13 апреля 1918 года командующий Добровольческой армией скончался от ран во время штурма Екатеринодара
2038
Операции по взятию кубанской столицы предшествовали переговоры руководства Добровольческой армии и представителей кубанского правительства, пытавшихся отстаивать самостоятельность кубанских отрядов. После упорного сопротивления кубанцев, желавших сохранить «автономную армию суверенной Кубани», и подписания в итоге официального «союзного договора» воинские формирования кубанского краевого правительства были включены в армию генерала Лавра Корнилова. В результате численность белой армии возросла до 6000 штыков и сабель, количество орудий увеличилось до 14. Им противостояли силы большевиков в примерно 20 тысяч штыков и сабель при имевшихся в наличии 3 бронепоездов и 10 артиллерийских орудий.
План операции белых заключался в следующем: разбить красногвардейские отряды южнее Екатеринодара, внезапным ударом захватить станицу Елизаветинскую, где имелась паромная переправа; переправиться через Кубань и атаковать город. Несмотря на высокий риск атаковать противника, обороняющегося в укреплённом крупном городе, превосходящего в несколько раз численно и во много раз с точки зрения обеспечения боеприпасами, – Корнилов был полон решимости взять город. После успешной переправы через Кубань, корниловцы успешно отбили попытку наступления на ст. Елизаветинскую красногвардейского отряда, а затем предприняли атаку, в ходе которой была занята ферма екатеринодарского сельскохозяйственного общества в четырёх верстах от города, в здании правления которой разместился штаб генерала Корнилова. Добровольческая армия начала охватывать Екатеринодар со всех сторон, чтобы перекрыть большевикам железнодорожные пути с севера, по которым подходили новые отряды, и лишить их возможности отступления из города, а также в надежде на подъём казаков в ближайшей станице Пашковской. Казаки действительно начали восстание против большевиков и даже прислали Корнилову небольшие подкрепления.
С 9 по 13 апреля за кубанскую столицу шли упорные бои. Обе стороны несли большие потери, после четырёх дней боя число раненых добровольцев перевалило за полторы тысячи человек. Десятикратное преимущество обороняющихся в живой силе дополнялось превосходством в боеприпасах: интенсивность артиллерийского огня красных достигала 600 снарядов в час, в то время как 1-я батарея Добровольческой армии испытывала нехватку снарядов, которую невозможно было компенсировать ни маневром, ни отвагой.
13 апреля в половине восьмого утра от смертельного ранения, полученного во время артобстрела штаба, скончался генерал Лавр Георгиевич Корнилов. Его гибель предрешила исход боя – в тот же вечер по приказу принявшего командование Антона Деникина Добровольческая армия начала отступление от Екатеринодара. Факт гибели Корнилова командование особой огласке старалось не предавать, чтобы не спровоцировать панику в спешно отступающих частях.
После панихиды в ст. Елизаветинской гроб с телом Лавра Корнилова был доставлен в немецкую колонию Гначбау, в 50 верстах севернее Екатеринодара, где спустя два дня на рассвете состоялось тайное погребение генерала Корнилова. Однако долгого покоя генералу не было суждено.
«Когда наступавшие отряды Красной Армии заняли колонию, в тот же день, в пятом часу вечера, могила была раскопана, и труп доставлен в Екатеринодар для опознания. Уже по пути следования телеги с телом Корнилова, сопровождаемой красноармейцами, к центру города собралась возбужденная толпа. У гостиницы на Соборной площади, где размещался военный отдел облисполкома, во время опознания разыгрались дикие сцены. Разъяренные люди учинили глумление над трупом, истязали его; по требованию толпы покойника хотели выставить на балкон гостиницы, а затем попытались подвесить к дереву, но веревка, словно не выдержав кощунства, оборвалась... После тело Лавра Корнилова положили на дроги и повезли за город, при этом, по воспоминаниям очевидцев, сопровождавшие повозку «настолько были обозлены, что труп рубили саблями». На городской скотобойне его облили керосином и сожгли. Сожжение продолжалось трое суток, дабы уничтожить дотла».
Спустя год, когда Екатеринодар уже вернулся под власть Добровольческой армии и Кубанской рады, 13 апреля в ознаменование годовщины со дня гибели генерала Корнилова в Екатеринодаре состоялись поминальные мероприятия. Основная церемония проходила за городом, на ферме у обрыва над Кубанью, где во время боев размещался корниловский штаб. Сюда к часу дня собрались толпы народа: люди шли из города пешком, ехали на извозчиках, на английских грузовиках, специально предоставленных в этот день «для бесплатного пользования публики». Прибыли войска, командование Добровольческой армии во главе с Деникиным, руководители краевого правительства. На следующий же день в здании Первого кубанского реального училища была открыта выставка, посвящённая памяти Лавра Георгиевича Корнилова. А в кубанских газетах объявлено о сборе материалов для будущего «военно-исторического музея генерала».
В советское время, понятное дело, имя Корнилова долгое время вспоминалось не иначе как в негативном ключе и, соответственно, место его гибели никак не освещалось. Лишь в апреле 1992 года, неподалеку от места гибели Лавра Корнилова, был установлен памятный знак. Спустя 12 лет, в 2004 году, администрация города Краснодара приняла решение о воссоздании музейной экспозиции, посвящённой генералу Корнилову и Белому движению. Сам памятник был установлен 13 апреля 2013 года. С тех пор Кубанским казачьим войском ежегодно на этом месте проводятся Корниловские поминовения.
