«Вот – срок настал. Крылами бьёт беда…»

«Новый человек» снова, как и всегда, грозит гибелью человечеству

Объяснение событий лежит
в духовной сфере.

И. Я. Фроянов

«Ещё ничего не прошло…»

Такой тревоги, такого внутреннего беспокойства и даже растерянности, такой «немой борьбы» (А. Блок), какие мы испытываем и переживаем теперь, люди, кажется, уже давно не испытывали и не переживали. Во всяком случае, наиболее чуткие из них, коих всегда большинство. Не переживали и такой невнятности происходящего, и такой ненужности и заброшенности своей в этом мире… Видимо, в мире действительно происходят какие-то значительные события, смысл и значение которых нам не вполне ясен.

Эта тревога и внутреннее беспокойство не только за нашу родину Россию, но и за судьбы мира постигаются, как и всегда, русской литературой:

Когда осилила тревога,
И он в тоске обезумел.
Он разучился славить Бога
И песни грешные запел.
А. Блок

И ныне, как ни изгоняют русскую литературу из общественного сознания, как ни подменяют её тем, что ею не является, как ни уничтожают её «рынком», в котором она уже вовсе не литература, а просто «книжная продукция», она всё-таки выполняет свою миссию постижения смысла человеческого бытия. Как, к примеру, в стихотворении «Половодье» одной из талантливейших поэтов нашего времени Светланы Сырневой:

Ещё ничего не осело,
ещё ничего не прошло,
но просится в лодку несмело
и пробует воду весло.

Старанья по-прежнему жалки,
бесплодны они, как вчера:
сегодня не будет рыбалки,
сегодня не будет добра.

Скрипят потемневшие сходни,
под воду ведут, в никуда.
Я к жизни вернусь не сегодня
и даже не знаю, когда.

 В потоке вселенского света
болезненный мнится излом,
кренясь, цепенеет планета
в провальном витке холостом.

Как тягостно ждут сиротливо
весенней листвы деревца!
Люблю я речные разливы,
а нынче им нету конца.

…Так жизнь, в никуда убегая,
Торопится всюду поспеть.
Я знаю, настанет  другая,
и следует лишь потерпеть.

Иссушит все воды по краю,
растратится всё колдовство.
Как много, как много я знаю,
как много я помню всего.

«Литературная газета», № 12, 2023 г.

Разве только в конце ХIХ-го, начале ХХ-го века, испытывались такие тревога и беспокойство, завершившиеся крушением России, уничтожением её государственности, неслыханным падением человека и довольно долгим периодом хаоса и беззакония. После чего, с восстановлением России в форме Советского Союза, уже на других мировоззренческих основах, установился новый порядок, новый образ мира.

Но оказалось, что его хватило только на два поколения. Уже внуки тех, кто строил «новый мир» с помощью западных «экономических доктрин», создавал «нового человека», как им казалось, более совершенного, разумеется, во имя блага, с негодованием отвергли всё, достигнутое такими большими трудами, страданиями и жертвами. Отвергли не только дело своих дедов, но стали открытыми врагами и этих «экономических доктрин», и своей страны. И что поразительно, они не выдвинули теперь уже своего «нового мира», не выдвинули новой «архитектуры» его, не выдвинули ничего, кроме варварского стяжательства и потребительства. А существующий человек в результате такого отвержения оказался со звериным оскалом. Объяснить это теперь, «на руинах великих идей» (Ю. Кузнецов), обыденным сознанием и «научными» средствами, пожалуй, невозможно. Мы ведь говорим не о внешнем, событийном порядке мира, а о внутреннем, о духе человеческом и народном, как и было всегда в русской литературе. Это главное, что необходимо иметь в виду, ибо без него невозможно ответить на вопрос о том, что же в действительности происходит теперь в мире и у нас в России.

Поскольку погружение в это внутреннее беспокойство, тревогу и растерянность пред всей сложностью и непостижимостью мира происходило на наших глазах, мы можем даже назвать время и причину их, когда и с чего это всё началось. Безусловно, с появлением и нещадным внедрением во все сферы жизни, во всемирном масштабе Интернета, нейросети, призванных выстроить единый глобальный мир, и не только информационный; единообразный, взамен и вместо естественного, природного его многообразия.

Казалось бы, явилось новое научное открытие, новое достижение ума человеческого для совершенствования жизни, что происходило и происходит постоянно, во всю историю и что неизбежно сопровождается переформатированием социального устройства мира. Но оказалось, что это достижение является вместе с тем и мощным информационным оружием. Кстати, изначально оно и создавалось именно как оружие, в США, в военном ведомстве. В отличие от предшествующих открытий, имевших добрые намерения, и только потом уже использовавшихся против человека. Вскоре обнаружилось и то, что это достижение является средством не прогресса, не развития человечества и совершенствования человека, а его деградации. Ведь это достижение при всех своих практических удобствах и выгодах является мощным средством влияния на человека, общества и государства, тотального контроля над ними, навязывания им, помимо их воли, своих смыслов, представлений о мире, своего образа жизни. Выяснилось, что это средство подчинения человека себе безо всяких привычных военных действий. То есть является изощрённой формой агрессии…

Но мир в своём глобалистском единстве существовать не может, так как «в едином общечеловеческом государстве предчувствуется западня, откуда единственный выход будет к абсолютному единовластию, к царству «князя мира сего», к последним катаклизмам истории и к её катастрофическому перерыву» (Д. Андреев, «Роза мира»). Главное же состоит в том, что единое информационное пространство – нейросеть, управляемая из одного центра, нарушает иерархию ценностей, при которой познание мира и познание человеком самого себя немыслимо. Создано положение, когда всякая интеллектуальная несостоятельность, глупость, а то и просто неосведомлённость в нейросети имеют равные права на существование с действительными прозрениями человеческой мысли. Безо всякого их отбора. К тому же нейросеть создаёт параллельный, виртуальный мир взамен существующего. Мир упрощённый. А всякое упрощение неизбежно приводит к вырождению. Человек непроизвольно переходит из мира реального в мир виртуальный, призрачный. Так пресекается научная, художественная и всякая иная мысль. Происходит интеллектуальное вырождение, ибо без иерархии ценностей невозможно развитие мысли, науки, художества, немыслимо осознание человека в мире. Оказалось, что главным препятствием на пути таких глобалистских устремлений является сам человек, его духовная природа. Следовательно, надо его устранить, переделать, «перековать», как говаривали во времена наших дедов. То есть создать «нового человека», якобы более совершенного, а на самом деле, безропотно послушного этому несчастью, за чем неизбежно следует катастрофический перерыв в истории человечества. Это могло бы показаться каким-то странным, беспричинным и даже сумасбродным действом – ведь без человека никакого мира человеческого быть не может, – если бы это не происходило всегда, во всю историю человеческого бытия.

Ведь ни одно достижение и открытие ума человеческого не избежало участи быть использованным против самого человека, включая атомную энергию: «…(Стихийных сил не превозмочь)… /И неустанный рёв машины./ Кующий гибель день и ночь» (А. Блок). А потому драгоценно не само по себе достижение ума, не только восторг в связи с ним надо испытывать, но, прежде всего, озадачиться и озаботиться тем, как не употребить его на погибель человека, как использовать достижения во благо ему.

