Охотничьи угодья Кубани

Насколько они доступны сегодня гражданам? Подтверждаются ли слухи, распространяемые экологами о том, что плавнями на Кубани бесконтрольно торгуют чиновники от природы?

В конце минувшей недели за круглым столом, организованном "НГК", собрались ученые, экологи, представители контролирующих органов, законодательной и исполнительной власти, чтобы обсудить актуальную тему "Охотничьи угодья Кубани: экологическая ситуация и правовые основы регулирования"

Галина ТАШМАТОВА, главный редактор "Новой газеты Кубани":

– Уважаемые участники! Идея проведения круглого стола на эту тему возникла у журналистов "Новой газеты Кубани" еще в начале этого года.

Тогда на страницах нашей газеты появилась статья "Царская охота", в которой рассказывалось о том, как в Ленинградском районе ВИП-персоны устроили в частном саду кровавую бойню, устлав дорогу убитыми зайцами. Редакция продолжает следить за ходом следствия и информировать наших читателей. Тогда же мы решили взглянуть на эту проблему под другим ракурсом. А что знаем мы – журналисты, рядовые жители Кубани о состоянии охотничьих угодий на Кубани, законодательстве, которое действует в этой сфере, перспективах их развития и политике края в этом направлении. Информации экологических организаций, которая появляется в печати время от времени, явно недостаточно. Вот и решили пригласить информированных людей, чтобы рассказать нашим читателям, какова ситуация в этой отрасли края на самом деле. Ведь доля охотников, рыболовов, да и просто любителей природы в нашем крае традиционно велика. Охота в России – это не просто хобби. Когда-то она представляла целую отрасль в экономике дореволюционной России, а затем и в народном хозяйстве СССР. Каково же сегодня в крае состояние охотничьих угодий, позволяет ли оно говорить об охоте, как об отрасли?

Олег СИЗОНОВ, заместитель министра природных ресурсов Краснодарского края:

– Охота действительно в свое время являлась отраслью народного хозяйства Советского Союза. Это не только охотничий промысел, но и разведение пушных зверей, пантовые хозяйства, сбор дикоросов. Доля этой отрасли в бюджете страны составляла 1%.

В 90-е годы охота, как отрасль, фактически прекратила свое существование, но обрела новый статус – сегодня она продолжает развиваться, как один из видов услуг населению.

В 2008 году субъектам федерации были переданы полномочия в сфере сохранения и контроля за использованием объектов животного мира. В крае был создан специальный орган, который занимается этим. Сегодня эти полномочия закреплены за министерством природных ресурсов Краснодарского края.

Из территории, выделенной под охотугодья, 4 млн. и 2 тыс. гектар находятся в ведении охотхозяйств (ККО ООР) системы "Росохотрыболовсоюза", еще порядка 1,5 млн. га охотугодий контролируются администрацией края. Они являются общедоступными и созданы для тех граждан, которые по разным причинам не имеют финансовых возможностей покупать путевки в охотхозяйства. Для охоты в общественных угодьях достаточно заплатить госпошлину незначительную и приобрести лицензию. Для сравнения могу заметить, что далеко не во всех регионах есть общедоступные угодья. Например, в Калужской области, где более 120 охотпользователей, общедоступных охотугодий нет вообще.

В обществе даже сегодня превалирует стереотипное мнение об охоте, как о форме массового истребления животных. Это далеко не так. Кто постарше, помнит, что когда-то в СССР существовала такая структура – "Главохота". Именно благодаря этой структуре были созданы и существуют до сих пор заповедники и ООПТ (Особо охраняемые природные территории) – места, где под охраной государства находится флора и фауна. Я подчеркиваю, что именно охотники создали эти территории. То есть охотничий орган – "Главохота" – вел природоохранную деятельность и занимался заповедниками и ООПТ. И сегодня на охотохозяйствах обществах охотников и рыболовов лежит ответственность за сохранность и воспроизводство биоресурсов. Они наделены даже полномочиями: осуществлять производственный охотконтроль, в том числе и составлять административные протоколы, досматривать транспорт. Фактически альтернативы этим людям нет, если не считать государственные службы.

