10165
Несмотря на то, что выборы в ЗСК состоятся только в сентябре и пока даже официально не назначены, «Новая газета Кубани» интересуется мнением самих партийцев о перспективах различных партий на этих выборах.
На этот раз гостем редакции стал депутат городской Думы МО г. Краснодар, секретарь краевого комитета КПРФ Александр Сафронов.
«НГК»: КПРФ сегодня является одной из немногих партий России, которую выбирают по идеологическим соображениям. Может не в той степени, что в советское время, но тем не менее…
Александр Сафронов: Если брать классическое определение партии, то мы остались последней партией, подпадающей под это определение. С первичными партийными организациями, региональными отделениями по всей России и так далее. Реально, ни у кого этого больше нет.
«НГК»: Даже у «Единой России»?
А. С: «Единая Россия» не является партией. «ЕР» – это некая политструктура по поводу представительства чиновников и олигархов в законодательной ветви власти. Обратите внимание, как у них руководство назначается: Первышов мэр – значит он секретарь «Единой России». Первышов ушел – тут же секретарем ставят следующего мэра.
«НГК»: То есть партия, встроенная во власть?
А. С: Во власть встроены все: нет такой партии, с которой так или иначе это не произошло. Речь идёт о том, что «Единую Россию» именно как партию я не вижу. Членство в ней, система руководящих органов зависят от занимаемой должности. Почему, например, так настойчиво последних губернаторов, которые ещё не являются членами «Единой России», так настойчиво туда загоняют. Да потому, что так выстраивается та самая пресловутая вертикаль.
«НГК»: Губернатор Краснодарского края Вениамин Кондратьев не является членом партии и не возглавляет региональное отделение, что, согласитесь, большая редкость по нынешним временам. С чем это связано, как вы считаете?
А. С.: Доподлинно на этот вопрос может ответить только сам Вениамин Иванович, но мне кажется, что это связано с характером личных взаимоотношений Кондратьева с какими-то людьми в Москве, которые принимают решения.
«НГК»: Вы имеете в виду президента?
А.С.: Может и его, хотя я думаю, что всё же это люди рангом пониже, но тоже принимающие решения. Именно у этих лиц Кондратьеву удалось получить некоторую индульгенцию на невхождение – по крайней мере пока – в партию власти.
«НГК»: Как вы считаете, отсутствие партийности у нашего губернатора идёт на пользу или во вред Кубани? Или это вообще не имеет существенного значения?
А. С.: На самом деле я большой разницы не вижу. Объясню почему: хоть глава региона и не является членом «ЕР», тем не менее основной корпус чиновников в вертикаль «Единой России» встроен. Я вообще не считаю, что партийность чиновников – это что-то плохое: проблема заключается в том, что фактически у нас допускается одна-единственная партийность во власти – членство в «Единой России». Возьмите, например, город Краснодар: на выборах в Городскую Думу КПРФ получила больше двадцати процентов на выборах. То есть двадцать процентов населения поддерживает КПРФ и следовательно, как минимум двадцать процентов руководящих должностей – вице-мэров и прочих чиновников должны быть закреплены за этой партией. Так делается во многих странах, где выборность и парламентаризм развиты: партии предлагают свои идеи, совместные решения тех или иных проблем, создают коалиционные правительства. У нас этого ничего нет – на всех уровнях, начиная от правительства РФ. По факту происходит следующее: «Единая Россия», доминируя тотально в законодательной и исполнительной власти, проталкивает и пропихивает свое мнение фактически без учета всех остальных. Что, безусловно, не отражает представлений ни избирателей о том, как это должно быть, ни даже банального здравого смысла. Всё это в расчёт не берётся, ярким примером чего является, например, пенсионная реформа – это почти хрестоматийный пример. То же самое касается и назначений – по факту они идут внутри вертикали власти, а тотальное доминирование «Единой России» позволяет это всё на автомате согласовывать.
«НГК»: Вы участвовали в выборах губернатора Краснодарского края, были вице-спикером Гордумы, регулярно участвуете в выборах – то есть по роду деятельности, вы, прежде всего, политик. Кроме того, вы представляете собой новое молодое поколение в КПРФ. Вы ощущаете себя политиком, это ваша единственная работа?
