«Витька»

Колесников Алексей Иванович проживает в настоящее время в станице Старотитаровской Темрюкского района Краснодарского края. «Желание писать возникло в армии в 1971 году. Писал небольшие статьи, очерки (рассказы для себя в стол). Вначале писал ради интереса, потом по привычке, а сейчас писать стало для меня необходимостью», – так определяет свой творческий путь автор. Рассказы Алексея Колесникова в разное время были опубликованы в газетах: «Апшеронский рабочий», «Тамань», «Полуостров» и др.

С Витькой познакомился я на рыбалке. Утро выдалось тихое и тёплое. Приехал я на своём стареньком «Восходе». С трудом пробрался через ветки лозняка и камыша, вышел к воде Казачьего Ерика. Проставил снасти, закурил и стал ждать. Надо мной с оглушительным стрёкотом пролетала сорока. В ту же минуту на валу услышал скрип старенького давно несмазанного велосипеда. Скрип невдалеке от меня прекратился. В это время леска на дальнем спиннинге резко дёрнулась и провисла до самой воды. Я подошёл, подмотал леску на катушку. Рывок повторился. Я сделал подсечку, начал выбирать леску. Через две минуты у моих ног лежал сом около трёх килограммов.

– Хороший сом.

Я повернулся на голос. Передо мной стоял мальчишка лет одиннадцати и улыбался. На нём были синие обрезанные брюки и жёлтая без рукавов рубашка с накладными карманами. В руке малыш держал кирзовую сумку, которая была старше его лет на 15–20 и телескопическую удочку.

– Конечно, хороший! – сказал я, – давай располагайся по соседству.

Мальчуган шмыгнул носом и пошёл выбирать себе место. Ниже меня по течению, на упавшей в воду вербе, я увидел жёлтое пятно. Мы занимались каждый своим делом. К обеду клёв прекратился, у меня в садке было около семи–восьми килограммов рыбы. Решил посмотреть, как идут дела у моего юного соседа. Подошёл к вербе, вижу: сидит мой сосед держит в руках леску и плачет.

– Что случилось?

– Да вот, дяденька, щука крючок откусила, а запасных у меня нет.

– Ну, брат, это ерунда. Не стоит плакать. Покажи свой улов, а крючок я тебе дам. Мальчик вытащил из воды садок на одну четверть наполненный разной мелочью. Рыба прыгала, сверкала на солнце.

– Бери удочку, пойдём, я тебе крючок дам.

Я повернулся и пошёл к своим снастям, а минут через пять пришёл мальчишка. Глянул я на него поближе и рассмеялся. Лицо и руки грязные, брюки на коленях мокрые.

– Вот что, парень, умывайся, и мы с тобой перекусим.

Я присел, развязал свой рюкзак, достал коробочку с крючками и пакет с продуктами. Еду аккуратно выложил на рюкзак. Мальчик привёл себя в порядок и подошёл ко мне.

– Садись, не стесняйся.

Я разрезал помидор, посолил его, начал чистить картошку. Мальчишка взял помидор, надкусил его и сунул в спичечный коробок, где была соль. Поднял руку и широко открытыми глазами уставился на него. Коробок до краёв был наполнен помидорной мякотью. Я рассмеялся и мальчишка тоже. Содержимое коробочки я выложил на пакет, и дальнейший обед продолжался без конфузов.

– Звать тебя как?

– Витька, а по фамилии Пелипнев.

– А живёшь ты где?

– Да тут недалеко, станичный я.

Мальчишка ел и разговаривал со мной. Вымыл я руки и закурил, а Витька ел и ел, в ход шло всё, что было: яйца, сало, колбаса, помидоры, лук. Кусал он большими кусками, быстро жевал и глотал. О многом говорил мне вид мальчика: худые и острые лопатки, старые поношенные брюки, мужская рубаха без рукавов, чёрные галоши большого размера на босую ногу.

– Вить, а семья у вас большая?

– Нет, дяденька, я, дед и бабушка.

– А мать, отец у тебя есть?

– Да как сказать? Есть, но с нами не живут.

– А почему?

Витька встал, вытер руки о траву и ещё раз обтёр о штаны. Присел на примятую траву и камыш, заговорил тихо, не спеша, как взрослый человек. Он обдумывал каждое предложение, повторяя слово «дяденька». Я слушал. Курил сигарету за сигаретой и слушал. Я не мог отвести глаз и на секунду от этого мальчика. До глубины души меня потрясло всё услышанное мной.

