3799
Сегодня нет недостатка в речах о защите кубанской культуры: об этом можно услышать от чиновников разного ранга, от деятелей той же культуры или от представителей бизнеса. Однако есть ли за этими, безусловно, красивыми и правильными словами реальное содержание, и каково на сегодняшний день состояние кубанской традиционной культуры, составляющей основу нашей региональной идентичности? Об изучении, сохранении и системном кризисе традиционной культуры корреспондент «НГК» беседовал с руководителем Научно-исследовательского центра традиционной культуры ГБНТУК КК «Кубанский казачий хор», профессором Николаем Бондарем и старшим научным сотрудником этого же центра, руководителем Кубанской фольклорно-этнографической экспедиции, Василием Ворониным.
– Николай Иванович, для начала, если не сложно, расскажите немного о вашем Центре: как давно он существует, каковы его основные цели и задачи, направления и исследования?
– Именно как научно-исследовательский центр наше учреждение существует с 2002 года, но, конечно, он появился не на пустом месте. Началось всё еще в 1974 году, когда при Краевом доме народного творчества возобновил свою деятельность фольклорно-этнографический кабинет, который после реорганизации КДНТ в 1980 году был восстановлен в структуре Краевого научно-методического центра в форме отдела традиционных национальных культур. В 1990 году, уже в качестве отдела фольклора и этнографии, исследовательский центр стал функционировать в составе Центра народной культуры Кубани под руководством В.Г. Захарченко. С 2002 года отдел фольклора и этнографии получил официальный статус Научно-исследовательского центра в составе Государственного научно-творческого учреждения «Кубанский казачий хор». С самого начала и по настоящий день основные цели и задачи сотрудники Центра видят в изучении, сохранении и введении в научный и практический оборот результатов исследований традиционной народной культуры кубанского казачества, этносов и этнических групп Кубани, Юга России. В том числе – в виде публикаций, изданий, исторических и фольклорно-этнографических материалов по истории, культуре Кубанского казачьего хора, казачества, этносов, этнических, этно-конфессиональных групп Кубани, Юга России. В итоге к настоящему времени это порядка 50 экспедиций по Краснодарскому краю, Адыгее, Ставрополью, Карачаево-Черкесии, тысячи интервью по самым разным темам: календарной, семейной, окказиональной обрядности, фольклору, соционормативной культуре и т. п. Собран солидный видеоматериал и фотофонды. На основе накопленного материала сотрудниками НИЦ ТК с 1990 года было подготовлено к изданию порядка 70 научных сборников, монографий, методических пособий и научно-популярных работ. Ежегодно на базе НИЦ ТК проводятся научно-практические конференции регионального, всероссийского и международного уровней, посвященные проблемам традиционной культуры казачества, народов Юга России
– Что из недавних своих достижений вы могли бы выделить особо?
– В настоящее время мы работаем над выпуском уникальной книжной серии «История, фольклор, этнография Кубани», каждый том которой раскрывает особенности традиционной культуры того или иного района. Уже выпущено три тома – по фольклору и этнографии Кореновского, Горячеключевского и Усть-Лабинского районов. Готовится к изданию четвертый том – по Темрюкскому району, презентация которого планируется уже в этом году, ведется обработка информации и подготовка материалов для пятого тома, посвященного фольклору и этнографии Отрадненского района. Всего же запланировано около сорока томов – по всем районам Кубани; кроме того, возможны отдельные издания по традиционной культуре неславянских национальных общин Кубани (немцы, армяне, греки и так далее). Важно подчеркнуть, что серия изначально задумывалась как многоцелевая. Материалы предназначены как ученым, исследователям, так практикам (работникам образования и культуры), чиновникам разного уровня.
– Обращаются к вам за помощью кубанские чиновники? И по каким вопросам?
– В задачи нашего центра входит экспертно-консультативная помощь организациям, учреждениям и физическим лицам по вопросам изучения, сохранения и использования традиционной народной культуры. Наших сотрудников, в частности, привлекают в качестве консультантов по вопросам, связанным с миграцией и возникающими из-за этого сложностями. Кроме того, мы принимали участие в разработке краевого закона «О государственной политике в сфере сохранения и развития традиционной народной культуры в Краснодарском крае». Правда, хоть закон и был принят, но к нему не предусматривалась разработка программы его исполнения, вследствие чего данный закон превратился в фикцию и де-факто является мертвым. Это, к сожалению, – не редкость для чиновников, чья забота о традиционной культуре сводится чисто к декларациям, «для галочки». В лучшем случае, это какие-то разовые акции, не меняющие общей негативной тенденции в целом, а порой и даже усугубляющей ее, особенно, если в этом замешана коммерческая составляющая. Хотя тут возможны и исправления – один из наиболее ярких примеров: пресловутый этно-комплекс «Атамань». Начался он как своеобразный «казачий китч», скорее вредящий, нежели популяризирующий казачью культуру. Но в последующие годы наметились изменения к лучшему.