В такие периоды, когда подлинный смысл и значение открытий не вполне ясны, возникает потребность в новом взгляде на происходящее, как обыкновенно бывает. Об этом писал А. Блок в 1908 году в статье «Народ и интеллигенция»: «Требуется какое-то иное, высшее начало. Раз его нет, оно заменяется всяческим бунтом и буйством, начиная от вульгарного «богоборчества» декадентов и кончая неприметным и откровенным самоуничтожением – развратом, пьянством, самоубийством всех видов».

Пока же мы видим кричащее несоответствие восторженных деклараций и заклинаний об успехах цивилизации – нейросети, искусственного интеллекта, цифровизации, способных якобы не то что организовать и облегчить жизнь человека, но даже заменить его вообще, и – реального положения дел, когда чуть ли не ежедневно приходят сообщения о катастрофах, каких при нынешнем уровне цивилизации, казалось, уже и быть не должно. Кричащее несоответствие достижений ума человеческого и массовой интеллектуальной деградации. И как следствие – деградации, пожалуй, во всех сферах жизни: «Происходит драматическое падение качества. Всего. В первую очередь – качества труда. Оно падает быстро, прямо на глазах удручённого наблюдателя… И вот прошло ещё три десятилетия, и теперь мы видим, что всё заточено на то, чтобы после гарантийного срока техника поскорее развалилась и клиент купил новую. Более прогрессивную, разумеется, и не важно, что он и на прежней не освоил половину функций. То есть дрянь клепают не только по неумелости, а принципиально» (Татьяна Воеводина. «Камин для брака», «Литературная газета», № 13, 2024 г.).

Но если такие открытия, такие достижения разума не только не способствуют обустройству жизни, но перекрывают пути познания мира человеком и самого себя, то есть тормозят подлинный прогресс, значит, дело не в этих достижениях, не в разуме, а в чём-то ином. Необходим иной или извечный взгляд на устройство этого мира, и на человека в нём, на саму его природу.

Контрольный чип в голову…

Средства массовой информации пестрят сообщениями о том, что учёные спорят – можно ли создать «сверхчеловека», «нового человека». На самом деле истинные учёные об этом вовсе не спорят. И они, и все здравомыслящие люди – философы, политологи, эксперты, писатели – в один голос говорят, что это не только невозможно, но и не нужно, так как грозит прекращению рода человеческого. Спорят о «новом человеке» средства коммуникации и те незримые силы, которые стоят за ними, и в руках которых эти средства находятся. Приведу лишь некоторые взволнованные свидетельства, крики вопиющих в пустыне: «Был ли,  как сказал президент В. Путин, Интернет злонамеренным и блестяще исполненным замыслом Центрального разведуправления США, не был ли, но что от него, Интернета, определённое зло людскому роду вышло, выходит и ещё выйдет, – у меня нет сомнений… исчезновение из состава человечества фигур, которые до этого воспринимались как великие… Если среди следующих и намечались, то только для узкого круга, не вселенские» (Анатолий Найман, «Выветривание человечества», «Новая газета», № 40, 2014 г.).

Уже разрабатываются концепции «улучшения» человека: или редактирование его генома на зародышевой стадии, или «улучшать» человека надо, вживляя в него технические и электронные устройства. На это профессор Константин Северинов замечает: «Если пытаться решить задачу создания сверхлюдей, совершенно неясно, за что взяться. Можно так «подкрутить» гены здорового человека, что он превратится в тяжелобольного… Но мы не знаем, что надо редактировать… Нам придётся создавать наших сверхлюдей наугад, менять, практически вслепую многие гены, а затем определять, в правильном ли направлении мы движемся. Очевидно, что в таком открытом поиске будет большой процент неудач, когда редактирование приведёт не к желаемому результату, а, наоборот, к тяжёлым, непредсказуемым последствиям» («Российская газета», № 44, 2024 г.). Да и не может быть иначе, если «современная наука пока далека от абсолютного понимания, как работает человеческий мозг» (Наталья Покровская, «Контрольный чип в голову», «Вечерняя Москва», № 23, 2023 г.).

Лучшие умы теперь лихорадочно ищут ответы на извечные вопросы о том, как устроен мир, что есть человек в нём, и какова его природа, что происходит ныне? Осознавая, что предшествующие объяснения мира были не то что ложны, но явно недостаточны. И, судя по текущим публикациям, ответов на эти вопросы они пока не находят. Хотя ответы на них есть, давно известны. Дело остаётся за малым – поверить в то, что это и есть ответы на эти вопросы. Но это оказалось самым сложным, трудным и почти невозможным. Предшествующие «цивилизационные» догматы так въелись в разум и во всё существо человеческое, что освободиться от них оказалось не так просто. Но такое положение, такое состояние человека свойственно всем временам:

И Он идёт из дымной дали;
И ангелы с мечами с Ним;
Такой, как в книгах мы читали,
Скучая и не веря им.

А. Блок, «Сон», 1910 г.

Ведь самое главное, что происходит в жизни человека – это обретение веры или утрата её; сохранение своей духовной природы или отказ от неё… Всё остальное зависит от этого, в какой бы сфере деятельности он не пребывал. А человек, не признающий над собой никакой высшей первопричины, неизбежно провозглашает Богом самого себя, впадая в разъедающий душу эгоизм.

Осознаётся, что, теперь, как и ранее, необходимо некое новое начало, взгляд на бытие человеческое в его непрерывности и цельности, изначально и до сего дня, так как природа человека неизменна. Если, конечно, мы говорим о человеке, а не только об организации его социального устройства на земле, не только и исключительно о результатах его деятельности, нередко неприглядных.

Но в целях эмпирических, познавательных, мы опять, как и прежде, разделяем непрерывное течение бытия «на более мелкие части», на формации, фазы, эпохи и т .д. То есть упрощаем сложность мира, что само по себе перекрывает его познание. И говорим уже не о сложности мира, а ищем его «правильную» периодизацию. Но обязательно периодизацию и никак не иначе, следуя, как понятно, прежним догматам.

Георгий Малинецкий, пытаясь пересмотреть устройство человеческой цивилизации и жизни, пишет: «Традиционно складывающийся веками взгляд на мир связан с организацией, с представлением, что нашу реальность создали боги или какие-то внешние силы» (НГ – наука, № 13, 2022 г.). Не говорю о том, что это упрощённое, даже вульгарно-социологическое представление о Боге, ибо «Бога не видел никто никогда» (Евангелие от Иоанна, 1:18). Но ведь пишется это после целого века самого свирепого искоренения веры и торжества  атеизма, тоже ведь представляющего собой своеобразную веру…

В целях эмпирических, по Г. Малинецкому,  историю следует «спроецировать на какую-либо ось». Вот «Карл Маркс проецировал на ось, определяющую собственность на средства производства. И тогда мы получаем исторический материализм и социально-экономические формации от первобытно-общинной до коммунистической». А мы теперь спроецируем на науку, как «источник развития общества» и предложим новую, опять-таки периодизацию. Но наука – не безусловный показатель, ибо она существовала всегда и строго соответствовала уровню развития общества. Периодизация же теперь такова: доиндустриальная фаза, индустриальная и пост-индустриальная… В постиндустриальной фазе во главе угла и будет находиться человек, которого цифровая революция «избавляет от рутинного умственного труда». От всего «освобождённый» человек, наконец-то займётся самим собой, своим совершенствованием. Представление более чем наивное, ибо человек совершенствуется только в ходе своей деятельности. В таком случае, декларации о человеке ничего не значат, оставаясь просто красивостями. Ведь «постиндустриальная» фаза неизбежно вызывает постчеловеческую: Ф. Фукуяма, «Наше постчеловеческое будущее». Как и наивен вывод: «Когда будущее придёт, мы будем ко многому готовы». Но так в жизни человеческой не бывает. Самые, вроде бы, верные догматы для будущего бесполезны, ибо только тогда, когда это будущее наступит, будет ясно, что и как делать. И это будет очень даже отличаться от наших приготовлений к этому будущему. Впрочем, это извечный закон: «Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать». (Евангелие от Матфея, 10: 19).

