Альтернатива Гилязетдинова

На днях мне довелось снова увидеть спектакль артиста Равиля Гилязетдинова "1900-й". И снова зашаталась под ногами палуба невидимого корабля, тихо замурлыкал джаз, и промелькнула всего одна жизнь с ее бытовыми и в то же время фантастическими подробностями.

Когда-то, лет эдак десять назад, заслуженный артист России, актер Нового театра кукол творческого объединения "Премьера" Равиль Гилязетдинов поставил очередной моноспектакль. Был найден удивительный материал – повесть Алессандро Барикко "Новый век", создана уникальная постановка, которая сделала актера знаменитым. И у меня почему-то с течением лет история джазиста по имени 1900-й смешалась с судьбой актера. Тогда на очередном фестивале "Кубань театральная" Равиль стал лауреатом премии имени М.А. Куликовского. Выдающегося мастера уже не было в живых, но незадолго до смерти Михаил Алексеевич по праву учителя благословил артиста на трудный жанр моноспектакля. Первой работой еще в 1996 году стала "Автобиография" Бронислава Нушича. Тогда казалось: вот оно блистательное начало чего-то нового.
Казалось бы, что это я вдруг пустилась в воспоминания о прошлом. Но в том то и дело, что здесь, в этой удивительной судьбе, есть повод для новизны, для свежих событий. Дело в том, что свой легендарный спектакль он перенес, восстановил на новой сцене. Место действия на сей раз — дом культуры "Пашковский", где актер нашел себя в несколько ином качестве. Теперь он руководитель и создатель своего монотеатра, пока условно обозначенного, как частный. То, о чем давно мечталось, состоялось. Теперь почти каждую субботу он выходит на сцену и выводит за собой череду персонажей, меняя маски с невероятной быстротой. Все как всегда, но все же по-другому. В конце сентября окончился долгий путь борьбы и открылся новый – путь спокойного, творческого существования. И начался он с премьеры. Тогда узкий круг друзей увидел его первую театральную сдачу на своих. Спектакль по неопубликованным рассказам Антона Чехова еще не носил названия. Оно родилось позже. "Маленькие комедии московского Гамлета" вместили в себя три рассказа Чехова, как бы обвитые четвертым "В Москве". Это драматическое рассуждение современного нам героя о самом себе. Оно начинается со слов: "Я – московский Гамлет". Персонаж как бы вырван из контекста рубежа веков XIX-XX, сдвинут в наше невнятное "никуда", зарифмован и со звонком сотового телефона, и с монологами Шекспира. Этот герой предельно одинок, и тем интересен. А Чехов, перемещенный во времени, более жесток, более энергичен по ритму, и от этого, кажется, еще более трагичен.
Первый рассказ "Казак", тем не менее, связан с прошлым своим названием. Но не гордый наш соплеменник является его героем, а простой парень, которому однажды этот персонаж повстречался. Был ли тот реален или привиделся Максиму, зажиточному молодому мужчине, жена которого выступила в роли искусительницы Евы, так по-женски уведя его с пути добра в мир рассудка? Это остается загадкой. Но что-то случается с героем. Он теряет былую уверенность и нравственный стержень. Кто-то разработает этот экзистенциальный сюжет подробнее и четче, но это будет лет через 50, когда Альбер Камю напишет свою повесть "Падение". Но ведь Чехов-то был первый. А сейчас мы оказываемся в почти выжженном степным солнцем пространстве, где ничего стоящего вырасти не может. Тоска наваливается на грудь.
Но на этой заданной интонации, такой привычной в решении чеховского вопроса, Равиль Гилязетдинов не останавливается. Он переходит почти в фарсовое звучание, когда приступает к следующему рассказу "За яблочки". Мы попадаем в яркий, почти праздничный мир помещичьего сада, в ту самую благословенную пору, когда вовсю зреют яблоки. Их много. Мы видим, как катятся они по полу, как герой угощает ими зрителя, да и сам, а точнее, галерея созданных им образов поглощают их с хрустом и смаком.