– В чем это проявляется?
– Тамошнее руководство хотя бы стало осознавать, что ему не хватает осведомленности в том, что касается казачьей культуры, – вмешивается в разговор Василий Воронин, – в том, что они рассказывают и показывают зрителям. Когда они поняли, что им не хватает материала, не хватает нужных знаний, – они стали привлекать наших экспертов. Мне лично неоднократно приходилось выезжать на место для консультаций.
– На мой взгляд, создавать общекубанский этнографический комплекс на западе края – не самая правильная идея, – добавляет Николай Бондарь. – Кубань слишком разнообразна в этнографическом плане, и местные вариации традиционной культуры слишком отличаются друг от друга, чтобы быть собранными в одном месте. Мы предлагали создать еще один подобный комплекс, уже в Усть-Лабинске, который бы «уравновесил» Атамань на востоке края. Однако наше предложение осталось без ответа.
– В целом, как бы вы охарактеризовали состояние традиционной кубанской культуры сейчас?
– Состояние – плачевное, причем не только на Кубани, но и в целом по России, да и во всем мире. Разными могут быть только темпы разрушения, но в целом – общие тенденции удручающие. Сегодня на Кубани традиционной культуры как целостной функциональной системы не существует. Есть отдельные элементы, встроенные в современную жизнь и, по большому счету, не влияющие на нее. Традиционная культура любого народа состоит из двух важнейших элементов: модель мира и определение своего места в нем, что выражается через определенную систему ценностей. Конец XX – начало XXI века стали временем тотальной переоценки и замены всех этих ценностей. Убирая традиционную систему ценностей, мы приходим и к обесцениванию традиционной культуры в целом, и, как следствие, ее невостребованности в современном мире. Уже сейчас молодежь исходит из совершенно иных установок, нежели ее предки из прошлого, а уж, тем более, позапрошлого веков.
– Можете назвать примеры такой переоценки?
– Да сколько угодно, – не выдерживает Василий Воронин, – на каждом шагу буквально. Недавно еду в общественном транспорте, входит женщина, с маленькими детьми. Молодежь на сиденьях – ноль внимания. Я говорю одному парню: «Уступи место». А он в ответ: «С чего бы это – я свои двадцать шесть рублей заплатил».
.jpg)
– Культ денег – одно из наиболее показательных явлений, характеризующих распад традиционной системы ценностей, – считает Николай Бондарь, – из простого эквивалента обмена деньги превратились в самоценность. А такое понятие, как труд, фактически обесценивается: опросы, проводимые в Краснодаре, показывают, что около шестидесяти процентов его жителей не хотят работать. Или взять одежду: в традиционной культуре те или иные элементы костюма определяли место человека в обществе, его движение по возрастному, социальному, профессиональному коридору. Современная же одежда фактически разрушает эти представления, способствуя расчеловечиванию. Асимметричность, обнаженность, бесполость – всё это отражает определенные проявления современной системы ценностей, точнее, – ее отсутствия. Фактически это превращение человека в животное.
– Причем животное одинокое, – добавляет Василий Воронин.
– Да, – говорит Николай Бондарь, – недаром одиночество считается одной из главных проблем современного человека. И это не только у нас – это происходит по всей России, да и по всему миру. В той же Европе об этом говорит итальянский журналист, писатель и общественный деятель Джульетто Кьеза, бывший депутат Европарламента, об этом говорят некоторые польские политики, что Европа вступает в «эпоху пустоты». В быту, конечно, еще остаются элементы традиционной культуры, так или иначе вписанные в современную массовую или «третью» культуру, в которой эти элементы фактически растворяются. Сохраняется, например, в быту прежний магический инструментарий, связанный с работой или лечением человека. Сохраняется декоративно-прикладное искусство, которое отражается в виде разных выставок и экспозиций. Однако тут всё неоднозначно: с одной стороны, хорошо, что традиционная культура сохраняется хотя бы в таком виде, с другой, – она неизбежно коммерциализируется, деформируется в соответствии со вкусами потребителя. В принципе, «Атамань» тоже можно считать таким примером попытки коммерциализации элементов традиционной культуры.
