Смуглая леди театра

Тамара Давыдовна Гогава появилась на свет 1 мая 1915 года во Владикавказе. Сегодня ей было бы сто лет. Так уж случилось, что ХХ век стал полностью ее столетием. Начался он, по словам Анны Ахматовой, «некалендарный», в 1914, в год начала первой мировой войны. Да и ушла Тамара Гогава, актриса, режиссер, заслуженный деятель искусств России, символически, в день окончания века, в 1999 году. Такие сопоставления называют судьбой, в ее случае, счастливой. Ее семья служащих предполагала хорошее образование. А театр в России был на тот момент важнейшим из искусств. Уже создавали свои шедевры и Константин Станиславский, и Всеволод Мейерхольд. А молодой артист Евгений Вахтангов, ставивший в ту пору свои первые постановки, и вовсе был ее земляком. Во владикавказском театре он пробовал свои силы. Здесь же спустя годы будет и она впитывать первые робкие и очень особенные ощущения от искусства, которым будет пропитана вся ее эпоха.
Лет в 18 юная Тамара отправляется покорять Москву. Конечно, никуда-нибудь, а к Мейерхольду в театр Революции. Тогда, как писали критики, со всех концов страны ехали молодые люди в оплот русского авангарда. Здесь они искали смысл своего существования. Пройдут годы, и в Краснодаре будут появляться разные ученики мейерхольдовской школы, о чем особенно они не будут распространяться, ибо мастера постигнет трагическая участь сталинского времени. Конечно, в Москве ей довелось увидеть его легендарные постановки, равно как и спектакли Станиславского, Вахтангова, Таирова и многих других. В начале 30-х еще было чему удивляться и на чем учиться. И до конца дней она будет восхищаться изумительной актрисой, женщиной, обладающей высочайшей культурой, Марией Бабановой, ставшей ее педагогом. Именно это, как мне кажется, дало повод любить актеров и актрис со всем пылом души, помогать им, бороться за них, работать с каждой индивидуальностью так, чтобы выявить в них все лучшее. Известным стал случай, когда, бросив все свои дела, она отправлялась в Москву, дабы выбить группе артистов звания.
Но вначале была актерская карьера у тоже легендарной Наталии Сац. До Алма-Аты, где на тот момент находился театр, в жизни Тамары была война, фронтовые бригады, тяжелая жизнь, где некогда было подумать о себе, где все мысли были о стране. А теперь, в 1945 году, она в Средней Азии, в театре, которым руководит Сац, первая в мире женщина – оперный режиссер. Казахстан стал для Натальи Ильиничны избавлением, спасением от тяжкой участи. Да, женщины в СССР садились за штурвал самолета, за руль трактора, становились режиссерами. Но и «крутой маршрут» ГУЛАГа они проходили наравне с мужчинами. В 37-м прошла по нему и Наталия Сац. Можно сказать, ей повезло: всего пять лет. В 42-м она свободна, но… Ей нет места в столичных городах европейской части СССР. А вот Средняя Азия – ну это можно. Это пусть. Наталья Сац в 1945 году, возможно, на волне Победы получает шанс создать свой театр. Это был первый в Казахстане ТЮЗ. Кадры актерские были, но все же пополнение из Москвы было не лишним. Так и появляется здесь новая молодая героиня.
Тамаре уже 30 лет, но она полна сил и желания осваивать самую великую в мире драматургию. Не такой ли мечтал видеть свою смуглую леди сонетов сам Шекспир. С фотографии смотрят на нас огромные темные глаза женщины столь же прекрасной, сколь и умной. Здесь есть и идеальный овал лица, и волевой подбородок. Такой предстает ее Оливия в «Двенадцатой ночи». Пройдут годы, и этот сюжет возникнет в ее жизни вновь. В Краснодарском театре драмы она будет работать над ним как режиссер. 