Кстати, состояние ООПТ в нашем крае сегодня – это особый вопрос. Начнем с того, что в нашем регионе по официальным данным зарегистрировано порядка 120 тысяч охотников, и в связи с этим, нагрузка на ООПТ в крае очень велика, даже без учета той деятельности, которую ведут в ООПТ находящиеся там хозяйствующие субъекты. Например, на территории федерального заказника "Приазовский" их насчитывается более 2 тысяч. ООПТ создаются как с изъятием земли, так и без изъятия. В крае у нас все особо охраняемые территории созданы без изъятия земли из хозяйственного пользования, только с различными ограничениями, которые для каждого конкретного ООПТ свои. В Кавказском биосферном заповеднике действует самый жесткий режим ограничений, в остальных условия, я бы сказал, более демократичные.

В вопросах экологического контроля над этими территориями мы постоянно поддерживаем контакты с экологами-общественниками. В частности, со стороны "Экологической вахты по Северному Кавказу" к нам поступают вопросы по водно-болотным угодьям Рамсарской конвенции. Там есть определенные сложности. Дело в том, что в зоне Рамсарской конвенции, а это около 49 тысяч гектаров, планировалась организация заповедника, но от этих планов пришлось отказаться в виду нецелесообразности. Нецелесообразность состоит в том, что на этой территории сосредоточено большое количество хозяйствующих субъектов, за которыми уже были закреплены водоемы, земельные участки, и создание там заповедника могло бы спровоцировать возникновение новых проблем социального и экономического характера. В рамках обязательств российской стороны по Рамсарской конвенции мы планировали организацию ООПТ в зоне водно-болотных угодий, но участок этот густонаселенный, и на значительной части территорий производится рыбодобыча, размещены перерабатывающие производства и территории охотхозяйств. Так что мы пришли к выводу, что лучшее решение проблемы Рамсарских угодий это комплексное использование природных ресурсов на этой территории. И конкретные шаги в этом направлении уже сделаны. Например, мы закрыли весеннюю охоту на водоплавающих птиц в Рамсарских угодьях, хотя в это время в большинстве регионов России такая охота ведется в это время года. Но надо еще и учитывать то, что в районе Рамсарских угодий издавна ведется рыбный промысел, еще задолго до подписания нашей стороной Рамсарской конвенции. Сейчас интенсивность рыбодобычи стала там значительно ниже по причине того, что стало меньше воды из-за нестабильности работы оросительной системы. В некоторых каналах пропускная способность сегодня сократилась в шесть раз, поэтому воды в плавни поступает мало.

Если для водоплавающих птиц растительность на воде это хорошо, то для рыбы предпочтительнее открытые, не заросшие камышом и осокой водные пространства. Вот тут и важно сохранить баланс: не решим эту проблему с поступлением воды через оросительные каналы – лиманы просто зарастут. А когда они зарастут, там появится тростник, в тростниковых зарослях же нет места ни рыбе, ни птице.

Кстати, в этом же районе существует уже много лет организованный еще в 1958 году федеральный заказник "Приазовский", который сегодня находится под юрисдикцией министерства природных ресурсов Краснодарского края и под контролем со стороны Росприроднадзора.

Андрей РУДОМАХА, координатор НКО "Экологическая вахта по Северному Кавказу":

– Олег Витальевич, вы знаете, что один из спорных вопросов сегодня между вашим министерством и нами, - это статус нескольких лиманов в зоне Рамсарских угодий. Из заказника исключены южная часть Бойкиевского лимана, средний Николаевский куток и Замирайкин. Они исторически никогда не были охотугодьями, но их сейчас изымают, чтобы там сделать охотугодья. Есть ли целесообразность это делать?