А. С: Если говорить о работе, то по роду деятельности я преподаватель с 12-летним стажем – преподавал политическую экономию в Кубанском аграрном университете. Однако моя активная политическая и жизненная позиция стали несовместимы с работой в государственном вузе. К сожалению, в России таковы реалии – мне бы не хотелось сейчас вдаваться в подробности, но так или иначе, покинув вуз, я сосредоточился на партийной работе. У нас все начальники управлений, департаментов, их замы – все или беспартийные или единороссы. Другие отметаются моментально. Все, что есть – три наших человека в ЗСК и сколько-то там от ЛДПР и СР. Всё, больше нет.
«НГК»: А, кстати, на предстоящих выборах в ЗСК ближайшие ваши соперники – это ЛДПР или «Справедливая Россия»?
А. С.: Не те и не другие. Я скажу так: политик, с моей точки зрения, – это человек, который управляет энергией людей, направляя её в определённое русло. Я сам в 2001 году вступил в комсомол, в 2006 году – в партию, но сделал я это не потому, что мне нравится проводить митинги или какая-то протестная тема побудила, а потому, что мне категорически не нравится действительность, что складывается вокруг нас. Россия сегодня – социально крайне неблагоустроенная страна. Это несправедливая страна с огромной коррупцией. Всё это мне категорически не нравится, и поэтому я состою в рядах оппозиционной партии, которая предлагает некие механизмы по преодолению всего этого. Какие механизмы, насколько они верны – вопрос дискуссионный, но, то, что дальше так жить нельзя, – это безусловно. А теперь, возвращаясь к вопросу о наших оппонентах: я достаточно много участвовал в выборах, не только в качестве кандидата – впервые членом избирательной комиссия я был в 2007 году, на выборах в Госдуму. И я вижу, как меняются предпочтения избирателя. Недавно, например, были выборы в четырёх районах Краснодарского края, где сложилась любопытная конфигурация: там наблюдателями были наши ребята, поучиться, грубо говоря, пройти практику наблюдения за выборами. Во всех четырёх районах одинаковая ситуация – везде «ЕР» побеждает за счет административного ресурса, потому что она имеет возможность мобилизовать бюджетников. И как там распределяются голоса? Триста голосов, допустим, получила «Единая Россия», сто голосов, грубо говоря, получают коммунисты, а дальше начинается следующее: у «Справедливой России» – пять голосов, у ЛДПР – шесть, у «Новых людей» – три и так далее. На фоне этих цифр мы видим, что реальная политическая поддержка у этих партий отсутствует. Без накачки административным ресурсом, без поддержки власти эти партии сами по себе растеряли доверие избирателей. За них не голосуют, и мы это видим. Если мы посмотрим на результаты выборов губернатора, то увидим схожую картину – кандидат от ЛДПР, например, получил, около четырёх процентов. В Госдуму, чтобы прошел Юрий Напсо (депутат Госдумы от ЛДПР, шедший от Кубани – «НГК»), им понадобилось объединить Краснодарский край с Ростовской областью. На нём по факту и закончилось распределение депутатских мандатов по региону. И это ещё Жириновский был жив… А у нас ситуация ровно обратная: если мы в прошлом избирательном цикле в Думу, когда баллотировался Евланов, получили 316 тысяч голосов, то теперь это 437 тысяч.
«НГК»: То есть настроения кубанцев левеют?
А. С.: Да, разумеется, поддержка партии увеличивается однозначно, но эта поддержка связана не только с полевением настроений, но и категорическим неприятием населением политики власти. Ведь чем недовольны люди? Тем, что за все промахи правительства отвечают люди. Что бы ни случилось, лезут в карман граждан. Приведу конкретный пример: вот сейчас хотят повышать стоимость проезда на общественном транспорте. Состоялся диалог: собрали представителей шести комитетов в Гордуме. Я начинаю задавать вопросы. Всё мы ли сделали, чтобы поискать иные способы решения проблемы? Я говорил об изменении билетных меню, об установке рекламы на трамваи. Но этого никто не хочет делать, не хочет вникать – проще влезть в карман гражданам [1].
Другой пример. Я спрашиваю, сколько администрация города проиграла в судах за прошлый год? Мне отвечают – миллиард. Извините, это 50 трамваев или уж точно достаточно, чтобы КТТУ не повышало цену проезда или даже снизила. Я в своей наивности полагал, что эти возражения бесспорны: конечно, бывают какие-то ситуации, когда действительно нужно повышать тарифы, но ведь нужно для начала рассмотреть все варианты, привлечь всех – учёных, транспортников, депутатов и так далее. Но этого же никто не делает, все хотят пройти по самой простой дорожке – задрать ценник.