«Мы, наш вид Homo sapiens – абсолютный хищник на планете. Причина этого в том, что мы в отличие от всех других видов на Земле – технологическая цивилизация» (Г. Малинецкий). Но технологии – дело ума и рук человеческих, а не некая независимая от нас реальность. А потому критерием оценки происходящего они быть не могут. Абсолютизация же их приводит к установке – видеть не то, до каких высот может подняться человек, но только то, до какой низости и безобразия он может опуститься. При этом декларации о том, что в «постиндустриальную» эпоху «во главе угла находится человек», как понятно, ничего не значат.

Но этот догмат разделения непрерывности бытия на формации и фазы столь овладел умами, что пронизал все сферы мысли – и научную, и даже художественную. Как, скажем, в искренних исповедальных стихах Михаила Попова:

…Угрюмую жизнь разнимая свою
На более мелкие части,
Ищу я ту линию или струю,
Которая выведет к счастью.
И не нахожу как ни тщателен я,
Ни в юные годы, ни позже,
Сплошной и тяжёлый недуг бытия,
Тревога гнетёт меня, Боже.

«Литературная газета», № 7, 2024 г.

Но такое разъятие не приводит не то, что к счастью, но и к познанию. Остаётся разве что возвратиться к «формуле» Е. Баратынского – «недуг бытия». То есть признать бытие, жизнь недугом, болезнью, которую надо лечить и от которой надо избавляться… Избавляться от собственной жизни. И заметим, не «жизни тяготенье» (М. Лермонтов), свойственное каждому живому и мыслящему человеку, а именно  «недуг бытия»…

Поражает аргументация учёных, именно учёных. Как к некоему, не подлежащему сомнению источнику, они вполне серьёзно обращаются к фантастическим мечтаниям Стругацких: «Будет реализован сценарий, предложенный в повести Аркадия и Бориса Стругацких «Пикник на обочине»  (Андрей Ваганов, НГ-наука, № 12, 2022 г.); «Обратимся к истории. В повести Стругацких есть важная фраза: «понять – значит упростить» (Георгий Малинецкий). Уже писания Стругацких – «история»…

Как только в целях эмпирических мы начинаем разделять непрерывное бытие человеческое на формации, фазы, части, мы начинаем уже говорить не о человеке, не о его природе, ибо природа его неизменна, а о тех условиях, в которых он пребывает в той или иной формации, которые являются делом  разума и рук человеческих. И если для объяснения мира и происходящего сейчас мы не находим иных, более надёжных источников кроме фантастических мечтаний Стругацких, значит наши дела в науке плохи.

Ныне, как и всегда, необходимо иное начало, не отрицающее духовную природу человека, как сущую малость. Для познания необходима не только социальная сущность человека, но его духовная природа, помня о том, что «природа человека вечна» (В. Розанов). Если, конечно, человек не отступит от своей природы и не уничтожит самого себя, что не кажется таким уж невероятным. Ведь всемирный Потоп всё-таки был. И причиной его стало не какое-то природно-атмосферное явление, а вырождение человека, когда земля стала из-за него «растленной», «ибо всякая плоть извратила путь свой на земле» (Бытие, 6: 12). Не сам Потоп стал катастрофой. Он был уже только следствием того, что произошло с человеком, следствием утраты им своей духовной природы, его вырождения. Это – «страшная болезнь», известная со времён древнего Рима, о чём писал А. Блок в очерке «Катилина», соотнося нравы древнего Рима со своим временем: «Это воспитание подготовляет к чему угодно, кроме самого главного и единственно нужного человеку; результат его был на глазах у всего Рима, он на глазах и у нас: большинство тупеет и звереет, меньшинство – хиреет, опустошается, сходит с ума. Глаза Рима, как и наши глаза, не видели этого; а если кто и видел, то не умел предупредить страшной болезни, которая есть лучший показатель дряхлости цивилизации: болезнь вырождения. За этим опошленным словом стоит довольно жуткое содержание». И заметим, причину этой «страшной болезни» великий поэт видел в искажении воспитания…

Ссылаясь на Священное Писание, я надеюсь на то, что нынешние читатели всё-таки понимают, что оно – не собрание каких-то случайных историй, но содержит архетипы человеческого бытия, не устаревающих, сопровождающих нас во всю историю.

Я преднамеренно ссылаюсь в своей аргументации и на свидетельства нынешних средств коммуникации, дабы представить, в каком состоянии находится нынешнее общественное сознание, ими формируемое, – где мы находимся, «на полях словесной войны» или нас всё ещё очаровывает «гуманистический туман» (А. Блок).  Ведь ясно, что «лишь одержав верх в схватке концептов и слов – ускорим путь к победе… Пока не очистим от иномути наш язык, не проветрим сознание, короткий англосаксонский поводок, на котором нас водят от языка-сознания к антироссийским действиям, не ослабнет!» (Борис Евсеев, «Литературная газета», № 15, 2024 г.).

Редактирование человечества

Но поражает то, как старательно в своих размышлениях о происходящем, авторы обходят собственно человека, его духовную сущность, разумеется, непреднамеренно и не из злого умысла: после победы начнётся «куда более сложный этап внутреннего очищения от плесени и болезней 30-летия, прожитого в условиях полуколониальной зависимости от Запада» (Александр Нотин, «Божественная хирургия СВО», М., «Наше завтра», 2024 г.). Значит, надо полагать, можно одержать победу на сомнительных либеральных «ценностях» трансгуманизма и постмодернизма, а потом уже заняться собой. Но так в жизни не бывает. Так победа не достигается. Вся история свидетельствует о том, что победа является результатом пробуждения духа человеческого и народного. Более упрощённого представления об устройстве жизни человеческой, кажется, трудно придумать…

Каждая, отдельно взятая формация или фаза, которые мы выделяем из общего, непрерывного бытия имеет катастрофический, апокалиптический «сюжет» – гибель человеческой цивилизации. Но если этот «сюжет» перенести на всю историю человечества, то можно прийти к выводу, что оно идёт к гибели. Человечество же гибнет изначально и во всю свою историю и… не погибает. Во всяком случае, так было до нашего времени…

Имея в виду лишь своё время, – формацию, фазу, эпоху, –  абсолютизируя их, можно, пожалуй, неизбежно прийти к выводу об апокалиптическом устройстве мира, его гибели. Как в популярной краткой истории будущего Юваля Ноя Харари «Homo  Deus» (то есть человек богоподобный). Автор представил картину мира таковой, что элиты в будущем за счёт биологических и генетических средств «улучшат себя», станут богоподобными, появится искусственный интеллект, а значит, и новый человек, который будет лучше естественного. И они, в конце концов, решат избавиться от всего остального человечества, а на самом деле – от всего человечества. Ведь человечество – единый живой организм, состоящий из людей когда-то живших, живущих и которые будут жить, если, конечно, им такая возможность представится из-за деятельности их предков… И травма, нанесённая в какой-то его части, неизбежно поражает весь организм.