А тогда уже были сыграны и царица в «Сказке о царе Салтане», и Мама в «Красной Шапочке», и Разбойница в «Снежной королеве». Возможно, дочь великого театрального композитора Ильи Саца, сотоварища Станиславского, поняла, что имеет дело с бриллиантом большей ценности, угадала, что Тамара готова к большему. Ее способность анализировать каждую реплику, вникать в суть образа, охватывать всю сцену целиком, понимать логику мизансцены, мыслить масштабно навели руководителя на мысль, что перед ней будущий режиссер. Как это замечательно, что в их отношениях не промелькнуло ни зависти, ни злобы. Наоборот, здесь были поиск, радость открытия, восхищение чужими способностями, может быть, больше чем своими. В Наталье Сац во всем брал верх педагог. И сегодня, когда иные, куда более низменные чувства пронизывают закулисье, хочется брать такие отношения за образец. 
 Итак, в Алма-Ате начинается режиссерская деятельность Тамары Давыдовны. И начало было знаковым: пушкинская «Полтава». Для Тамары Гогавы это был новый вызов, с которым она справилась. Два гения – Пушкин и Чайковский с его оперой «Мазепа» – стали опорными точками. Вскоре Тамара Давыдовна была приглашена на работу в гродненский областной драматический театр. Здесь она разворачивается в полную мощь: это и «Ночь ошибок» Голдсмита, и «Слуга двух господ» Гольдони, и «Снежная королева» Шварца, и многое другое, что дало уверенность в собственных силах.
Потом, на какой-то момент, она становится режиссером республиканского академического театра им. Янки Купалы в Минске. И снова Гольдони, Гоголь, Островский. В 1953 году в феврале, когда остаются считанные дни до смерти Сталина, она впервые приезжает в Краснодар. Переезжают они сюда всей семьей. Ее муж, Георгий Завьялов, был приглашен на работу в краевой театр драмы. У них подрастает сын Саша. Пройдут годы, и он тоже станет артистом. Сегодня Александр Георгиевич известный в городе актер: он работает в театре ветеранов сцены творческого объединения «Премьера». А еще он хранитель традиций своей выдающейся семьи, наследия творческого и духовного.
А тогда началась работа с весьма профессиональной труппой. Студенты валом валили на спектакли театра, актеров считали полубогами. Были свои кумиры. Мне как-то довелось беседовать с ее актрисой, блистательной Ириной Николаевной Кулаковской, сыгравшей Золушку в одноименном спектакле Гогавы. Некоторые дети влюблялись в театр и в актрису Кулаковскую настолько, что потом посвящали искусству всю свою жизнь. Об этом мне рассказывал в свое время режиссер Иосиф Иосифович Давыдов, сам воспитавший огромное множество учеников. Известный на Кубани режиссер-педагог Валерий Петрович Опитц был подростком, проживающим в густонаселенном краснодарском дворике недалеко от нынешней филармонии, бывшей в ту пору театром драмы. Тамара Давыдовна приходила в гости к своей доброй знакомой. Молодой паренек, школьник старших классов, однажды решился подойти к этой тогда уже знаменитой в городе леди. Она уже окончательно погрузилась в музыкальный жанр. 27 мая 1963 года Гогава возглавила театр музыкальной комедии. Валера поведал ей о своей страстной влюбленности в театр. И, о чудо, он был услышан. Тамара Давыдовна сначала направила его в бутафорский цех, где юноша просидел за упорной работой над сказочными цветами для спектакля «Снежная королева» два месяца. Увидя в нем человека, «уколотого театром», режиссер доверила ему участие в спектаклях. И вот уже в его руках распускались и закрывались те самые цветы, создавая на сцене феерию. Но главное – у них состоялся весьма важный разговор, запомнившийся на всю жизнь. Она объяснила молодому человеку о театральной жизни, о тайнах этого высокого служения. Запомнились ее слова о том, что для того чтобы работать в театре, нужны твердость, нежность и целеустремленность. 
В Краснодаре Тамара Давыдовна имела два периода и два театра. Были 50-е и самое начало 60-х, когда она работала в театре драмы, где и потом все шли и шли ее постановки. Более ста раз прошел Шекспир – «Двенадцатая ночь» и «Укрощение строптивой», столько же пьесы Лопе де Веги «Девушка из Хетафе» и «Мадридская сталь», «Принцесса Турандот» Фридриха Шиллера . Это была адаптация, сделанная когда-то великим немецким драматургом пьесы Карло Гоцци. Ну и, конечно, невероятно популярна была «Золушка» Евгения Шварца. 
