«История не терпит суесловья…»

История с историей кубанского казачества

Продолжение. Начало 

Сколько же лет Кубанскому казачьему войску?

Эта чрезвычайной важности дипломатическая акция по возвращению на родину Высочайшей милостивой Грамоты о даровании земли на вечные времена, как и войсковых регалий, стала возможной благодаря усилиям многих кубанцев. Это – главное. Ведь во все времена основным и определяющим судьбу и историю народов была земля. Это отразилось в русской литературе, начиная со «Слова о полку Игореве»: «О, Русская земля, уже ты за (не) шеломянем еси». И это всегда удерживалось в народном самосознании, вплоть до выдающегося поэта, по сути, нашего современника Николая Рубцова: «Бессмертное величие Кремля/ Невыразимо смертными словами/. …И я молюсь – о, русская земля! – /Не на твои забытые иконы,/ Молюсь на лик священного Кремля,/ И на его таинственные звоны».

Но не могло не удивлять то, что среди возвращенных регалий не оказалось книг Межигорского монастыря, вообще церковных книг, по которым и устраивалась жизнь на берегах Кубани, хотя увозились регалии в эмиграцию через Екатерино-Лебяжескую Николаевскую пустынь, что при Лебяжьем лимане у станицы Брюховецкой, где эти книги находились. Этот поразительный факт может свидетельствовать только об одном – об общем ослаблении в народе своей исконной веры у всех сословий, у всех противоборствовавших сторон в Гражданскую войну. Да и позже, когда Священное писание перестало восприниматься как единственно спасительным, перестало говорить людям, что оно – не только о прошлом, но и об их нынешней жизни. Собственно, общее ослабление веры в народе и стало основной причиной революционного крушения страны, новой смуты.

Итак, приближалось знаменательное событие в жизни Кубанской области, кубанского казачества, бывшего Черноморского войска – столетие переселения верных черноморцев, бывших запорожцев на берега Кубани. Приближалось столетие, с тех пор как Императрица Екатерина II по слёзной просьбе черноморцев даровала им земли на Тамани «с окрестностями оной», как черноморцы, кубанцы обрели, наконец, долгожданную землю, как решилась их судьба и целого края в стратегически важном регионе страны. Приближалось столетие памятного события, когда черноморцы водворились на постоянное местожительство, сменив на охране границы Кубанский армейский корпус генерал-поручика А.В. Суворова.

Не могло тогда быть более важного, более значимого события для области, чем это. И благодарные кубанцы, помня свою судьбу, решили отметить его достойно, во всей его исторической значимости. Причём, начали готовиться к нему заранее, как говорили они, заздалыгоды. Естественно, возникла идея установить памятник Императрице Екатерине II в Екатеринодаре, в городе, носящем её имя.

Впервые эту идею высказал историк, краевед, археолог, внёсший неоценимый вклад в изучение Кубани и формирование самосознания кубанцев Евгений Дмитриевич Фелицын, имя которого носит ныне Историко-археологический музей-заповедник в Краснодаре. Было это в 1888 году, за пять лет до векового жития кубанцев на своей земле. Время, вроде бы, достаточное для того, чтобы этому замыслу и заветному желанию кубанцев осуществиться в свой срок. Однако, всё сложилось иначе. И никто ни тогда, ни теперь, судя по исследованиям историков, объяснить вразумительно не мог и не может, почему, в силу каких причин и обстоятельств всё произошло именно так.

Инициатива Е.Д. Фелицына получила поддержку в войсковом правительстве. К ней благосклонно отнеслась и общественность. Примечательно, что вопреки традиции, средства на памятник не стали собирать по подписке, а решили изыскать их из войсковых сумм. То есть, создание памятника Екатерине Великой, основательнице и благодетельнице кубанского казачества, изначально мыслилось как дело казачье, как дело чести, прежде всего, войска.

Идея кубанцев была одобрена Главным управлением казачьих войск: «Заветное сердечное желание всех кубанцев видеть памятник Императрице Екатерине II в своём городе, носящем имя своей Августейшей основательницы». Как сообщалось в «Памятниках времени», издании военно-исторического отдела при штабе Кавказского военного округа, «среди потомков черноморских казаков и их товарищей казаков линейных давно уже зародилась мысль увековечить память Императрицы Екатерины Великой и соорудить в её честь достойный монумент, дабы тем выразить, хотя бы в слабой степени, всю безграничную признательность и бесконечную сыновнюю любовь к Матери-Царице, как основательнице Кубанского войска, которое обязано ей своим настоящим завидным благосостоянием. Выразителем этой идеи и, вместе с тем, хранителем преданий седой казацкой старины, явилось областное Кубанское правление, принявшее все расходы на сооружение памятника на войсковой капитал, как собранный от тех же безграничных щедрот Императрицы Екатерины» (Тифлис, 1909 г.).

О заветном желании кубанцев отметить столетие войска одним из первых узнал известный художник и скульптор, член Петербургской академии художеств Михаил Осипович Микешин (1836-1896), пользовавшийся славой создателя оригинальных памятников, посвящённых истории Отечества. Он был известен, прежде всего, как автор грандиозного монумента «Тысячелетие России» в Новгороде. Но он создал также памятники Екатерине II в Санкт-Петербурге, в Ирбите, Богдану Хмельницкому в Киеве, адмиралам Н.О. Нахимову, В.А. Корнилову, В.И. Истомину в Севастополе, О.С. Грейсу в Николаеве.

10 января 1890 года он пишет на Кубань обстоятельное письмо, в котором не только выражает своё заинтересованное согласие создать памятник Императрице в Екатеринодаре, к столетию переселения черноморцев на Кубань, но и определяет основной замысел памятника, что это должен быть монумент не только Екатерине, но и казачеству: «Предстоящая возможность тем ещё более лестна для меня, что я волею судеб сделался как бы историческим присяжным увековечивателем памяти этой великой Императрицы, изобразив её прекрасный лик и на памятнике «1000-летие России» в Новгороде, и на грандиозном монументе её имени в С.-Петербурге на Невском проспекте, и в городе Ирбите, а потому осмеливаюсь питать твёрдую надежду удовлетворить всем патриотическим желаниям доблестного кубанского казачества соорудить для него памятник этой государыне. Так, чтобы такой памятник был эпопеей славы основательнице Кубанского казачества и его главного города, а также славы самого казачества».

Петр Ткаченко

Продолжение следует