Кубанка не жмет?

Телевизионная «байка», запущенная в оборот неким современником-«казаком», не основана на исторических фактах

Александр Чернявский снял короткий документальный кинофильм «Рябоконь – последний атаман». Фильм о гражданской войне на Кубани, в приазовских плавнях. Это его выпускная квалификационная работа в Краснодарском государственном институте культуры, выполненная на кафедре телерадиовещания (научный руководитель профессор О.В. Устрижицкий). Поскольку о замысле А. Чернявского я знал давно и оказался к нему причастен, да и потому, что многие годы изучал исторические события 1920-х годов в этом регионе, – теперь просто обязан откликнуться на то, что вышло у молодого режиссера.

Похвально обращение молодого человека к истории, к теме гражданской войны, тем более, что и 100-летие Октябрьской революции не стало в нашем обществе достаточным поводом для глубокого постижения этой драмы в исторической науке и общественном сознании. Похвально и то, что состояние революционного беззакония в обществе первой половины 1920-х годов автор попытался представить через конкретную личность одного из участников событий – Василия Федоровича Рябоконя. В.Ф. Рябоконь – человек, пользовавшийся удивительной популярностью в народе, несмотря на то, что в организованном повстанческом движении, во всяком случае, значительную часть своих камышовых скитаний, он, по сути, не участвовал, находясь, как бы вне основных противоборствующих сторон – красных и белых. Все попытки втянуть его в организованное повстанческое движение он отвергал, что видно из документов. О том, что это была личность в своем роде исключительная, свидетельствует то, что он, пожалуй, – единственный из широко известных в то время людей вошел в народное самосознание: в песни, в легенды, передаваемые из поколения в поколение до сих пор. При этом хорошо различаются те «байки» о нем, которые родились в народе, и те, которые запускались в общественное сознание теми, кто его ловил как «бандита», – для его дискредитации. Это, кстати, затрудняет постижение облика В.Ф. Рябоконя до сих пор. Как затрудняет постижение его облика и то, что в условиях революционного анархизма и беззакония камыши, что называется, кишели всевозможными бандами и криминальными группами, хорошо вооруженными, которые выдавали себя за «рябоконевцев». И новая власть четко отличала криминальные банды от политической группы Рябоконя. Кстати, пытались ликвидировать его как политического противника, а потом уже, задержав, объявили «бандитом». Об этом, опять-таки, свидетельствуют архивные документы. В.Ф. Рябоконь был символом справедливости в условиях беззакония. Он являл собой народную точку зрения на происходящее. А потому и теперь его облик невозможно постичь с точки зрения противоборствовавших сторон – красных или белых, но реально – с точки зрения народного самосознания. Такие, истинно народные, характеры, как теперь выясняется, были, пожалуй, во всех регионах, охваченных гражданской войной. С этой, народной, точки зрения облик В.Ф. Рябоконя и примечателен. Не по самой принадлежности к казачеству он интересен. Не только потому, что жил в такое страшное время, мы о нем помним. Но именно потому, как он сопротивлялся беззаконию, проявляя духовный стоицизм. Это и выделяло его из казачьей среды. Никаким атаманом он, конечно, не был, так как никогда не избирался на эту должность. А потому и название фильма «Рябоконь – последний атаман» является просто надуманным и не соответствующим действительности. Но был он несомненным лидером и символом справедливости в условиях революционного анархизма. Постижение такого, истинного облика героя и должно было бы стать задачей автора фильма. И это было возможным даже в коротком фильме.

К сожалению, документальный фильм Александра Чернявского не состоялся. Просто не получился. История – всё-таки наука точная, основывающаяся на документах, фактах, свидетельствах. Если такая работа достаточна в качестве квалификационной в высшем учебном заведении культуры, то стоит лишь сожалеть о том, что таков образовательный уровень и кругозор его выпускников.

