Казачий мир жив? Казачий мир жив! Продолжение

Интервью с Олегом Вячеславовичем Губенко, директором фонда «Терское общество любителей казачьей старины» 

(г. Минеральные Воды).

А.Дюкарев: Олег Вячеславович, благодарим Вас за возможность встретиться с Вами, с коллегами и единомышленниками на площадке Третьей Терской научно-практической конференции, посвященной памяти профессора СКФУ Татьяны Александровны Невской, «Казачий мир в условиях социальных и политических трансформаций XVI—XXI вв.», которая проходит 7—8 декабря 2024 г. в г. Минеральные Воды. Во времена, когда и профессиональным научным структурам не так просто организовать мероприятия формата конференций, Вы проводите уже Третью Терскую научно-практическую конференцию. Есть ощущение целесообразности такого мероприятия научного формата для казачьего сообщества, к тому же, как говорится, «по инициативе снизу»?

О. Губенко: Целесообразность такого мероприятия безусловна, поскольку у нас наблюдается оторванность трех общественных площадок друг от друга. Площадка казачья живет сама по себе, сосуществуя при этом в разных своих формациях, а площадка, которая представляет государственную муниципальную власть, — это вообще мир сам в себе. И даже те структуры, которые вроде регулируют казачью жизнь, делают это в отрыве от казачьего мира основного. В результате это фантазия, лишенная оснований — реальных, административных, логических. Научный мир, третья площадка, тоже живет сама в себе. На предыдущей нашей конференции Наталья Николаевна Великая сказала, что «…мы впервые увидели запрос от казаков на какую-то научную деятельность… и в этом направлении надо работать». И эти слова меня вдохновили. Это был правильный и ожидаемый посыл. И этот посыл я стараюсь довести и до представителей казачьего мира, и до представителей государственной власти, в том числе федерального уровня. Давая им понять, что в отрыве от реалий казачьей жизни и в отрыве от тех научных фундаментальных разработок, которые имеются в данном направлении, успеха государственной политики в направлении казачества не будет.

А.Дюкарев: Ну вы уже в какой-то степени в таком развернутом виде ответили на многие волнующие вопросы, но тем не менее: какие задачи призвана решать Терская научная конференция, прежде всего для казачьего сообщества, для тех, кто является социальным заказчиком?

Помогает ли Терская научная конференция здоровым казачьим силам в лице фонда «Терское общество любителей казачьей старины» позиционировать себя с представителями властных структур или в северокавказском пространстве?

О.Губенко: Наука дает четкие формулировки. И даже в дискуссионном плане, когда присутствуют разные, полярные мнения, они все-таки служат одной главной цели. Выработке методик, направлений, приходу к какому-то общему знаменателю. Вот для этого и собирается конференция, чтобы представители научного мира в дискуссии могли показать, в каких направлениях должны работать представители научного мира в познании казачьего мира. В то же время казаки должны погружаться в фундаментальные знания, не черпать знания из «Тик-Тока» и других сомнительных источников. Для чего это нужно? Развитие любого социума — и этнического, социального, какого угодно, — возможно, только когда есть глобальные задачи сакрального характера, которые имеют четкое обоснование — политическое, культурное, религиозное. И если казачий мир получит такое обоснование при содействии научного сообщества, тогда будет четкий правильный вектор развития. Этот вектор будет аккумулировать казачьи массы, которые будут понимать, какая перед ними стоит цель, и задачи для того, чтобы эта цель была реализована. В этом предназначение нашей конференции и научного сообщества. Без этого фундаментального фактора казачий мир заблудится в потемках и будет блуждать среди трех берез, не имея шансов выйти на какой-то открытый простор.

А.Дюкарев: Какие, на Ваш взгляд, первоочередные шаги и организационные мероприятия необходимо сделать для сохранения казачьего мира в XXI веке?

Мы уже проговаривали восприятие и трактовку периода возрождения казачества, но сегодня у нас уже первая четверть XXI века. Период возрождения логично завершился или продолжается?