СИЗОНОВ: Вопрос идет о так называемом заказнике "Лотос". Но такого заказника де-юре не существует. "Лотос" входил в состав федерального охотхозяйства и был одним из участков, на котором еще с 50-х годов велась охота. Но я хочу пояснить, что в рамках проводимой нами реорганизации, мы намерены создать ООПТ на территории всей плавневой зоны, в том числе и упомянутого "Лотоса". При проведении экспертизы мы изменили границы территории, включив в ООПТ и часть акватории Азовского моря, поскольку некоторые виды нырковых птиц заходят в плавни не со стороны лиманов, а вдоль береговой линии Азова, через мелководья. Вообще всей территорий Рамсарских угодий будет придан статус ООПТ с разной степенью ограничений. Можно, конечно, полностью запретить хозяйственную деятельность на этой территории, но необходимо еще учитывать и человеческий фактор. Куда девать охотников?

"НГК": Из всего, сказанного выше, следует полагать, что на данный момент одна из прогрессивных форм комплексного использования территорий – это организация ООПТ. А насколько успешно решаются проблемы сохранения биоресурсов в наших старейших заповедниках, куда в свое время охотникам дорога была заказана?

СИЗОНОВ: Кавказский биосферный заповедник и Приазовский федеральный заказник у нас в крае старейшие из тех, что были созданы. Что касается заповедника, то там вообще присутствие человека нежелательно, и раньше действительно так и было. Но теперь, в связи с существенными изменениями в законодательстве, а направлены они в сторону либерализации, на территории заповедника активно развивается туриндустрия, и это можно считать негативным воздействием.

Есть некоторые виды животных, как, например, тур кавказский, леопард, кавказский олень, которые не преемлют соседство с человеком, а мест для их комфортного обитания у нас не так много осталось.

"НГК": Но горный туризм набирает все большую популярность, и люди стремятся попасть именно в заповедные места края. Как с этим быть?

СИЗОНОВ: Понятно, что от этого уже никуда не денешься, и людей из заповедника уже не уберешь. Тут самое простое решение – организовывать маршруты таким образом, чтобы исключить возможность появления человека в местах обитания этих животных.

Александр БИРЮКОВ, депутат Совета МО Приморско-Ахтарский район:

– У жителей нашего района, и моих избирателей в том числе, охота и рыбалка, можно сказать, в крови. Поэтому многие из них ревностно относятся к вопросам экологии. Если экологическая обстановка в районе благоприятная, значит, в достатке будет и рыбы, и дичи. Если что не так – бегут сразу в администрацию, к депутатам. Сейчас всех беспокоит ситуация в акватории Ясенской косы. Там постоянно меняется уровень воды, и все это из-за каналов, непонятно кем и непонятно для чего вырытых.

Кстати, в районе этой косы объявился какой-то предприниматель, который поставил кругом шлагбаумы, развел фазанов и устраивает там элитную охоту. А между тем постановлением губернатора края Ткачева Ясенская коса несколько лет назад была объявлена курортом местного значения. Сегодня к этому курорту местному населению доступ закрыт частным лицом.

СИЗОНОВ: Ну, что касается шлагбаумов, то вы, как депутат, должны знать, что такие вопросы решаются в рамках полномочий муниципалитетов, они дают разрешение на установку шлагбаумов. Если такого разрешения у предпринимателя нет, то тогда надо обращаться в суд.

А за состоянием водоемов, в том числе и плавневую зону, отвечает федеральный орган – Азово-Черноморское территориальное управление – АЧТУ. Но мы не дистанцируемся от этой темы, а наоборот, находимся в постоянном контакте с ними и жалобы пишем, если что не так.

БИРЮКОВ: Ведется ли министерством статистика динамики численности различных видов животных и птиц, обитающих в регионе? Какова она сегодня?

СИЗОНОВ: Если взять период с 2008 по 2014 годы, то заметно увеличилось поголовье кавказского оленя – прирост составил 40-45%, численность европейского и сибирского подвидов косули увеличилась в два раза, зайца – с 57 тысяч до 120 тысяч особей. По водоплавающим, в частности, по утке, серому гусю, сказать что-либо сложно по той причине, что зимующих у нас видов становится меньше из-за сокращения кормовой базы. Раньше потери при уборке урожая риса были кормом для птиц. Сегодня новые технологии позволяют рисоводам собирать урожай без потерь. Результат – птицы вынуждены искать другие места зимовки.