Однако история знает не только не сходную картину мира, а прямо противоположную, во всяком случае, со времён древнего Рима до нашего времени: элиты растлеваются, впадают в разврат и вырождаются, следствием чего является крушение и гибель обществ,  государств, цивилизаций. Харари же, судя о своём времени, посчитал, что это и есть участь человеческой цивилизации вообще. Так же, как и в «Последней смерти» Евгения Баратынского – мир неотвратимо и неизбежно должен погибнуть. Если «Бог умер» (Ф. Ницше) и если наступил «конец истории» (Ф. Фукуяма), то это беда и интеллектуальная несостоятельность данных мыслителей, но не всего человечества. О том, что мир конечен и человечество должно погибнуть, нет абсолютно никаких доказательств: «Впредь, во все дни земли сеяние и жатва, лето и зима, день и ночь не прекратятся» (Бытие, 8; 22). Так было после катастрофы всемирного Потопа, причиной которого, как уже сказано, стало вырождение человека, которое может происходить и в форме «улучшения» его. Обыкновенно так и бывает.

А потому эсхатологическое, апокалиптическое сознание, вопреки мнению распространённому, вовсе не является пророческим. Ведь оно выходит из эгоистического представления: коль жизнь человеческая конечна, земное бытие каждого человека кратко, значит и мир погибает, должен погибнуть вместе со мной… Когда своё «я» дороже всего мира, тогда и приходит мысль о его конечности. Эсхатологическое сознание – это скорее беспокойство за судьбу мира. Может быть, это и есть способ удержания человеческого бытия от его катастрофического перерыва…

В книге Бытия указывается выход из этого апокалиптического тупика, который зачастую неведом цивилизованным и просвещённым умам: «И сказал Господь в сердце Своем: не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого – зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал» (Бытие, 8; 21). То есть зло – от несовершенства человека. Таким образом, здесь указывается путь человека на земле – путь его совершенствования. Не мир переделывать по своему усмотрению, который якобы устроен «неправильно»,  а совершенствовать себя. Но это было всегда и остаётся самым трудным.

Нельзя сказать, что эмпирическое разделение непрерывного человеческого бытия на формации, фазы, эпохи безосновательно.  Давно замечено, что история совершается какими-то циклами и периодами, и люди пытались их рассчитать. К примеру, генерал  Валентин Александрович Мошков (1852–1922), как его называли «русский Нострадамус», в своём обширном двухтомном труде «Новая теория происхождения человека и его вырождения, составленная по данным зоологии, геологии, археологии, антропологии, этнографии, истории и статистики» (Варшава, 1907 г.) описал механизм вырождения человека и «исторические циклы» развития человечества. По его расчётам, каждый цикл у всех народов без исключения, длится четыреста лет. И надо сказать, что его периодизация истории очень даже убедительна. По его расчётам, 1912–2012 – это железный век, упадок. Причина бунта разума, вызывающего расстройство во всех сферах жизни, в том числе декадентство, шулерство, порнография, разврат, – неведомы. По его расчётам  с 2012 года в России происходит подъём. Нам же остаётся только утешиться тем, что настоящий подъём будет только в 2062 году… («Литературная газета», № 7, 2022 г.). Поразительная гипотеза развития человечества. Но нельзя не заметить, что в его теории цикличность предстаёт как некая объективная закономерность, безотносительно к человеку. Безотносительно к тому, что происходит с самим человеком: «Что ж, человек? – за рёвом стали,/ В огне, в пороховом дыму,/ Какие огненные дали/ Открылись взору твоему?» (А. Блок).

Между тем периодизация и цикличность истории человечества действительно существует. Она есть в «Откровении святого Иоанна Богослова», Апокалипсисе: «Зверь был, и нет его, и явится… Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны, и пойдет в погибель» (17: 8). И довольно внятно описаны периоды торжества зла. При всём при том, что Откровение «отнюдь не есть история земных событий… Оно есть символика этих событий» (Прот. Сергий Булгаков, «Апокалипсис Иоанна»). Зверь, зло приходит в мир на «малое время». И даже названа продолжительность торжества его, не календарная, конечно: «И дана ему власть действовать сорок два месяца». (13:5). После чего Ангел сковывает зверя на тысячу лет: «Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет» (20: 2). Это и есть мировая периодизация и цикличность, что «зверь был, и нет его, и явится»… Но заметим, что эта периодизация связана не с внешним социальным устройством жизни, а с человеком, с тем, что происходит с ним.

Традиционно и неисправимо мы судим о человеке, о самих себе в эволюционном развитии, полагая, что человек постоянно совершенствуется. Но это не подтверждается историей, ибо мы не можем сказать утвердительно, что человек становится лучше. Да, он адаптируется к изменениям в технологиях, но явно не приобретает умения находить оптимальные решения в сложных условиях. Да, он совершенствует свои социальные условия жизни. Но сказать о том, что вместе с тем он и сам совершенствуется, нет оснований. Во всяком случае, пока. Всё, конечно, зависит от критериев оценки. Но разве может быть более высокое мерило, чем сама духовная природа человека, чем сам человек: «Душа не больше ли пищи, а тело одежды?.. Какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит?» (Евангелие от Матфея, 6: 25, 26). Но это же подрывает саму метафизическую основу глобалистов, и они отбрасывают его как сущую малость, как «опиум для народа», как уже бывало… А то, что мозг древнего человека больше мозга нынешнего человека и вовсе может поставить в тупик: «Объём мозга наших предков в верхнем палеолите (35–12 тыс. лет назад) был равен 1500 куб. см. Сегодня средние показатели объёма мозга мужчины равны 1425 куб. см., а у женщин – 1350 куб. см.» (Юрий Медведев, «Древние люди были умнее нас. Учёные утверждают, что телевизор и гаджеты делают человека глупее»,  «Российская газета. Неделя», № 33, 2024 г.). Но так как ответить на это невозможно, тогда и объявляется, что связь между размером мозга и умственными способностями человека не установлена… Но если такая связь пока не установлена, это не значит, что её вовсе нет…

Литератор Нина Ягодинцева пишет: «Сегодня на наших глазах разворачивается цивилизованный кризис, битва между буквой и цифрой, образом и числом, человеком и зверем – зверем не в биологическом, разумеется, понимании, а в духовном. Впрочем, если посмотреть на историю, битва за человеческое не прекращалась никогда… Фрагментированная средствами массовой информации реальность не даёт нам возможности представить себе цельную картину происходящего… Но если целью и смыслом становятся технологии, где оказывается в этом мире человек?» («Число букв», «Наш современник», № 7, 2021 г.).  Это символическое соотношение буквы и цифры наиболее чуткие  и одарённые люди чувствовали, понимали и выражали всегда: «А для низкой жизни были числа, /Как домашний подъяремный скот» (Н. Гумилёв). Для «низкой» жизни… Мы хотим устроить себе такую жизнь?..

