Про деда и его «авторалли» по Второй Мировой

С годами все меняется. Меняется и восприятие той далекой Войны.  Но праздник «Победы» так и остается праздником «со слезами на глазах», поскольку жива память о них, о людях того времени — наших дедушках и бабушках. Об одном из них хочу рассказать.

Мой дед, Рухтин Дмитрий Степанович, родился в 1915 году в селе Рухтино, которое в 1808 году образовали на Южном Урале братья Гаврил, Трофим, Василий и Матвей Рухтины, являвшиеся тогда удельным крестьянами – вроде фермеров, если говорить современным языком. В общем, из крестьянской среды был мой дед, и воевать не собирался, женившись на Марусе Поповой, с которой у него в 1940 году родился сын Толя (папа мой). 

Получив к середине 30-х годов неплохое по тем временам образование – три класса начальной школы и спецкурсы шофера, мой дед стал местной «элитой». Тогда это была очень престижная профессия – шофер. Она-то и предопределила всю его дальнейшую судьбу.

В конце 1941 года дед получил в служебное пользование автомобиль очень знаменитой на тот момент марки — ГАЗ-АА 1938 года выпуска, прозванный в народе «полуторкой» из-за ее максимальной грузоподъемности – 1.5 тонны. Это небольшой грузовичок длиной 5,3 метра и высотой 1,8 с двигателем мощностью всего 50 л.с.

Кабина деревянная, обшитая жестью — все аскетично. Зато для этого «гиганта» подходило любое топливо, включая керосин и тракторный лигроин, был он неприхотливым в любых условиях, а также не было проблем с трещинами на лобовом стекле, его легко можно было заменить обычным оконным стеклом.

Максимальная скорость ГАЗ-АА на хорошей асфальтированной дороге составляла 70 км/час. Хорошо машинка справлялась с бездорожьем. Так мой дед и доехал до Берлина.

Краткая справка о маршруте «авторалли»:

МАРШРУТ:
станция Любница (Валдайский район Новгородской области, СССР);
город Старая Русса (Новгородская область, СССР);
город Невель и город Идрица (Псковская область, СССР);
город Варшава (Польша);
город Франкфурт на Одере (Германия);
город Берлин (Германия).

Прошел, а точнее, проехал мой дед этот маршрут в качестве водителя 893-ей отдельной роты связи 171-ой стрелковой дивизии второго формирования (первое формирование погибло в 1941 году на Украине).

Сформирована 171-ая стрелковая дивизия второго формирования была на Южном Урале в январе 1942 года. Прямо со Златоуста железнодорожным транспортом добрался мой дед со своей «полуторкой» до станции Любница Волдайского района в апреле 1942 года. Разгрузились. Тут же начался авианалет. «Небольшой, — вспоминал дед, — жертв не было». Но тогда он впервые услышал разрывы бомб, говорил, что впечатление осталось на всю жизнь. Затем, уже 7 мая 1942 года дивизия вступила в бой.

Случилось это в районе деревни Кириловщина, на участке 16 немецкой армии, дивизии СС «Мертвая голова». Примерно с февраля 1942 года в районе города Демянска началась наступательная операция Северо-Западного фронта. Командование Красной армии планировало окружить и уничтожить 2-ой корпус 16-й армии группы армий «Север». Ключевая роль в этом «мероприятии» отводилась 34-ой армии Северо-Западного фронта, в которую вошла 171 стрелковая дивизия.

Ожесточенные бои в тех местах велись с самого начала войны, и обе стороны несли огромные потери, но тогда, весной 1942 года, советским войскам удалось все-таки окружить части 16-ой армии, включая дивизию СС «Мертвая голова». Потому советское командование бросало в бой новые людские ресурсы, торопясь довести дело до удачного конца. Но не все пошло, как планировалось.

В историю войны эта операция вошла под названием «Демянский котел». О масштабе трагедии под Демянском говорят данные Новгородского военкомата: на территории области находится 612 военных захоронений, в которых покоятся 532 395 человек. Только 171 стрелковая дивизия, в которой служил мой дед, за период с мая 1942 года по ноябрь 1943 на участке «Демянского котла» потеряла две трети своего личного состава – это примерно 8 тысяч человек.

