Тридцать лет без СССР

8 декабря 1991 года в Белоруссии, в правительственном санатории «Вискули», Борис Ельцин, Станислав Шушкевич и Леонид Кравчук подписали договор о создании Союза Независимых Государств и ликвидации СССР. Оценки этого, канувшего в лету, государства всегда были полярными, но мало кто отрицает, что распад СССР обернулся шоком, лишениями, подчас и настоящими трагедиями для десятков миллионов граждан. «НГК» провела опрос среди историков, политиков, общественных деятелей Кубани с просьбой рассказать об их отношении к этому историческому событию.

Николай Петропавловский, вице-спикер Законодательного собрания края, политолог:

Давайте вспомним, что этим событиям предшествовал референдум, на котором большинство населения четко высказалось за сохранение Советского Союза в обновлённом виде. Этот референдум проигнорировали: те руководители, что так хотели быть главными в своих республиках, в своём узком кругу, не спросив экспертов, вообще никого, подписали эти соглашения – и все мы видим, к чему это привело. Конечно, в прежнем виде СССР не мог сохраниться, но в каком-то усечённом, обновлённом формате, вполне имел право на жизнь. Моё отношение к Беловежским соглашениям тогда и сейчас было отрицательным, разве что сейчас моя позиция стала более аргументированной – тогда, например, мне и в страшном сне не могло представиться, что у нас будут, например, провокации на границе с Украиной.

Геннадий Подлесный, директор центра прикладной социологии и политологии:

Беловежские соглашение стали трагедией – как для СССР, так и для Российской Федерации. Советский Союз был мощнейшей в мире державой, которая могла на равных противостоять США и всему блоку НАТО. Нынешняя же РФ вынуждена отбиваться от бывших советских республик, таких как террористическое, по сути, государство Украина, осуществляющее провокации на наших границах. В 1991 году в Беловежской пуще произошла пьяная вечеринка: собравшиеся там лидеры, без какой-либо подготовки, вопреки воле народа, сказавшего свое слово на референдуме, осуществили настоящее предательство национальных интересов. Не была даже проработана мало-мальски грамотная процедура развода ставших независимыми государств. С той же Украиной – если бы Ельцин потребовал передать России Крым, в своё время незаконно присоединённый к Украине, думаю, что Кравчук на это пошел бы – ведь тогда все эти лидеры, опьяненные перспективами возглавить новые государства, пошли на что угодно, лишь бы дорваться до власти. Точно так же можно было бы отрегулировать и отношения с Прибалтикой – чтобы сейчас у них не было к нам никаких территориальных претензий. Но получилось так, как получилось – и это стало, как я уже говорил, настоящей трагедией для всей страны. Для меня это тоже стало личной трагедией – я тогда служил в Советской Армии и потерял не только страну, но и присягу, которую я давал Советскому Союзу.

Владимир Громов, атаман Кубанского казачьего войска в 1990-2007:

– Для меня, как и для всего населения СССР, эти события были неожиданными – ведь люди голосовали за сохранение союзного государства и надеялись, что их голос будет принят во внимание. Поэтому Беловежские соглашения стали для нас полной неожиданностью, как впоследствии выяснилось, – трагической. Это, кстати, всегда понимали и казаки: ещё в «Декларации российского казачества», опубликованной в 1990 году, говорилось, что процесс возрождения казачества «во многом определяется тревогой за судьбу Советского Союза и за судьбу России». Уже тогда было понимание, что разрушение былого единства ни к чему хорошему не приведёт. Рушилась великая держава, в которой проживали мы все. Мы тогда надеялись, что возникшее на месте СССР Содружество Независимых Государств (СНГ) станет основой для нового объединения, в котором мы будем как-то взаимодействовать. Но, как оказалось, создание этого Содружества было больше формальностью. Это была трагедия – и мне очень жаль, что люди, подписавшие эти соглашения, так и не ответили перед народами СССР по суду. Я иногда беседую на улицах с гастарбайтерами из Средней Азии и, среди прочего, спрашиваю их – что они знают об СССР. Они, – в большинстве своём довольно молодые люди, – отвечают, что сами в СССР не жили, но их родители рассказывали, как тогда было хорошо, и что они жалеют о распаде СССР. Но уходят поколения, жившие при СССР, способные сравнить, как жили тогда, и как живут сейчас, а новые поколения уже не будут знать о всех достижениях советского периода. Как мы жили вместе, воевали вместе, работали вместе. Всё больше отдаляются друг от друга бывшие союзные республики, что разбежались порознь, а лучше жить не стали.

Игорь Коломийцев, политолог, журналист, писатель:

– Я историк и, соответственно, привык воспринимать политические события в общем историческом контексте. Распад крупных империй неизбежен: в двадцатом веке это началось по итогам Первой мировой войны, продолжилось после Второй Мировой и закончилось с распадом СССР. Так что моя позиция за эти тридцать лет не изменилась: несмотря на все прискорбные издержки, распад СССР и создание на его месте национальных государств было прогрессивным событием. Да, возможно, этот процесс мог принять какие-то более мягкие, менее болезненные формы, но так или иначе, это было неизбежно. СССР не мог не распасться, и все попытки его восстановить, даже ценой большой крови, обречены на неудачу.

Наталия Корсакова, историк, заслуженный работник культуры Кубани:

– Как показывает история, чаще всего народ России страдал от предательства. И то, что произошло в 1991 году, – непродуманно, спонтанно, – во многом способствовало тому, что люди перестали верить власти, перестали верить в государство. Я помню это время – у меня был маленький ребёнок, в музее, где я работала, не платили зарплату, и мне было страшно смотреть в будущее. Считаю, что нужно было как-то предвидеть происходящее, у нас ведь столько умных людей, которые бы смогли подсказать, предостеречь. Но, с другой стороны, и с гнётом коммунистической морали, всей коммунистической идеологии тоже нужно было кончать – жить дальше в атмосфере беспросветной лжи было физически невозможно. И я не желаю возвращения во всё это снова – нужно двигаться дальше, а не жить прошлым.