Одним из малоизвестных, но трагичных эпизодов братоубийственной бойни стало оставление белыми Екатеринодара 17 марта 1920 года
1899
Текущий год богат на круглые даты и знаковые годовщины: и для Кубани, и для России, и для всего мира. В нашей стране 2020 год является еще и годом официального окончания Гражданской войны на Юге России. Одним из малоизвестных, но трагичных эпизодов той братоубийственной бойни стало оставление белыми Екатеринодара 17 марта 1920 года. Сегодня с того дня исполнилось ровно сто лет.
Занятие Красными Екатеринодара проходило в рамках Северо-Кавказской операции РККА, проходившей с 17 января по 7 апреля 1920 года. Частью данной кампании и стала так называемая «Кубано-Новороссийская операция». После Тихорецкой операции, в ходе которой конница Деникина потерпела тяжелое поражение, Белая армия фактически перестала существовать как единая сила. 9 марта советские войска заняли Ейск, в тот же день конница Будённого заняла Тихорецкую, после чего большевики нацелились на Екатеринодар и Новороссийск. Белым фактически приходилось воевать на два фронта: кроме регулярной Красной армии против них на черноморском побережье действовали отряды «красно-зеленых» повстанцев, 25 февраля года взявших Туапсе. Были надежды на то, что красных задержит весенняя распутица, но и она не смогла спасти общее катастрофическое положение белых армий.
Положение усугублялось и напряженными отношениями между командованием Добровольческой армии и казачьей Радой: противоречия между ними не утихли даже перед лицом неминуемой катастрофы. Как писал сам Антон Иванович Деникин в своих «Очерках русской смуты» «Глубокие трещины, легшие между главным командованием и казачьими верхами, не были засыпаны». Накануне оставления Екатеринодара Верховный Круг Дона, Кубани и Терека принял резолюцию, в которой призывал: «Считать соглашение с генералом Деникиным в деле организации Южно-русской власти несостоявшимся; освободить атаманов и правительства от всех обязательств, связанных с указанным соглашением; изъять немедленно войска Дона, Кубани и Терека из подчинения генералу Деникину в оперативном отношении». Удержать Кубань и особенно Екатеринодар в условиях численного преимущества красных и полной дезорганизации белых сил не представлялось возможным.
Деникин попытался организовать оборону на рубеже рек Кубань — Лаба: но тщетно, защитники города совсем пали духом. Как только 17 марта красные пошли на штурм Екатеринодара, казаки побежали: сначала кубанцы, а потом и донцы. Одновременно вспыхнуло восстание в рабочей «Дубинке», после чего паника в войсках стала всеобщей. Как писал потом Деникину кубанский казак, генерал Андрей Шкуро: "Лично видел позорное оставление Екатеринодара. Целые дивизии, перепившись разграбленным спиртом и водкой, бегут без боя от конной разведки противника. Части, прикрывающие Екатеринодар, также позорно бегут… Стыд и позор казачеству, несказанно больно и тяжело…"
В тот же день Деникин отдал приказ об отводе армии за Кубань и Лабу, об уничтожении всех переправ. Однако в общей суматохе о последнем толком никто не позаботился, и переправы были легко заняты красными. Советские войска форсировали Кубань и разрезали фронт белых, с боями пробивавшимися к Новороссийску, где разворачивался последний акт великой трагедии Добровольческой армии на Юге России.
