Неизгладимый след памяти

В грозы, в бури,

В житейскую стынь,

При тяжёлых утратах

И когда тебе грустно,

Казаться улыбчивым и простым –

 Самое высшее в мире искусство…

С. Есенин         

Вынесенная в эпиграф глубокая по мысли стихотворная фраза великого русского поэта Сергея Есенина, по-моему, как нельзя лучше применима к облику Владимира Тимофеевича Сосновского.

Необычайна добрая популярность этого человека! У него не счесть всевозможных научных званий и высоких должностей, титулов и наград, но самый главный его титул – человечный Человек, и потому у него много хороших и верных друзей, в чём, к примеру, легко убедиться, прочитав книгу «Жизненный путь, творческие искания, встречи профессора В.Т. Сосновского» (Армавир, АГПУ, 2010).

Смею и я себя скромно числить в их ряду. Говорю без тени бахвальства, поскольку судьба подарила мне возможность быть его студентом в Армавирском государственном университете (бывшем институте), начинать свою научную карьеру и, спустя многие годы, крепить с ним тёплую дружбу и творческое взаимодействие, несмотря на разделяющие нас тысячи километров. Правильно говорят: расстояние - дружбе не помеха.

Очень трудно говорить об этом человечном человеке в прошедшем времени, невозможно привыкнуть к мысли, что он ушёл в вечность… А начиналось всё так.

…Шёл 1970-й год. Я заканчивал филологический факультет Армавирского педагогического института. Солнечным весенним днём в учебную аудиторию неторопливо вошёл высокий, плечистый молодой мужчина. Приветливо улыбнулся и негромким бархатным баритоном представился:

- Сосновский Владимир Тимофеевич. Буду читать спецкурс по актуальным проблемам современной советской литературы. По-моему, нет ничего интересней изящной русской словесности с её захватывающей многопроблемностью, неустанным поиском смысла жизни, жанрово-тематическим и стилевым разнообразием, необычайной, признанной во всём мире художественной выразительностью, но, главное, с её неуёмными думами и чаяниями о трудовом народе, верой в Господа нашего Иисуса Христа. Нашу литературу создают художники слова из народа и для народа, бесконечно влюблённые в свою родину Россию. А сколько ярких поэтов и прозаиков родила наша прекрасная кубанская земля!.. О них мы будем говорить и спорить на спецкурсе…

Надо подчеркнуть, что в те советские атеистические времена в нашем литературоведении, как и в других видах художественного познания, было не принято говорить о позитивном влиянии Православия на развитие русской классической словесности. От Сосновского мы, студенты-филологи педагогического института, впервые услышали, что Православная вера сыграла ключевую роль в формировании мировоззрения и творческой устремлённости Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Баратынского, Достоевского, Толстого и многих других выдающихся писателей и поэтов России. Причём христианскими мотивами глубоко насыщено не только творчество писателей дореволюционных эпох, когда религия играла важную роль в духовном становлении личности и государства, но и целого ряда художников слова советского периода – к примеру, Александра Блока, Сергея Есенина, Михаила Шолохова, Леонида Леонова и других. 

Вмиг покорённые пленительным обаянием молодого лектора, мы притихли, чутко вслушиваясь в каждую нотку его приятного густого голоса. От педагога исходили какие-то притягательно-магнетические биотоки, веяло неподдельно высокой культурой общения. За сложными, но понятными научными формулировками ощущалась необычайная глубина знаний и ясное понимание того, о чём он спокойно, без позы и заглядывания «в бумажку» говорил.

Спросите любого выпускника-филолога АГПИ - каждый, убеждён, подтвердит мои слова. Влюблённость студенческого братства в обаятельного, умного и непосредственного педагога мы сохранили по сей день…

К тому времени на факультете сложился мощный творческий коллектив опытных филологов с богатым жизненным опытом, стоявших у истока становления этого вуза: И.Т. Мишин, Е.В. Горбулина, Л.И. Марченко, Г.Е. Жиляев, С.В. Протопопов, И.К. Горелова, М.А. Оганесян, Н.Я. Сакиев, Р.С. Сакиева, В.К. Покусаенко, Т.Г. Иванова, Р.Я. Иванова и другие. Они не только открывали нам, вчерашним провинциальным школьникам, дивный мир изящной словесности, неподражаемую красоту и многообразие русского языка, но и своим зорким оком находили в студенческой среде наиболее одарённых питомцев, рекомендуя их в столичные аспирантуры для продолжения учёбы. Именно таким способным и многообещающим студентом оказался простой скромный паренёк из небольшого кубанского хуторка Наркомзем, что в Мостовском районе, Владимир Сосновский.