Не получилась эта работа потому, что автор ее не владеет материалом – ни историческим, ни биографическим. Причем не владеет абсолютно. Можно сказать, не удосужился изучить материал, прежде чем приступать к съемкам. И что поразительно, такой материал был для него вполне доступен, был у него, что называется, под рукой. Дело в том, что, задумав снять фильм о В.Ф. Рябоконе, Александр Чернявский обратился ко мне. Мы встретились у меня в станице. Видя интерес молодого человека к столь сложной теме, я рассказал ему о том, чем В.Ф. Рябоконь отличается от других повстанцев. Почему все забыты, а о нем помнят. Почему именно он вошел в народное самосознание. Вручил я ему второй выпуск моего авторского альманаха «Соленая Подкова» (М.: ЭСЛАН, 2007) с документальной повестью «Встретимся на том свете, или Возвращение Рябоконя». Повесть эта, если и примечательна чем, то прежде всего, тем, что полностью основана на архивных материалах и личном следственном деле В.Ф. Рябоконя, историкам до того неизвестном, до сих пор не вошедшем в исторический научный оборот. Кроме того, повесть эта выходила в книге «Кубанские зори» (М.: Вече, 2007).

Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что автор в своем фильме абсолютно не основывался на исторических, архивных документах. И всецело положился на «байки», часть из которых – сомнительного происхождения. Это привело не то, что к неточностям, но – к искажению как исторических событий, так и облика героя. Причем игнорирование документальных исторических фактов, добытых такими трудами, носит у автора прямо-таки вызывающий характер.

Скажем, теперь уже точно известно из документов о том, как и почему В.Ф. Рябоконь оказался в плавнях. Об этом он свидетельствовал сам, что отражено в протоколе допроса. После Улагаевского десанта из Крыма на Кубань в августе 1920 года, генерал Улагай и начальник штаба десанта генерал Дроценко вызвали в Ачуево четырех офицеров, в том числе и В.Ф. Рябоконя. Им была поставлена задача: сформировать отряд в тридцать человек и остаться в плавнях. Отряд возглавил некто Кирий. Так как один из руководителей повстанческого движения на Кубани, полковник Скакун, по возрасту и болезни отказался возглавлять этот отряд с неопределенными задачами, то Василий Федорович был назначен заместителем Кирия, который полагал, что открытая вооруженная борьба еще возможна, а потому и предпринимал налеты на хутора и станицы, отличавшиеся жестокостью. Но вскоре Кирий был убит, и командование отрядом перешло к В.Ф. Рябоконю. Однако в ночь с 1-го января 1921 года этот отряд был разгромлен ЧОНовцами. И всё последующее время, почти четыре года, вплоть до 31 октября 1924 года, В.Ф. Рябоконь скрывался в плавнях с малой группой сподвижников, числом в девять человек, список которых я привожу в своей повести. Поразительно, что автору кинофильма А. Чернявскому даже свидетельства самого В.Ф. Рябоконя не понадобились. Оказались ни к чему. И вместо них с экрана рассказана сомнительная «байка» неким современником-«казаком». По замыслу автора фильма, достоверность рассказываемому, видимо, должно придать то, что этот современный «казак» – в кубанке… Мало что знающий о происходивших событиях, тоже не удосужившийся изучить их, но зато –  в кубанке… Это оказалось важнее всяких исторических документов. Но надеть кубанку – еще не значит причаститься к такой трудной и такой переменчивой судьбе наших предков. Для этого надо еще и потрудиться на поприще истории и культуры. А с этим у нынешних потомков казаков – не то что плохо, но очень плохо. При всем при том, что за последнее время вышло немало замечательных трудов по истории и культуре кубанского казачества. Но они существуют как бы сами по себе, кажется, вовсе не касаясь умов и душ нынешних потомков казаков. Тому – немало причин, не последней из которых является та, что предпринятое «возрождение казачества» всерьез заниматься культурой решительно отказалось, запутавшись в новых идеологических тенетах…

Или – что же опять гадать о том, кем и как был задержан 31 октября 1924 года В.Ф. Рябоконь, если в повести, вышедшей двенадцать лет назад, приведены подробнейшие документы об  этом? Состав группы захвата, кем и по чьему приказу она формировалась, кто ее возглавлял, как произошел захват. Кроме того, приведены воспоминания участников событий… Но вместо документальных свидетельств в фильме опять представлены «байки», далекие от происходившего.

