется, по сути, «мифологическое мышление», где фигура Кондратенко, одного из последних советских руководителей края, как бы перебрасывает мостик к «золотому веку» медуновской эпохи, минуя «мрак и ужас» 90-х. В них, как сейчас знают и «стар и мал» не было ничего кроме бандитизма и разрухи, а значит нечего и вспоминать, как и тогдашних руководителей…

Подобная трактовка, разумеется, страдает крайней однобокостью. В 90-х было не только отчаянное выживание всех и вся: тогда же на Кубани закладывался и новый потенциал, новые возможности развития, способные направить и край, и страну на совершенно иной путь. И эти возможности, к сожалению, так и не раскрывшиеся в должной мере, связаны с личностью самого недооцененного из руководителей края постсоветской эпохи Николая Дмитриевича Егорова. Сейчас, в преддверии дня рождения второго губернатора Краснодарского края «НГК» решила напомнить нашим читателям об этой незауряднейшей личности,  сыгравшей важную роль в истории не только Кубани, но и всей России.

Своими воспоминаниями о работе с Николаем Егоровым поделился Руслан Гусарук, заместитель губернатора в 1992-94 годах:

- С Егоровым я познакомился когда еще он работал в администрации первого губернатора Краснодарского края, Василия Дьяконова: сначала директором департамента сельского хозяйства и продовольствия, позже первым заместителем губернатора. Я тогда работал экономическим советником у Александра Ждановского, председателя Краснодарского краевого совета. С Егоровым мы часто пересекались, имели общие взгляды на многие вещи, в частности считали, что политика Василия Дьяконова, разрушает кубанский АПК и вообще заводит край в тупик. Именно Егоров выступил в прессе с открытым письмом с критикой Дьяконова, выйдя из краевого правительства. С прессой тогда считались, поднялась шумиха, дошедшая и до Москвы, вследствие чего Дьяконов и был отправлен в отставку. Николай Егоров стал губернатором, а я его заместителем. Уже тогда я видел в Егорове крупную политическую фигуру не только регионального, но и, потенциально, всероссийского масштаба. И его деятельность на посту губернатора подтвердила мое мнение. Он немало сделал для развития горизонтальных связей между регионами Юга России, что отразилось в деятельности так называемой Северо-Кавказской экономической ассоциации, в которой Краснодар становился неформальным лидером. Причем не только для субъектов РФ, но и для тех регионов, что в то время официально признавались частями соседних государств: Абхазия, Южная Осетия, Республика Крым. Я лично встречался с и президентом Абхазии Владиславом Ардзинбой, и с президентом Республики Крым Юрием Мешковым. Уже тогда обсуждался вопрос строительства Крымского моста, пусть и на чисто теоретическом уровне, отправлялась гуманитарная помощь Черноморскому флоту в количестве тридцати пяти КАМАЗов с продовольствием.