Численность фазана в крае – отдельная тема. Несколько лет назад администрацией края было создано предприятие "Кубанский фазан", задачей которого было воспроизводство кавказского подвида фазана. С этого предприятия выпускали ежегодно от 5 до 10 тысяч особей. В итоге, с 2008 по настоящее время его численность с 12500 особей возросла до 107600.

Должен заметить, что такому приросту способствовала работа министерства по охране биоресурсов и их воспроизводству. В структуре министерства был создан специализированный орган по надзору в сфере охоты, сотрудники которого – инспекторы охотнадзора – обеспечиваются транспортными средствами, оружием. Количество выявленных ими уголовных правонарушений за этот период увеличилось в 35 раз, а административных – на 300%.

Наметилась тенденция увеличения численности хищных животных. Больше стало шакала и волка. Раньше отстрел волка стимулировался государством. Чтобы хищники не наносили вред сельскому хозяйству, их систематически отстреливали, и за это предусматривалась даже денежная премия. Сегодня все совсем иначе. Охоту на волка может позволить себе не каждый.

Это связано с выездами в труднодоступные места – значит, без внедорожника уже не обойтись. Да и найти хищника – дело непростое. Надо выслеживать в ночное время. Хотя мы и возлагаем обязательство по отстрелу на охотпользователей, но желающих мало. Тем не менее, ежегодно мы стараемся наполовину сокращать его численность. Сейчас у нас в крае порядка 700 особей волка.

Сергей ОСТРОВСКИХ, доцент кафедры зоологии биологического факультета КубГУ:

– Оставить природу в нетронутом виде мы не сможем – это факт. Нельзя не согласиться с доводами заместителя министра в пользу охотхозяйств и их роли в деле охраны и воспроизводства биоресурсов. Хотя возможно, что не всегда бесспорны методы и подходы в различных хозяйствах к решению этих задач. Информацию о численности того или иного вида мне трудно подтвердить, равно как и опровергнуть, поскольку мы не имеем возможности вести такой подсчет по той самой причине, о которой говорил депутат из Приморско-Ахтарска. Очень часто приходится сталкиваться с тем, что охотугодья отгорожены от внешнего мира: шлагбаумы ставят, ограждения, а то и вовсе встречает охранник с дубинкой и собакой. На этих территориях хозяева ведут себя так, как считают нужным, и контролировать их экологам очень сложно.

СИЗОНОВ: Согласен с вами. Но случается и такое, что и наших инспекторов не пускают на такие территории, хотя обязаны пустить. Экологов могут, извините за грубость, послать, а нашим сотрудникам обязаны оказать содействие. И тут мы наталкиваемся на законодательные барьеры. Если охотпользователь ведет хоздеятельность на муниципальной земле и отказывает гражданам в доступе – это один вопрос. В таком случае можно обратиться в суд. Если же земля находится в собственности у пользователя, то тут уже ничего не попишешь.

Сергей ЗЕНКОВ, начальник отдела охоты министерства природных ресурсов Краснодарского края:

– Государственный инспектор поставлен в жесткие рамки закона. Проверку территории того или иного охотпользователя он может производить только по предварительному согласованию с прокуратурой. На это уходит время, за которое охотпользователь успевает и шлагбаум убрать, и сторожей сменить. Общественные экологические и правозащитные организации, в свою очередь, не обременены такими обязательствами, и им гораздо проще проводить такие проверки, действуя в интересах граждан. Если они установили, что кем-то нарушено законодательство или конституционные права граждан, они вправе обратиться правоохранительные органы.

Если охотпользователь незаконно установил шлагбаум, то должны быть от общественности обращения в прокуратуру, полицию, местный орган исполнительной власти. Таких обращений не было. Поскольку в противном случае прокуратура обязательно обратилась бы в министерство природных ресурсов предоставить экспертную оценку по каждому конкретному случаю.

