КГИКовцы

Краснодарский государственный институт культуры  штормит. Камнем преткновения стало общежитие и конкурсы на замещение должностей.

Вот такое эмоциональное письмо пришло на днях в редакцию «Новой газеты Кубани» из цитадели кубанской культуры.

«За последний год ректор КГИК Семен Зенгин уволил около 80 преподавателей, среди них кандидатов и докторов наук, руководителей научных школ, членов диссертационных советов. В июле этого года не провели по конкурсу без обоснования причин около 25 человек. Из них Е.В. Лынник к.п.н, Д.О. Устрижицкая к.п.н., Н.Б. Оселедчик к.п.н, доцент, доктор философии ЗоринВ.Б. Храмов д.ф.н., И.К.  Спирина к.п.н. зав. кафедрой и др. За последние полгода этот деятель уволил с целью выселения и выселил из общежития с семьями: доцента кафедры народных инструментов Полуна, Горбачева А.А. д.п.н. руководителя научной школы, Горбачеву Д.А. д.п.н. заведующую кафедрой, доцента кафедры культурологии Дробязко Н.Е., Дечеву Анну с хореографического факультета, композитора Жаурина и др. За время первого и второго срока Зенгин разогнал практически всех наиболее опытных и талантливых ученых и преподавателей.»

В комментариях к письму прилагался и список преподавателей, якобы пострадавших от ректорской политики. Корреспондент «НГК» связался с некоторыми из  указанных преподавателей  для проверки данной информации.

Валерий Храмов, доктор философии: Ничего, что называется, не предвещало: еще за неделю все было нормально, а тут вдруг просят сотрудницы из отделов кадров зайти  и ошарашивают. Особых конфликтов с ректором не было, я вообще неконфликтный человек. Я проработал в институте почти сорок лет, состою в трех Советах, из них два институтских и никак, разумеется, не ожидал такого исхода. О причинах могу только догадываться: есть, конечно, некоторые соображения, но, пожалуй, не для газеты.  

Наталья Дробязко, кафедра культурологии: Со мной не продлили договор, это было решение ученого Совета, что в принципе законно. Я в общем, в курсе, что в Институте культуры много кого увольняют, но я сама уже нашла другую работу и теперь меня с вузом ничего не связывает. Если бы я и захотела это как-то оспорить, то делала это не через СМИ.

Александр Горбачев, профессор: Увольняются по 20-25 ежегодно, хотя ректор как бы и не причем, все это делает ученый Совет, но всем понятно, что там только его люди. Конкретно со мной, как и много с кем еще конфликт возник из-за общежития:  говорят, что ректор хочет туда заселить китайских студентов, а преподаватели ему мешают. Многих вызывают и прямо говорят: «Тебе что важнее, работа или комната в общежитии». Вынуждены покидать его даже те люди, кто самолично благоустроил жилище, провел туда все удобства – тогда как университет, за все 16 лет, что я там живу, так и не удосужился сделать  там ремонт. Не знаю, что будет дальше: уже было пять судов в Прикубанском районном суде, постараюсь отстоять свои права. Хотя на меня, как и на многих иных преподавателей оказывается давление. У меня есть и ученые степени и аспиранты, которые учатся в Москве и множество публикаций, но это, похоже, мало интересует ректора.