Не учёные, а средства массовой коммуникации задаются риторическими вопросами, сможет ли редактирование генома помочь человеку в лечении тяжёлых заболеваний и даже победить старение, продлить жизнь человеку: «Опасность тут заключается в том, что современные методы редактирования геномов не дают стопроцентной  гарантии. Спасая человека от одной мутации, можно внести другую, причём в случайное место... Однако ни сверхсилы, ни бессмертия, ни просто увеличения продолжительности жизни генная инженерия людям пока что обеспечить не может» (Никита Бессарабов, «Редактирование человечества». («Вечерняя Москва, № 15, 2024 г.). При этом всегда отмечается, что «пока». А если не «пока»? Учёные же на сей счёт, пожалуй,  почти единодушны: «Вмешательства такого рода нарушают естественный порядок вещей и могут привести к непредсказуемым последствиям» (Ольга Шарапова). «Если эксперименты проводятся на стадии эмбрионального развития, то изменения могут перейти потомкам человека… мы покалечим не одного пациента, а весь его род… Мы не знаем, что случится с обществом через некоторое время» (Ольга Саввина). А потому над такими экспериментами с человеком и с самой её природой должен быть жестокий контроль. В наиболее развитых странах он уже осуществляется, о чём сообщил Никита Бессарабов в своей публикации: «В декабре 2019 года суд города Шэньчжэнь в Китае приговорил китайского учёного Хэ Цзянькуй к трём годам тюрьмы и огромному штрафу за незаконный эксперимент с рождением близнецов из генетически модифицированных эмбрионов».

Нельзя не заметить, что эти эксперименты над геномом человека, над самой его природой имеют своей целью не столько заботу о тяжело больных, которых иначе излечить нельзя, то есть рискнуть излечить хотя бы таким образом, сколько представляют собой соблазн и искушение «сильных мира» сего продлить себе жизнь… Но люди ведь думали об этом задолго до нас, в конце концов признав предел земного пребывания человека: «И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеком, потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет» (Бытие, 6: 3).

Человечеству на низших этапах его развития свойственно было искать «философский камень», который раз и навсегда ответил бы на все вопросы бытия. Но то, с какой настойчивостью наши беспечные современники, цивилизованные и просвещённые, не утруждая себя познаниями, делают по сути, то же самое, просто пугает… С усердием, достойным лучшего применения, сжигаемые эгоцентризмом, впервые в истории они пытаются «исправить» эту «несправедливость» устройства  человеческой жизни на земле…

Поленья в костёр таких мнимых «споров» о «новом человеке» подбрасывают те, кто не утруждает себя познанием. Но формат сети таков, что они, как и все, имеют равные права на своё «мнение», вне зависимости от того, каково оно, пусть даже самое примитивное. Таким образом, с нарушением иерархии ценностей, средства коммуникации утрачивают своё предназначение совершенствования мысли, познания мира  человеком и самого себя. И вообще – разрешения каких бы то ни было аспектов социальной жизни. Они начинают функционировать сами по себе, вне действительной реальности. За ними остаётся лишь одна функция влияния на общественное сознание людей по своему подобию и примитивному уровню. В самом деле, трудно ведь представить во времена предшествующие и не столь уж отдалённые, чтобы газеты, журналы, издательства являли бы на свет всё, что только ни придёт в редакции. Всего лишь на том основании, что оно туда пришло… Без всяких оценочных критериев. А потому нет сейчас более важной задачи, чем совершенствование сети, не оставляя её далее в таком варварском состоянии, когда всякий неуч, а то и просто невменяемый человек, коим должны заниматься врачи, а не информационная сеть, может запросто без всякого спроса, вмешаться в жизнь любого человека; когда самое упрощённое и примитивное представление получает преобладание в общественном сознании; когда, таким образом, открывается убийственный путь деградации и вырождения интеллектуальной мысли.

Достижения ума человеческого не предполагают «нового человека»

Учёные, политологи, эксперты чувствуют и высказывают то, что настало время основательного пересмотра предшествующих понятий и представлений, не говоря уже об истории, как череде тех или иных событий, особенно революционного ХХ века. Именно на метафизическом, смысловом, духовном уровне, а не только событийном. И для такого пересмотра, судя по невнятности происходящего во всех сферах жизни, назрела крайняя необходимость. Но, пожалуй, большинство исследователей, вроде бы, пересматривая историю и соотнося её с происходящим теперь, просто возвращаются к прежним социально-политическим противоборствам, хотя давно уже настало время рассматривать историю миновавшего века не только с точки зрения бытовой, но бытийной. Скажем, Сергей Кара-Мурза по той «традиции», что революция всегда имеет, безусловно, положительное значение, утверждает, что «мы, Россия, и сейчас живём в этой революции». В определённой мере да, ибо всё в истории и в мире взаимосвязано. И публицист находит выход для толкования нашего времени, всей его невнятицы, в В.И. Ленине, который «ключ к знанию и пониманию» («Трудно искать путь», «Наш современник», № 10, 2023 г.). Всё дело оказывается в том, что В. И. Ленин понимается неправильно. А вот сейчас поймём его правильно, и всё у нас наладится. Тем самым, автор ни о чём ином не говорит, кроме  как о том, что новое торжество революционного сознания приведёт нас к благу. Может быть и так, но только почему всего того, что было достигнуто такими трудами, страданиями и жертвами хватило только на два поколения? От этого вопроса ведь не уйти, и он – иного порядка. Не только  социально-политической сферы. Видимо, в той грандиозной и мощной конструкции нового устройства жизни не оказалось, может быть, самого главного предохранителя. Не оказалось человека…

Между тем, очевидно, что после всякой революции – буржуазной, социалистической, либерально-криминальной – неизбежно наступает период «реставрации», то есть, созидание новой жизни и новой государственности на руинах прежних и, кстати, никому пока не известных. А потому после революционности взывать снова к революционности, это если не какая-то безответственность, то догматичность. И потом, из нашей недавней истории помнится, к чему приводят нескончаемые, «перманентные революции». Общество, идеологией которого являются «революционные ценности», а не народные ценности и национальные интересы, рано или поздно обречено на крах.

Уже, наконец-то, приняты, во всяком случае, провозглашены Основы государственной культурной политики с опорой на традиционные духовно-нравственные ценности. Нет, снова хочется революционности, на этот раз уж точно спасительной…

Некоторые исследователи даже в революционере В. И. Ленине усматривают теперь «национал-большевизм» (З. Прилепин). То есть, что якобы он изначально и всегда отстаивал национальные интересы и традиционные ценности. Но такой поворот к государственным интересам и национальным ценностям, как неизбежный, предсказывали «сменовеховцы». Да, В. И. Ленин, как гениальный политик, успел, так сказать, предначертать пути новой государственности, впервые в мире советской социалистической цивилизации, свидетельством чего явилось восстановление России в новой форме в дальнейшем. Похвально и благородно  стремление авторов представить нашу трагическую историю в ХХ веке в её единстве, непрерывности и цельности, а не как череду случайностей, недоразумений и нелепостей. Но для этого вовсе не следует «подправлять» происходившее, и прежде всего в духовно-мировоззренческой сфере, ибо на неправде ничего устоять не может. Складывается впечатление, что у многих нынешних толкователей нашего времени нет большей заботы, чем представить обновление страны на тех же самых мировоззренческих основах, тех же самых «революционных ценностях», как говорится, тех же щей, да в иную посуду… Надеюсь, непроизвольно и непреднамеренно.

А правда теперь, как и всегда, для большинства исследователей непопулярна и даже обидна, о чём пишет политолог Дмитрий Евстафьев: «По большому счёту, несмотря на все последующие трансформации (сталинские, хрущёвские, брежневские), изначальный запал большевиков – переделать природу человека – сохранялся». И только в середине 1930-х годов, когда началось возвращение к традиции российской государственности, крушение концепций «перестройки человечества» стало вопросом времени» («Про человека», «Литературная газета», № 52, 2023 г.).

Как видим, всё это имеет самое прямое отношение и к искусственному интеллекту, и нейросети, и к цифровизации, так как на их пути препятствием снова становится сам человек, которого надо каким-то образом опять устранить… Замысел всё тот же – создание «нового человека», «сверхчеловека», вместо существующего.

