Гость редакции
2086
На этот раз «НГК» посетила гостья, опровергающая расхожие стереотипы, что из России «все уезжают». Обратный поток, может и не столь масштабный, из благополучных стран Европы, тоже есть. Вот и художница Людмила Бальцер, уехавшая из страны еще в 90-е, недавно вернулась на Родину. О том, что подтолкнуло ее к этому решению, о творческом и жизненном пути граждан бывшей страны Советов, шла беседа в редакции «НГК».
Галина Ташматова: Творчество - сложный синтез, главным реагентом которого является жизненный опыт автора. О Вашей выставке, которая проходит сейчас в галерее «Сантал», НГК писала достаточно подробно. Сегодня хотелось бы поговорить о Вашем отношении к духовным ценностям, о том, что на Ваш взгляд формирует личность, какова сегодня жизнь в искусстве тех, кто ему служит, и наконец, о стремительно меняющемся русском мире. Мы не собираемся переубеждать тех, кто уверен, что из России «пора валить», не станем мы и агитировать за возвращение на Родину, тех, кто уехал после падения железного занавеса. Поговорим лучше о вашем втором обретении Родины.
Людмила Бальцер: Это был долгий путь. Если позволите, начну с самого детства. Я родилась в Сибири, в немецкой деревне, где не было ни одного русского человека. Преподавание в школе тоже вели полностью на немецком языке. Вечером в деревне пели немецкие песни. Когда я пошла в школу, сказала себе, что буду говорить только по-русски. Уже тогда, я подспудно понимала, что такое русский язык. Это такая широта, такая наполненность, такие оттенки! Немецкий язык более примитивный, особенно простонародный. Я любила русский язык, любила русскую литературу. Когда я поступила в техникум, мне доставляло удовольствие подмечать ошибки, которые делала учительница. Меня радовало, что я так хорошо знаю русский язык, что могу поправить даже преподавателя. И еще мне с детства нравилась живопись. Спустя годы я узнала от мамы, что у нас в роду была девушка, которую мой предок увел из богатой семьи и которая очень любила рисовать.
Г. Ташматова: -Значит, все-таки творческие гены дали о себе знать?
Л. Бальцер: -Да. Был такой эпизод в детстве: моя подружка рассказала, что у них на квартире будет жить учитель физкультуры из города. Под большим секретом сказала, что у учителя есть папка, а в ней толстая стопка вырезок из «Огонька»- работы различных художников. Меня это так взволновало, что я принялась уговаривать подругу дать мне посмотреть эту папку. Тайком мы пробирались в эту комнату, когда взрослые были на работе, замирая от восторга я листала репродукции картин. Переворачивая стопку иллюстраций, я увидела картину Ван Гога" После дождя в Овере". Она меня настолько поразила, что вернувшись домой я расплакалась от того, что это не моя картина. И хотя мама так и не поняла толком, что со мной, но все же помогла достать масляные краски, выписав их по почте аж из Риги. Я пробовала рисовать, но толком ничего из этого не получилось, к тому же появился страх, что способностей к живописи у меня нет. После окончания техникума, я работала ювелиром в дизайнерской группе и художником-оформителем. Так или иначе мое творческое начало проявлялось, но до сорока лет я себя художником не считала. В 90-е, из-за врачебной ошибки я пережила клиническую смерть , испытав опыт соприкосновения со сверхчувственным миром. После возвращения к жизни я окончательно определилась со своим предназначением. Рассказала о своих творческих метаниях мужу, и он принес однажды полотно и сказал: - «Рисуй! У тебя все получится». Я долго отнекивалась, но в какой то момент, когда никого не было дома, меня непреодолимая сила повлекла к краскам и бумаге. В один присест я написала эскиз акварелью. Этот эксиз будущей картины ("Переполнение") я потом с собой забрала в Германию, куда переехала с семьей в начале девяностых, в том числе и по состоянию здоровья.