Сразу не пошло, все ребята в основном гражданские были рабочие, да колхозники, а у немца - укрепления хорошие. Ребят много побили, — рассказывал дед, — Мы все лето в обороне потом простояли

Какую военную пользу принесла операция под Демянском? Историки заключают, что сама по себе эта операция была просто безжалостной бойней, как для немцев, так и для Красной армии. Но эта операция отвлекла силы немцев от Ленинграда, и она ослабила группировку немецких войск под Сталинградом. Впрочем, я – не историк и для меня все произошедшее там в новгородской области – трагедия, увиденная глазами родного мне человека.

До сих пор в Новгородской области поисковики находят павших солдат, оружие, боеприпасы. За последние 20 лет там было найдено более 98 тысяч тел солдат Красной армии. И говорят, что во многих местах до сих пор опасно ходить без миноискателя и навыков сапера. В частности, в районе между городом Старая Русса и рекой Ловать помногу раз во время войны немцы и наши устанавливали мины, и не все они обезврежены до сих пор.

Пока «стояли в обороне», дед разведку «на линию» людей возил, вспоминал: 

Ночью привезу их, так человек 8-9, утром они вернутся с «языком». Один раз вернулись не сразу, долго ждал и не знал, уехать или оставаться, думал не будет их уже. Но пришли, «языка» не взяли, своего принесли

Потом, по словам деда, осенью 1942 года дивизия переместилась в сторону Старой Руссы. «Все было забито: орудия, танки, машины, люди», — говорил он. Дед боеприпасы возил. Взяли Старую Руссу и двинулись на Невель, по ходу попали в «мешок». Рассказывал дед: «Творилось черт-те что: фронта как такового не было, все менялось. Немцы даже листовки с самолетов сбрасывали с такими словами: мы в кольце, и вы в кольце, посмотрим, что будет в конце; русские, переходите на нашу сторону».

В это же время получил дед задание: вместе с офицерами 1-го отдела перевезти дивизионную документацию. 

Первый отдел – «секретка» всякая, карты у них, да все такое. Это — не четвертый отдел, четвертый кадрами заведовал, а вот первый – «секретка». Спросили меня, могу ли доехать досюда, и место на карте указали. А какие там карты!? Дороги-то не указаны. ... Ну, поехали мы, со мной в кабине - лейтенант из особого, Дима, как я. Плутали мы почти трое суток, под бомбежку попали. Дима погиб. Я-то добрался, а он всю дорогу со мной в кабине, так и приехал. Потом ребята его из похоронной бригады забрали, а я кабину отмыл, и спать к разведчикам

Через какое-то время слышу — зовут меня. Ну, вылез я из землянки, а там полковник стоит, Аксенов, наш. Начал я было по форме, мол, такой-то красноармеец. А он – не надо. Спасибо, – говорит, — сынок. Обнял. Потом в другой день медаль мне вручили «За боевые заслуги»

Должен сказать, когда использую слово «дед», возникает смутное чувство, которое дает ощущение времен, поскольку тогда этому «деду» было 27 лет – почти в два раза младше меня нынешнего. А на фото — я пацан. Удивительная вещь – время! Могу лишь восхищаться тому, что мне легко «вспоминать», поскольку, когда в 1985 году я призывался в армию, он приехал в Краснодар с Урала меня проводить, и мы втроем (я, отец и дед), попивая чего-то веселящее, вели долгие беседы. Отец незаметно включал магнитофон (удивительно, что незаметно, поскольку это был громоздкий бабинный магнитофон «Маяк») и все записал. Потом переписали на кассетник, потом — на лазерный диск, а сейчас я едва нашел на чем этот диск прослушать — прогресс, мать его: обоих собеседников уж нет, а все как с живыми.

Братцы, это - я с дедом за несколько минут перед отправкой в армию.

И еще, спасибо сайту министерства обороны России «Подвиг Народа», на котором я нашел наградные листы и приказы о награждении дела медалью «За боевые заслуги» и орденом «Красной Звезды». Медали всегда были «дома». Но вот сами наградные ... — это, что-то с чем-то! Они сохранились в первозданном виде, напечатаны на машинке где-то в блиндаже, там, на фронте, и подписаны карандашиком. Думаю, дед их сам не видел. Они сразу уходили в штаб Армии.

Вернемся к маршруту «авторалли». 

Далее по маршруту были Невель и Идрица. Дед прислал с фронта единственную фотографию, на которой есть он — паренек, крайний слева. Вот эта фотография.