– Сохраняются элементы и традиционной обрядности, – замечает Василий Воронин, – колядование, щедрование на праздники – это даже возросло в последнее время.
– Не везде и не всегда, – замечает Николай Бондарь, – тем более, что подлинный смысл подобного действа давно утрачен и теми, кто его устраивает, – не осознается. Да и само это колядование, щедрование: песни зачастую не имеют ничего общего со своими исходными прототипами. Взять то же «вождение Мыланки»: вроде как, современные участники называют так свое щедрование, но когда их слушают действительно знающие люди, то они видят, что с изначальным обрядом у них нет ничего общего. Одна из наших респондентов даже приглашала молодых людей приходить к ней, поучиться, «как правильно». Некоторые даже приходили. Но, в целом, надо отметить, что даже эти, рудиментарные элементы традиционной культуры давно утратили прежнее значение и понимание у нынешних поколений.
– А некоторые приобрели даже негативное восприятие, – добавляет Василий Воронин, – попробуйте запеть на улице вечером какую-нибудь народную песню – какое будет отношение. Мат и прочая ругань и то воспринимаются спокойнее.
– Существует мнение, что отмирание традиционной культуры – естественный, неизбежный процесс. Вы согласны с этим мнением или вы всё же считаете, что это результат чьих-то целенаправленных действий?
– А я бы сказал: и то, и то, – замечает Василий Воронин.
– Здесь не совсем верно поставлен вопрос, – считает Николай Бондарь. – С одной стороны, да, любая культура рождается, развивается, уходит, сменяется новой. Вопрос в том, как это происходит. Одно дело, когда это происходит плавно, с сохранением преемственности институтов и традиций. И другое дело, когда в относительно краткий срок происходит механическая ломка всего и вся. И вот здесь, конечно, не обходится без целенаправленных усилий с той или иной стороны. В конечном итоги, за оппозицией «сохранять – не сохранять» традиционную культуру скрывается иной, более важный вопрос: каким видятся человек и общество сторонникам этих позиций в 21 веке. Образно говоря, это вопрос о душе и духовности человека и общества. Конечно, и в более ранние времена культуре всегда противостояла контркультура, но сейчас именно она и доминирует.
– На Кубани этот процесс происходит одинаково везде или есть какие-то региональные вариации – где-то разрушение идет быстрее, где-то медленней?
– На Кубани – такие же тенденции, как и везде: чем ближе к городу, к каким-то торговым центрам, пересечению крупных трасс, – тем быстрее идет размывание. В относительно отдаленных населенных пунктах всё же ломка идет не столь быстро. Но там другая проблема – отток населения, его старение, вымирание. Там идет уже даже не выживание, а доживание. А в больших городах (и Краснодар тут – наиболее характерный пример) идет интенсивная ломка всего и вся. Совершенно безудержная, хаотичная застройка, нарастающая миграция во всей России, нагрузка на систему жизнеобеспечения, – всё это приводит к нарастанию социальной напряженности и прочих проблем, которые будут только усугубляться.
– Можете ли вы назвать какие-либо целенаправленные действия для сохранения традиционной культуры Кубани со стороны государственных или частных структур?
– Все действия, что могут предприниматься сегодня, носят разовый, косметический характер, мало на что влияющий. Для чиновников традиционная культура, как правило, сводится к каким-то формальным, зрелищным мероприятиям, проводимым чисто для галочки. Функции соответствующих ведомств сводятся, как правило, к контролю за деятельностью центров, подобных нашему, но ни в федеральном, ни, тем более, в краевом минкульте нет ведомства, занятого конкретно изучением традиционной культуры. Да, есть те, кто что-то делает в этом направлении: есть издательство «Традиция», есть фонд «Вольное дело», благодаря спонсорской помощи которого мы провели несколько мероприятий, в частности издали третий том ранее упомянутой нами серии «История, этнография, фольклор». Есть финансовая поддержка краевой администрации: нам выделяют целевые средства на организацию фольклорно-этнографических экспедиций. Но без четко сформулированной, подробной программы, традиционная культура продолжит умирать.
Денис ШУЛЬГАТЫЙ
