Актерский театр: право на жизнь

Как только мы произносим слово фестиваль, то ждем радостных, ярких впечатлений. Но зачастую в театре нас встречает череда унылых банальных постановок, среди которых, даст бог, блеснет ненароком что-то занимательное. Поэтому очень порадовало меня решение краснодарского союза театральных деятелей устроить просто смотр-конкурс самостоятельных сценических актерских работ. Вскоре стало ясно, что тут как раз много интересного. Незадолго до нового года артисты разных театров получили возможность проявить себя в самых разных жанрах и видах искусства – от высокой трагедии до хепенинга. И таких оказалось много. За два месяца было показано и просмотрено 15 спектаклей.
В лидерах оказался совершенно новый коллектив, выбравший себе скромное название – "Один театр". За год с небольшим они наработали солидный репертуар – от Ануя до Ремарка. Конечно, не все можно принять с восторгом. Есть спектакли, созданные на скорую руку, без больших претензий, а так, чтобы актеры могли показать все, что в голову придет. Возглавляет этот творческий симбиоз артист краснодарского театра драмы Арсений Фогелев. И входят в нее, в основном, актеры некогда прославленной краевой труппы. Сегодня академическая драма, как известно, переживает не лучшие времена, поэтому уход творческих людей в иное пространство (у "Одного театра" свое арендованное помещение и даже свой, достаточно многочисленный зритель) кажется мне естественным. Не все из показанных в эти два месяца спектаклей получили высокую оценку жюри. Но зато один из них – "Медея" по пьесе Жана Ануя, собрал богатый урожай наград. Тут было на что посмотреть, хотя элемент заимствования из разных эстетик присутствовал. Сразу на ум приходит идея "пустого пространства" Питера Брука. Но ведь и сама режиссура – искусство вторичное. Авторских прав здесь никому не дают. Поэтому такое возможно.
Мы попадаем в мир выжженного пустого пространства, на обочине которого стоит старый разбитый автомобиль. Все перемолола страсть.
Ничего не осталось от больших чувств Ясона и Медеи, жены и матери его детей. К чему это может привести? Те, кто знает миф, хорошо помнят, чем закончилась эта история. Финал ужасен. Но важно, как к нему приходят герои. И кстати, что такое быть этим самым героем в реальности. Ануй как раз и стремится (созданный Еврипидом персонаж) связать с земным бытием, перечитать историю с позиций ХХI века. Так вот, быть героем, быть Медеей – занятие прискорбное и опасное. От этого обстоятельства некуда бежать. Татьяна Башкова, создательница этого образа в спектакле, как будто бы списана с героини Миллы Йовович из фильма "Обитель зла". Мужские сапоги, короткое платье, кожаный плащ – все указывает на женщину-воительницу. Пластический рисунок роли требует атлетических усилий. Есть бои, есть рискованные движения, когда от актрисы требуется не только владение голосом для прочтения классического монолога, но и хорошая физическая форма. И с этим вторым условием она справляется лучше, чем с первым. Что делать? Так нынче устроен театральный мир, где движение не в пример важнее, чем звучание. Это и наша интеллектуальная реалия. Мы одичали, и невербальный ряд куда важнее древнего логоса.

