Долгая вахта

В Тосно Сергей Фомич переехал из Питера лет 30 назад. Во время лихих 90-х. Товарищи не понимали этого поступка. Тогда жизнь бурлила и кипела, город обрел свое историческое имя, разрешили заниматься бизнесом всем, кто этого хотел, а хотели многие. И Фомич по началу увлекся, поскольку ветераны афгана были освобождены от уплаты налогов. Многие фирмы тогда специально принимали на работу «афганцев».

И вот Сергей, тогда его еще не называли по имени отчеству, сказал товарищам что планирует вывести капитал из фирмы и купить домик в Тосно, под Питером. Они сначала не придали его словам значения, а потом решили, что он шутит. Подумали, что он спекся, не выдержал напряга на гражданке и решил уйти на покой.

Он не возражал, не объяснял и не желал оправдаться. То, что его капитал был не велик, его не смутило. Деньги товарищи ему отдали, и он купил на них бревенчатый вросший в землю домик с участком земли в 6 соток.

Новую работу он не искал, жил на военную пенсию. Ему нравился спокойный ритм жизни и тихое словно забытое всеми место, в котором стоял его дом. Он высадил на участке плодовые деревья, но не уделял им  времени, и сад вырос  большим хоть и запущенным.

Его жизнь была одинаково неинтересна ни властям, ни бандитам, законов он не нарушал, больших денег не имел.  Поначалу изредка к нему приезжали фронтовые друзья,  потом все реже. Соседи считали его чудаковатым. Он был необщителен, а зайдя к нему домой посреди дня, можно было обнаружить его спящим.

«Ночи ему мало что ли?» - удивлялись  они, - «Как не зайдешь, все дрыхнет! » «Эвона как сад то запустил, траву - то иногда покосит, а чтоб деревьям уход дать, так на то времени у него нет, все спит».

Сергей Фомич знал, что о нем говорят, те же что болтали о нем за спиной, сами ему и доносили сплетни. Реагировал он спокойно. «Контузия у меня»- говорил он, «как под Кандагаром накрыло, так с тех пор вынужден много спать». Контузия дело серьезное, как и само слово. В деревне его слыхали еще с Отечественной и контуженным сочувствовали. Болтать со временем стали меньше. Слишком много других  событий происходило тогда вокруг. На Кавказе началась война, звезды эстрады женились, разводились, теряли и находили детей. Бизнесмены носили малиновые пиджаки. Жизнь, словно товарный поезд, грохотала и катила себе по проложенным рельсам вперед.

Боевой товарищ Сергея Фомича знал, что его друг бодрствует в основном по вечерам и поэтому приехал к нему из Петербурга после обеда. Высокое летнее солнце еще и не думало катиться к закату, когда к стоящему на отшибе дому подъехал большой черный джип. Из него вышел седовласый мужчина и направился к калитке. Шел он медленно хромая, сказывались старые раны и был он уже не молод.

Сергей Фомич как раз вышел на крыльцо, потягиваясь после обеденного сна.

-Здорово Серега! Окликнул его входящий, - выспался?

- Колян Шевцов, ты что ли?

Сергей Фомич сошел с крыльца и обнял гостя, было что-то забавное в этих пожилых людях, говоривших с молодецкой удалью, но двигавшихся сообразно возрасту. Словно молодые души их были закованы в неудобные заржавелые доспехи.

- Ты как поживаешь?- спросил Сергей, каким ветром в наши края?

- Поживаю, слава Богу, хорошо, да не обо мне речь, - вздохнул гость.

- Сергей Фомич уловил озабоченность гостя и понял, что того привело нему серьезное дело.

Провел в дом, достал из серванта советских времен рюмки, бутылку водки, сообразил нехитрую закусь.

-Гляжу дело у тебя такое, что без легкого аперитива не обойдется, - сказал он.

- Ну, что, помянем наших для начала. Тех, кто уже не вернётся из боя.

Разговор длился плавно и тихо, Николай рассказывал о своей жизни, как вел дела после ухода Сергея, как вырос его сын и пошел в армию продолжая династию, как попал там в лютый замес на Кавказе и чудом остался жив. Теперь вот ведет дела с ним.