Самый эмоциональный отзыв пришел от преподавателя, пожелавшего сохранить анонимность:  Это происходит на  протяжении последних  шести лет. То, что творится в вузе вообще не поддается никакому рациональному объяснению: сокращаются кафедры,  уходят заслуженные люди, по надуманным, порой оскорбительным предлогам.  Впервые за всю историю вуза не был объявлен набор культурологов: и это в институте культуры! Идет массовое увольнение концертмейстеров.  К преподавателям подчеркнуто пренебрежительное отношение: как произошло, например, на праздновании Дня культуры, когда премии и благодарности получил весь обслуживающий персонал, вплоть до уборщиц, а из преподавателей – единицы. Я сама проработала в вузе более тридцати лет, у меня есть ученые степени, и я никогда не думала, что мне придется его вот так покинуть. Но хотя лично ко мне пока не было никаких нареканий, я просто не могла больше смотреть, во что превращается вуз. Тогда я не стала просто подавать заявление на участие в выборах, подтверждающих мой статус на кафедре. Кстати, вот еще новшество – раньше профессоров избирали на три года, на пять лет – сейчас только на год. Человек не успевает проработать свой план работы, потому что знает, что если хоть чем-то не угодит ректору, то будет просто уволен. Самого ректора, кстати, избирали на безальтернативной основе, что и неудивительно – в Ученом совете люди, которые никогда ему слова не скажут против. Да люди и сами уходят, не пытаясь как-то бороться,  потому что боятся. Зенгин бравирует какими-то высокими связями в Москве, угрожает преподавателям разными бедами. Поэтому они просто стараются забыть все это как страшный сон, как старюсь сделать и я.

Разумеется, «НГК» в этой ситуации сочла своим долгом выслушать и иную сторону. Ректор КГИК Семен Зенгин согласился дать нам комментарий:

- Понимаете, у нас сейчас  работает сейчас 215 преподавателей, если бы я уволил за год или за полгода 80 человек, то весь бы образовательный процесс просто прекратился. Но этого не происходит, более того – образовательный процесс развивается, наш институт стал одним из семи российских высших учебных заведений, которым поручили реализовывать программу «Творческие люди».  Система как приема на работу, так и увольнения, у нас принимается по решению Ученого Совета. Есть такое понятие как «конкурс на замещение должности преподавателя, старшего преподавателя, доцента или профессора. Процедура эта открыта: на сайте вуза за два месяца до даты избрания по конкурсу объявляется рейтинг и должности преподавателя. К нам сейчас приезжают люди со всех уголков страны, они  предлагают свои кандидатуры. И, соответственно, складывается такая конкурсная ситуация, что на одно место претендуют 2-3 человека.  У нас действительно есть 15 преподавателей, которые проиграли по конкурсу. Вот в вашем письме названа  фамилия Оселедчик, она кандидат педагогических наук, много лет работала на кафедре социально-культурной деятельности. Там на шесть должностей было семь претендентов, и она проиграла по конкурсу доктору наук  Павловой. Рассматривает кандидатуры Ученый Совет, 35 человек. Туда входит, например, Владимир Рунов, известный всем журналист. На него можно как-то воздействовать, как вы считаете? Или на Виктора Захарченко, который тоже входит в этот совет? Кроме них там присутствуют деканы, которые в ходе заседания Совета и дают характеристики участникам конкурса , которые претендуют на замещение должности.  Декан факультета просит поддержать ту или иную кандидатуру, потому что декан всегда будет заинтересован  в том, чтобы к нему пришли более знаковые и авторитетные люди. Как в случае с Павловой и Оселедчик: понятное дело, что в данном случае доктора предпочтут всегда кандидату.  Пусть даже и Оселедчик давно работает, а Павлова вообще из другого города. Но если ты много лет проработал в вузе и так и не стал доктором, что это о кандидате говорит?   Голосование всегда закрытое. Как за кого проголосовали, каждый  имеет свое мнение, но приоритет всегда у декана факультета. Он высказывает свою позицию, а Ученый совет принимает ее во внимание, потому что он заинтересован в качестве образования.  Кстати и меня выбирали точно таким же закрытым голосованием,  и никто не высказался против.  Мы же не частная структура, у нас есть аккредитация. И когда приезжает с инспекцией Рособрнадзор, он, среди прочего, смотрит и на «остепененность» преподавателей. И мы вынуждены эти показатели учитывать. Кстати, в подсчете голосов у нас всегда участвует председатель профсоюзного комитета, он же присутствует и на заседании Ученого совета. К тому же, вы же понимаете, что если бы имелись какие-то нарушения, то Трудинспекция  никак этого не пропустила бы. По поводу сокращения тех или иных категорий преподавателей и объединения кафедр. Дело в том, что у нас постоянно обновляется стандарт. С первого сентября, например, у нас принят стандарт «3++». Соответственно с этим стандартом меняется и учебный план и ряд должностей этим планом уже не предусмотренных. Те же концертмейстеры. Сегодня у нас есть соответствующая аппаратура и логично ставится вопрос, зачем нужен концертмейстер, когда можно включить фонограмму ?  Однако тех концертмейстеров или иных специалистов, что уже работают, данные изменения не коснутся. Они предусмотрены на будущее, мы просто не будем брать на работу новых.  А те, что сейчас есть, они   все работают. Теперь насчет объединения кафедр. Тут есть такой нюанс, например, что у нас не идут студенты на кафедру документоведения. Сейчас там 7-8 человек в группе, через какое-то время и их не будет. Поэтому кафедра документоведения объединится с кафедрой библиотечно-библиографической деятельности. Но при этом никто не увольняется,  если только не уменьшается нагрузка. Теперь по поводу общежитий.  В свое время, в 90-е, комнаты в общежитии были приватизированы. Возможно и по закону,  я ничего не хочу сказать. Но многие живут и без приватизации. Вот, например, упомянутый в письме Полун. У него был договор до 2008 года, он жил без договора. И мы с прошлого года стали их уведомлять, я лично с каждым говорил и объяснял, что это комнаты, вообще-то предназначены для студентов. У нас сейчас много студентов, много приезжих из-за рубежа и им, по сути, негде жить, это нарушение их прав. Сейчас в общежитиях живут люди, которые, по-хорошему, не имеют права там жить. Это раньше, когда общежитие было, по сути, пустым, студентов было мало, вот предыдущая ректор и предоставляла  свободные комнаты всем желающим. И то  это было проживание «на период работы».  Если человек увольняется, или по каким-то еще причинам прекращает свою работу, как Полун, который проиграл в конкурсе –  он вынужден съехать. Или, упомянутая в письме Наталья Дробязко, она тоже проиграла в конкурсе доктору наук, тогда как она кандидат наук. У нее, как и у многих иных преподавателей, есть квартиры в городе, которые они отдали детям, а сами живут в общежитии. Сейчас многие преподаватели сами покупают квартиры и съезжают из общежития. Это счастливые люди, они мне  говорят, что их нужно было раньше мотивировать на покупку квартир. Там они чувствуют себя намного свободнее, чем здесь, где везде стоят камеры, постоянно под присмотром охраны. Безусловно, некоторых людей жалко. Я с каждым встречался, разговаривал и в этом году и в прошлом.  Каждому я предлагаю  искать варианты. Например, брать ипотеку, сейчас им зарплата позволяет. Ну, кто-то судится с нами, как Горбачев, потому что он хочет приватизировать квартиру.  Он, кстати, работает на прежней работе, как и его дочь, в письме соврали. Они хотят использовать информационное поле для давления на суд. Люди хотят продать свое жилье, но у них не получается.  Отсюда  все эти суды и прочие претензии. Мне порой тоже предлагают судиться в ответ, отвечать на клевету, но я не хочу этого делать, потому что понимаю их. Люди действительно много лет проработали в вузе, у них есть заслуги, но, к сожалению, не все они понимают, что времена изменились, - пояснил свою позицию ректор.

Надо сказать, что некоторые из преподавателей, дававших весьма нелицеприятную оценку действиям ректора, позже сменили гнев на милость, сказав, что все уладилось и убедительно просили не публиковать их первоначальные отзывы, дабы не испортить имеющееся согласие. «НГК» идет навстречу и выражает надежду, что  все конфликты будут разрешены столь же мирно, к обоюдному согласию  заинтересованных сторон.