Г.Ташматова: То есть, переезд был вынужденным?
Л. Бальцер: Врачи утверждали, что только там мне по-настоящему смогут помочь. Мне помог перебраться в Германию двоюродный брат, и тамошние доктора, действительно, меня поставили на ноги. По сути, немцы меня спасли, мне пришлось сделать еще две операции. В России мы жили, по сути хорошо: муж неплохо зарабатывал, дочка училась в Самарском университете культуры, сын- в гимназии. К Германии я привыкала тяжело: другой менталитет, другая жизнь. Да и приехали мы, можно сказать, в чистое поле: в приемный лагерь для переселенцев во Фридланде. Тяжесть невероятная, чужбина сумасшедшая. Были трудности и с работой для мужа- он как бывший офицер никак не мог трудоустроиться. Опять помог двоюродный брат: у него был автобус, которым он развозил на продажу «дефицитную» в Германии еду - селедку, гречку, сгущенку, пряники русские. Я ему позвонила, без особой надежды на успех, и брат сказал: «Найдите помещение, я вам буду привозить товар». Очень тяжело поначалу было привлекать в магазин людей, но потихоньку стали появляться свои покупатели. Магазинчик стал развиваться, потом мы открыли еще один, в другом городе и постепенно дело пошло. Как только появилась возможность, муж сказал: «Построим дом, и там у тебя будет мастерская.» Долго копили на покупку земли, потом строили дом в кредит. Когда дом был построен, муж сказал: «Ты больше не работаешь.. Рисуй!». Первую свою картину я назвала «Смотрящий на облака». Небольшой горбатый мужичок, он мне запомнился с детства по маленькой статуэтке, найденной где-то на севере России. Он запал мне в память и рисовать его было на удивление легко. Возможо, это была моя душа, смотрящая в Небо, и ждущая ответа, на правильном ли я пути. Эта моя первая работа прошла всю Германию на выставках и в конце концов ее купили. А потом, как будто с моих рук кто-то снял невидимые путы и я за короткий период написала семнадцать картин подряд. В нашем городе сделали выставку, ее ждал совершенно неожиданный для меня успех. В Германии нет искренней живописи: есть, конечно, классики старых времен, но сейчас главенствует принцип - «никакого давления», то есть не должно быть в живописи чего-то, что заставляет чем-то восхищаться или влиять на мировоззрение зрителя. Мы жили в Ольденбурге. Это город на севере страны, а рядом, полчаса езды - Бремен. В нем городской музей, но там бесконечные инсталляции. Современное искусство- убого в целом, если честно. Но я точно знала, что там есть зал, в котором выставлена одна картина Ван Гога "Маковое поле". Мы с мужем этот зал нашли. Потом два-три раза в год я усаживалась на скамейку напротив этой картины, сидела подолгу и буквально подпитывалась энергией Ван Гога. Я рассказала мужу о случае из моего детства, и о том, почему для меня так дорог этот художник. Муж меня понял, мы ездили в Париж, где в музее целый зал посвящен его работам. Несколько раз посетили музей Ван Гога в Амстердаме. И вот после всего этого я себе сказала:- «Я тоже смогу»... С тех пор я пишу постоянно, иногда картину в день. У меня даже портилось самочувствие, если я не писала. А вот у мольберта я буквально оживала. Я полностью погрузилась в творчество, создавала себе такие условия, чтобы мне никто не мешал. Не писать я уже не могла. Но жизнь преподнесла мне непростые обстоятельства. В Германии климат тяжелый тем, что почти нет солнца, а здоровье мое ухудшалось именно поэтому. Врачи посоветовали пожить в Испании. Куда я и уехала почти на два года. Германия была чужбина, а тут тем более - совсем другой мир. У меня там произошло переосмысление, понимание того, зачем я вообще пишу картины. Меня что-то заставляло писать, и я писала, писала. Я семьдесят работ привезла из Испании: пейзажи, натюрморты, жанровые картины. Но тогда же я поняла, что живопись это крест - настоящий крест. Было трудно тем, что я находилась в полном одиночестве, муж приезжал всего раз в три месяца. Солнце Испании очень схоже своей щедростью с солнцем Краснодара, но здесь больше сочных красок цветов и деревьев. Когда я вернулась в Германию, я поняла, что палитра красок на моих картинах сильно изменилась, посветлела и стала легкой в мазке. Все было не зря для моего творчества, но цена этим изменениям было порой, невыносимое одиночество и непонимание, почему это со мной происходит?..