Опять-таки, мы не против прозрений ума человеческого и достижений наук, постоянных и необходимых, но о том, как уберечься человеку в этом мире, как сохранить свою духовную сущность, отчего зависит всё остальное в его жизни. Мы всего лишь против очередных фетишей, абсолютизация которых загоняет человека в тупик, перекрывая ему путь познания. Мы всего лишь за то, чтобы определить  этим  достижениям подобающее им место, при котором, они могут выполнять свою задачу устройства человеческой жизни. Ведь искусственный интеллект, как справедливо отмечает учёный Александр Бухановский, «не мог потянуть всё разнообразие задач, присущих человеку». А нейросеть – «лишь удобная математическая конструкция для записи правил соответствия большого количества данных на входе и на выходе» («Литературная газета», № 12, 2024 г.). А потому «не нужно пугаться – просто следует соблюдать меры информационной гигиены». Всё так, только в реальной жизни мы наблюдаем и переживаем нечто совсем иное.

О том, что «новый человек» якобы идёт на смену существующему, и что именно так это воспринимается зачастую в общественном сознании, свидетельствует такой факт. Один из самых высокопоставленных чиновников на встрече с молодёжью 26 апреля 2023 г. со всей серьёзностью поведал, что «Homo sapiens» человек как вид изжил себя и на смену ему идёт homo «деятельный», что искусственный мозг возьмёт на себя многие задачи. Видимо, ему хотелось сообщить молодому племени нечто безусловно прогрессивное, передовое. Ну, ладно, сказал и сказал, дабы находиться в нынешнем тренде, хотя довольно порочном. Но ведь за этим следуют уже и практические действия: «В самом ближайшем будущем московский трамвай станет беспилотным… во второй половине 2024 года его планируется запустить на линию» («Вечерняя Москва», № 13, 2024 г.). Ну и что, что каждый день мы видим ужасные аварии на дорогах с пилотируемыми средствами. Ну и что, что с беспилотными средствами передвижения число аварий с гибелью людей возрастёт кратно, зато как всё это «прогрессивно». Конечно, то, что мы называем сегодня искусственным интеллектом, возьмёт на себя многие задачи и функции человека во многих сферах жизни. Но это совершенно не предполагает, что человек как вид, себя изжил…

«Искусственный интеллект» – неточное название и по всей видимости преднамеренно неточное. Таким образом, необходимое в научных вычислениях и в технологических производствах достижение переносится на понимание самой природы человека, и не иначе как оно якобы требует изменения самой природы человека, а то и уверенности в том, что вполне можно обойтись без него.

Искусственный интеллект – это способ обработки информационных величин. Без него сегодня не обойтись в технологиях, в производстве, во многих сферах нынешней жизни вообще. Потому вопрос о нём и рассматривается на правительственном уровне. Но само определение «искусственный интеллект» не совсем удачное, так как провоцирует  понимать его, как взамен и вместо интеллекта естественного. Таким он зачастую и представляется в общественном сознании,  – как «замена людей нейросетями» («ИИ сделает лучше», «Российская газета», № 54, 2004 г.). И вот уже как некое невероятное достижение предлагается создание дипфейков – подделку, имитацию человека. Если это дипфейк живущего человека, то он открывает невероятные возможности для мошенничества. В таком «оживлении» умершего человека, действительно есть нечто аморальное, так как исключает скорбь по ушедшему человеку. В таком случае так можно и не заметить, как настоящая жизнь с её печалями и радостями превратится в один громадный дипфейк» (Екатерина Рощина, «А царь-то ненастоящий», «Вечерняя Москва», № 13, 2024 г.).

Для чего человек «освобождается» от лишнего рутинного труда, а теперь, как говорят некоторые исследователи, и от труда умственного, в результате внедрения во все сферы искусственного интеллекта? У сторонников такого «освобождения» человека всегда есть готовый, не подлежащий сомнению ответ. Для того чтобы заняться наконец-то собой, своим совершенствованием, заняться науками, искусствами, литературой. Но поскольку истинные науки, искусства, литература и есть постижение человеком мира и самого себя, а не служит лишь развлечению, то такое «освобождение» человека оборачивается тем, что он оказывается лишним, не нужным в этом мире. Вместо искусств процветает шоу-бизнес, маргинальные поделки, а вместо литературы имитация её, где её определяют уже не писатели и не издатели, а воротилы «рынка», и критерием оценки является исключительно «рейтинг продаж», ну и вполне серьёзно всевозможные, не имеющие никакого общественного значения, премии. И это не есть только явление нашего дня. Надо сказать, что и сами писатели, порой даже очень значительные, попадали под влияние этого поветрия. Скажем, Л. Толстой: «Не годится писать художественное иносказание… Общество может заниматься искусством только тогда, когда все члены его сыты. И пока все члены не сыты, не может быть настоящего искусства». («Дневники (1895–1910)». Хотя вся история искусств и литературы свидетельствует об обратном и многие шедевры создавались именно в трагические периоды, когда, казалось, было «не до литературы»… «Сытые» не создают шедевров. Да что там, «стих, как Божий дух носился над землёй» именно «во дни торжеств и бед народных» (М. Лермонтов), а не «освобождаясь» от всего.

В конце концов, складывалось положение, известное по временам очень давним, выход из которого был уже только через социальные потрясения и войны: «Известно, что перед исчезновением всякого народа вначале вырождается и исчезает знать, а с нею литература; остаются только сборники законов, которые народ знает наизусть». (Милорад Павич, «Хазарский словарь», К., «София», 1996 г.).

Но мы всё-таки – о нынешнем «освобождении» человека в связи с искусственным интеллектом и тотальной цифровизацией. Ведь сейчас, как утверждают специалисты, и как провозглашает президент В. В. Путин, у нас дефицит кадров, специалистов, нехватка людей. В таком случае кого, как и зачем «освобождать»? И как вообще согласуется это якобы прогрессивное «освобождение» человека от всего,  с реальным положением вещей? А никак, даже противоречит ему.

«Потому говорю им притчами…»

И если в технологиях и производствах большинством учёных всё-таки понимается, что никакой замены человека «искусственным интеллектом», «новым человеком» быть не может, так как за этим неизбежно зияет катастрофа перерыва в человеческой истории, то в сфере искусств, то есть в выражении души человеческой, это уже допускается. И даже настаивается на этом. Конечно, это является следствием утраты самой  образной природы искусств и особенно литературы. Сначала с добавлением «пока»: «В вопросах искусства с учётом этических и эстетических факторов, пока ещё опираться на ИИ целиком невозможно» («Литературная газета», № 12, 2024 г.). То есть, оставляется «лазейка» для нашего изощрённого во всех хитростях разума: мол, если не сейчас, то когда-нибудь это непременно произойдёт. Не «пока», конечно, а принципиально невозможно. Имитация не является творчеством и ни о чём более не свидетельствует, как об общей цивилизационной деградации, о чём  убедительно свидетельствует хотя бы такой факт.