«НГК»: И тем не менее, по нашим наблюдениям, городская Дума Краснодара сегодня – одно из немногих мест, где есть диалог. Вам дают выступать, вас слушают. Дают слово и вашим товарищам по партии, таким как Дмитрий Коломиец, есть полемика и внутри самой «Единой России». Всего этого, к сожалению, не встретишь в других городах и районах края.
А. С.: Это легко объяснимо. На недавних выборах в городскую Думу зашло шесть человек от КПРФ. Этого достаточно для того, чтобы вести какой-то диалог. Но из-за того, что нас мало, к сожалению, проходят совершенно чудовищные, неприемлемые вещи. Если бы нас было больше в Городской Думе, ситуация была бы совсем иной. Кстати, ситуация в Городской Думе отражает и ситуацию в ЗСК. У нас шесть коммунистов, один жириновец и один эсер, которых особо не слышно. При этом я желал бы развития и других оппозиционных партий, но проблема заключается в том, что по факту их уже нет. Когда я общаюсь с представителями других партий, я вижу, что по факту веду диалог уже с краевыми чиновниками.
«НГК»: Нет у вас ощущения, что внутри самого регионального отделения КПРФ нет давно уже диалога?
А. С.: Не соглашусь. Во-первых, наше бюро уже сейчас в значительной степени омолодилось – я, например, уже далеко не самый молодой член бюро. Да, по-прежнему у нас есть старшие опытные товарищи – как тот же Николай Осадчий, Борис Кибирев, Евгений Ращепкин. Однако основная составляющая нашего бюро намного моложе – это я, Павел Соколенко, Дмитрий Коломиец. Большая часть – это люди «до сорока». Не соглашусь я и насчет отсутствия заявлений – если посмотреть на сайт партии, Николай Осадчий делает много заявлений, у нас много решений по разным вопросам и так далее. Другое дело, что сейчас принято раскрывать свою позицию в блогах, а у Осадчего есть только тексты, что, может быть, не так заметно. Очень большая помощь от него в организации депутатских запросов: мало кто знает, что реально институт депутатских запросов остался только у депутатов Госдумы, всё остальное – это депутатские письма, которые на самых общих основаниях рассматриваются органами государственной власти. Мне, например, чтобы организовать запрос, нужно получить согласие всей городской Думы. У депутатов Госдумы запросы идут от своего имени, и это очень помогает, когда нужно получить ответы от каких-либо государственных чинов. Хотя я, честно говоря, весьма удручен состоянием, в котором находятся некоторые органы госвласти, той дезорганизацией и деградацией, что постигла их за последние тридцать лет. Есть вопиющие примеры: так, в конце прошлого года правительство своим решением отобрало у Технадзора возможность ввода в эксплуатацию лифтов после ремонта в многоквартирных домах. Возникает вопрос – у Технадзора отобрали, а на кого тогда возложили? Получается, что ни на кого. Мы посылаем запрос Хуснуллину, тот отвечает в том смысле, что «мы решаем вопрос». И вот так они решают уже четыре месяца. А как быть людям, что живут в этих домах, – особенно пожилые или инвалиды? С моей точки зрения, это ярчайшая демонстрация некоторого паралича, в который впала система.
«НГК»: Каковы Ваши прогнозы по изменению партийного присутствия в Заксобрании следующего созыва? Сохранят ли коммунисты свое представительство в кубанском парламенте, уменьшат или увеличат число мандатов? А ЛДПР, «Справедливая Россия», «Новые люди»?
А. С.: В «Новых людей» я вообще не верю. Была некая волна ожиданий граждан от их захода в Госдуму, но даже по моим разговорам с людьми я вижу падение этих ожиданий и, соответственно, падение доверия к этой партии – от неё ожидали совсем другого. А «Новые люди» вместо реально оппозиционной работы по всем вопросам – бюджета, местного самоуправления и так далее – проголосовали так же, как и «Единая Россия», под указку вертикали власти. По ЛДПР и «Справедливой России» я уже сказал – у них проблемы с рейтингом. Люди не видят, почему они должны за них голосовать. ЛДПР – это вообще партия вождистского типа: то есть если почему люди голосовали за Жириновского, я ещё могу понять, то почему надо голосовать за ЛДПР без Жириновского, я в принципе не понимаю. И думаю, что не поймёт и большинство их избирателей. Что же до «Справедливой России» – опять же есть некие базовые вещи, на которые опираются коммунисты. Чтобы получить доверие избирателей, нужно эти базовые вещи отстаивать. А что делает СР, говоря периодически о каких-то социальных благах для граждан? По факту они не делают того, о чем рассказывают. Я уже говорил об объединённом заседании шести комитетов, где я яростно топил против повышения цен на проезд. Когда пришло время голосовать, то «против» проголосовали все коммунисты, а вот депутат Геннадий Уфимцев от «Справедливой России» «против» голосовать не стал. И так во всём. Не хотелось бы, конечно, хаять ту же СР, но такими примерами и объясняется то, что на выборах мы видим от силы несколько бюллетеней, брошенных в их сторону. Ни о какой политической конкуренции речи там идти не может.