-Когда возникла идея вернуться в Россию?
- Для меня Россия- это мать, а ведь к маме всегда хочется вернуться. Осознать мне это помогло следующее событие: в 2012 году в Москве в выставочном зале " На Варшавке", у меня должна была состояться выставка. Я подготовилась, меня ждали. Я выезжаю с сотней картин, оформляю на них транзитные бумаги, но сотрудница ошиблась и выдала мне транзит на самолет, тогда как я ехала поездом. В результате в Белоруссии меня ссаживают с поезда из-за ошибки в бумагах. Семь коробок моими с картинами сняли с поезда и отправили назад в Польшу. Мне поляки помогли, я вернулась в Германию, но выставка, конечно, сорвалась. И вот тогда я окончательно утвердилась в мысли, что надо возвращаться в Россию. Прямо в этом поезде я приняла это решение, мне стало легче на душе и я сказала себе: -«все свои картины я увезу маме». Эту мысль я вынашивала в себе год, прежде чем признаться мужу и он, к моей радости, не принял это в штыки. И вот потом мы три года кропотливо, по-немецки, стали готовиться к переезду – материально и морально. Приезжали в Россию, ездили по разным городам. Сначала хотели перебраться в Москву, но она мне не показалась Россией. Какое-то отчуждение людей друг от друга, мне даже показалось, что оттуда Германией пахнуло. И вот, когда мы летели в самолете из Москвы обратно, мне муж сказал: «Мы с тобой были в Краснодаре, там много солнца, радушные люди, вот туда и поедем». Я так обрадовалась! С тех пор я писала картины, ставила их в угол, готовила для России.
-А как дети и внуки восприняли ваш отъезд в Россию? Они остались в Германии?
-Да, они остались. Дочь закончила экономический институт в Германии, ее муж тоже получил второе высшее образование, и теперь, он директор большого завода. Конечно, они хорошо интегрированы. Моему зятю нравится дотошность немецкая, у него успешно идет карьера – он курирует теперь филиалы завода в США, Израиле и в Турции. Он на своем месте, ему нравится. Нельзя, конечно, всех мести одной метлой, общей судьбы у всех не будет. Поэтому я, за всех немцев, уехавших туда из России, конечно, отвечать не могу. У меня вот такая судьба, у других иная. Сын тоже там хорошо устроен, у него свое дело. Да и я очень благодарна Германии, приютившей нашу семью и вернувшей мне здоровье. Я уверена, что мои картины переживут меня , а мои дети и внуки будут открывать в них для себя то, что я пережила и перечувствовала.
-Как давно вы в России живете?
-Около четырех месяцев.
-Что вас больше всего впечатлило на этот раз?
-Хорошее? Я вам скажу то, чем вы должны гордиться: очень красивый внешне народ, особенно девушки. Женщины носят платья, в Европе это уже большая редкость. Со спины, порой, "пару" отличишь только по росту. А какой климат у вас- это же рай! Мы с мужем каждый день выходим на улицу и радуемся солнцу. И, что еще восхитило - люди здесь очень контактные. Даже если в кабинете каком-то ты решаешь какие-то проблемы, в следующий раз ты пришел, так вы уже почти друзья. Человек спрашивает, как дела, как ваши дети? Мы с мужем от этого в таком восторге!
-Вы уже ездили по краю?