РУДОМАХА: Это неверное заявление. Мы постоянно и с прокуратурой переписываемся, и к вам регулярно обращаемся. По незаконным препятствиям в Славянском, Калининском, Приморско-Ахтарском районах обращались не раз – вопрос не решается. Куда же нам еще писать, если на наши обращения никто не реагирует?

БИРЮКОВ: Я лично по шлагбауму на Ясенской косе обращался в районную прокуратуру. Мне ответили, что шлагбаума там нет. Я проверил – он стоит.

Дмитрий ШЕВЧЕНКО, заместитель координатора Экологической вахты по Северному Кавказу:

– Создают препятствия не только шлагбаумами. Например, в Славянском районе в прошлом году местные егеря препятствовали передвижению представителей районного общества охотников и рыболовов по каналу на лодках. Мы тогда проводили совместный с ними флэшмоб.

"НГК": Все-таки давайте признаем, что не от хорошей жизни государство передает в частные руки управление охотугодьями. Но ведь никто не позволяет безраздельно и бесконтрольно властвовать на этих территориях охотпользователю. За его деятельностью должен быть установлен общественный и государственный контроль. Судя по приведенным примерам, ситуация пока далека от идеальной. А есть ли у власти эффективные рычаги воздействия на нерадивых охотпользователей?

ЗЕНКОВ: Контроль за деятельностью охотпользователя тоже имеет свои ограничения. Плановую проверку хозяйства можно проводить не чаще, чем раз в три года, а внеплановая проводится, как я уже говорил раньше, только по предписанию прокуратуры.

Но мы, главным образом, следим за тем, чтобы деятельность охотпользователя была эффективной и не выходила за рамки законодательства. Если такие случаи имеют место быть, то главным рычагом воздействия служит административное наказание. Самое распространенное нарушение, с которым нам чаще всего приходится сталкиваться, это необоснованная добыча животных. По таким фактам мы и протоколы составляли, и даже предъявляли судебные иски.

"НГК": В чей адрес были иски, можете сказать?

ЗЕНКОВ: Преимущественно, они касались деятельности охотхозяйств краевого общества охотников и рыболовов и его районных филиалов.

СИЗОНОВ: Охотпользователи тоже разные бывают. Например, в Отрадненском районе в охотхозяйстве "Крокус", благодаря взвешенному подходу, всего за 4 года восстановлена численность тибетской косули до тысячи голов. Теперь без ограничений лицензию на ее отстрел могут приобрести не только местные охотники, но и гости.

Владимир ЛАСТОВЕЦКИЙ, начальник отдела охоты Краснодарского краевого общества охотников и рыболовов (ККО ООР) ассоциации "Росохотрыболовсоюз":

– Тут нечего и возразить. Организация у нас очень большая, охотхозяйства представляют собой широко разветвленную сеть, поэтому безупречный контроль над всеми этими хозяйствами наладить просто невозможно. Пример с "Крокусом" лишний раз подтверждает, что многое зависит от личных и деловых качеств руководителя охотхозяйства, и неважно, частное ли это хозяйство, или хозяйство нашего общества. Бывает и так, что даже частник вложит деньги в охотхозяйство, а дальше этого дело у него и не идет, может и окончательно запустить хозяйство. Тогда с ним госорганы должны разбираться.

В районных организациях ККО ООР несколько другая специфика. У нас председателя избирает конференция, она же может своим решением лишить председателя его должности. Я не могу назвать, какие конкретно районные общества у нас проблемные, но, помимо Отрадненского района, в качестве положительного примера отметил бы еще и хозяйства Темрюкского, Динского, Гулькевичского районных обществ.

Алик ТЕРТЕРЯН, директор Пшишского лесничества (Туапсинский район) – филиала ГКУ КК "Комитет по лесу":

– Я лично не вижу особой разницы между частными охотпользователями и общественными охотхозяйствами. Заведую своим лесничеством уже 22 года, и все это время кто-то заезжает, стреляет. Что в наших хозяйствах, что в частных – похожая картина. На территории нашего района существует заказник, в котором тоже непонятно, что происходит. Кто за него отвечает, кем он контролируется?