«НГК»: Мне кажется, что, объединившись ещё с двумя партиями, «СР» фактически получила серьёзную внутреннюю проблему. Это был хитрый ход кремлёвских политтехнологов: по сути их стравили между собой, и они теперь не в силах преодолеть внутреннюю конкуренцию, не могут выработать единую позицию – их силы уходят на борьбу между собой.
А. С.: Может быть, но есть еще такой нюанс – даже до объединения они не были субъектными, по крайней мере, в Краснодарском крае. Ведь что такое субъектность? С моей точки зрения, это возможность принимать политические решения и нести за них ответственность в рамках своего понимания жизни. Допустим, Сафронову нельзя звонить и указывать, как ему жить. То есть я могу послушать, но сделаю при этом так, как считаю нужным. И наша партия, в принципе, примерно так и живёт. Но проблема в том, что мы остались одни такие. Ни ЛДПР, ни «Справедливая Россия» так себя не ведут: им можно звонить и рассказывать, что делать и куда идти. Они не субъектны, и смысла договариваться с ними нет. То же самое и со «Справедливой Россией», или ЛДПР – от их нахождения в политическом пространстве оппозиционной работы не случится.
Что же касается нас – я ожидаю увеличения представительства КПРФ в ЗСК. Но есть нюанс: по факту, безусловно, и это мы видим, это показывает наша социология – имеется рост нашей поддержки. Наши идеи обретают популярность, люди озираются по сторонам и спрашивают: почему в богатой стране вот это, вот это и это. Почему, чтобы получать зарплату в 35 тысяч рублей, учителю приходится работать на 1,7 ставки – то есть, по сути, работать за двоих? При том, что деньги есть – находятся ведь они на яхты, на виллы, на то, чтобы в судах их проигрывать. Их нет на людей, на зарплаты. Но проблема в том, что в наших условиях мало, чтобы люди просто пришли и проголосовали. Нужно ещё набрать такой корпус наблюдателей, который смог бы отстоять этот результат. А «Единая Россия», понимая, что у неё на выборах всё плохо, включает на выборах всю «артиллерию», чтобы нам в этом помешать. Кстати, это ещё один признак того, что КПРФ осталась единственной оппозицией на Кубани. Только мы организованно ведём набор наблюдателей, занимаемся их подготовкой – больше никто. Причем мы стараемся – и в значительной степени нам это удаётся, ещё и омолодить наблюдательский корпус. Но что делает «Единая Россия» и вся власть в целом? Если они проигрывают в течение одного дня – вводят трёхдневное голосование. Или онлайн-голосование. В Москве же это просто вопиющая тема: восемь наших кандидатов победили на участках для голосования, но при этом проиграли в онлайне. А это, извините меня, мы восемь депутатов не досчитались только по одной Москве. Второй момент: они видят, что очень активничают наши члены комиссии с правом совещательного голоса. Они берут списки, предоставленные ТОСами, с теми, кто подавал заявку на голосование на дому, и уходят с ними. Наши начинают проверять, обзванивать избирателей, и выясняется, что никто не собирался голосовать на дому, что собирались приходить на участки. А то и вообще выясняется, что человек, который якобы голосовал на дому, вообще умер. Соответственно, наша дотошность нанесла болезненный удар по их схемам фальсификации. Ответ власти был – убрать членов с правом совещательного голоса из комиссии вообще. Просто законодательно их вычеркнуть. Это всё говорит о том, что «Единая Россия» и административный аппарат в целом прекрасно понимают подлинные свои рейтинги, реальное желание людей за них голосовать. И ещё один момент – ни одни выборы в России, в полном электоральном цикле, от Думы до Думы, не проходили по одним и тем же правилам. Наши возможности по