Живое, увлекательное общение с молодым учёным привносило в аудиторию особое воодушевление, освежающий дух демократизма, романтику, по-юношески максималистское вольнодумство. К тому же, не забывайте, преподаватель был старше каждого из нас всего-то на 6-7 лет, тем не менее, во всём являл собой образец для подражания. Поэтому, горячо увлекшись его интересными рассказами о Бондареве, Белове, Распутине, Проскурине, Астафьеве, Чивилихине, Пикуле, Шукшине, Рубцове, о многих других современных писателях и поэтах, чуть ли не все студенты группы, в том числе я, дружно записались в его семинар для подготовки курсовых и дипломных сочинений.

Оокончив аспирантуру в Москве, В.Т. Сосновский успешно защитил кандидатскую диссертацию по творчеству известного прозаика Аркадия Первенцева под руководством крупнейшего литературоведа Ф.Х. Власова и, по слухам, его, как перспективного исследователя литературы, даже хотели оставить в столице, но молодой учёный предпочёл столичной карьере работу в родном вузе, на родной Кубани.

…Испокон веку существует поверье: судьбы людей пишутся на небе. Мог ли я, сын «простого» учётчика колхозной бригады, выходец из дальней сельской глубинки, даже мечтать о том, что пойду по научным стопам моего доброго педагога и умного наставника?.. Это мне не могло присниться даже в волшебном сне. Но, как ни удивительно, сказочные сны порой становятся явью, если на пути встречаются добрые, умные люди.

Полагаю, всё решил простой случай.

После окончания вуза, собираясь отправиться в Чечено-Ингушскую автономную республику на учительскую работу, куда, как правило, распределяли выпускников, я в паре со своей молодой женой с весёлым настроением паковал чемодан. Благо, ни собственного жилья в г. Армавире, ни постоянной работы по специальности, ни каких-либо обременяющих бытовых вещей у нас тогда не было, и потому уверенно, с каким-то молодецким восторгом глядя в будущее, как это бывает только в пору безмятежной юности, мы собирались в дальнюю дорогу в предвкушении неведомого, загадочного и таинственного. Одним словом, вся наша будущая жизнь светилась заманчивыми огненно - радужными красками!..

     Помню, потребовалось что-то прикупить из продуктов, и я направился в ближайший гастроном. Вдруг - именно вдруг! - на шумной оживлённой улице города буквально столкнулся с В.Т. Сосновским, тоже куда-то спешившим по своим делам. Ответив на моё вежливое приветствие, Владимир Тимофеевич неожиданно приостановил шаг и спросил, как мне показалось, чисто ради ответной вежливости:

- Володя, ты ещё не отправился в дальние края? Если можешь, загляни завтра ко мне в деканат (в то время В.Т. Сосновский уже работал в пединституте в должности замдекана).

 Постеснявшись задать собеседнику вопрос – «зачем?», я с готовностью ответил, что непременно зайду.

Можно сказать, с этой минуты моя судьба круто повернулась в совершенно неожиданную сторону. Почему-то сразу расхотелось уезжать в чужую и незнакомую Чечню. Чудесный город Армавир, в котором прошли памятные студенческие годы, показался таким родным и близким, что, расставаясь с ним, даже подступил комок к горлу… Сутки напролёт мы гадали с женой: зачем я мог понадобиться Владимиру Тимофеевичу?.. 

 Рано утром следующего дня я уже был на пороге деканата. Приветливо улыбаясь и поздоровавшись со мной за руку, как с равным коллегой-педагогом, Владимир Тимофеевич усадил меня на стул, выйдя из-за стола, сел рядом и без лишних слов… предложил работать ассистентом на кафедре литературы.

Надо ли говорить, какое непередаваемое чувство радости охватило меня?! На миг показалось, будто я обрёл могучие крылья и, вопреки всем законам физики, полетел высоко-высоко над зелёными улицами города, с восторженным упоением созерцая куда-то спешивших внизу людей! «Чеченский» чемодан для поездки в дальнюю дорогу так и остался несобранным…

Увы, радость моя очень скоро померкла: на место ассистента высшее руководство вуза предпочло взять другого, а мне предложили для начала потрудиться лаборантом. Смирив свою гордыню – я ведь к тому времени имел диплом о высшем образовании и даже успел поработать в школе учителем – согласился. Однако моя лаборантская одиссея с самого первого дня явно не задалась… Но – это уже другая история.