– Сначала, дяденька, мы жили хорошо. Папа работал трактористом, мама телятницей на ферме. А потом всё чаще и чаще мама стала приходить домой и кричать на папу, что он не мужчина, раз не может денег принести домой, в семью. Папа хмурился и больше молчал. Только иногда он что-то пробовал маме объяснить, мама хлопала дверью и уходила к бабушке ночевать. Папа готовил ужин, мы ели и ложились спать. Утром я уходил к папиным родителям, к бабушке и дедушке. Впоследствии мать домой не приходила по несколько дней, а если и приходила, то пьяная. А один раз пришла, собрала какие-то вещи и ушла, а я всё видел, дома был. Вечером, когда папа пришёл, я ему всё рассказал. Он собрался и ушёл. Я сидел дома и долго ждал. Пришёл отец и привёл за руку мать, она была пьяная, кричала и ругалась. На папе рубашка была порвана и в крови, он её снял и пошёл обмываться. А мамка прошла мимо меня в спальню, даже не глянула, там и закрылась. Когда папа вернулся, я всё понял, он подрался с кем-то. Папа подошёл ко мне, взял на руки.

– Пойдём, сынок, спать. Завтра у меня выходной, сходим на рыбалку. Папа говорил, а голос у него дрожал. Когда я, дяденька, заснул, раздался сильный стук в двери, кто-то сильно кричал, звал папу и требовал открыть двери. Папа надел брюки и пошёл. Что там произошло, я не знаю. Я сидел на кровати, закутавшись в одеяло, не понимая, что происходит. А за стеной бегали, кричали. А когда, дяденька, под навесом разбили лампочку, мне стало страшно, и я заплакал. Шум неожиданно прекратился, стало тихо-тихо. В комнату зашёл папа и зажёг свет, взял меня и так в одеяле и понёс к деду. По дороге у папы на руках я и заснул. Утром бабушка меня накормила, и я пошел играть. На улице меня обступили и взрослые, и дети из ближайших домов. И тут только я узнал, что же ночью произошло.

Оказывается, мамка в спальне открыла окно и убежала к «своим алкашам», как говорит папа. А уже поздно ночью мать их привела бить папу. Вот тогда-то папа кого-то ударил, что тот упал и головой ударился о «чистилку», знаете, чтоб ноги от грязи обчищать, делают из железа.

Я кивнул головой и продолжал внимательно слушать Витьку.

– Так вот, дяденька, папа меня отнёс к деду, а сам пошёл в милицию. И потом я его видел только на суде. Мамка на суд не пришла. Там были только дед, бабушка, я и ещё несколько человек с папкиной работы. А уже после, мамка всё из дома вывезла: что продала, что на вино променяла. Дедушка дом замкнул почти пустой. И после этого мамка куда-то пропала, ко мне не приходила и ничего не приносила. К школе мне всё бабушка с дедушкой купили. Учительница у нас хорошая, и я учусь хорошо. Папа пишет, чтобы я учился и слушал бабушку. Я пойду в четвёртый класс. «Папка скоро домой придёт», – так говорит дедушка.

– Витя, а мать ты так и не видел за эти почти четыре года?

– Почему не видел? Видел. Она нашла себе «хахаля», так говорит бабушка. Он городской был, с машиной. Они часто пили, почти каждый день собирались у тётки Верки, в хате. Напьются и ездят, мотаются на большой скорости то на море, то ещё куда. Вот так и получилось: перевернулись и разбились. Тётка Верка и дядька насмерть, а мамке спину и ноги поломало. Долго в больнице лежала, потом её скорая домой привезла. Ходить не может, в «каталке» сидит. Мы на экскурсию всем классом ходили, шли мимо, я её видел. Она меня узнала, как закричит: «Витя! Сынок! Или сюда! Я хочу на тебя посмотреть». Но я, дяденька, не пошёл. Какая она мне мамка? Если хотела, чтобы отца моего убили! Витька замолк на несколько секунд.

– И никогда я к ней не пойду, мне с бабушкой и дедушкой хорошо. Они пенсию получают хоть и с задержкой. Папа вот-вот придёт и найдёт мне хорошую маму, такую ласковую и добрую, как наша учительница. И никогда, дяденька, в нашем доме больше не будет ни вина, ни скандала.

Я привязал крючок к удочке. Витька молча смотрел на жирную гусеницу, думая о чём-то своём.

– Вить, а Вить? Давай мою рыбу с тобой по-братски поделим, придёшь домой угостишь своих стариков, а то мне этого одному много.

Я вытащил свой садок, оставил себе трёх карасей, остальная рыба перекочевала к Витьке. С усилием, двумя руками мальчик поднял садок, потряс им и засмеялся. Глаза Витки светились счастьем, он не знал, что сказать.

– Спасибо, дяденька! Через силу выдавил из себя и чуть не заплакал.

– Ну! Брат, не надо. Давай я тебе помогу привязать рыбу на багажник.

Витьку я проводил до дороги, расстались мы друзьями. Я стоял на дороге и долго смотрел на худенькую фигурку, медленно удалявшуюся на скрипучем велосипеде от меня. Я смотрел, а по моим щекам текли слёзы. Сколько же таких «Витек» сейчас живёт в тяжелейших условиях, недоедают. Лишенные не материнской, так отцовской ласки, а то и обоих родителей. Я смотрел вслед, а по моим щекам катились горячие слёзы, Витькины слёзы.

Алексей Колесников