Письмо редактору

Г.В. Ташматовой–от П.И.Ткаченко

Дорогая Галина Васильевна, здравствуйте!

В наше литературное, и не только литературное, безвременье я всё-таки выпустил свою, в определённом смысле, итоговую прозаическую книгу «Встретимся на том свете, или Возвращение Рябоконя». Мизерным тиражом. За свой счёт. Без всякой надежды на её распространение.

Русская литературная традиция пресечена полностью. Литература вытеснена из общественного сознания с помощью лукавого «рынка», вообще неприменимого к литературе. Литература изгнана из образования. Школьное сочинение по литературе отменено. Вместо него – итоговое сочинение по демагогии. К сожалению, это одичание пока не прекращается. Более двадцати лет назад выдающийся писатель Анатолий Знаменский говорил о крушении русской литературы: «Мы пережили труднейшие времена культа и застоя, но тогда оставалась надежда, и был внутренний смысл писательского подвига. Сейчас же наступило более тёмное безвременье, когда наряду со всеобщим развалом и всеобщей деградацией общества, писательство как профессия упразднено, –возможно, без возврата» («Слово и мысль в резервации». – «Литературная Кубань», 1-15 февраля 1997). Тогда казалось, что Анатолий Дмитриевич преувеличивает. Но прошедшие двадцать лет убедили нас в том, что эта напасть по уничтожению русской литературы продолжается. Разумеется, под правильные декларации о большом воспитательном значении литературы. Уничтожается ведь не только собственно литература, но, тем самым, подавляется дух человеческий и народный. А без него невозможно выбраться из того цивилизационного провала, в котором мы находимся. Без него невозможно преодолеть «демократический» революционный анархизм. Здесь бессильно всякое оружие железное…

Вы спросите, почему так происходит, если это, казалось бы, немыслимо и невозможно и столь же очевидно? И я отвечу, в меру своих малых сил, – почему. Дело в том, что мы, и не только в России, переживаем какой-то очень важный, пока неведомый период человеческой цивилизации. Оказалось, что то, как мы объясняем свою историю, своё земное житие, –обесценилось, лишилось смысла. И тогда не просто замаячил, но охватил многие и многие умы «конец истории». Стало очевидным, что объяснить человеческую жизнь, разделяя историю на эпохи, социально-экономические уклады, способы производства невозможно, так как это не затрагивает саму духовную природу человека, которая вечна. Появились талантливые историки и мыслители, обнажающие духовный смысл истории. А это возможно только через библейские понятия и представления. И с верой, конечно.

То, почему сегодня уничтожается культура, а литература, в особенности, –объяснено давно и убедительно. И так, словно писано это о нашем невнятном времени. К примеру, в Откровении святого Иоанна Богослова (Апокалипсисе) говорится, что, когда город крепкий Вавилон, «великая блудница», сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, –наступили многие беды. В том числе –и это бедствие: «И голоса играющих на гуслях и поющих, и играющих на свирелях и трубящих трубами в тебе уже не слышно будет; не будет уже в тебе никакого художника, никакого художества, и шума от жерновов не слышно уже будет в тебе» (18; 22). Художество, как видим, – рядом с шумом жерновов. То есть, без художества и этого шума не будет слышно, и экономика не идёт впрок… И Господь осудил ту блудницу за растление людей, за то, что она многое извратила, в том числе, – и подавила художество, искусство: «Он осудил ту великую любодейцу, которая растлила землю любодейством своим, и взыскал кровь рабов Своих от руки ея» (Откровение, 19 – 1, 2).

Некоторые исследователи полагают, что искусство и появилось-то в давние времена как отклонение от Бога. Когда люди разучились слышать ангельское пение, тогда и появилось искусство как заменитель его, как эрзац… А, может быть, не так? Когда люди стали утрачивать это своё первородное свойство, тогда и появилось искусство, как напоминание о Боге, о духовной природе человека: «Веленью Божию,омуза, будь послушна…» (А.С. Пушкин).

Да что там: сам Христос свидетельствовал о том, что притчевое, то есть образное, художественное мышление не только не является препятствием человеку на его пути к Богу, но, наоборот, вразумляет человека: «И приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им?». Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано… Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют» (Евангелие от Матфея, 13, 10-13).

Зло всегда посрамлялось, хотя оно и не убывало никогда из этого мира. Ведь и Господь не убил братоубийцу Каина, а оставил его на земле. Каин, убив брата своего Авеля, испугался за жизнь свою. Ведь в каждом встречаемом человеке он видел такого же, как и он сам, убийцу. И обратился он к Богу: «От лица Твоего скроюсь… и будет: всякий встречающий меня, убьёт меня» (Бытие, 4, 14). И Господь избавляет его от этого страха и оставляет на земле. Но Он налагает на Каина знамение, печать, которая стала и спасением для Каина, но, вместе с тем, и отличием его среди людей, и проклятием ему: «И сказал ему Господь: посему всякий, убивший Каина, всемеро отмстится… И положил Господь на Каина знамение, чтобы не поразил его всякий встречающий его» (Бытие 4, 15).

Таким образом, Бог оставил Каина на земле, но, вместе с тем, отметил его печатью, чтобы зло было очевидно всякому человеку, приходящему в этот мир. А разве этого мало?! Разве мало, что указано на то, что зло не всесильно, что диавола, сатану, пребывающего в мире, можно одолеть бранью духовной?..

В Откровении говорится о том, что диавол будет скован на тысячу лет: «И низверг его в бездну и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобождённым на малое время» (20, 7). Там же указана и продолжительность этого библейского «малого времени», на которое он будет отпущен: «сорок два месяца», то есть три с половиной года…

Видимо, те из нас, кто знает Святое Писание, соотносят это «малое время» с нашей сегодняшней жизнью –с тайной надеждой на то, что время это, хотя и страшное, –но, всё-таки, «малое»… Но всё дело в том, что время это не календарное. И мы не знаем о том, пережили ли мы его уже в эти смутные годы, переживаем ли его сейчас, или же его нам только предстоит пережить… Пока достаточно знать, что это время вполне реально, существует и периодически наступает, –вне зависимости от того, верим мы в это или нет…Прочитав это, Вы, видимо, зададитесь вопросом: а не сменил ли я свой офицерский полковничий мундир на подрясник чернеца-монаха, в ветхих умных книгах выискивающего ответы на вопросы нынешней жизни: что происходит в мире и у нас в стране, что происходит с нами и как нам быть?.. Нет, конечно. Я всего лишь указываю на некоторые приметы нашего времени. Я всего лишь говорю о русской литературе, о её состоянии и положении в нашем обществе. И о том, что так быть меж людьми не должно. А переживаем ли мы сейчас «малое время», или оно только грядет,– я, как и всякий смертный, этого не знаю…

С уважением, Ваш Пётр Ткаченко.