Тогда на обороте карандашом дед накарябал: «Толя и Маруся. Я на фотографии с товарищами и начальством, которые награждены орденами и медалями. Некоторые из них вместе со мной с самого Златоуста. Снимок сделан фотографом накануне 18 июня 1944 года».

В общем, дед у меня – еще тот шифровальщик. Не написал ведь, где и перед началом каких событий фото сделано, а хотел, видимо. Поэтому использовал «НАКАНУНЕ». Честно говоря, мне догадываться не пришлось, поскольку он сам мне все и рассказал. Операция была серьезная и секретная. 

Фото это было сделано перед штурмом города Идрица, освобожденного потом спустя месяц, после которого начался победный марш 171 дивизии, за что она и получила название — Идрицко-Берлинская 171-ая стрелковая Краснознаменная ордена Кутузова 2-ой степени дивизия.

С фото, дед говорил, в живых после Идрицы остались двое. 

Глядя на фото, я вдруг понял ужасающую истину дедовской надписи. В то время сэлфи не делали, а фототехника была редкостью. Поэтому во фронтовых условиях такое фото мог сделать только специальный человек — политрук, допустим, то есть кто-то, кто потом еще пленку должен был проявить и фото напечатать. Получается, фото это было поощрением, его получили все, кто на нем, и все, как мой дед, отправили его домой — весточку с фронта перед штурмом. Вечная им память!

Первым получателем дед указал сына, начав «Толя и Маруся». Не думаю, что дед заботился о соблюдении какого-то стиля письма, скорее, сын действительно предполагался первым и главным получателем фотографии. Но сыну тогда было всего 3 года с небольшим, и читать он не мог. Значит, писалось это на будущее. 

«Потом нас погрузили на эшелоны и прямо по железной дороге отправили под Варшаву, там какое-то время размещались — готовились к наступлению. У поляков чтобы взять какой-нибудь инвентарь, солдату блиндаж выкопать – ни в коем случае, нельзя … Но потом, когда наступление началось, никто их уже и не спрашивал … Варшаву освободили в январе 45 го», — не торопясь продолжал дед

Польская освободительная операция — особая страница в истории Второй Мировой войны. Одно дедовское воспоминание хочу воспроизвести: когда немцы отступали, убили много гражданских. Дед рассказал, как вывозил на своей «полуторке» с улиц Варшавы окоченевшие трупы, включая женщин и детей. По официальным данным, из полутора миллионов жителей Варшавы погибло 800 тысяч, из них 600 тысяч – от рук гитлеровских палачей. И еще, важно — за свободу Варшавы отдали жизнь 200 тысяч советских солдат и офицеров, а вообще за освобождение Польши – 600 тысяч. Для сравнения – само польское сопротивление потеряло убитыми только 17 тысяч человек.

Вид Варшавы, январь 1945.

Дед мой награжден медалью «За освобождение Варшавы» и я горжусь им. Вот она:

Далее, армия была на марше и уже в начале 1945 года 171-ая дивизия вышла к немецкому городу Зильбер, а в первых числах марта – к устью реки Одер и Балтийскому морю в районе города Кашмин. В апреле была «переправа» через реку Одер. Дед рассказывал, что стянули много техники, авиация днем и ночью сражалась за небо, чтобы наши могли навести переправу. А немцы взяли и взорвали дамбу, Одер разлился, широким стал. 

Перед самым штурмом привезли мощные прожекторы и ночью ими стали слепить немцев — началась переправа

«Сперва пехота, потом мы переехали, закрепились там, на другом берегу», — совсем не по-геройски повествовал дед.

На самом деле переправа через реку Одер была одной из самых сложных войсковых операций Второй Мировой войны, в которой были задействованы, наверное, все рода войск, включая, авиацию, флот, инженерные войска, «пехоту», артиллерию и т.д.. Этой операции другой участник переправы через Одер – писатель Владимир Осипович Богомолов, посвятил целый роман «Жизнь моя, иль ты приснилась мне». Рекомендую. Что бы понять суть русского человека нужно окунуться в те события. 

Потом дед вспоминал, что и дальше были большие потери: ни хоронить, ни награждать толком не успевали. Шли. 

