Как «финские» кубанцы стали «французскими»

В результате революции 1917 года и последовавшей за ней Гражданской войны, множество казаков-эмигрантов оказалось на чужбине – в том числе и в такой далёкой стране, как Финляндия.  «Страна Суоми», недавно получившая независимость, с подозрением относилась к любым русским, вне зависимости от политической ориентации. Тем не менее, русская эмигрантская община здесь росла – и в её рядах оказались и представители казачества. С казаками финны близко познакомились ещё до Гражданской войны: из-за опасений высадки германского десанта, к лету 1917 г. в Финляндию прибыла Закаспийская казачья бригада, переформированная в 5-ю Кавказскую казачью дивизию, состоявшую из полков Кубанского казачьего войска 3-й очереди. Как вспоминает в своих мемуарах офицер 1-го Кавказского казачьего полка Федор Елисеев, поначалу финны приняли их довольно прохладно, но удостоверившись в том, что дисциплина казачьих частей намного лучше, нежели разагитированных большевиками пехотных полков русской армии, изменили своё отношение:

«Исключительно оздоровляющее впечатление на казаков произвела Финляндия. После революционной России казаки попали в край тишины, порядка, вежливости и труда. Финны вначале встретили казаков молчаливо и подозрительно, но, присмотревшись к ним и сравнив их с революционным солдатским элементом, искренне полюбили — и за сохранившийся порядок в частях, и за молодечество, и за доброе отношение к их хозяйственному добру. Казаки — земледельцы в своих станицах, посмотрев на спокойных и трудолюбивых финнов, которых в их быту русская революция совершенно не коснулась, — они дали им должную оценку и полюбили их. Казаки сами, без нашего принуждения, как-то сразу же подтянулись воински, одевались аккуратно и старались щегольнуть перед их девицами и вообще показать себя перед финнами. Казаки нашего полка буквально переродились психологически».

Позже казаки покинули Финляндию, чтобы принять участие в Гражданской войне – уже на родной Кубани, куда вернулся и Федор Елисеев, влившийся в ряды «волчьих сотен» Андрея Шкуро. В Финляндии же шла своя Гражданская война – «красные финны» воевали против «белых». Повторить успех своих российских «коллег» у финских коммунистов не получилось: с помощью прибывших им на помощь германских частей, а также шведских добровольцев и русских белогвардейцев, революционные выступления в Финляндии оказались подавлены. Так провалились попытки установить в Суоми советскую власть, и начались первые шаги нового независимого государства в послевоенном мире.

Своё место в этом государстве начали искать и российские эмигранты – в том числе кубанские казаки. К тому времени они вновь появились в Финляндии – в рядах восставших солдат Кронштадтского гарнизона, из тех, кто сумел уйти по льду Финского залива. В основной своей массе это были насильно мобилизованные в Красную Армию летом 1920 года молодые казаки 1900-1901 года рождения. Значительную часть составляли бывшие воины Кубанских частей Белой Армии, не успевшие эвакуироваться с Кубани вместе с Вооруженными Силами Юга России генерала Деникина. Эти казаки, в массе своей ненавидевшие Советскую власть, не упустили возможности повернуть штыки против неё. Ещё 7 марта на сторону восставших Кронштадта перешёл пехотный полк в количестве 1800 человек, размещавшийся в форту Красная Горка. Он был послан по льду Финского залива на усмирение кронштадтцев, но в пути, перебив комиссаров и обезоружив командиров, решил присоединиться к восставшим.

В этом полку было до 500 кубанских казаков. Перейдя в Кронштадт, кубанцы встретили там немало  земляков, служивших в крепости в различных рабочих командах и пехотных частях. Размещённые в лагерях интернированные кронштадтцы постепенно, по решению финского правительства, стали направляться на работы в разные части Финляндии.