Актёры, сценаристы, продюсеры Голливуда в США устраивают забастовки против использования нейросетей, обученных на творчестве, голосах и образах реальных актёров, против незащищённого интеллекта, против того, что использование нейросетей не должно вести к «замене человека». Использование же дипфейков, то есть копирование известных и узнаваемых людей ведёт именно к этому. Главное же состоит в том, что использование дипфейков пресекает развитие искусства, ибо при этом появление новых знаменитых и узнаваемых актёров и образов исключено. Развитие таким образом пресекается. Дипфейк лишь копирует прошлое или существующее, но не способен создавать нового… Но пресечение художественного образного мышления, пресечение литературы в  обществе и лишь её имитация является верным признаком вырождения элиты. Со всеми неизбежными трагическими последствиями…

В высшей мере примечателен тот факт, что Священное Писание, в отличие от земной церкви, не только не отвергает художественное творчество, образное, иносказательное мышление, но считает его необходимым и неизбежным для человеческого существования, видит в нём проявление духовной природы человека.

В Ветхом Завете если и проклинается «произведение рук художника», то потому, что художник отступает от своего призвания славить Бога, употребляет своё дарование не во благо, а во зло, делает «литого кумира», то есть неживого бога: «Проклят, кто сделает изваянный или литый кумир, мерзость пред Господом, произведение рук художника, и поставит его в тайном месте» (Второзаконие, 27:15). Художество же всегда постигало высший смысл жизни: «Веленью Божию, о муза, будь послушна» (А. С. Пушкин).

Иисус объяснял ученикам своим, что притчевое, образное представление является необходимым условием познания человеком самого себя и мира: «Потому говорю им притчами, что они, видя, не видят, и, слыша, не слышат, и не разумеют» (Евангелие от Матфея, 13:13).

В «Откровении святого Иоанна Богослова», Апокалипсисе объясняется то, почему и в силу каких причин в обществе пресекается художество и изгоняется художник. Когда выветривается дух человеческий и народный. А вместе с пресечением художества прекращается и «шум жерновов», то есть хозяйственная деятельность. Когда Вавилон, город крепкий стал – «великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу»: «И голоса играющих на гуслях и поющих, и играющих на свирелях и трубящих трубами в тебе уже не слышно будет; не будет уже в тебе никакого художника, никакого художества, и шума от жерновов не слышно уже будет в тебе» (18; 22). Вавилон – уже не только конкретный город, но символ, сохраняющий своё значение во все последующие времена: «Вавилон имеет значение собирательное, есть понятие не столько географическое, сколько морально-мистическое» (Прот. Сергий Булгаков. «Апокалипсис Иоанна»). Так же, как в стихах Анны Ахматовой, родной город, приневская столица уподобляется Вавилону: «…Приневская столица,/ Забыв величие своё,/ Как опьяневшая блудница,/ Не знала, кто берёт её…».

 «И сделаем себе имя…»

Может показаться, что происходящее ныне, и прежде всего в сознании и душе человека, является чем-то ранее невиданным и неслыханными, что оно наступило только в наше время. На самом же деле ныне происходит то, что происходило всегда, во всю историю человечества, изначально и до сего дня. Разумеется, изменяя формы своего проявления, что собственно зачастую и не даёт возможности распознать его смысл и значение.

Оказалось, что современные, текущие задачи и проблемы нынешнего дня не разрешить без восприятия бытия человеческого в его непрерывности и единстве, без ответов на извечные вопросы, не смотря на предшествующий опыт о том, как устроен мир, что есть человек в этом мире и какова его природа. У человека всегда находятся причины отмахнуться от этих извечных вопросов. До них ли, в то время, когда… И тогда он неизбежно попадает в мучительное, неразрешимое состояние «недуга бытия», когда дар жизни, выпадающий ему только единожды, становится ему в тягость, как бы препятствием к чему-то неопределённому и якобы более важному и драгоценному, чем сама жизнь…

И поскольку то, что происходит теперь с человеком, происходило с ним всегда и объяснение событий в их непрерывности лежит в духовной сфере, припомним изначальную «архитектуру» устройства мира, выработанную десятками, если не сотнями тысяч лет и остающуюся, по сути, неизменной. Тем более, что «Вавилон книги Бытия (Быт: 11; 1–9) допускает возможность говорить о нём в современных понятиях. Тот Вавилон – он же и современный. Идея вавилонской стройки в современном мире возродилась, как только совпали и были соблюдены предварительные условия: оставление сыновства и отчизны, отвержение священства и царства, богоотступничество, идея построить свой мир на новой земле, научно-техническая революция…» (Е. А. Авдеенко, «Тема «Каин» в современном мире», М., КЛАССИС, 2014 г.).

При этом надо признать очевидный факт, что человечество изначально и до сего дня разделено на каинитскую цивилизацию, отпавшую от Бога, то есть от высшего смысла жизни и сифскую, сынов Божиих, оставшихся верными своей вере. Этот факт не то что не замечается, хотя в каждую последующую эпоху люди сталкиваются с ним, но ему не придаётся его истинное значение. Хотя соблазны и искушения всегда терзали умы представить человеческую цивилизацию единой, якобы во благо её – без разделения на национальности, народы, вероисповедания, найти «всемирную идею». Это было стремление к тому же, что сегодня мы называем глобализацией: «Все сердца и умы сольются в одно чувство, в одну мысль, и тогда падут все стены, разъединяющие народы и исповедания» (П. Чаадаев). И несмотря на то, что «стены», разъединяющие людей, не падали, народы не сливались в такое умозрительное и губительное для них единство, стремление к нему оставалось и остаётся и даже получает преобладание. И люди вновь и вновь предпринимают это всемирное строительство, получившее название Вавилонского. Снова строят башню (столп) до самого неба, тем самым как бы компенсируя своё безверие, в конце концов, пытаясь свергнуть небо на землю: «И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес; и сделаем себе имя, прежде, нежели рассеяться по лицу всей земли» (Бытие, 11: 4). Но оказывается, что такое строительство совершается неизбежно ценой отказа человека от самого себя, от своего имени, от своей природы. Оказывается, что на пути этого строительства стоит сам человек, что это строительство совершается не иначе, как ценой преодоления человека. «Сделаем себе имя» означает изменение своей человеческой природы, отказ от своего человеческого имени: «Вот она, самая суть всего предприятия с постройкой города и башни… суть происходящего не в башне, а в сердце строителей» (Е.А. Авдеенко). То есть замысел строителей означал желание изменить свою человеческую природу. Человек оказался целью в таком строительстве.

Такое всемирное строительство, существующее изначально и до сего дня, изменяя свои формы, не требует ни отрицания его, ни обличения. Его можно только понять. Е. А. Авдеенко делал существенные уточнения для понимания характера и цели этого строительства: «Они замыслили строить башню с ориентацией в небо: «И сказали, приидите, построим себе город и башню, её же глава будет до неба» (Быт 11: 4), греческий перевод. Древнееврейский текст помогает понять замысел башни: «И сказали: Давай построим себе город и башню, и начало (рош) её в небесах (Быт. 11:4). Греческий текст рисует картину стройки от земли к небу. Еврейский текст обнаруживает замысел стройки – от неба к земле… Человек, по замыслу строителей башни, может действовать как Бог: начало – рош башни – в небе».

Вавилонское строительство – прообраз глобализации. И как видим, Вавилонская глобалистская цивилизация гибнет не от внешних причин, а от самой себя, от вырождения человека, от стремления создать «нового человека». Отказ же человека от своей человеческой сущности, от своей духовной природы – это путь гибели человека, народов, стран, человечества вообще: «И сказали: приидите… и сотворим себе имя прежде, чем рассеяться /нам/ по лицу всей земли» (Быт. 11:4). Так в переводе на греческий – «прежде, чем рассеяться». В древнееврейском тексте – совсем другой смысл: «чтобы не рассеялись мы по лицу всей земли». Древнееврейский текст: «Сделаем себе имя, чтобы мы не рассеялись по лицу всей земли» –  закрывает саму суть греховного прельщения вавилонских строителей: желание рассеять себя по всей земле – глобализм. Древнееврейский текст допускает такую интерпретацию: «Прославимся, чтобы нам не рассеяться по лицу всей земли (перевод И. Ш. Ширмана) (Е. А. Авдеенко).