Могу сказать, некоторое ощущение тех событий создают благодарственные грамоты от командования, которые дед сохранил и привез домой. Они выдавались, как дед говорил, всем кто остался живым после боя. Он их получал и, у нас это семейное, сворачивал вчетверо и прятал в кармашик гимнастерки. Кто служил в армии, знает, что возле сердца во внутреннем кармане солдат носит самое важное. Вместе с фоткой Маруси и Толи дед складывал эти грамоты. 

Вот они:

Идрица.

Уже в Берлине.

Это вручали парням, кто на Одере был.

Когда держишь их в руках, кажется, они до сих пор пахнут потом солдата Второй Мировой.

60 тысяч по бездорожью:

2 мая 1945 года берлинский гарнизон капитулировал, с этого момента битва за Берлин считается завершенной. Дед говорил, что в 171-ой дивизии по этому случаю даже свой парад был, прямо в Берлине. Нужно сказать, что бойцы 171-ой дивизии не только участвовали в битве за Берлин, но и брали Рейхстаг – символ Второй Мировой войны.

Дед мой во взятии «символа» не участвовал и в параде тоже. В словах его вскрывается неудобная историческая суть: взятие «символа» имело не большее значение, чем «конфискация». После того, как советское руководство поделило с союзниками Берлин, занятая 171-ой дивизией часть Берлина оказалась на территории, причитавшейся англичанам, а там располагался крупный продуктовый склад-накопитель.  

Дед описывал его как город внутри Берлина, к которому вели судоходные каналы и железная дорога. Естественно, что советское руководство содержимое этого склада решило не отдавать союзникам, и мой дед с «бойцами» трое суток возил груз.

Груз — вино. Очень хорошее, подозреваю. Разумеется, не единственный груз на том складе, но, поймите правильно, для солдата, прошедшего все ады Второй Мировой — это было важное воспоминание. 

Солдаты бля.. руки из жопы ... стелажи перевернули... Молодняк ... бля.. набрали.. им лишь бы загрузить быстрее. Я как с ребятами приехал, они уже озеро разлили... Канистру водой помыл быстренько, на костре пропарил, вино — туда. Канистру-то спрятал под сидение... Потом через пару дней с ребятами попробовали ... — компот

По поводу баек про мародерство и разгул советских солдат в Германии: напился — трибунал и штрафбат, изнасиловал — расстрел. Жестко. Дед, правда, рассказывал:

Входишь в дом к ним, встают... — уважение показывают ... 

На выходе из Германии видели как поляки, пользуясь присутствием советских войск, дома немцев захватывали, флаги польские на них вешали.

Повесит ихний флаг — все мол, польский теперь, поляк живет здесь ...

Днем окончания «авторалли» моего деда по указанному выше маршруту можно считать 6 мая 1945 года. В этот же день он был награжден «Орденом Красной Звезды».

Расстояние между станцией Любница (Валдайский район, Россия) и Берлином (Германия) составляет примерно 1800 км. Если вычесть расстояние между Невелем и Варшавой (дед говорил, что их ЖД транспортом до Варшавы с Невеля доставили), то есть 900 км., то получится, что деду нужно было проехать всего 900 км. Это расстояние неспешно «полуторка» может преодолеть за трое суток. У деда на это ушло больше трех лет, и путь оказался в шестьдесят раз длиннее. Зато с одним капитальным ремонтом!

Поверить трудно, и не знаю, чему больше восхищаться – надежности «полуторки» или дедовской сноровке, везению, может быть.

Единственный «капитальный ремонт» случился с ним уже в конце войны. Было это в Берлине. Вез дед боеприпасы и попал под бомбежку – немцы «утюжили». Несколько бомб ударили в близстоящее многоэтажное здание, которое обрушилось и погребло под собой людей. 

«Наши там были, немцы пленные … шут их знает, сколько их там было — много. Мне кирпичом голову разбило, контузило тоже маненько. Вышел, крутнул раз, другой – завелась. Ну, голову тряпкой замотал, чтоб кровь глаза не застила … поехал, руки в крови, к рулю липнут, одним глазом смотрю, а она едет... Так и доехали. А как доехали, заглохла — оказывается без воды ехали, радиатор-то прямо по середине пробит был. Ребята нас оттолкали … и потом мы сутки на ремонте были», — так описал дед случай, когда им с «полуторкой» капитальный ремонт понадобился

А через сутки они вернулись на «маршрут» и до самой Победы с него уже не съезжали. Думаю, у деда и у его «полуторки» был хороший Ангел Хранитель. Спасибо ему огромное!