наблюдению сокращаются: сначала убрали общественное наблюдение, потом убрали по факту представителей СМИ. Поэтому на этих выборах будет две вещи. Во-первых, как всегда, столкнутся Единая Россия и КПРФ – остальных оппонентов просто не будет, они получат только те крошки, которые согласится им бросить власть. Не факт, кстати, что это будет: время голодное, крошки самим нужны. Мы единственные, кто по факту будет вести борьбу. А для этого нам нужен корпус подготовленных наблюдателей. Если мы решим задачи по его формированию, то мы, конечно, навяжем бой и увеличим своё представительство в ЗСК. Опять же, это представительство нужно не только КПРФ, это нужно людям. Вы сами сказали – там, где появились коммунисты, появилась дискуссия. Почему нет дискуссии в Городском Собрании Сочи? Потому что там нет ни одного коммуниста. Чем больше дискуссии, тем больше возможности повлиять на события – тем лучше для избирателей. Если бы в городской Думе нас было бы не шесть, а двадцать шесть – никто не посмел бы поднять цены на билеты, не использовав все альтернативные возможности. А сейчас всё можно – мы пока не можем проголосовать так, чтобы снять какого-либо руководителя. Но даже то, что мы там присутствуем, что идёт дискуссия, это уже приносит пользу людям.
«НГК»: А региональное отделение вашей партии уже определилось с тем, кто будет баллотироваться от КПРФ в ЗСК?
А.С.: Если вы про «первую тройку», то определяет не реготделение, а ЦК – это будет уже после объявления о начале предвыборной кампании. Что же до одномандатников, то большинство мы уже предварительно определили, но окончательное слово будет за краевой конференцией, которая состоится уже после официального объявления выборов.
«НГК»: А вы сами не планируете выдвигаться на этих выборах?
А. С.: Для меня, на самом деле, не очень большая разница, где отстаивать интересы своих избирателей – в ЗСК или в Гордуме. Свою позицию я буду защищать и там, и там, так что в этом плане мало что изменится. Поэтому как партия скажет, так и будет. Даже когда меня выбрали вице-спикером городской Думы я не заметил, чтобы ко мне как-то изменилось отношение. В то же время, когда меня отстранили от этой должности, я тоже особо не расстроился. А мне даже проще стало – с меня сняли часть чисто протокольных обязанностей, у меня стало больше времени на действительно актуальные вопросы. Мне обидно даже не столько за себя, сколько за моего однопартийца Игоря Азарова. Парня обидели только за то, что он задаёт вопросы. Больше никаких причин. Да ещё и в наказание – запрет на занятие каких-то должностей в этой Думе впредь. Зачем? Я на посту председателя комитета по образованию поднимал действительно значимые вопросы – так, например, у нас было заседание по «Солнечному острову», где, наконец, всплыла информация, что там за гектар платят три тысячи рублей в год. Мы подняли этот вопрос. Так же, как и многие другие. – например, по ул. Тюляева, 2, где мы не дали продать кинотеатр. Сначала в администрации говорили, что построят там культурное учреждение, а потом оказалось, что там планируется совсем другое. И я считаю своей заслугой, что мне удалось переломить мнение.
«НГК»: Но вас же многие и поддерживали на той сессии. В том числе Вера Галушко, председатель городской Думы.
А. С.: Я очень благодарен Вере Фёдоровне за то, что, когда я пришел к ней и рассказал про этот случай, она сначала не поверила, но потом позвонила и сама возмутилась этой продажей. В итоге мы добились выделения 80 миллионов на социальное строительство. Единственное, чего я боюсь, – это то, что сейчас со всей этой ситуацией могут подняться цены на стройматериалы, и этих миллионов может не хватить.