А затем и на сцене театра музыкальной комедии уже шли тоже бесконечно долго «Санта - Рок» О. Сандлера, «Ночь в Венеции» Штрауса, «Последний чардаш» Кальмана, «Ромео – мой сосед» Р. Гаджиева, первая постановка в России на сцене пьесы Е. Шварца «Снежная королева». Она всегда умела совмещать в своих режиссерских поисках любовь к традиции и тягу к эксперименту. Ее уважали и любили как за первое, так и за второе. В числе ее друзей были люди и великие, и прекрасные. При этом совсем не похожие друг на друга. Именно в этот период великий Герберт фон Караян увидел как-то на гастролях ее спектакль и пригласил на свой Зальцбургский фестиваль. Много лет Тамара Давыдовна была там в числе почетных гостей. А с Виктором Розовым, автором множества пьес (фильм «Летят журавли» снят по его сюжету), их связывала нежнейшая студенческая дружба. 
 В 1964 театр становится на реконструкцию, которая в итоге перерастет в новое строительство. Режиссер находится, видимо, в том возрасте, когда уже ожидание – непозволительная роскошь. Почти на десятилетие Гогава становится главным режиссером театра оперетты Кузбасса в далеком, но очень полюбившем ее Кемерово. И там состоялся, пожалуй, главный ее триумф – спектакль «Моя прекрасная леди» Ф. Лоу. Надо ли объяснять, что это был за сюжет, в основе которого блестящая драматургия Бернарда Шоу, его пьеса «Пигмалион». Это было смелое продвижение в мир загадочного для нас жанра – американского мюзикла. Но то, что за океаном у коллег в крови, русским удается совсем не вдруг. Смею предположить, что Тамара Гогава знала секреты, как из простой девчонки сделать леди высшего света. Может быть, она понимала, какого труда это стоило продавщице цветов Элизе. Не помню уж откуда, может быть, сама Тамара Давыдовна мне рассказала ( я встречалась с ней, к сожалению, только однажды), что в Москву из Владикавказа она приехала с хорошим таким южным акцентом, попав в ситуацию Элизы Дулитл. Состоялся спектакль, который прошел более 400 раз и был в свое время признан лучшим музыкальным спектаклем Советского Союза. Здесь же она ставит оперетты Имре Кальмана «Сильва» и «Марица», Иоганна Штрауса «Король». Стоит ли говорить, что они также прошли более 100 раз. 
А потом снова был Краснодар. В сентябре 1975 года она была представлена в качестве главного режиссера труппе того театра, в котором ей уже довелось работать в первой половине 60-х. Но здесь многое изменилось. Прежде всего, название: теперь это был театр оперетты. Преобразилось, конечно, и здание, в котором уже было все по последнему слову техники. Увеличилась труппа. Появились новые молодые солисты, такие, как Юрий Дрожняк, Владимир Круглов, Людмила Чайкина, Татьяна Захожа. С ними ей предстояло совершенствовать, творить новое дело. Пройдет немного времени, и Краснодар поймет, что перед ним театр «звезд». Ее заслуга в этом немалая. Тамара Давыдовна умела взращивать таланты, подробно прорабатывая каждую роль. Но об этом ее уникальном методе, основанном в какой-то мере на системе Станиславского, лучше могут рассказать те, кто работал с ней. В тот момент в театр уже вернулись некоторые солисты, с которыми ей не довелось поработать в прошлый раз. Блистательную пару Владимира и Тамару Гениных уже можно было отнести к более «взрослому» поколению. Их молодость и пик славы в Краснодаре пришелся на конец 50-х начало 60-х. Но иной, еще больший взлет ждал их впереди. Владимир Бониславович еще сыграет свою звездную роль Петра Первого в «Табачном капитане», а Тамара Давыдовна свою Хануму в «Скандале в Авлабаре». А тогда, в сентябре 1975 года, они пришли на сбор труппы с ожиданием и, может быть, свойственной всем актерам настороженностью. 