Дарья ЗАЯКИНА, начальник контрольно-аналитического отдела министерства природных ресурсов Краснодарского края:

– Туапсинский заказник был создан без изъятия земель. То есть получилась такая ситуация, что в границах этого заказника есть разные формы собственности на землю. То есть, чтобы было понятно, эта ООПТ как бы накладывается на земельные участки с разной формой собственности. Такую территорию контролировать, на самом деле, не просто, но на данный момент Туапсинский заказник передан под юрисдикцию министерства природных ресурсов, которое сейчас пытается навести порядок в этом хозяйстве. До недавнего времени у нас в крае было более 400 особо охраняемых природных территорий. Сегодня их всего 39. Для того чтобы поставить на кадастр все эти территории, нужны очень большие деньги и много времени, наше министерство занимается этим с 2009 года.

"НГК": А всегда ли обязательна процедура изъятия земельных участков при создании ООПТ?

ЗАЯКИНА: В крае вообще пока прецедентов изъятия участков на территории ООПТ не было, хотя я считаю, что это самый оптимальный вариант, когда под ООПТ происходит изъятие участков. Тогда у ООПТ хозяин один – в лице государства, и тогда шансов сохранить что-либо на особо охраняемой территории гораздо больше.

У нас практически все ООПТ в крае созданы без изъятия земельных участков, поэтому в настоящее время мы как раз и занимаемся подготовкой документации всех территорий. Всем собственникам участков, находящихся в границах ООПТ, будут выданы охранные обязательства, в которых прописаны ограничения в землепользовании. Из этого охранного обязательства собственнику будет понятно, что он может, а что не может делать на своей земле. Такая практика уже существует в Европе.

"НГК": Мы подошли к ключевому моменту нашей дискуссии, выяснив, что развивать охотничьи угодья, эффективно управлять ими – дело сложное не только для самих охотпользователей. Контроль над ними – проблема как для краевых властей, так и для общественных экологических организаций. Давайте попробуем разобраться. Какова при этом роль местных органов, на землях которых, главным образом, и располагаются охотничьи угодья?

Михаил БАСЛОВЯК, председатель Совета депутатов Таманского сельского поселения Темрюкского района:

– В свое время возглавлявший исполнительную власть в поселении, я скажу, что глава муниципалитета такой же чиновник, и ему тоже приходится в большинстве случаев искать компромиссное решение, чтобы и интересы граждан защитить, и закон при этом соблюсти. Зачастую это сделать очень сложно, и я абсолютно согласен с Олегом Витальевичем. И вот тут, на мой взгляд, чиновник вправе рассчитывать на помощь со стороны общественности, тех же экологов. То есть нам надо сотрудничать, совместными усилиями искать компромиссные решения проблем. А по жизни мы чаще вместо сотрудничества натыкаемся на взаимное противостояние.

Да, мы можем проверять охотхозяйства только раз в три года, и чиновник связан этим по рукам и ногам. Тогда надо подключать общественников, они же этим ограничением не обременены, и могут быть использованы как некий эффективный инструмент воздействия на нарушителя.

Вот конкретный пример в нашем районе. Не так давно глава (теперь уже бывший) района И.Н. Василевский под видом пруда передал в частные руки Малый Ахтанизовский лиман (около 2.5 тысячи га), часть которого также входит в состав Рамсарских водно-болотных угодий. Благодаря вмешательству экологических организаций Тамани, прессы (об этом писала "НГК"), глав поселений, Темрюкским райсудом это незаконное решение было отменено.

Так что, можно сообща чего-то добиваться.

РУДОМАХА: Я бы хотел пояснить, что у нас с охотхозяйствами как раз конфликтных ситуаций не возникает. Мы не выступаем против охоты. Трения происходят, главным образом, по причине создания искусственных ограничений прав граждан на доступ к объектам лесного фонда, водоемам. И получается так, что эти препятствия, ограничивающие доступ граждан, устанавливают охотхозяйства. В частности, у нас есть вопрос по Абинскому району, жители которого жалуются, что к лесному массиву площадью около 10 тыс га, рядом с поселком Армянский доступ им перекрыт.

