Новогодние байки. Быль (только для взрослых)
2099
…Работал в одном замечательном театре кукол на Урале. Директор-сволочь умудрился заделать детскую ёлку 1 января в 8 утра! Молчу про артистов, – на родителей-то жалко было смотреть! В основном почему-то папы, зелёные все, к холодным мраморным стенкам в фойе затылками прижались и смотрят на детей, как на гестаповцев.
«Дед Мороз», мучаясь тошнотой, сидит под ёлкой возле уже умершего баяниста и старается не шевелиться. У Снегурочки лицо цвета костюма, оскал вместо улыбки нарисован помадой. За всех отдувается «Весёлый клоун», в которого переодета артистка Верочка, умудрившаяся в новогоднюю ночь часок прикорнуть, и поэтому злая и громкая. Говорит в радиомикрофон, и усиленный звук сильно резонирует в головах взрослых, вызывая фонирование микрофона.
Всем взрослым жалко Деда Мороза, которого всю ёлку достаёт выспавшийся «Весёлый клоун». После безуспешной попытки Верочки заставить Деда Мороза сыграть с детьми в «Заморожу», инквизитор сдался и предложил детям загадать Деду Морозу загадки (мол, пусть хоть сидя поработает, алкаш!).
Дети потянули вверх ручки. Верочка выбрала ребёнка поменьше и поднесла ему микрофон. Дитя испугалось, но загадку произнесло: «У какого молодца часто капает с конца?!». Родители ребёнка зарделись румянцем, но находчивый Дед Мороз сказал, что это, видимо, его посох, а совсем не самовар. Папы хором хмыкнули.
Следующий ребёнок, влекомый неизведанным ходом детской мысли, задаёт загадку: «Чтобы спереди погладить, надо сзади полизать». Дед Мороз испугался и задумался. Баянист вдруг ожил, громко хихикнул и выдал гармошкой семиоктавный аккордный выдох. Родители засморкались и закашлялись. Весёлый клоун злорадно заверещал над глупостью старика Деда Мороза. Тот выпутался дежурным ответом, что, видимо, «это ботинок!». Дети весело засмеялись над наивным Морозом и дружно сообщили, что это почтовая марка. Снегурочка неожиданно для зрителей вызывающе громко выдохнула скопившийся в лёгких спёртый воздух, невесть до чего додумавшись в процессе поиска ответа.
Следующую загадку насторожившаяся Верочка позволила загадывать уже самой маленькой крохе-снежинке. Та вышла чуть-чуть вперёд, встала в позу сосульки и громко, с выражением, чуть картавя, загадала: «Без рук, без ног, на бабу скок!»
Воцарившуюся тишину нарушила остолбеневшая Верочка, которая, забыв о микрофоне, тихо, на весь театр, предположила: «Инвалид, что ли?»
Баянист, выдав губами какой-то узбекский звук, умер и упал со стула под ёлку. Рядом, после трёхсекундной паузы пристроился Дед Мороз. Папы поползли по стенкам к прохладе цементного пола. Снегурочка как-то страшно, во всю мощь, захохотала и рванула за кулисы, где её истерический вой утонул в гулких коридорах. «Весёлый клоун», оглядев поле боя, усеянное валяющимися телами взрослых, наконец, сдалась, переломилась пополам, упала на корточки и мужественно поползла в сторону убежавшей Снегурочки.
Всех выручила какая-то захлёбывающаяся слезами и соплями мамаша, сумевшая построить недоумённых детей в паровозик и запустить его в зрительный зал. Спектакль начался после непредусмотренного сценарием перерыва. Разгадку нашли недели через две: коромысло.
За верность профессии!
Работал у нас в театре актёр с фамилией Небаба. Все почтительно называли его Палычем. Возраст ему был на подходе к пенсии. Коллеги помоложе уже ходили в «заслуженных», а ему всё как-то не получалось. Может потому, что все всё делали как надо, а он – как можно сделать лучше. Импровизировал прямо на спектакле, на репетициях доставал режиссёров своими предложениями, лез ко всем с советами. Ну и алкоголем к тому же профессионально злоупотреблял. Чаще всего он это делал в компании одного журналиста-ветерана Гриши. Своего ровесника. Получилось так, что какая-то политическая волна выплеснула ветерана прямо на крыльцо горкома, и Гриша вдруг стал пресс-секретарем нового 1-ого секретаря.
Всё это как раз случилось накануне Нового года. Гриша не забывал друга, и в один из вечеров в театральном буфете у Палыча появился шанс уйти со сцены с гордо поднятой головой. Журналист, отвечая в своей конторе за организацию корпоративной вечеринки, вспомнил о старом друге и предложил ему стать Дедом Морозом. «И чтобы так всё было, чтоб все лопнули от веселья и оригинальности! А я потом своему шефу нашепчу, мол, та-акой артист (!) и до сих пор без звания!» – стратегически наставил друга Гриша.
Небаба мучился обуревавшими его идеями даже во время спектаклей. Игры и конкурсы отработаны были уже не одним десятилетием практики, а вот «гвоздя» найти не удавалось долго. Наконец в гримерке кто-то из коллег сказал ему, что «запоминается только – как войдёшь! Остальное, в головах празднующих, пожирает алкоголь». Палыч сконцентрировался и вспомнил о школьном приятеле, перебивающемся сторожем в зоосаде. На переговорах с ним об аренде всеобщей любимицы местной детворы мартышке Киззи, в которой будущий Дед Мороз увидел потенциальную Снегурочку, Палыч получил решительный отказ. После третьей, наиболее убедительной, бутылки «Вермута» сторож согласился дать осла Мустафу, по выходным катающего на коляске детей по парку.