«НГК»: Позиция вашей партии по ведению спецоперации на Украине понятна – она видна в действиях партии, в заявлениях. Ваша позиция, понятно, не может отличаться от партийной линии. Но у каждого из нас есть что-то очень личное…
А. С.: Лично от себя я могу обозначить три момента. Во-первых, я не просто согласен с позицией партии, но даже занимаю более жесткую позицию, чем остальные. А позиция эта в том, что эти вопросы нужно было решать намного раньше, а по-хорошему – не допускать их вообще. То, что происходит сейчас на Украине, нужно было делать в 2014 году, потому что там очевидно был государственный переворот, не нужно было допускать того, что происходило на Донбассе. И насчет признания ДНР и ЛНР – в программе партии, на выборах в Госдуму, это шло отдельным пунктом. То есть по факту, в том числе и с помощью КПРФ, был реализован один из программных пунктов. Второе: мне очень жалко живущих там людей, мирных граждан, которые страдают. Причем коммунисты ведь помогали задолго до всех этих событий. За последние 6-7 лет КПРФ отправила на Донбасс 95 гуманитарных конвоев. Это сейчас другие партии стали собирать продукты с обычных людей и отправлять грузы на Донбасс, клеить свои лейблы на грузовики и всё такое. Возникает вопрос – где вы раньше были? Кроме того, мы сейчас не просто отправляем гуманитарку туда, но и принимаем беженцев. И когда я слушаю эти истории, о том, как они там живут, как страдают, я просто чувствую, что давно пора было этих нацистов мочить. Нелюди, просто нелюди. Ну и третья позиция – сейчас перед страной стоят очень сложные вызовы. Россия вполне в состоянии на них ответить, но для того, чтобы это произошло, нужно сделать несколько вещей. Во-первых, в стране должна восторжествовать справедливость: люди должны чувствовать, что государство для них, а не для обслуживания кучки богатых олигархов, которые доят страну, пиля все, что не допилили после развала СССР. Во-вторых, пора прекратить болтать об импортозамещении и начать реально заниматься этим вопросом. В-третьих – нужно заканчивать с коррупцией. Невозможно пилить бюджеты города, края, всей Российской Федерации, таща в карманы всё, что не прибито гвоздями – и при этом сопротивляться Западу. Либо одно, либо другое. Запад нас доест, если мы продолжим жить с такой чудовищной коррупцией, с откатами и всем остальным. Пора прекращать с назначением не пойми кого во власть – нужны люди, которые не боятся брать на себя ответственность, умеют работать, имеют свежий взгляд. Вся эта ситуация поневоле заставляет наше государство встряхиваться. Да, будет тяжело, но если мы придём в себя, то люди станут понимать, что это государство для них, что все эти ресурсы для них. А то у нас было столько разговоров про Северный поток, а Туапсинский район до сих пор без газа сидит. Как это вообще может быть? Я, например, сейчас занимаюсь СНТ – и просто волосы дыбом. Путин сказал, что газификация должна быть бесплатной, но куда там! СНТ под эту бесплатную якобы газификацию, не попадают. Где справедливость? Что же это за закон такой? Вот сейчас все эти вопросы нужно решать: сложилась такая уникальная ситуация, когда это уже всем очевидно.
«НГК»: А как вы думаете, власть понимает все эти простые вещи?
А. С.: Меня сейчас одновременно и обнадеживает, и возмущает такой момент. Всё, что я говорю, – это ведь простые вещи, всем понятные. Но когда разговариваешь со многими чиновниками, этого понимания не встречаешь. Вот сейчас выходит, например, какой-нибудь Турчак и говорит: оказывается болонская система ломает наше образование. Он, конечно, абсолютно прав, но простите – кто пятнадцать лет насиловал наше русское образование всем этим западным непотребством? Случайно, не «Единая Россия»? Теперь они говорят – надо убрать из закона пункт, что образование это услуга. Извините, я об этом ещё на пресс-конференции в 2016 году говорил, что образование – это социальное благо. Культура и образование – это не услуга, не бургер в «Макдаке». Казалось бы, очевидные вещи, но до некоторых доходить стало только сейчас. И я надеюсь, что не на словах, а реально: если они хотят противостоять Западу, нам нужно отечественное образование, наука и так далее. Нельзя больше издеваться над педагогами – я работал в школе, я знаю, о чём говорю. Со всем этим нужно заканчивать и переходить к государству справедливости и социального развития. И у КПРФ есть, что по этому поводу сказать.
«НГК»: КПРФ как минимум можно уважать за последовательность – ваша партия всегда была последовательна, во всех своих тезисах, в программных вещах.
А.С.: И за это власть боится нас как черт ладана. Я им говорю – ну хоть как-то отпустите ситуацию, проведите нормальные выборы. От того, что в ЗСК будет, например, пятнадцать депутатов от КПРФ, хуже никому не будет. Вы же сами выиграете.