По части заказника "Лотос" в водно-болотных угодьях Приморско-Ахтарского района у нас тоже к министерству природных ресурсов есть вопросы, решение которых пока застопорилось. На части этого заказника планируется создание охотничьих угодий. По нашему мнению, это решение непродуманное и может повлечь за собой необратимые экологические последствия.

Роман МНАЦЕКАНОВ, старший координатор проектов по Северному Кавказу Всемирного фонда дикой природы:

– У меня замечание к Дмитрию Шевченко. Дима, я был в этой экспедиции в заказнике "Лотос". Там нет колонии пеликанов, это была обыкновенная группа птиц. Совершенно справедливо заметил представитель из Тамани, что накопившиеся в этой области проблемы надо решать совместными усилиями. Скоординированными действиями власти и общественных организаций мы многое сможем сделать, чтобы навести порядок в лесном фонде, водно-болотных угодьях, в горной местности. Пока же к министерству природных ресурсов есть еще много вопросов. Один из них, который меня беспокоит, это состояние охотничьих угодий, их насыщенность аборигенными видами животных и чужеродными. Так, в связи с эпидемией АЧС в регионе, на Кубани возникла плачевная, прямо скажем, ситуация с диким кабаном. Эпидемия уже прошла, надо заниматься восстановлением поголовья кабана. Надо запретить его уничтожение на территории края. А что у нас происходит? Кабана заменяют на европейскую лань. Это неразумное решение во всех отношениях.

Что же касается вообще чужеродных видов, акклиматизировавшихся в крае, то у нас их и без того достаточно: енот-полоскун, сибирская косуля, пятнистый олень, ондатра. Вселение сибирской косули, вообще, не однозначное решение. Она гибридизирует с нашим подвидом, что, как вы понимаете, ни к чему хорошему не приведет. От сибирской косули в силу ряда причин кавказский подвид родить потомство не сможет.

С одной стороны, да: это интересные для охоты виды, но с другой, мы ставим под угрозу исчезновения аборигенных видов, той же косули.

СИЗОНОВ: В качестве оправдания замечу, что основная часть акклиматизантов попала на нашу территорию еще во времена СССР, когда страна переживала бум на пушнину. Из Южной Америки завезли ондатру, пытались разводить и нутрию, появилась американская норка, дальневосточная енотовидная собака. Государство, имевшее монополию на заготовку пушнины, таким способом решало свои проблемы на мировом рынке. Лань европейская завозилась тоже давно. Для охотников она представляет большой интерес, но завозили ее в такие районы, где среди копытных у нее конкурентов не было, то есть ей вытеснять было некого; это Новопокровский и Кавказский районы. Теперь уже недавно мы завезли еще лань, но это уже было связано с тем, что после АЧС охота на копытных в крае была сведена к минимуму. Да и увеличивать поголовье кабана не имело смысла по экономическим соображениям, ибо в стаде с минимальной численностью возможность и появления, и распространения вируса значительно меньше. Потому и нашли замену кабана ланью.

БИРЮКОВ: Если уж речь зашла об экономической составляющей, то я позволю себе такую ремарку. Приморско-Ахтарский район расположен на площади 250 тыс. га, из них 2/3 территории занимает плавневая зона. Эти две трети почти полностью занимают охотпользователи, которых у нас всего три – районное общество охотников и рыболовов, "Кубаньохота" и частное предприятие "Сафари". Я, как член бюджетной комиссии, могу сказать, что в бюджет района от этих охотпользователей, контролирующих больше половины территории, не поступает ни одного рубля. Какая же это экономика?