Заслуженный артист России Владимир Бониславович Генин сегодня работает в единственном в стране, а может, и в мире театре ветеранов сцены КМТО «Премьера». Он из числа тех, кто сумел сохранить сценическую и вокальную форму. Кому, как не ему, рассказывать нам сегодня, что было с театрами нашего города лет 40 – 50 назад? Эту возможность мы используем не часто, но юбилей Тамары Гогавы – это повод, который дает нам возможность заглянуть в историю. Все, что он говорит по этому поводу, открывает нам истинную природу особого мира режиссера:
– Тамару Давыдовну я помню еще по драматическому театру в конце 50-х. Возле театра драмы в окружении знатных театральных персон я увидел очень красивую даму, брюнетку с оживленным лицом. Когда в 1975 году назначили ее в театр оперетты главным режиссером, нас собрали и представили ее нам. Она приступила, практически, без паузы к работе. В спектакле «Дарю тебе любовь» я занят не был, но моя жена Тамара занята была. Она приходила домой и восхищалась тем, как идут репетиции. Потом у нас много было спектаклей с этим режиссером. Я хотел бы рассказать, как она работала. Она уделяла очень большое внимание застольной работе. Каждый из нас готовил свое представление о роли, о своем образе. Это для меня было необычно. Вначале казалось, ну вот, затягивает процесс. Некоторые актеры говорили: «Ну что же это, мы хотим на сцену». Но когда мы вышли на большую сцену, то ахнули, в том числе и я. Мы были готовы! Сидя в зале, она занялась разводкой. А перед этим в роли уже были записаны все наши перемещения, наши отношения, наш характер. И пошли репетиции. Мы были огорошены этой системой. Оказалось, что мы уже там живем. Все уже состоялось на читках, на разборках роли! 
(Тут следует сказать, что и материал был мощный. Первый спектакль, где Генин и Гогава встретились как актер и режиссер, был «Хелло, Долли!» – мюзикл по мотивам пьесы великого американского писателя Торнтона Уайлдера «Сваха» Е.П.).
 Спектакли оказывались готовы гораздо раньше, чем они были намечены. Это давало возможность хорошо их обкатать. Еще одна ее черта: в основном, режиссеры кричали, топали. Она нет. Был какой-то покой. Она одновременно могла внушить темперамент, но в то же время была какая-то атмосфера доверительности ее к нам и нас к ней. 
Она довольно быстро делала спектакли. Но они всегда были хорошо внутренне выношены актерами. Это манера всех ее работ. И, в основном, все ее спектакли очень долго шли, были очень добротными, прекрасно понимались и принимались зрителями. Она была очень компанейская. Больше я таких режиссеров не встречал. Она полюбила нас с Тамарой. Сын Саша служил в армии, она была одна. Позвонит, бывало: «Приходите». У нее всегда был чай и баранки. Мы сидели: она много интересно рассказывала о Таирове, о Бабановой, о Мейерхольде. Это же была живая история. Мы иногда засиживались до полтретьего ночи. Мы много почерпнули от нее. Беседы шли только творческие. Для меня это была большая школа.
Долго мы еще продолжали наш разговор с Владимиром Бониславовичем на тему спектаклей Тамары Гогавы. Он вспомнил, как в 1978 году она поставила свою легендарную «Баядеру». А потом состоялись гастроли в Казани. От партии Раджами он к тому времени решил уже отказаться, но сколько их было в его жизни! И тогда на гастролях он все-таки вышел и спел эту сложнейшую партию, наверное, последний раз в своей карьере. Были роли и современников, были обращения к кубанской драматургии. Они экспериментировали вместе, им это нравилось, и они, наверное, были счастливы. Но прошли годы, и многое забылось. Не вспомнил, особенно и Краснодар, о юбилее Тамары Давыдовны. А ведь какая была жизнь! Весной прошлого года в центре национальных культур прошел вечер, посвященный ее юбилею. Там она работала в последние годы после выхода на пенсию. Собрались на него те, кто много лет провел с ней рядом: заслуженная артистка Кубани Татьяна Захожа, концертмейстер, а ныне директор театра ветеранов сцены Светлана Турчанинова, конечно, Владимир Генин (далеко не все, кому она создавали роли и выбивала звания, сюда пришли). Выступали артисты, друзья. Сын ее, Александр Гогава, погрузил собравшихся, в основном, друзей, поклонников, в атмосферу Серебряного века. В его исполнении, под его музыку звучали строки Александра Блока, Саши Черного и многих других поэтов той эпохи, которую так любила и откуда пришла к нам эта леди театра.
Елена Петрова, Театровед.