Нам же остаётся опять и снова сказать о том, что всемирное глобалистское вавилонское строительство неустранимо. Ныне оно продолжается в форме нейросети, цифровизации, искусственного интеллекта, цель которых всё та же: преодоление человека, устранение его, создание «нового человека»… Вся история человечества представляет собой борьбу за сохранение духовной, физиологической и социальной природы человека. Историк на это скажет, что история человечества – это история войн и иных событий и будет формально прав. Но все события являются уже следствием того, что происходит с человеком, с его духовной природой, с сохранением или утратой её…

Понятна тревога наиболее проницательных умов за судьбу мира, за участь нашей планеты, которая может погибнуть. Президент РАН  Г. Красников говорит, к примеру, о том, что «главный инстинкт человека – самосохранение – не позволит процессу дойти до крайности» («Литературная газета», № 16, 2024 г.). Но искажение сущности человека убивает и его природные инстинкты. А в случае, если это  искажение получит абсолютное преобладание, участь планеты и нашей цивилизации может оказаться катастрофической. Ведь всё свершается на уровне верований, вне зависимости от уровня интеллектуального развития человека. И весь вопрос состоит в том, каковы эти верования… Ведь и вавилонские строители, и нынешние глобалисты уверены в том, что именно они и только они спасают сегодня человечество…

«Современные западные мыслители опьянены глобализмом и не могут придумать ничего лучше сомнительной идеи о конце истории… Может быть, конец истории  на самом деле является концом западной философской мысли?» (Стефано Ди Лоренцо, «Литературная газета», № 4, 2023 г.).

Да, западная цивилизация интеллектуально и нравственно разлагается и даже впадает в сатанизм. Да, «конец истории» – это конец западной интеллектуальной мысли. Во всяком случае, пока. Но это явление всемирное. И мы поступили бы опрометчиво, если бы посчитали, что это свойственно исключительно западной цивилизации…

Исследователи всё чаще задаются вопросом: что Россия может предложить миру? При этом зачастую имеется ввиду некий очередной проект социального и государственного устройства. Но теперь никто ничего миру дать не может кроме единственного – указать путь спасения человека, сохранения его духовной природы. Только при этом условии можно будет сказать, что «в руках России спасение человечества» (С. Караганов).

Россия предлагает миру традиционные ценности, справедливое и равноправное устройство мира в единстве его многообразия. Но в таком, лишь внешнем устремлении предчувствуется всё-таки неполнота, ибо нельзя же не задаться вопросом о том, а в какой степени в самой России сохраняются эти ценности? Ведь дать миру можно лишь то, что есть у нас. Но Россия уже дала миру то, что  остаётся незыблемым, драгоценным и необходимым. Это – великая русская литература ХIХ века. Выдающийся поэт нашего времени Юрий Кузнецов считал, что «было три этапа в мировой культуре: первый – античность; второй – Ренессанс, третий – русская литература ХIХ века» («Творческие семинары. М., Литературный институт им. М. Горького, 2006 г.). В том положении и состоянии, в каком находится литература в нашем обществе, удушаемая «рынком», вот уже более четверти века, вызывает естественное  опасение, а продолжается ли русская литературная традиция? В новых поколениях литераторов, кажется, утрачивается уже  даже сама образная природа литературы…

Кроме того, так складывалась наша народная и государственная судьба, что литература зачастую толковалась или с точки зрения позитивистских «передовых» революционных идей или с точки зрения господствующей идеологии. До такой степени, что история литературы во многой мере оказалась подменённой историей революционного движения, «освободительного» движения в собственной стране. Ясно, что духовная и мировоззренческая сущность литературы при этом оставалась не постигнутой. А потому первейшей культурной задачей общества теперь является перечитывание классики, постижение её духовной основы, так необходимой нам сегодня для созидания новой России. А это предполагает совсем иную издательскую политику. Ведь безусловным показателем уровня развития общества, народа,  страны является культура, и особенно литература, определяющая пути культуры. У нас ведь уже есть драгоценный опыт того, как преодолевалось «революционное похмелье» после крушения страны начала ХХ века, когда в начале 1930-х годов в спешном порядке «ковалось» национальное сознание, когда произошла «переоценка общей культуры», когда в общество возвращался патриотизм: «Годами сдерживаемое, даже  удушаемое чувство любви к  родине, столь человеческое, получило свободу своего выражения». И делалось это именно с помощью классической русской литературы, когда «ребёнок и юноша поставлены непосредственно под воздействие благородных традиций русской литературы» (Г. П. Федотов, «Судьба и грехи России», Санкт-Петербург, 1992, т. 2).

А это ведь всё дела волевые и рукотворные, для которых в нашем обществе уже давно настал срок… И, если они всё ещё не наступают, значит для этого есть веские причины и преграды внутри нашего общества. Всевозможные имитации и прекрасные декларации при этом не в счёт…

«И этот путь есть сама Россия…»

Нарастающие тревога и беспокойство за нашу человеческую участь, за судьбу России и мира, как-то заслонили совсем недавние прения о спасительной для нас «идеологии», то есть некой «конструкции», очередной «экономической доктрине», которая упорядочит жизнь в стране, выведет её наконец-то из какой-то перманентной невнятицы.

Что же касается идеологии, то есть смысла нашего народного и государственного существования, то она выводится вовсе не из схоластических мечтаний, но давно и хорошо известна: признать Россию уникальной геополитической цивилизацией, волею истории и судьбы оказавшейся между иными цивилизациями – Востоком и Западом. И, кстати, она давно постигнута русской литературой. Именно поэтому литература и «мешает» теперь глобалистским устремлениям как вовне, так и внутри страны. Уже Н. Гоголь вполне определённо постигал это: «И этот путь есть сама Россия». А. Блок повторяет эту «формулу» в трагическое революционное время. А в стихотворении «Скифы» более чем определённо постигал наше положение в мире, нынешнее положение, а не только в 1918 году:

Вы сотни лет глядели на Восток,
Копя и плавя наши перлы,
И вы, глумясь, считали только срок,
Когда наставить пушек жерла!

Вот – срок настал. Крылами бьёт беда,
И каждый день обиды множит.
И день придёт – не будет и следа
От ваших Пестумов, быть может!

Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно  не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжёт, и губит!

Мы любим всё – и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё – и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений…

Разве это не о нашем нынешнем положении и состоянии?

Юрий Кузнецов в стихах 1980 года, задолго до нынешних катаклизмов, постигал смысл происходящего и мировоззренческие  пути выхода из неопределённости и невнятности:

Для того, кто по-прежнему молод,
Я во сне напоил лошадей.
Мы поскачем во Францию-город
На руины великих идей.

Мы дорогу найдём по светилам,
Хоть светила сияют не нам.
Пропылим по забытым могилам,
Прогремим по священным камням.

Нам чужая душа – не потёмки
И не блеск Елисейских Полей.
Нам едино, что скажут потомки
Золотых потускневших людей.

Только русская память легка мне
И полна, как водой решето.
Но чужие священные камни,
Кроме нас не оплачет никто.

Пётр ТКАЧЕНКО