И все же, что так поражает в этом спектакле?! Есть ли тут новизна? Пусть это звучит как противоречие, но здесь идут за сюжетом, а не поперек его, как это было в постановках вполне маститых и обласканных вниманием критики и прессы постановщиков. Думается, для режиссера Арсения Фогелева важно было продемонстрировать нам серьезность своих намерений, когда он взялся поставить интеллектуальную драму. К тому же сегодня он предстает еще и как исполнитель роли Ясона. Мне кажется эта роль психологически более точно прорисованной, более глубокой, чем роль Медеи. Интерес у меня вызвала и работа Евгения Женихова, сыгравшего роль коринфского царя Креона. Несколько лет назад актер ушел из краевого театра драмы, где до своего конфликта с начальством был вполне успешен. Его любили режиссеры, но критики имели к нему определенные претензии. Он казался слишком легкомысленным на сцене. Было ощущение, что ему все просто давалось. Теперь это ощущение исчезло. Под давлением обстоятельств у актера появился второй план. Он стал интересен.
Смотр-конкурс был тем и привлекателен, что дал возможность показаться профессиональному жюри тем, кто по разным причинам ушел из официальной репертуарной благополучной ниши. Театр "Волшебное колесо" состоит из артистов, покинувших в свое время краевой театр кукол. Павла Романычева, Альбину Ярославцеву, Вячеслава Кремнева видят зрители всероссийских и международных фестивалей. Там их ждут. В Краснодаре – не очень. Их спектакль "Домик для Поросенка" живой и настоящий, а они сами как были профессионалами, так ими и остались. Жалко, что видит их наша публика не часто, и где их можно обнаружить – не очень понятно.
Еще одним открытием для меня стало выступление артиста Музыкального театра Евгения Туренко.О том, что Евгений Владимирович годами ведет свою творческую работу, я знаю давно. Но мало ли, кто это делает? Важен ведь результат. Для меня стало совершеннейшим открытием, что в данном случае актеру было, что показать не только в рамках смотра-конкурса. Моноспектакль "Верю в солнце завета" – это обращение к поэзии Александра Блока. В стенах краснодарского отделения союза театральных деятелей была показана эта музыкально-поэтическая композиция, где автор спектакля стал также и автором музыки, кстати, достаточно высоко оцененной профессионалами. Скромный человек, впервые получивший признание, быстро продвинулся к следующей премьере. Свой новый моноспектакль "Сплошное сердце" по лирике Владимира Маяковского он сыграл в стенах краснодарского центра реабилитации.Там зрителями – слушателями стали курсанты казачьего училища.
Казалось бы, идея создать спектакль о Маяковском в юбилейный для поэта год должна была бы витать в воздухе. Но, кроме Туренко, в Краснодаре об этом никто даже не вспомнил. Впрочем, Евгений Владимирович сам находит этому внятное объяснение. Тексты великого футуриста слишком сложны для чтения. Да и знаем ли мы его? Ведь поэмы "Облако в штанах", "Люблю", "Про это" в советское время отступили перед поэмами "Хорошо", "Ленин", перед стихами о советском паспорте. Артист, проведя огромную работу, вернул нам (мне, во всяком случае) того настоящего, полнокровного поэта, перевернувшего наше представление о возможностях собственного языка. И сделал он это на достойном уровне. Так случилось, что у Евгения Владимировича в запасниках его памяти хранилась еще одна литературная композиция. "БОГ и человек в русской поэзии" связана с религиозными мотивами. Здесь присутствуют разные поэты – от Александра Пушкина и Михаила Лермонтова до Валерия Брюсова до Иосифа Бродского. В композицию включены стихи Фета и Пастернака, Фофанова и Дмитриева. Здесь есть над чем поработать, переосмыслить, но, в целом, впечатление она производит яркое. Но кому все это сегодня может понадобиться, вот в чем вопрос? Даже представитель церкви, присутствующий на первом показе в казачьем училище, не знал, что ответить на увиденное и услышанное.

В отличие от Туренко артист молодежного театра Алексей Замко имеет сценическое пространство, где он может показать свой моноспектакль."Один день" по прозе Андрея Платонова представляет собой череду сложных экзистенциальных переживаний одного человека. Так трудно любить, принять новые обстоятельства жизни, осмыслить себя в качестве мужа, будущего отца. В повести "Река Потудань" перед нами нет суровой борьбы добра и зла, нет трагических или драматических обстоятельств, кроме одного – внутреннего противоречивого мира самого героя. Артист пытается все это проанализировать на материале совсем не простой литературы и, как мне кажется, это ему удается.
Мы видим русского человека в том душевном состоянии, которого сегодня и не встретишь. Он еще не испорчен массовой культурой, он еще пребывает в благостном неведении по поводу многих вещей, о которых сегодня славословят все и вся. Он естественен, но все равно устроен достаточно сложно, чтобы запутаться напрочь в самом себе. Как все это удалось почувствовать и донести до нас совсем еще молодому актеру? Наверное, это талант или умение очень внимательно читать литературный текст. А может, и то и другое вместе взятое. Но, так или иначе, мы получаем еще один моноспектакль, который заставит молодых зрителей задуматься о вещах, о которых им, наверняка, думать пока не приходилось.
Здесь же на смотре была представлена и работа заслуженного артиста России Равиля Гилязетдинова "Маленькие комедии московского Гамлета". Она уже достаточно известна, но стоит вспомнить, что когда-то этот актер первым в Краснодаре открыл эру моноспектаклей в ее современном виде. Наверное, кто-то делал это и раньше, но не столь последовательно, как он. Его упорство в достижении цели, в борьбе за внимание зрителя заслуживает самой высокой оценки. И вот теперь, когда его спектакли собирают залы, уже есть своя публика, за ним пошли другие. Это стало тенденцией. И это не обязательно, как мы видим, моноспектакли. Упорство ли актеров сделало это возможным. Думается, не только. Ослабление явное в нашем городе театра режиссерского дает актерам дополнительный шанс. И они им решили воспользоваться.

Елена ПЕТРОВА
Театровед
Фото Юрия Корчагина