В этой солнечности да избыточности, кажется, ничего плохого свершиться не может. Да и музыка настраивает на дружелюбный лад. Особое настроение веселья и наивной игры дает действию изящный вальсок Альфреда Шнитке. Так нет, и здесь все не слава богу. И все же кутерьма из лиц Карпуши, Трифона Семеныча, Дуняши, ее парня не может не порадовать глаз своим полнокровием и реализмом в хорошем смысле слова.
Но вот щелчок, новая история. "Пари". И недавний вальсок трансформируется. Он уже не выглядит, как наивная детская тема. Он перерастает в роковой, почти зловещий мотив. С его помощью мы прыгаем в символизм и мистицизм самого знаменитого, как я недавно выяснила, во всем мире чеховского рассказа и самого незнакомого у нас. Рассказ "Пари" входит в школьную программу, рекомендованную Оксфордом. Наши школьники учатся по другой программе, поэтому им только стоит посочувствовать. Он имеет крепкий, мощный сюжет с романтическим размахом внутри. И он нас учит простой истине: знание есть сила. Решение этого великолепного произведения было не простым. И, наверное, оно бы так и не дошло до уровня магии, волшебства, если бы не музыка. И вот финал истории. Здесь пришло время для манящих, знакомых до сладостного самозабвения каждому мелодий Шопена. Сюжет обретает дополнительную глубину. А что сюжет? Стоит ли о нем говорить всуе. Расскажешь о сути пари – и поход в театр будет не столь чарующ. Поэтому умолчим.
Новая премьера не осталась незамеченной в городе. Театр, что находится на самой окраине Краснодара в двух шагах от аэропорта, привлек внимание самой разнообразной публики. Здесь много молодежи, студентов, коллег актеров, друзей и знакомых друзей. Информация о новом деле расходится по городу, как круги по воде. Надо отдать должное и тем, кто позволил театру, наконец, появиться на свет. Это, прежде всего, авангардно мыслящий директор ГДК "Пашковский" Елена Ивановна Горбунова.
О звукорежиссере Владимире Малахове можно говорить долго. Он человек с огромным театральным опытом. В свое время работал и в краснодарском театре драмы, и в краевом театре кукол, и в кубанском казачьем хоре. Теперь он часть творческого состава ДК "Пашковский". Здесь же мастером по свету работает его сын Марк. Воспитанный в театре, он знает, как создать атмосферу спектакля с помощью световых эффектов. Еще один представитель Нового театра кукол – актер Андрей Сидоров помогает Равилю в его работе над спектаклями. Здесь его в шутку, а может, и в серьез, называют – "уши и глаза спектакля". Теперь им всем вместе есть чего хотеть и о чем мечтать. Ведь впереди еще планы по восстановлению других моноспектаклей артиста Гилязетдинова. В общей сложности их у него теперь пять. В ближайший месяц снова обещает вернуться на сцену "Портрет" по мотивам одноименной повести
Николая Гоголя.
И все же есть повод для размышлений. Хочется понять, почему на последнем недавно прошедшем очередном фестивале "Кубань театральная" для нового спектакля Равиля Гилязетдинова не нашлось места? Ведь артист очень хотел показать свою новую работу профессиональной критике, услышать их мнение. На протяжении многих лет так оно и было.
Не благодаря, а вопреки объединились в театр "Белый шаг" краснодарские поэты и хотя бы раз в сезон выпускают свою постановку. В Лазаревском районе Сочи работает частный театр под руководством режиссера Ларисы Торженсмех. Два своих спектакля она показывает не часто, но у нее огромный прокат гастрольных спектаклей со всей России. Тот высокий художественный уровень, что в ее же помещении видит зритель поселка Лазаревский, краснодарцам пока не доступен. Пробивается, как трава через асфальт, новая театральная поросль, коммерчески пока не весьма успешная, но в отличие от антрепризного "чеса" богатая на творческий результат. Во что это выльется – мы пока не знаем. С точки зрения закона, слово "частный" пока звучит как метафора. Как будет это выглядеть в дальнейшем – покажет время. Есть какое-то смутное ощущение, что у артистов, непризнанных режиссеров и других деятелей искусства исчезает патологическое чувство страха, которое они усвоили, работая в современном театре. Появилась альтернатива, и они уже не хотят жить по-старому.

Елена ПЕТРОВА
Театровед.