Урну не вызывали!

Корреспондент "НГК" в минувшее воскресенье наблюдал за голосованием
на дому в Белореченском районе

Выездная урна стала той самой ловушкой, которой пользовались персонажи одноименного мультика при ловле призраков, для недостающих голосов.
В участковой избирательной комиссии (УИК) №06-01, располагавшейся в здании уже недействующего кафе "Анжелика". Небольшой зал, в который с трудом вмещались все, кому по долгу службы там положено было находиться. Кроме членов УИК, здесь было ещё 11 наблюдателей. Оппозиционные наблюдатели вели себя активно, не таясь. Представители "единоросса" представлялись либо общественными корреспондентами каких-то "боевых листков", либо вовсе отказывались отвечать на вопросы.
Пожалуй, самым интересным персонажем из наблюдателей оказался Алексей Кузнецов. Сначала я решил, что он родственник одного из кандидатов, но мое предположение оказалось ошибочным:
– Моя жена любитель электорального туризма. Вот и решила меня увлечь. Хотя я и сам достаточно долго работаю на выборах. В Москве я состою членом с правом решающего голоса в одном из УИКов. О выборах в Белореченске я узнал от одного из организаторов общественной организации СОНАР, членом которой являюсь. И решал попробовать. В конце концов, именно муниципальные выборы, на мой взгляд, самые главные в стране. Ведь народ выбирает ту власть, которая рядом. И скажу, что на недавних выборах мэра такого бардака, который я здесь вижу, не было. Вот, скажем, сейф. Почему он находится не в помещении для голосования и подсчета голосов, а в другой комнате. В Москве мы уже давно добились того, чтобы сейфы были в прямой видимости наблюдателей и журналистов. Да что там говорить, изначально нас даже не хотели подпускать к сейфу, таким образом, нарушив право наблюдателя на доступ к информации. Еще одно наблюдение – местные председатели плохо знают выборное законодательство, постоянно ссылаясь на местные акты и совершенно игнорируя федеральные законы. Для меня выборы вне Москвы – очень полезный и познавательный опыт, – говорит Алексей.
Председатель № 06-01 Виктор Яненко после регистрации в список присутствующих на участке, соглашается определить меня в выездной УИК – автомобиль с переносной урной. Голосующих на дому немало. К 8.00 набралось 115 человек из 1051 избирателя, прикрепленных к участку.
– Но мы принимаем заявки для голосования на дому до 14.00. Так что наверняка цифра не окончательная, – заверил председатель.
Нас трое: я, член УИК с правом совещательного голоса Татьяна Налбандян и журналист от "Яблока" Татьяна Скидан. В реестре 7 адресов (в принципе, для описания того, что я увидел, это и не важно). Все по улице Седова (№ 3, 9, 13, 24, 34, 42).
– Списки составлялись по данным, представленным из Пенсионного фонда и соцзащиты. Мы к этим пенсионерам всегда ходим, вне зависимости от того, приглашали они нас или нет, – делится особенностями составления реестра член с правом совещательного голоса Татьяна Налбандян.
В третьем номере нас никто не ждет. Только на цепи остервенело рвется маленькая собачонка.
В следующем доме долго никто не открывал. Затем приоткрылась дверь, кто-то выглянул. И опять тишина.
– Да что вы стучите. Она безумная, сумасшедшая. Если вы собираетесь в 13 дом, то не старайтесь. Хозяйка с полгода назад умерла. А в третьем бабушка одна. И та лежачая. Уже давно с постели не встает. И на улицу не выходит, – говорит вышедший на шум сосед, одновременно предотвратив нашу попытку постучаться в калитку подворья указанного в реестре.
Никто не открыл и в следующих.
– Наверное, ушли на рынок. Сегодня же воскресенье. И нас, видимо, не ждали, – оправдывает несознательного избирателя Татьяна Прокофьевна.
На Седова, 20 нас и вовсе послали "на три веселых буквы".
– Уходите подобру-поздорову. Я никого не звала, – закончила свою многоэтажную тираду хозяйка.
И только в последних адресах (№№34 и 42 по ул. Седова) в списке нас ожидала относительная удача.