Прорабатывался и проект строительства нового порта на Тамани, в районе Соленого Озера, который теоретически мог  частично «разгрузить» Севастополь, став еще одной базой Черноморского флота. Поддерживались связи с Грозным, даже когда он был столицей сепаратистской Ичкерии. Тогда сепаратисты еще не превратились в сборище религиозных экстремистов, а с дудаевцами было возможно вести переговоры. Я же всегда был противником силового решения и считал, что сохранение Чечни в орбите российского влияния можно через интеграцию ее в структуры, вроде помянутой выше Северо-Кавказской экономической ассоциации .Но у федерального центра, как известно, было иное мнение. Николай Егоров вскоре ушел в Москву на повышение: президент РФ Борис Ельцин назначил его министром по делам национальностей и региональной политике. С собой Егоров взял нескольких человек, включая и меня: я был его заместителем, когда Ельцин назначил Егорова полномочным представителем Президента РФ в Чечне и руководителем Территориального управления федеральных органов исполнительной власти в Чеченской республике. У меня были контакты с представителями разных сил в Чеченской Республике: как промосковскими, так и сепаратистами. Несколько облегчало дело и то, что я сам кавказец, адыг, это способствовало нахождению общего языка. Мы работали над проведением внеочередных выборов в Чечне, что могло, на мой взгляд, предотвратить военное решение конфликта. Я встречался и с Русланом Хасбулатовым, бывшим председателем Верховного Совета России, который тогда искал способы возвращения в российскую большую политику. Но, как известно, Москва выбрала силовое решение вопроса, и я, не согласный с этим, устранился от дел. Что же до Егорова то он еще ранее был отстранен от должности «полномочного представителя» по состоянию здоровья. Позже он был назначен руководителем Администрации Президента РФ, сыграл свою роль в победе Бориса Ельцина на президентских выборах в 1996 году. Но после, как это у нас водится, был отправлен обратно в Краснодарский край, фактически в отставку. Здесь он был назначен снова губернатором, но подступали первые в истории края свободные выборы, а сам Егоров уже довольно плохо себя чувствовал, его политическая позиция была многим непонятна, почему он и проиграл популярному тогда Николаю Кондратенко. Здоровье самого Николая Егорова было подорвано - у него всегда были проблемы с легкими, а во время поездки в Чечню все это только усугубилось, и в апреле 1997 года он скончался.

Уход на работу в Москву Руслан Гусарук считает серьезной ошибкой Николая Егорова.

- Что греха таить, много кто не выдержал такого испытания, - считает он, - я был против возвращения Егорова в Краснодарский край, но еще больше я был против его перевода в Москву, считая, что, оставшись в крае, он имеет большие перспективы. Ни до, ни после него Краснодарский край не являлся столь значимой силой в российской политике. Причем, сам Егоров никогда не стремился к этому специально, в отличие, например, от Александра Ткачева, который целенаправленно «пиарил» край. Но именно Егоров развивал те горизонтальные связи между регионами, которые во многом и спасли Россию от развала в 90-е. Во время губернаторства Егорова налаживать отношения с Краснодарским краем стремились столь, казалось бы, отдаленные регионы, как Волгоградская и даже Нижегородская область, где губернатором был еще Борис Немцов. У меня с Егоровым сложились также очень доверительные отношения - я вообще такой человек, что у меня бы не получилось работать с человеком, которого я не уважаю. Николай Егоров был очень остроумным, компанейским человеком, умеющим принимать неожиданные решения. Я помню, например, как он в Майкопе, на совместном совещании с тогдашним президентом Джаримовым, стал проводить обряд куначества. В контексте той обстановки это подействовало как разрядка. Егоров много сделал для укрепления связей не только между краем и республикой, но и между районами обоих субъектов, перенеся решение многих вопросов на уровень отношений между, как сейчас бы сказали, муниципальными образованиями. Благодаря Егорову, Адыгея тогда не воспринималась как нечто отдельное от края. Егоров не боялся сильных людей в своем окружении – таких, как его заместитель Виктор Гладской, потому что он сам был сильным человеком, с большим потенциалом. Уверен, что оставшись на посту губернатора, Егоров к 2000 году вполне мог выступить как сильный кандидат на выборах президента РФ, поддержанный «провинциальной» Россией. Если бы его выбрали тогда, уверен, мы бы сейчас жили в совсем другой стране.

Николай Егоров - самый недооцененный из руководителей Кубани постсоветской эпохи.

Схожего мнения придерживается и Юрий Хацуков, некогда работавший в администрации Николая Егорова, а позже назначенный им руководителем территориального управления Министерства по делам национальностей.