…Как-то чутко заметив, что я не оставил цели продолжить учёбу в аспирантуре, но в большом затруднении, какую тему из огромного многообразия литературы выбрать для творческого поиска, Владимир Тимофеевич завёл обстоятельный, судьбоносный для меня разговор:

-Ты знаком с творчеством интересного и самобытного прозаика Анатолия Иванова?

Я честно признался, что не знаком, но мне очень понравился популярный телефильм по его роману «Тени исчезают в полдень».

- Анатолий Иванов – яркая, несомненно, восходящая звезда на литературном небосводе. «Он пишет в замечательных социально-философских и нравственно-психологических традициях великого Шолохова», —задумчиво произнёс мой собеседник. – Если ты всерьёз вникнешь в его творчество, тебя, несомненно, ждёт немалая научная удача…

…Прошли годы. С подачи доброжелательного и высокообразованного филолога я остановил свой выбор именно на предложенной им теме исследования, написал и успешно защитил кандидатскую диссертацию по романам выдающегося советского прозаика, Героя Социалистического труда А.С. Иванова.

Без тени самоуничижения скажу: не подари мне судьба встречи с В.Т. Сосновским - вряд ли я осмелился бы на всю оставшуюся жизнь с головой окунуться в интереснейший и необозримый мир филологической науки, познать её горький, но сладостно пьянящий вкус.

Впрочем, не только я прошёл через его чуткие, добрые руки, если учесть, что Армавирскому педуниверситету Владимир Тимофеевич отдал более полувека своей напряжённой трудовой жизни, начав молодым энергичным ассистентом и закончив убелённым сединой, мудрым ректором, доктором наук, профессором, Заслуженным и Почётным работником высшей школы Российской Федерации, академиком Адыгейской международной академии наук и Международной академии наук педагогического образования, Почётным Гражданином г. Армавира.

После окончания многолетней научно-педагогической работы В.Т. Сосновский продолжал активно и плодотворно трудиться на высоком, ответственном посту Председателя Армавирской Городской Думы, где, как известно, он пользовался столь же огромным и непререкаемым авторитетом как среди коллег-депутатов, так и в народе.

Как знать, не стань Владимир Тимофеевич учёным-филологом, Кубань в его лице могла бы получить не менее яркого, самобытного поэта или столь же маститого прозаика, острого бескомпромиссного публициста, страстно болеющего душой за Россию и её великий многострадальный народ. Как говорят, если человек талантлив, то талантлив во всём. Чтобы убедиться в этом, советую читателю заглянуть в его актуальные просветительские публикации в газетах «Армавирский собеседник», «Новая газета Кубани», в журнале «Москва» и многие другие.

С необычайным вдохновением и вместе с тем тревогой размышлял он о перспективах российского педагогического образования, решительно и смело отвергал непродуманные, наносящие огромный вред новации в ходе проведения школьной и вузовской реформы. Ответственный, по-граждански взыскательный подход к любому делу неизменно отличал Владимира Тимофеевича.

Главное, что покоряет всякого, кто с ним соприкасался, — это глубина и ясность мышления, строгая логика и спокойная, без навязчивости уверенность суждений, высокая простота морально-нравственной позиции, отсутствие даже намёка на снобизм, фальшивый лоск, чванство и прочие пороки. Будем помнить, что на его пути не раз встречались труднопреодолимые тернии, попадались жёсткие, далеко не всегда адекватные руководители вуза, с которыми он умел всё-таки ладить, не исключаю, терпеливо, изо всех сил подавляя своё самолюбие...

Партийная иерархия вузовской жизни, как, впрочем, и всей действительности тех лет с её почти казарменной командно-административной системой, не терпящей даже намёка на инакомыслие, идеологически обюрокраченная методология соцреализма, искусственно навязываемая «сверху» и выдаваемая за «образец» эстетического познания, – всё это сковывало творческую инициативу подлинно одарённых педагогов и учёных, тормозило развитие отечественных гуманитарных (и не только гуманитарных) наук.