«НГК»: Придётся выходить из зоны комфорта…
А. С.: Если мы хотим эффективное нормальное государство для людей, из зоны комфорта выходить придётся. В той же самой Англии, которую сейчас все хают, должность руководителя Счетной палаты официально закрепляется за представителем оппозиции. То есть я, как представитель крупнейшей оппозиционной партии, должен назначать аудиторов для счетной палаты. А у нас все ровно наоборот – власть, наоборот, стонет, что в городскую Думу зашло ЦЕЛЫХ ШЕСТЬ коммунистов, какая это трагедия, и что нужно не допустить ошибок прошлого.
«НГК»: Но тем не менее, времена для левых настроений сейчас благоприятные. Левые настроения будут только усиливаться в ближайшее время.
А. С. А почему должно быть иначе? Неужели то, что мы говорим об образовании, культуре, медицине и иных социальных вопросах, не может быть принято обществом? Когда у нас схлопывается медицина, и люди вынуждены идти в частные клиники, потому что новые поликлиники не строятся, а старые переполнены? И все, что я говорю, для людей становится всё более очевидным. Когда, например, ребёнок приходит в школу получать образование, а выходит – жертва ЕГЭ. Я работал в образовании тринадцать лет, и я видел, как оно было, когда я начинал работать, и когда я заканчивал. Как деградировали школьные выпускники, как им с каждым годом всё сложнее и сложнее воспринимать эти сложные абстрактные понятия. Если советская школа выпускала человека-творца, то нынешняя выпускает квалифицированного потребителя, по определению Грефа. Но с «квалифицированными потребителями» мы проиграем конкуренцию своим основным оппонентам. И не будет нас. Я пытаюсь это объяснить всем: властям, нашим оппонентам, чтобы они поддержали наши инициативы – это редко, но бывает. Так или иначе, к выборам в ЗСК мы пойдем в народ, каждый наш кандидат.
НГК: Как, по-вашему, сейчас меняется соотношение между законодательной и исполнительной властью в пользу первой. Хотя бы на уровне края?
А. С.: Фундаментально нет. На уровне городской Думы, конечно, с тех пор как мы там появились, администрация стала осторожнее в своих проектах и высказываниях. И власти меня слышат – как было с вопросом по приватизации муниципального лагеря в бухте Инал. Я резко выступил против этого проекта, и новый глава города, когда вступил в должность, мне так и сказал, что будет возвращать лагерь обратно. И сейчас это происходит. То есть подвижки есть. Но если бы нас в городской Думе было бы не шесть, а двадцать шесть, мы работали бы намного эффективнее. И, возможно, теперь так всё и будет – я вижу высокие шансы того, что по итогам выборов наше ЗСК станет двухпартийным. Весь вопрос заключается только в нашей возможности осуществлять эффективный контроль на выборах. По сути, страна уже созрела для двухпартийной системы – это уже вызрело в предпочтениях избирателей. Малые партии ничего фактически не решают, а решает политическая конкуренция. Если бы партия власти не обладала тем самым административным ресурсом – разве бы они решились играть с той же пенсионной реформой, пытаться протащить этот закон о местном самоуправлении. Большая победа КПРФ – это отмена закона о QR-кодах. То есть гражданское общество работает, нужна только консолидированная позиция. А насчет двухпалатного парламента – я не вижу в этом ничего фантастического. К этому, повторюсь, мы уже подошли – другое дело, насколько с этим админресурс согласится. Если он ослабит контроль над выборами – вы сразу же увидите двухпалатный парламент на региональном уровне. Надо проводить нормальные честные цивилизованные выборы, должна быть сменяемость власти. Сама власть, понимая, что её выбирают, будет себя вести адекватно.
«НГК»: Но ведь поэтому кремлёвские политтехнологи начинают размывать палитру. Укрепляют «Справедливую Россию», все эти новые партии «Новые люди», «Партия Роста» и так далее.
А. С.: Да, они пытаются, но фактически это оборачивается применением всё того же админресурса, но в иной ипостаси. Когда начинают втаскивать хоть тушкой, хоть чучелком, протаскивать непопулярную в народе, но удобную, как бы оппозиционную партию. Как это было в Динском районе, когда протащили депутата от «Справедливой России» Дмитрия Гусева. Но ничего, мы упрямые, будем бороться дальше. Историческая победа будет за нами.
«НГК»: Большое спасибо за откровенный разговор.
[1].Пока интервью готовилось к публикации, решение о повышении цен было заморожено под давлением позиции Президента РФ, который в своих выступлениях фактически поддержал позицию о недопустимости повышения цен.
