Памяти друга: уроки Воржева

Воспоминаний о Сергее Дмитриевиче Воржеве так много, что трудно произнести слово «был». Неуёмная жажда жизни, энергии не покидала его до последних дней. Он фонтанировал идеями. За что бы он ни брался, всё у него получалось. Просто наблюдать за его начинаниями само по себе уже было удовольствием. Причём каждое из начатых дел всегда доводил до уровня искусства. Воржев не терпел серости и ограниченности.

Я познакомилась с ним в середине 1990-х годов, когда он уже создал школу Воржева, очень успешно занимался с детьми изобразительным искусством. Мне посчастливилось быть с ним на Открытом фестивале кино стран СНГ и Балтии в сентябре 2002 г., который проходил в Анапе. Десять дней мы жили среди артистов, участников кинофестиваля. Сергей Дмитриевич проводил мастер-класс с гостями фестиваля, я привезла мольберты, холсты, краски. Появление участников на мастер-класс я ждала с волнением, придут ли к нам всеобщие любимцы?!

Как оказалось, волновалась зря. В зал заходили заслуженные и народные артисты, работали операторы центральных телевизионных каналов, вмиг стало шумно и по-столичному  значительно. Воржев с любопытством художника наблюдал за именитой  публикой, а затем громко скомандовал: «Стройся! Подходить по одному!» Рядом с ним на столе стояла 10-литровая прозрачная бутыль самогона, заткнутая кукурузным кочаном. Перед тем, как пройти к мольберту, каждому Мастер предлагал выпить по стаканчику. Мольбертов было всего 20, а желающих гораздо больше. Поэтому места достались тем, кто не побрезговал народным угощением и  отведал кубанского первача.

После небольшого напутствия художника начался творческий процесс. Организовано всё было по высшему разряду: холсты размером 60x80, новые палитры, кисти, краски самого лучшего качества. Многие из участников впервые сели за мольберт, разглядывали большой чистый холст и пытались построить композицию. А в это время маэстро успевал виртуозно набрасывать мазки своей незримой кистью, оживляя все 20 холстов. Надо было видеть, что происходило с «начинающими художниками», на которых алкоголь уже подействовал, творческий процесс был в разгаре. То, что появлялось на холсте, воспринималось с восторгом. Сам же художник старался быть невидимым, взмахивая кистью, словно дирижёр палочкой, набрасывая краски на холст. Участники не сомневались, что на полотнах только их работа. Зрители, которым не досталось мест за мольбертами, не разошлись, они также были вовлечены в действо и следили за происходящим с огромным интересом.  

Я едва успевала выдавливать краски на палитры, Воржев, достаточно крупный от природы, перемещался за спинами работающих от мольберта к мольберту, будто паря над залом. Телевизионщики снимали актёров, пишущих холсты и следящих за теми, кто их пишет. На  белых холстах появлялись поля подсолнухов, вазы с цветами, морские пейзажи, реалистичные и авангардные. Необычный мастер-класс подошел к концу, все холсты были подписаны, а общее возбуждение продолжалось ещё очень долго, участники не хотели  расходиться, самогон был давно весь выпит, а разговоры об искусстве  продолжались ещё долго, потеснив программу фестиваля на этот день.  Долго ещё среди киноартистов обсуждали этот воржевский урок. Те, кто не смог принять участие, искренне сожалели. Вообще «Киношок-2002» оставил много ярких воспоминаний.

Было интересно услышать его воспоминания о Доме творчества «Академическая дача». Он побывал там   в 1983 г. Это моя малая родина, и я ревностно оценивала его высказывания. Сергея Дмитриевича чрезвычайно удивляла открытость и широкая душа моих земляков: «Вот  люди не спрашивают, как тебя зовут, сразу за стол приглашают». Там он написал несколько работ, которые  обласканы его взглядом и чувствами. Две из них вошли в собрание Художественной галереи «САНТАЛ», они неизменно участвуют во всех мероприятиях проекта «Позови меня, тихая Родина». Ими, как и другими произведениями Сергея Воржева из коллекции галереи, я очень дорожу.

Воржев старался работать до последнего, сопротивляясь недугу. Когда я приходила в его школу на улице Красноармейской, удивлялась, как он, уже серьёзно больной, ежедневно поднимается пешком на 5-й этаж. Он отшучивался, говорил, что это его тренажёр.

21 февраля поздравляли Сергея Дмитриевича с днём рождения. Он был уже дома, никуда не выходил, но по голосу по-прежнему оставался бодрым и весёлым. Вот таким он и останется в памяти своих друзей, к которым я с гордостью себя причисляю. Много, очень много ярких и радостных событий, связанных с именем этого человека, я могла бы рассказать. Он, как яркая комета, прочертил на небосклоне кубанской живописи свой  неповторимый след, оставив талантливые полотна, плеяду учеников, настоящих друзей, свою страну Марапацуцу  и вечную память о себе. 

Нина Стрижова,

руководитель художественной галереи «САНТАЛ»