Однако, обладая крепкой волей, настойчивостью и неподражаемой целеустремлённостью, В.Т. Сосновский рано овладел подлинно научной антипозитивистской методологией творческого мышления. Отдавая должное методу соцреализма с его осветляющей героико-романтической окрылённостью, неистовым устремлением в светлое коммунистическое завтра, по праву связывая с ним очевидные немалые достижения советских писателей-классиков, молодой армавирский исследователь в своих зрелых научных трудах (к примеру, в блистательно защищённой им докторской диссертации, оппонентом которой мне довелось быть) новаторски доказал, что огромное эстетическое богатство русской национальной литературы ХХ века не укладывается только в жёсткие соцреализмовские рамки; в многообразной советской литературе ХХ века творчески разрабатывались и критический реализм, и героический романтизм, и фантастический реализм, и потенциально перспективные авангардистские стили и течения. Хотя, как мне представляется, армавирский учёный с самого начала благоволил к аналитическому критическому реализму, как ключевому классическому методу осмысления бытия в литературе и русском национальном искусстве.

В.Т. Сосновский – один из тех неординарных филологов-мыслителей, кто неустанно стремился представить развитие отечественной словесности в тесных творческих связях и художественной преемственности, вне антинаучных, некогда модных социологических догм и эстетствующего формализма. Художественное творчество, в его понимании, оптимально животворно и социально востребовано, если честно служит думам и чаяниям народа.

Разумеется, научно-концептуальные взгляды и положения кубанского учёного не возникли, как птица Феникс из пепла. Им предшествовал нелёгкий, длительный труд познания и освоения как родной, так и зарубежной эстетической и философской мысли: Александра Зиновьева, Анатолия Ланщикова, Марка Любомудрова, Вадима Кожинова, Олега Платонова и других основоположников научной теории русской национально-эстетической школы.

…Размышляя об истоках мировоззрения В.Т. Сосновского, я не раз задавался вопросом: что в первую очередь питало и формировало фундаментальные основы его понимания жизни и литературы, какие целебные истоки придавали ему сил и воли в преодолении тяжёлых жизненных испытаний? И, наконец, пришёл к твёрдому выводу: Владимир Тимофеевич вышел из самых недр народной жизни. Он плоть от плоти народа. С молоком матери впитал он в себя подлинно народный образ жизни и мышления, потому его научные и художественные труды пропитаны истинно народным национальным духом. Это тот надёжный путеводный компас, который уверенно вёл его по правильному пути, помогая успешно преодолевать опасные конъюнктурные зигзаги, новомодные заблуждения и нечаянные риски.

Как мы знаем, Владимир Сосновский вышел из бедной крестьянской семьи, рос без отца, погибшего на фронте в Великую Отечественную войну, с детских лет, в условиях страшной послевоенной разрухи испытал неимоверную тяжесть сельского труда, помогая больной, не по годам постаревшей от житейских невзгод матери, понял цену куска хлеба, заработанного собственными руками. Острая жажда знаний, помноженная на волевую целеустремлённость, помогла талантливому сельскому юноше стать крупным учёным-мыслителем, замечательным организатором и достойным многолетним руководителем педагогического вуза.

С упоением, вспоминаю, рассказывал на своих семинарах Владимир Тимофеевич, как захватывающе интересны были прослушанные им лекции ведущих московских профессоров, многие из которых вышли из народной среды, прошли горнила войны и заложили в нём основы национальной, подлинно научной методологии художественного познания. Вот лишь некоторые имена: А.И. Метченко, С.И. Шешуков, П.Ф. Юшин, Ф.Х. Власов А.И. Овчаренко, М.В. Минокин, П.И. Плукш… С восхищением отзывался молодой выпускник московской аспирантуры о выдающихся литературоведах так называемой «Ленинградской школы»: П.С. Выходцеве, А.И. Скатове, Л.Ф. Ершове… Под их непосредственным влиянием формировались и развивались его эстетические и национально-патриотические вкусы и пристрастия, а затем от него, по эстафете искусно передавались юной студенческой поросли.

Налицо, как видим, тесная взаимосвязь, естественная преемственность научных школ и традиций, немеркнущих патриотических взглядов и убеждений, без которых невозможно истинное познание мира и человека.

Не потому ли с особой любовью и добрым отцовским вниманием Владимир Сосновский поддерживает молодую творческую поросль из кубанских станиц, сёл и хуторов?.. Ныне вся Россия хорошо знает широко известных и признанных кубанских поэтов, и писателей: Юрия Кузнецова, Ивана Варавву, Анатолия Знаменского, Виталия Бакалдина, Виктора Логинова, Кронида Обойщикова, Виктора Лихоносова, Светлану Макарову, Николая Зиновьева, которым он посвятил свои глубокие, интересные, обстоятельные работы.