-Да, когда приехали, сразу стали узнавать: где тут море, как проехать? Нам сказали- Джубга. Мы сразу же сели в автобус, поехали- и попали в та-а-кую пробку! Я в автобусе буквально умирала от жары без кондиционера, не знала куда деться. А мне муж сказал: Это нормально! Это Россия! Ты же сюда хотела! И я сразу успокоилась! Приехали туда, я не могла просто из моря выйти. Мое, мое море- такое было первое ощущение! В общем все очень нравится..- я первое время даже боялась просыпаться, думаю открою глаза и окажусь в Германии. Но при этом, не могу не отметить и недостатки: очень у вас неаккуратно водят машины люди. Это вот самое плохое впечатление, что мы нашли. Остальное все нравится. Квас мужу нравится пить из бочек, это так по-домашнему. Музыка играет на светофорах,- я один раз так растрогалась, что прямо заплакала. А какая черешня! Какая клубника! Я хочу сказать: я вот 22 года прожила в Германии, нам там хорошо было, мы там интегрировались, но ощущения "Дома" не было. Здесь же у всех "Дом",- посмотрите, сколько национальностей! И всем одинаково хорошо, в платках или шляпках.
-А в Германии как относятся, если женщина в хиджабе, или как -то иначе, чем все одета?
-Знаете, раньше отношение было хуже. Особенно после известных событий когда нахлынули мигранты, был просто шок, всякие нехорошие вещи происходили и так далее. Потихоньку все замалчивалось – от этого журналистика сильно пострадала. Были даже ролики возмущенные, мол телевидение врет, замалчивает факты и так далее. Сейчас, вроде, почти смирились: денег у государства, хватает, надо дальше жить. Но, скажу я вам, эти люди все равно не интегрируются. Может их дети- и то я сомневаюсь, потому, что родители их наверняка будут воспитывать в своем менталитете. Это два разных мира. Вот турки- уж на что живут давно в Германии, они работящие, у них германские паспорта, они интегрированы. Но и они не становятся немцами. И эти люди не станут. Хотя муж мне говорит, что Германия все равно этих беженцев «пережует», денег хватит. Не знаю, может он меня успокаивает так, у нас же там дети остались. Но в любом случае той, старой Германии уже не будет. Как и старого Парижа, я была там не раз и могу сравнить, то как было и как стало теперь.
-А вы всю Германию посмотрели? Везде одинаково?
-Нет, на юге люди другие. Бавария, Австрия- у меня была выставка в Австрии, так там меня многие принимали за австриячку. И говор и внешность похожая. Но меня и в Испании принимали за свою- хотя в Испании все совсем чужое: все эти праздники, эти традиции, эти быки. Традиции это, конечно, хорошо, но все-таки, это не мое.
-А вы знаете еще кого-то, кто эмигрировал в Германию, но потом вернулся?
- Тоже хороший вопрос. До того как мы сюда приехали, мы не знали, что в России существует программа по приему русскоязычных немцев из Германии. Особенно в Краснодарский край много едут оттуда. Они устали там без солнца, а тут климат, тут можно получить землю, купить домик, заниматься сельским хозяйством. Но, я Вам скажу, что если бы у нас не было российского гражданства, нам было бы очень трудно. За это спасибо канцлеру Гельмуту Колю, он в свое время подписал документы с Ельциным о возможности двойного гражданства русским немцам. Без этого многим было бы трудно вернуться. А возвращаются многие: в России стало реально жить лучше, приток русскоязычных немцев в Германию остановился и начинается обратный отток. Так что опять-таки России это в плюс.
-А где еще в России вы были?
-В Адыгее были. Мы там дом купили, в коттеджном поселке. У меня там мастерская, там сад, у картин специальное место для хранения, а их немало! Похуже, конечно, дом, чем в Германии, но зачем сравнивать?! Меня здесь все устраивает, все радует.
Записал Денис ШУЛЬГАТЫЙ