К администрации Небаба привёз ослика на грузовом УАЗике часа за три до начала празднования. Договорился с заведующей прилегающего ресторана и оставил ослика во внутреннем дворе точки общепита городского Белого дома.
Время приближалось к триумфу быстро, тем более что провёл его Дед Мороз в законспирированной компании охранников администрации. Закусывали хамсой.
За полчаса до выхода Палыч пошёл переодеваться. В ресторане уже вовсю звучала музыка, и бубнили микрофонные заздравные. Снегурочкой была назначена уже давно ещё не замужняя Люся из Отдела писем. Напряжённый Небаба с неудовольствием отметил, что Люся явно не трезва, и бородой это дело не прикроешь. Строго-настрого приказав Люсе «рта не раскрывать вообще и ходить только улыбаться, как дура», пошёл готовить ослика. Тот стоял покорно во дворике и дремал. Дед Мороз вплёл Мустафе в гриву и в хвост яркие ленты и шарики и повёл его к центральному ходу (заведующая через кухню не пустила).
На лестнице на второй этаж Палыч чуть сильно не испугался: ослик отказывался подниматься, а время поджимало. Выручила непутёвая снегурочка Люся – толкала Мустафу сзади так, что тот только передние ноги переставлял. Успели. Только Дед Мороз взгромоздился верхом на ослика, как ветеран журналистики Гриша заголосил в микрофон призывы явиться Деду Морозу. Гуляющие ответственные работники подхватили. Въехал Палыч в сверкающий ресторан с давно забытым чувством триумфа! Стоящие возле ёлки в хороводе отцы и матери города разразились овациями, не дожидаясь конца спектакля.
Небаба въехал в круг победителем ещё не начавшегося сражения! Одного только не мог знать Дед Мороз – сердобольные поварихи ресторана так умилились осликом, что все три часа по очереди кормили его лакомствами. После чего Мустафа уже без спросу приложился к бадье с помоями и съел всё без остатка. Это был самый счастливый день в его несытой жизни!
Ослик поскользнулся на лакированном паркете, но, удерживаемый наездником, не упал сразу же, а сделал немыслимый, в стиле танцоров брэйк-данса, круг. При этом невероятно мощной струей из-под хвоста опорожнился на участников хоровода. После чего облегчённо упал.
Исчезли синие и фиолетовые цвета мужских галстуков, исчез белый цвет женских блузок и мужских сорочек, исчезли даже разноцветные цвета намотанных на шеи и шейки конфетти. Всё превратилось в одинаковый цвет пустыни. Но особенно стал совершенно не заметен запах: дефицитных французских духов, парафина, салата оливье, копчёной колбасы. Запах тоже стал одинаковым. Как и выражение лиц ответственных работников.
Из шоковой паузы все вышли одновременно. Круг стремительно распался вытираться, оставив посередине зала одинокого Небабу и развалившегося Мустафу. Сияющий чистотой Дед Мороз напоминал бойца первой конной с убитым верным конём возле ног.
Наконец, Палыч очнулся, сорвал бороду и побежал вытирать ей лицо какой-то рыдающей бабе. Та неформально послала его уйти. Слово в слово просьбу повторили все, кому Палыч попытался помочь. Стерпел только один незнакомец. Но когда Небаба вытер лицо остолбеневшего пострадавшего, то узнал в нём журналиста Гришу, который разомкнул уста и тихо повторил слово в слово фразу, услышанную Палычем до этого.
«Понял!» – также тихо козырнул Небаба и попытался шмыгнуть в проход, но был пойман твёрдой рукой приятеля-журналиста. «Осла не забудь, козёл», – твёрдо подсказал Гриша.
Осёл вставать отказался категорически, и Дед Мороз-расстрига был вынужден потащить его по паркету за копыто. На лестнице слегка озверевший Палыч решил ослу отомстить и, не тормозя, спустить его до первого этажа. Лучше бы он этого не делал! Уже в самом начале лестницы Мустафа стал обгонять всадника и сбил его с ног. Получившаяся куча мала остановилась только на лестничной площадке. Потревоженный спуском желудок Мустафы сделал заключительный акт расставания с ресторанными угощениями. Ослеплённый ими Палыч попытался встать, но поскользнулся всё на том же самом и вместе с осликом заскользил на первый этаж. Так они и въехали к ногам охранников: невменяемо грязный Дед Мороз верхом на продолжающем облегчаться ослике.
Не стану рассказывать, как вёл Палыч Мустафу через весь город в зоосад. Пропущу даже то, что ему тоже пешком пришлось идти домой (из двух такси потрясённые запахом водители выгнали его через несколько секунд после посадки). Расскажу последнюю правду: звание «Заслуженного» Небаба всё же получил!
На его счастье случился в городе очередной политический переворот. Буквально через месяц после Нового года. Отчасти в этом сыграл свою роль и казус на новогоднем вечере, над которым умирал весь город и даже область. К горкому у населения приклеилась обидная кличка, и области пришлось городское начальство сменить. Пришедшие на смену вспомнили о Небабе. Заслуженного артиста ему дать постеснялись, а вот «ЗАСлуженного РАботника Культуры» – дали. В народе же стали звать ласково, сокращённо – «ЗАСРАК».
Сергей Кащеев