Глубоко развитое чувство Родины, отзывчивость и сердоболие Владимира Тимофеевича поистине не знали границ. Но эти неоценимые качества его натуры определялись не только и не столько заложенным природой духовным даром, сколько устойчивыми национально-патриотическими взглядами и убеждениями, в основе которых лежала его неизбывная до самозабвения преданность своей малой Родине – Кубани. Страстная, безоглядная любовь к родной земле, отчему дому – тот надёжный критерий, коим он руководствовался как учёный, общественный деятель и гражданин - патриот своей Отчизны. Не случайно самым родным и близким для него являлось трепетное до боли есенинское откровение:

 Но более всего любовь к родному краю

 Меня томила, мучила и жгла…

Приведу лишь один пример твёрдой принципиальности и незыблемой гражданской позиции кубанского учёного. Когда моя книга публицистики «С чего начинается Родина…» подверглась нещадному, огульному шельмованию со стороны недружественной русофобской публики, Владимир Сосновский одним из первых выразил гневный протест против несправедливых нападок космополитической критики, не убоявшись, что чётко выраженная им русская национально-патриотическая позиция может негативно сказаться на его имидже и профессиональном росте. Защита чести и достоинства своего младшего коллеги-учёного для В.Т. Сосновского превыше неких сиюминутных конъюнктурных соображений. А это, согласитесь, дорогого стоит в наше непростое время. Как известно, истинные друзья познаются в беде.

Владимир Сосновский – человек исключительной внутренней воли. Судьба, случалось, очень больно жалила его в самое сердце. Не миновали его и невосполнимые утраты в личной жизни… Но он умел находить в себе целительные силы, чтобы мужественно преодолеть горькое горе. С далёкой молодости на всю жизнь он сохранил в себе неизменную приветливость, жизнелюбие, обвораживающее обаяние и тонкое чувство юмора.

Чтобы мой рассказ о старшем товарище и коллеге-учёном не выглядел сусальным и мало похожим на действительную правду, не скрою: по молодости лет случались между нами и горячие споры, и выяснения «отношений», и даже резкие конфликты (на радость злоязыким «друзьям-товарищам»), ведь мы дети многострадального послевоенного поколения и гордого независимого нрава, в нас кипит, бурлит и клокочет горячая казачья кровь!.. Но, я убеждён (как, уверен, считал и Владимир Тимофеевич), всё это пустая шелуха, которую давно развеял вольный кубанский ветер…

Нас вспоила и вскормила православная кубанская земля, нам помогала жить и преодолевать трудности неизбывная вера в светлый час Отчизны, нас учили и воспитывали прекрасные педагоги, мы живём объединяющей памятью наших славных предков и продолжали по мере своих сил начатое ими дело. Мы безоглядно любили свой прекрасный казачий край, между нами не могло быть каких-то недомолвок и неразрешимых вопросов, ибо мы прекрасно осознавали: есть дела куда важней, чем некие личностные, субъективные капризы и никчёмные обиды.

…Часы идут, дни бегут, а годы летят. Время не остановить. И только неодолима добрая человеческая память, вечен тот добрый след, который мы оставляем в сердцах людей.

Жизнь и яркая судьба видного кубанского учёного, замечательного человека и яркого русского патриота В.Т. Сосновского дают серьёзный повод для глубоких раздумий о смысле жизни, о Родине и о себе.

Убеждён, что колоссальный жизненный опыт, глубочайшие профессиональные знания и творческие открытия кубанского учёного-подвижника, оставленные в его научных исследованиях, будут питать умы и сердца ещё не одного поколения пытливой и любознательной молодёжи.

Я не поэт, но в этот скорбный час горькой утраты старшего друга и доброго наставника Владимира Тимофеевича Сосновского свои искренние, душевные чувства и мысли хочу выразить скромным экспромтом:

Годы промчались и десятилетия,

Но дружба наша душою согретая…

Пусть разделяют нас длинные вёрсты,

Пусть и не ходим друг к другу мы в гости,

Дружба отринет любые невзгоды:

И расстоянья, и время, и годы!..

Владимир Юдин, профессор,член Союза писателей России,  г. Тверь