Летом 1921 года в один из лагерей для интернированных прибыл Федор Елисеев – ранее бежавший из советского плена, куда он попал после разгрома деникинской армии. Зарегистрировавшись у коменданта лагеря на острове Туркен-Саари, Федор Елисеев разместился в офицерском бараке среди других офицеров гарнизона восставшего Кронштадта. В связи с тем, что среди казаков, в основном это были молодые люди 20-21 года, да к тому же в нижних чинах, Елисеев, будучи старше их лет на восемь-десять и имевший чин полковника, заслужил их непререкаемый авторитет. Елисеев пробыл на острове около двух месяцев, а затем выехал в район города Хамина. Там он устроился на работу на лесопильный завод, владельцем которого был известный в деловых и торгово-промышленных кругах Финляндии русский миллионер Константин Аладьин, старожил города. Помимо него, в Хамине проживала довольно многочисленная русская колония, состоявшая во многом из русских аристократов. Освоившись на новом месте, Елисеев тут же принялся за обширную работу по установлению связей между кубанцами, рассеявшимися к тому времени по всей Финляндии. Тогда же он связался и с Войсковым Атаманом Кубанского казачьего войска генерал-майором Вячеславом Науменко, находившимся в то время в Югославии. Генерал Науменко советовал полковнику Елисееву организовать в Финляндии казачью станицу или хутор из числа проживавших здесь кубанцев. Елисеев последовал этому совету – и в 1922 году 18 кубанских казаков, проживающих в Хамине, образовали хутор. На общем собрании атаманом был избран ближайший помощник Елисеева, кубанский казак Гавриил Солодухин. А уже в первых числах января 1924 года казаки собрались на хуторской сбор. Решено было переименовать хутор в станицу и избрать станичного атамана. Единогласно на этот пост был избран полковник Елисеев. Тут же был избраны помощник атамана (им стал Солодухин), станичный писарь и ревизионная комиссия. Был составлен приговор об этом и отослан на утверждение Войсковому Атаману генералу Науменко. Станица получила название Кубанско-Финляндской. Ещё до оформления станицы все казаки были уже одеты по-казачьи: белые папахи-кубанки, темно-синие бриджи с красным кантом, темно-синие суконные гимнастерки, казачьи пояса с набором белой кости и суконные ноговицы с мягкими чувяками без подошв. Зарабатывали многие очень хорошо и на все казачье денег не жалели. Полковник Елисеев частенько говорил своим казакам: «Одевайтесь шиково, да так, чтобы любая финка, посмотрев на вас, хоть и не приласкала бы, но все же подумала об этом... И от этого вам будет приятно». Благодаря дисциплинированности, выправке и молодецкому виду, казаков уважал весь город, полковник Елисеев пользовался большим почетом и стал вхож во многие дома. Частенько полковник стал бывать дома и у Константина Аладьина, где иногда показывал хозяину казачьи танцы и песни в исполнении своих казаков.

Кубанско-Финляндская станица. В белой папахе полковник Ф.И.Елисеев, краййний справа стоит Г.А.Солодухин. 1924 год

Несмотря на относительно неплохие условия жизни в Финляндии, многие казаки стремились переехать в Сербию или во Францию, где сконцентрировалось наибольшее количество казачества из эвакуированных Белых армий. В Сербию выехать не удавалось. Тогда полковник Елисеев начал хлопотать перед Донским Атаманом генерал-лейтенантом Африканом Богаевским о переброске станицы во Францию. Сам Генерал Богаевский жил в Париже.

Переписка велась долго, но, в конце концов, было получено разрешение от французского правительства. Дано было 50 безымянных виз на усмотрение атамана Кубанско-Финляндской станицы полковника Федора Елисеева. Началась спешная переписка со всеми, кто хотел ехать во Францию. Ехать хотели почти все, хотя были и отрицательные ответы, например: ехать бы хотел, но женился на финке, и жена не хочет покидать своей родины.

И вот, наконец, 24 октября 1924 года, Кубанско-Финляндская казачья станица, выехав из Гельсингфорса, пересекла Балтику и высадилась в Германии, а оттуда поездом достигла Франции и была отправлена французскими властями в город Туль, где был распределительный пункт всех рабочих. Через несколько дней, подписав трёхмесячный контракт, станица была отправлена на юг Франции, в район города Люшона, у подножия Пиренейских гор, для работы на химическом карбидо-синомитном заводе.

Так прекратила своё существование Кубанско-Финляндская казачья станица. Казаки станицы, осевшие во Франции, присоединились затем к другим казачьим организациям Белого зарубежья. Многие из кубанцев-финляндцев участвовали позже в знаменитых казачьих шоу-джигитовках, которые организовал во Франции кубанский генерал Андрей Шкуро, самые грандиозные из которых собирали в Париже на Марсовом поле и стадионе «Буффало» до 20 тысяч человек. Сам же Федор Елисеев становится представителем Кубанского войскового атамана генерал-майора В. Г. Науменко, начальником армейской рабочей группы РОВС, активно помогает Русскому зарубежному союзу военных инвалидов генерала-от-кавалерии Н. Н. Баратова. С 1933 по 1939 гг. – руководитель группы джигитов в «кругосветном турне» по Индии, на островах Ява, Борнео, Филиппинах, в Индокитае, Бирме, Сиаме, Малайе, Сингапуре и других странах. С 1937-1938 гг., жил в Шанхае, был назначен представителем Кубанского атамана на Дальнем Востоке для установления и поддержания связи с главой Дальневосточной эмиграции атаманом Григорием Семеновым. С началом Второй Мировой войны он вступает офицером во Французский Иностранный легион в Индокитае, участвует в боях с японцами. В 1945 г., прикрывая отход батальона легионеров и спасая раненого товарища, сам дважды раненый, попадает в плен. После освобождения, в 1946 году возвращается во Францию,  а потом перебирается в США. Умер Федор Елисеев на 95-м году жизни 3 марта 1987 года в городе Нью-Йорке. На его родине, в станице Кавказской, в декабре 2020 года Федору Елисееву был установлен памятник. Также его именем была названа одна из улиц станицы Елизаветинской.