Почему литературное дело передано, так сказать, в введенье Церкви, чего в России никогда не было?
1972
Как известно, основным и непременным условием нашего народного и государственного бытия было и остаётся гармоническое соотношение власти светской и власти церковной. Непросто, трудно и мучительно, но оно всегда всё-таки вырабатывалось. Теперь, как нас уверяют политологи, государство и Церковь находятся «в процессе закладки основ новых отношений», хотя этим отношениям более тысячи лет, а «новых» основ что-то не просматривается. Власть, как бы винясь за притеснения Церкви в прошлом, стала заискивать перед ней, ожидая от неё опоры и помощи в идеологическом вакууме. Хотя почему должны виниться сегодняшние люди за дела революционных террористов, их дедов, мягко говоря, «притеснявших»?
Церковь, забыв о том, что она отделена от государства, в определённой мере предприняла «реванш» и за свирепость первореволюционеров, и за хрущёвский революционный атеистический рецидив, за то, что власть третировала её в течение семидесяти лет. Хотя это вовсе не так, не в течение семидесяти лет… Революционный атеистический терроризм был всё-таки преодолен. Зачем же к нему теперьвозвращаться, снова навязывая его общественному сознанию?.. Таким образом, истинное соотношение государства и Церкви было определено неточно.
Объявлено о создании Общества русской словесности. Прошёл его учредительный съезд. Возглавил Общество Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Нельзя не задаться вопросом: а собственно, почему литературное дело передано, так сказать, в введенье Церкви, чего в России никогда не было? Ведь по всякой логике этим должны были заняться писательские творческие Союзы.
Создание Общества русской словесности, вроде бы, призвано возвращать русскую литературу в общественное сознание, из которого она оказалась изъятой. Ведь уже встал вопрос о том, что «сбережение русского языка, литературы и нашей культуры – это вопросы национальной безопасности, сохранения своей идентичности в глобальном мире». Но в ходе работы съезда и по его итогам оказалось, что цель создания общества несколько иная: «Главной целью общества является изучение и популяризация русской литературы и русского языка, а также повышение их роли в образовании и воспитании молодого поколения» («Литературная газета», № 21, 2016). Как видим, обществу, возглавляемому патриархом, вменялась и образовательная задача, хотя проблемами образования занимается у нас профильное министерство и ведомства. Задача же первостепенной важности продолжения русской литературной традиции, без которой и её популяризация немыслима, в предложенном формате Общества вообще не предусматривалась. То есть Общество уже в своём замысле представлялось, как расширенное бюро пропаганды литературы при писательском Союзе.
Вопрос не столько в том, как пропагандировать литературу, сколько в том, как её создавать, как продолжить русскую литературную традицию. Без восстановления литературно-художественного процесса, без оживления литературы и пропаганда её не пойдёт впрок. Лошадь обыкновенно ставится впереди телеги…
Провозглашённая цель общества внешне вполне благородна. Ну кто станет возражать против необходимости изучения русской литературы и русского языка? Кто сомневается в воспитательном значении литературы? Однако цели такой, крайне необходимой работы, достижимы лишь при естественном положении литературы в обществе. Мы же переживаем период её исключительного состояния. Период её погрома «рынком» после «демократической» революции, когда литература оказалась по сути, изъятой из общественного сознания и изгнанной из образования. Так неизбежно бывает после всякой революции.
Примечательно, что Общество русской словесности учреждено, по сути, без писателей. Понятно недоумение, вызванное собранием Общества русской словесности: «Показалось странным, что присутствовало на нём совсем мало писателей… Ещё более странно то, что ни один из писателей не выступил (а кому как не писателям выступать на таком собрании!), потому совсем не удивительно, что разговор вообще не зашёл о современной литературе» («Литературная газета», № 21, 2016). Наш старейший поэт Андрей Дементьев справедливо отметил: «Однако удивило то, что на съезде мало писателей, их, конечно, должно быть значительно больше».
Ведь известно извечное противостояние и даже конфронтация Церкви и всякого художества, а литературы в особенности. Ещё со Стоглавого собора. Оно неустранимо и должно приниматься как неотвратимая данность. И весь вопрос состоит в том, чтобы ни Церковь, ни литература не нарушали этого соотношения в свою пользу. Учреждение Патриаршей литературной премии находится в этом же русле. Почему именно литературной? Казалось бы, Церковь должна быть занята премиями богословскими, но не литературными. Ведь в нашей святоотеческой литературе немало проблем, которые должны и могут быть разрешены только Церковью, только учёными-богословами.
Пётр ТКАЧЕНКО
литературный критик, публицист, прозаик,
издатель авторского альманаха «Солёная Подкова»