О.Губенко: В вопросе оценок прошедших тридцати лет жизни казачества я скептик. Казачьего возрождения не произошло. Почему я так думаю? Я старожил в этом проблемном поле с самого начала этого процесса. И 1990-й, 1991-й, 1992 год я помню замечательно. И помню все эти казачьи «большие круги», какие-то форумы, ту прессу казачью, которая издавалась в те годы. Все те цели и задачи, которые определялись тогдашним казачьим миром, не реализованы на сегодняшний день, ни один из пунктов. Поэтому говорить о возрождении невозможно. Еще раз повторю: ни один пункт не реализован. Единственное что можно отметить на сегодняшний день, — идет трансформация всех тех идей в иное русло. Казачество утратило полностью свою самостоятельность, оказалось в тисках сложных процессов государственного строительства. Я думаю, что необходимо гипотетически отмотать назад, сделать качественный анализ всех внутренних казачьих нормативных актов. И через этот скрупулезный анализ понять, где и на каком этапе мы пошли не туда. Что можно скорректировать? Что можно сделать реального для того, чтобы казачество могло заявить во всеуслышание о том, что хотя бы какие-то пункты можно отнести к процессу возрождения. Пока этого нет, а есть общие фразы о патриотизме. Декларируемые современным казачеством направления должны состоять из конкретики, а вот конкретики у нас нет. Есть только лозунги. И еще раз повторю. В выстраивании сегодняшней повестки дня мы должны идти в общей связке: научный мир, казачий мир и государственная муниципальная власть. Слышать друг друга, не жить сказками, корректировать свою деятельность с учетом всех факторов. Должен быть социальной заказ от самих казачьих сил и грамотная консультация со стороны научного мира. Вот тогда государственная власть будет действовать в рамках тех формул истинного возрождения. И я думаю, только в этом случае будет успех.

А.Дюкарев: Все мы прекрасно видим и понимаем объем работы, которую вы проводите, вы и ваши единомышленники. Важнейшим условием сохранения и дальнейшего развития нашего казачьего мира, о котором мы говорим, является сохранение исторической памяти. Какой опыт сохранения исторической памяти, отраженный в практических результатах, имеется у фонда «Терское общество любителей казачьей старины»?

О.Губенко: Примеров очень много. Мы пытаемся, даже через вот такие площадки, как наша научная конференция, пробудить у казаков интерес к фундаментальным знаниям, это первое. Второе — мы пытаемся в практических плоскостях решить вопросы, связанные с восстановлением и возрождением тех или иных форм казачьей жизни и хозяйствования. Как пример: в 2017 году по нашей инициативе был проведен первый конный переход. В 2017 году собрались 17 всадников. Это не спортсмены, переодетые в черкески, как часто бывает при организации таких мероприятий. У нас был совершенно иной подход. Мы взяли казаков, живущих на земле, которые создают своими руками этот пронизанный архаикой, традиционный свой микромир. Пример этих людей, первой группы, стал заразителен. С 2017 по 2024 год прошло немного времени. Но на сегодняшний день так называемая «Терская конная сотня» как сообщество людей увеличилась до 70 человек. Это говорит о динамике. Мы показываем не просто на словах, на картинках, каких-то наглядных материалах, как жили казаки раньше. Мы это пропагандируем, мы это двигаем, и мы видим результат. Это только один пример, а таких несколько.

А.Дюкарев: Продолжая тему исторической памяти, какие сюжеты и образы, на Ваш взгляд, должны сохраняться в современной мемориальной практике, при установке памятников или сохранении памятных мест?

О.Губенко: Ну если говорить о пантеоне казачьих героев, тут действительно линейка очень широкая. Вот смотрите, как это отражается в нашей практической деятельности. Мы учредили Терскую конференцию, но мы не замыкаемся в узкой квартирке терской. Мы приглашаем на эту площадку представителей Кубанского казачьего войска, донского казачества, других территорий исторического проживания казаков. Здесь мы декларируем необходимое сохранение исторической памяти отдельно взятого Терского казачьего войска и так же с уважением относимся ко всем героям, которые есть в других казачьих войсках. А в рамках этого подхода уже можно создавать общеказачий пантеон. И мы, казаки Терского войска, чтим знаковые фигуры из других казачьих войск, занимающие видное место в исторической памяти.