– К нам пришла женщина и занесла нас – меня и моего мужа – в какие-то списки, какую-то тетрадку. Мне самой 85, а моему мужу через два месяца 95. Он давно уже не может расписаться, не то чтобы что-то прочитать. Сам не встает с кровати. Да мне и самой помощь нужна, – разводит она руками.
– Вера, ложись... – раздается слабый мужской голос из соседней комнаты запущенной хатенки. Видно, что у стариков никого нет. А сотрудники соцзащиты появляются здесь лишь затем, чтобы занести их фамилии в списке для голосования. Старикам же нужна реальная помощь по дому.
– Мы оба работали бухгалтерами. А мой муж и вовсе был главным на предприятии всесоюзного значения в Апшеронске. Может быть, я и за него проголосую. Я все за него делаю, – тараторит соскучившаяся по общению очень пожилая женщина.
– Вера, ложись, – доносится из соседней комнаты почти стон, разрывающий сердце.
В следующем доме (№42) нас ждал сюрприз. Дверь открыла женщина и сообщила, что они никого не вызывали, никому не звонили и вообще доберутся сами.
Проголосовали только в одном доме из семи. И в нем хозяйка никому не звонила.
– Но раз пришли – проголосую, – говорит она. В заявлении, которое заполняет голосующий, расписывается член УИК Татьяна Налбандян и корреспондент из "Яблока" Светлана Скидан.
Я отправился и на следующий выезд. Никто из 11 наблюдателей не горел желанием путешествовать с переносной урной. В принципе, все происходило по тому же шаблону, только на другой улице – Набережной. Правда, удалось обнаружить человека, который сделал заявку, позвонив в УИК.
– Мне 90 лет. Я интересуюсь политикой, читаю газеты. Вообще, я боевая старушка. Я почти неделю звонила в свой УИК, для того чтобы оставить заявку. И только в субботу у меня это получилось, – сердится Людмила Николаевна Обозная. И тут выясняется, что в УИК №06-01 всю неделю не работал телефон.
Об этом ей сообщает член УИК Владислав Конарев. В следующем доме, по адресу ул. Набережная, 135, и вовсе произошла накладка. Вышедший мужчина сообщил, что к нему уже приезжали и он уже отдал свой голос. Хвала ему, что не голосовал второй раз. Но уже то, что фамилия его занесена в списки дважды, наводит на определенные размышления.
Отмечу, что на этом участке я мог бы кататься с урной весь день. Мест в машине хватало.
Моя попытка устроиться в автомобиль на другом участке не увенчалась успехом. Сначала председатель УИК №06-02 Елена Паршакова сообщила мне, что не имею на это права. И только после звонка в местный ТИК она вняла моим аргументам. На часах было около 12 по полудни.
– К сожалению, все три машины на выезде. У каждой примерно по 60 адресов. По моим данным, одна из них через часик завершит голосование. На данный момент у нас 186 заявок, – сообщает она.
В то, что одна машина за день может собрать голоса 60 избирателей, верилось с трудом. Эксперты "Гражданина Наблюдателя" подсчитали, что потолок – 30.
Следующим был УИК № 06-21. Председатель УИК Надежда Яненко любезно согласилась отправить меня с избирательной урной, но потом отказалась.
– Вы знаете, в машинах нет мест. Так что если есть желание, можете попутешествовать за ними в своем транспортном средстве, – предложила она.
– Можете поехать. У нас здесь на участке много отказников и мертвых, – вмешивается один из наблюдателей.
– Вообще, с этими урнами доходит до абсурда. В одном случае наблюдатели посчитали, что человек в добром здравии и способен самостоятельно добраться до участка. В другом – не разрешили мамочке с годовалым ребенком-инвалидом проголосовать. И везде, куда приезжают, спрашивают, вызывали ли урну. Но мы же не врачи, чтобы ставить диагноз и лишить человека возможности реализовать свое право, – пожаловалась она.
Выходит, что власть, навязывая себя с избирательной урной, создает условия для реализации своих прав, подумалось мне. Но ведь это незаконно. И в этом случае человек должен заботиться об этом сам. Тем более, что это основополагающее понятие Конституции – волеизъявление. Но этот фактор в погоне за голосами и привидениями власть почему-то игнорирует.

Владимир ПРИХОДЬКО