- Честно говоря, о Егорове пишут много чепухи, - говорит он, - особенно вы, журналисты. Не все, конечно: я помню, как в начале 90-х сюда приехала журналистка из «Гардиан»,  тогда Егоров еще был председателем краевого правительства, и после интервью с ним, эта чопорная английская леди, вышла совершенно очарованная. Егоров принял край в очень сложном положении: его предшественник, Василий Дьяконов, скажем прямо, был, что называется, типичной «демшизой». Ему нравилось ломать, что проявлялось, например, в его кадровой политике: он мог захотеть назначить главой района, допустим, врача-педиатра 26-ти лет, без какого-либо управленческого опыта, лишь бы он побольше ругал коммунистов. Егоров был не таким: его не волновало, коммунист человек или демократ – лишь бы он был профессионалом. Егоров сохранил для края все крупные аграрные предприятия, те агрофирмы, которыми мы сейчас так гордимся, это во многом его заслуга. Этим он также резко отличался от Дьяконова, у которого была идея-фикс раздать всю землю фермерам, к чему, конечно же, край тогда не был готов. По сути Егоров был тем, кто сохранил целостность края и спас его экономику в 90-е. При нем начался рост доходов населения – при Дьяконове они только падали, - начали ремонтировать дороги, впервые после развала СССР. Его преемник на губернаторском посту Евгений Харитонов, по сути, продолжал политику именно Егорова. Вокруг него, о чем сейчас как-то не вспоминают, никогда не было коррупционных скандалов – в отличие от иных его преемников после второго губернаторского срока. Николай Егоров пользовался огромным авторитетом у руководителей соседних регионов (тот же обряд куначества), с лидерами национальных республик. Его поддерживали лидеры соседних регионов, такие как Чуб, тогдашний глава Ростовской области, его уважительно называли «Никодим», сокращенно от «Николай Дмитриевич». В 1993 или 1994 году в «Вольной Кубани» была напечатана статья «Как нам обустроить   Кубань», где высказывались все основные идеи Егорова: о построении горизонтальных связей между регионами, в отличие от нынешней «вертикали». То есть об обустройстве России, единство и устойчивость которой обеспечивалось бы не простым «нагибанием», а взаимной заинтересованностью и развитыми хозяйственными связями. По сути, Егоров превращался в настоящего лидера юга России – и у него были хорошие шансы в 2000 году стать новым президентом РФ. Именно поэтому я считал, что он делает ошибку, переводясь в Москву: ведь это было сделано, чтобы избавиться от возможного конкурента. Его можно тупо задавить, а можно, что называется, «задушить в объятьях». Именно это и произошло с Николаем Дмитриевичем.

Николай Егоров – единственный из губернаторов Кубани, кто, занимая высокий пост, начав приватизацию на Кубани, не воспользовался возможностями для себя. Ни он, ни члены его семьи не приватизировали ни метра земли или недвижимости. Нет ни единого упоминания его имени в связи с какими бы то ни было скандалами, не говоря уже о коррупционных. 
Нынешние представители власти любят повторять, что власть всегда будут ругать, даже если не подавать повода. Личный пример Николая Дмитриевича Егорова доказывает обратное: будь честен, и грязь к тебе не прилипнет! Супруга Николая Дмитриевича, его дочь и сын живут скромно. О них широкой общественности на Кубани практически ничего не было известно как во время его двух губернаторских сроков, так и теперь. Однако жизнь все расставляет по своим местам. Вот и фигура Николая Егорова, временно ушедшая в общественном сознании в тень, начинает постепенно вырисовываться своей цельностью, на фоне нынешнего политического измельчания. История еще воздаст должное этому удивительному человеку, жизнь которого пришлась на стык двух эпох. А пока имя его увековечено лишь в названии школы в станице Засовской, в которой учился Николай Дмитриевич, в названии улицы, на которой в станице Засовской жила семья Егоровых, и в мемориальной доске на доме в г. Лабинске, в котором жили Егоровы. Правда Александр Ткачев собирался воздать должное памяти Николая Егорова в краевом масштабе, да видно руки у него не дошли. Вот и решили мы этой скромной публикацией попытаться восстановить историческую справедливость и напомнить жителям Кубани о Николае Егорове, отдавшем себя родному краю до донышка. Похоронен Николай Дмитриевич Егоров в Москве, 3 мая 2020 года исполняется 69 лет со дня его рождения.