Игнорирование исторической документальной основы в фильме таково, что невозможно сколько-нибудь предметное его обсуждение. Невольно теряешься в догадках, почему автор фильма игнорирует историческую основу изображаемого? Видимо, попал под влияние таких воззрений, где факты не особенно и нужны…

Вначале (видимо, для пущей достоверности) автор показывает следственное дело В.Ф. Рябоконя, которого он, разумеется, не видел. Это – просто рисунок, картинка. Но факты из этого следственного дела, с которыми он мог ознакомиться в повести, напрочь, игнорирует. Вышла просто имитация исторической достоверности. Или же автор использует в кинофильме две замечательные фотографии В.Ф. Рябоконя из повести. Одну фотографию я разыскал в станице Гривенской, а другую мне прислала из Петропавловска-Камчатского внучка Василия Федоровича – Лидия Ивановна Очкас. Но если автор фильма берет из повести фотографии героя, то почему игнорирует документальные свидетельства? Ответ на этот вопрос может быть единственным: он действительно подпал под маргинальное представление о своем герое, да и о происходивших событиях. Осмысливать трагедию гражданской войны на таком упрощенном и даже примитивном уровне сто лет спустя после нее, мы не имеем права, потому что это имеет непосредственное отношение к нашему времени.

Это такие представления, в кубанской среде довольно распространенные, согласно которым, казачьим, да и вообще народным, почитается лишь то, что попроще, является лубочным, а то и откровенно дурковатым… Может быть, в этом сказалась наша трудная кочевая судьба. Ведь еще историк и замечательный публицист – генерал И.Д. Попко писал о типе черноморца, кубанца: «Непонятная натура. Что есть в ней лучшего, то скрыто, а пустяки и глупости снаружи». Но задача художника в том и состоит, чтобы за внешними проявлениями рассмотреть подлинную натуру человека. В фильме о В.Ф. Рябоконе, к сожалению, представлены, по сути, только «пустяки и глупости». А удивительная личность В.Ф. Рябоконя осталась не постигнутой. Удивительная не только по своему умению скрываться в плавнях почти пять лет, но – по своему миропониманию, по стремлению к справедливому устройству человеческой жизни…

Так что случай с незадачливым режиссером – не частный. Один из самых выдающихся историков у нас в России сегодня – И.Я. Фроянов, родом с Кубани (родился в 1937 году в Армавире). А ведь Игорь Яковлевич – не только выдающийся специалист по Древней Руси, но и автор монографии «Драма Русской истории. На путях к Опричнине». (М.: Парад, 2007). Кроме того, автор глубокой работы «Октябрь семнадцатого» (опубликована издательством Санкт-Петербургского университета в 2007 году), за которую пострадал. А эта работа историка очень даже помогла бы разобраться в революционных событиях и гражданской войне современным читателям. Но, похоже, его мало знают на Кубани, даже в научной среде. Самый, пожалуй, крупный паремиолог – специалист по пословицам и поговоркам – С.Д. Мастепанов (1913 – 2002), он родом из станицы Отрадной, кроме всего прочего, работал на кубанском языковом материале. Но его уникальная, самая большая в мире картотека пословиц и поговорок народов мира, кажется, тихо погибает без всякой надежды быть научно изданной, так как «казаки» не допустили к ней ученых, сами никаких иных способностей, кроме как загубить эту картотеку, не имея…

Постижение своей родной истории является всё-таки определенной гарантией от того, чтобы подобные трагедии, в иных, разумеется, формах, не повторялись. При всем, при том, что история наша трудна для вразумления и мало чему учит. Можно вполне серьезно сказать на это ироническими строчками А.С. Пушкина из «Евгения Онегина»: «Мы все учились понемногу/ Чему-нибудь и как-нибудь…» Но до такой степени непонимания своей истории, какую нам явил А. Чернявский в своем фильме, доходить, конечно, нельзя.

Вся надежда на то, что А. Чернявский – молодой человек, и первая неудача не сломит его. И он еще вернется к драматическим событиям, происходившим на родной земле. А от того, как он отнесется к этой своей неудаче, –  найдет ли в себе силы проанализировать ее и сделать выводы или же останется в тине маргинальных представлений, – зависит его дальнейшая творческая судьба.

Но, к сожалению, автор торопится пока распространять свою поделку в сети, довольствуясь одобрением на таком уровне: «Санек, нормалек!» Увы, это далеко не «нормалек»…

Не дается пока народный характер ни литературе, ни кино. Не в пример –изобразительное искусство. Московский художник Олег Помочилин давно уже написал портрет В.Ф. Рябоконя, как и кубанский художник Владимир Мудрак. Работы художников, на мой взгляд, удачны.

Петр ТКАЧЕНКО

«Василий Федорович Рябоконь». Художник Олег Помочилин. г. Москва

«Василий Федорович Рябоконь». Художник Владимир Мудрак, станица Старощербиновская