Услышав про то, что сын товарища был на войне Сергей сначала насторожился, но услышав, что все закончилось хорошо расслабился.

- Так о чем  ты хотел говорить, если все хорошо?  – спросил он. 

- Внук у меня там,- выдохнул Николай.  Понимаешь, пошел по стопам отца,  моим и прадеда. Пошел, а мы отговаривать не стали. Хотя и болит сердце так, что сил нет. Худое чую, а помочь не могу, а ты можешь. Я знаю, что можешь, тебя Петруха - сын мой видел, и другие парни из его отряда, так что это не сон и не глюк. Не раз тебя видели я наводил справки, ты и сейчас там часто бываешь. Помоги, Серег, - тон его стал болезненным.  Я б не стал тебя отвлекать, знаю на вахте ты. Мне про таких как ты отец рассказывал, что помогаете вы, даже после дембеля, помогаете своим.

- Ну, тихо- тихо, Сергей Фомич похлопал товарища по руке, не волнуйся так, коли уж все про меня знаешь, то и про то, что своих не бросаю, знаешь. Все хорошо будет, в каком районе твой внук сейчас?

— Это строго секретно, под Суджей они, чувствую дело зреет большое, а шкет мой больно дерзок, полезет в самую гущу.

Сергей Фомич встал из-за стола достал из серванта пузырек в валосердином, накапал в стакан, добавил воды.

- На-ка вот выпей, хватит водки на сегодня, домой не поедешь, никак тебе за руль нельзя, у меня останешься ночевать. Особо не волнуйся и не буди меня, чтобы там ни было, понял?

До вечера они коротали время за бытовыми мелочами, начистили картошки и поставили варить. Нашли в сарае самовар и умудрились его раскочегарить.

Когда стемнело, Сергей Фомич постелил гостю на диване, а сам прошел в спальню.

Его товарищ долго не мог уснуть. Он лежал, прислушивался к ночным звукам, к тихому похрапыванию Сергея. Заснул тот спокойно, но потом сон его стал другим. Сергей Фомич что-то бормотал сквозь сон, он вскрикивал и метался по кровати. Николай помнил наказ - не будить  и продолжал лежать в тишине, нарушаемой только  нервным сном друга и мерным тиканьем настенных часов.

Бой шел жаркий, противник не ожидал их появления и сопротивлялся отчаянно, но сориентироваться-таки не успел. Никита Шевцов вел свой отряд к левому флангу. Пять человек под покровом ночи выбрались из укрытия и тихо, старясь слиться с рельефом местности, продвигались на рубеж. Переговоров по рации не вели, даже друг с другом общались жестами. Им надо было занять позицию, установить пулемет и держать точку до подхода своих. Тем страннее для него было услышать чей-то голос в наушниках шлема. «Стойте ребятки!» Он почувствовал, что кто-то придерживает его сзади за плечо, вздрогнул и остановился, подав сигнал бойцам.

Снайперская пуля срикошетила в сантиметре от его лица, он бросился на землю поворачиваясь в сторону выстрела и увидел вдруг, как на секунду в окне соседнего дома что-то вспыхнуло,  высветился вражеский силуэт с винтовкой, он дал короткую очередь. Силуэт исчез, группа ускорилась, продвигаясь к позиции.

Позже товарищи дали ему прозвище фартовый, так четко и по плану провел он свой отряд сквозь заслоны. Отработали как надо, враг попробовал было выпустить по ним беспилотники, и они их грамотно и вовремя сбили. Никита действовал так, словно наверняка знал откуда идет опасность и встречал ее, в точности выполнив боевую задачу и сохранив группу без потерь.

Утро в Тосно было ранним, теплым и немного туманным. Николай вышел на крыльцо дома своего товарища и вдохнул воздух полной грудью, где-то вдалеке пропел петух.

Деревенские жители встают рано, вот и соседка Сергея Фомича чуть свет гнала корову на луг, увидев Николая поздоровалась.

-Доброго утречка, вы к Фомичу пожаловали? Он поди, спит еще…

- Спит,- кивнул Николай,- пущай поспит коли надо, работа у него не простая.

Соседка посмотрела на него как на чудного, ей было не понятно, какая работа могла быть у одинокого пенсионера, и пошла дальше, подгоняя корову.

Ольга Хрисанова