Как пример, у нас в музее представлен портрет Круковского. Он польский шляхтич на русской службе и при этом атаман Линейного Кавказского казачьего войска. Что можно сказать о подобных героях, как Круковский и Слепцов, — они не были казаками, но мы говорим о факторе отношения к ним казаков, в том числе и по фольклорному материалу. О них имеется богатейшей фольклорный материал, они наглядно представлены в песенном материале. Это о чём говорит? О том, что они крепко засели в казачьем сознании, в мифологическом пространстве. Фигура Слепцова до такой степени сакральна для сунженцев, просто потрясающе. И вот это пока слова, а практика? Как увековечить память Круковского? А это герой Кавказской войны, его могила имеется, но нет могильного памятника. За годы советской власти память стерлась, где конкретно его могила находится. А она находится в ограде церкви станицы Екатериноградской. Церковь сохранилась, она не разбиралась, не взрывалась, ограда сохранилась. Мы в этом году провели первую полевую экспедицию, пробную, для того чтобы всё-таки найти и поставить на этом месте хороший мемориальный памятник, который был при советской власти снесен. Вот через такую задачу мы пытаемся подсветить все эти героические личности, которые имеют позитивный образ и с точки зрения нынешнего времени. Круковский опять же, вернемся к нему. Вот он поляк, к нам по большему счёту не имеющий отношения — ни этнически, ни религиозно. А он часть казачьего мира, его исторической памяти. И сейчас, при противостоянии между Россией и западным миром, а Польша вообще как локомотив антироссийской политики, вот здесь подсветить личность Круковского было бы политически очень верно.

А.Дюкарев: Какую позицию должны занимать казаки по отношению к деструктивному наследию советской эпохи в пространстве исторической памяти? Речь идет об именовании улиц в российских городах в честь тех, кто искоренял казачество, возврате исторических названий казачьим поселениям?

О.Губенко: Мое мнение такое, и не только мое, я солидарен с другими коллегами, которые выражают здравомыслящее мнение. В этом вопросе нужно отойти от призыва десоветизации. А у нас есть такие радикальные мнения. У нас имеются исторические личности, которые даже с точки зрения современного законодательства могут классифицироваться как государственные изменники, как люди, которые сделали всё, чтобы разрушить государственную нашу модель в своё время. В то же время мы должны помнить и тех полководцев, героев Великой Отечественной войны и героев труда, которые создавали из руин потом страну. И здесь нужно разделять. Я не могу поставить, например, в один ряд Урицкого или Свердлова с Жуковым или Рокоссовским. А некоторые пытаются смешать всё в одну кучу. А вот та вся публика, которая была привезена из враждебного государства, финансировалась из непонятных источников? (отсылка к персоне В.И. Ленина и команде РСДРП(б,) прибывшей в Россию в 1917 г. в период закрытости границ военного времени. — Прим. А.Д.). Поэтому надо правильно делать оценки, не с точки зрения сведения счетов с кем-либо. Нужно правильно дать оценку с точки зрения предотвращения в будущем подобных событий. Мы же сейчас демонстрируем двоякий подход. С одной стороны, мы выступаем против врагов, которые выступают против государственной власти России. Клевещут, уехали за границу, делают деструктивные вещи, направленные на подрыв государства Российского. И в то же время у нас стоят памятники аналогичным предателям, которые разрушали государство точно такими же методами сто лет назад. Вот здесь надо расставить точки. Потому что вот эта двоякость, она не идет на пользу.

А.Дюкарев: Насколько оправдан и востребован формат казачьего мира в условиях современного мира? Нет ли противоречий между патриархальными, консервативными иногда моделями казачьего прошлого и миром современного информационного и технологического бытия?

О.Губенко: Казачий мир был, есть и будет! И даже если будут какие-то инновационные подходы со стороны современного мира — политические, технологические, — это не поставит крест на казачьей истории. Мы сейчас говорим о том, каким плодотворным может быть путь дальнейшей. Если мы сделаем органичное сочетание трех площадок — казачий мир, научный мир и государственная муниципальная политика. Но если не будет даже этой связки, все равно казачий мир останется. Но будет другая форма совершенно.

А.Дюкарев: Спасибо!