Или вот, министерство природных ресурсов выставило на конкурсные торги три участка в плавневой зоне под создание охотугодий. Например, стартовая цена за участок площадью 18 тысяч га в районе лимана Бакиевского составила 7,5 тысячи рублей. Не странно ли? Далее: размер стартовой цены зависит от наличия охотресурсов. Читаем: на всю территорию предложенного участка шакал – 1, норка – 0, выдра – 0, самой массовой утки, лыски, написано, что не установлено. "Кубаньохота" мне предоставила совершенно другие данные.

Я, как депутат, обращался в антимонопольную службу на предмет корректности проводимого аукциона на эти земли, но мне там ответили, что никаких нарушений не выявлено. Как это понять, Олег Витальевич?

СИЗОНОВ: Тут ничего понимать не надо. Цены на землю мы не сами придумали. Там все сделано и просчитано в соответствии с федеральным законодательством. Существует специальная формула расчета этой стоимости, по ней и считали. Насчет численности. У нас проводится так называемый предпромысловый учет численности. Мы формируем данные из поступаемой к нам от самих охотпользователей статистики, также и от специалистов упомянутой "Кубаньохоты". Мы берем усредненные данные по данной территории.

Методики расчета стоимости участка и подсчета охотресурсов разработаны на федеральном уровне. Возможно, они не безупречны, но мы должны их придерживаться.

Наталья ЧЕТВЕРТАК, начальник отдела промышленности, природопользования и охраны окружающей среды администрации МО Туапсинский район:

– Территория Туапсинского района на 90% лесопокрытая. Эта территория находится под юрисдикцией Государственного лесного фонда. Охотпользование – это один из видов лесопользования, который у нас контролируют лесхозы. Их всего три в Туапсинском районе. По охотугодьям, расположенным в этих лесхозах, у нас вопросов не возникает. С руководствами лесхозов у нас сложились доверительные отношения.

Тут затронули тему шлагбаумов. Думаю, что это весьма болезненный вопрос для любого района, но у меня на этот счет несколько иная точка зрения, отличающаяся от той, которая была озвучена коллегами.

Когда физическое или юридическое лицо получает в аренду земельный участок для ведения хозяйственной деятельности, например, для организации охоты, первым делом арендатор наводит порядок на территории. Люди грузовиками мусор вывозят! Как после этого сохранять в чистоте территорию? Самое простое решение – ставить шлагбаум, ограничивающий проезд. Понятно, что всегда кто-то будет недоволен, но надо понять и того, кто берет в аренду эти участки. Они же несут определенные затраты на поддержание там порядка и чистоты. Ведь в основном берут-то самые привлекательные территории, туда, куда люди раньше ходили свободно, в итоге те, кто имел свободный доступ к этим территориям, их и замусорили.

БАСЛОВЯК: Вы говорите, что берут арендаторы самые привлекательные участки. А вы не подумали о том, что можно было бы этим арендаторам в нагрузку предоставлять и участки менее привлекательные, с той целью, чтобы они и там поддерживали должный порядок на территории ООПТ?

Я говорю о том, что надо бы активнее вообще привлекать меценатов к сохранению и приумножению биологических ресурсов. Хотя бы из среды самих охотников.

Кто такой охотник? Начнем с того, что это человек, далеко не бедный. Оружие, соответствующее снаряжение, транспортное средство и экипировка, навигационная аппаратура – это все стоит немалых денег, которые могут позволить себе потратить немногие граждане. Вот среди них тоже надо искать нам союзников.

ЗАЯКИНА: Я бы еще добавила, что нужно нам активнее и общественные организации привлекать к этому делу. Они на многое способны, но свой КПД используют не всегда эффективно.

"НГК": Мы надеемся, что наши читатели много очень полезной информации почерпнут из того, что смогли сказать участники круглого стола. Не хотелось бы сгущать краски, но вряд ли кто-то возразит, что граждане края, даже та часть кубанцев, кто увлекается охотой, пока недостаточно информированы. И это должны признать и власть, и общественники, и пресса. Цель таких встреч за круглым столом как раз и состоит в том, чтобы как можно больше донести до читателя информации не на уровне слухов и предположений, а из первых уст, и цель эта, как мы считаем, была достигнута.

Записал Сергей ЛАДОЖСКИЙ