Нравственный выбор

На минувшей неделе случилось событие, которое потрясло любителей искусства. Заслуженная артистка России, ведущая актриса краснодарского академического театра драмы Вера Великанова покинула сцену, где она проработала более четверти века

1986 году она приехала в наш край после окончания Ростовского театрального училища (вуза) и сразу заняла в труппе лидирующее положение. Множество ролей, среди которых и фрекен Жюли в одноименной пьесе Августа Стриндберга, и Люська в "Беге" Михаила Булгакова, и Елена Андреевна в "Дяде Ване" Антона Чехова и, наконец, Бернарда Альба в пьесе Федерико Гарсия Лорки "Дом Бернарды Альбы", сделали ее знаменитой. Список этот можно было бы продолжать долго. Но все оборвалось в один момент.

Последние месяцы в театре шли репетиции над спектаклем по пьесам молодого драматурга из Екатеринбурга Ярославы Пулинович. Вера Григорьевна получила, наконец, роль. Но радость была, насколько нам стало известно, омрачена. Воспитанная в театральной семье, с детства знакомая с лучшими образцами мировой драматургии, актриса была обеспокоена уровнем литературы, с которой ей на сей раз пришлось иметь дело. В спектакле были грубости, звучала ненормативная лексика, что никак не совпадало с эстетическими воззрениями артистки. Но дадим слово самой Вере Григорьевне:
– Я предлагаю создать в городе еще, как минимум, пять театров. Они могут быть какими угодно авангардными. Но не надо трогать академический театр. У него есть определенные эстетические задачи. Он должен учить, воспитывать. А если возможны отступления от правил, тогда надо снимать звание "академический".
Почему вообще появление такой драматургии стало возможно? Я думаю, причина в том, что никто ни за что не отвечает. Не задают вопрос о репертуаре. Система Станиславского, великие постановки таких мастеров, как Георгий Товстоногов, объявляются архаикой. В театре не обязателен Александр Островский или Антон Чехов. Зато теперь в репертуаре три постановки по пьесам Пулинович. Я спрашиваю – зачем? Мне говорят: "Это выбор художника. Художник, он же режиссер, имеет право этот выбор делать, не спрашивая ни у кого разрешения или совета". И я понимаю: задание по созданию на Кубани авангардного театра получено. И выбор пал на академическую драму. Осознав это, я приняла решение покинуть театр, который долгое время был моим домом.
Поступок Веры Великановой для людей, не погруженных с головой в ситуацию в театре, может показаться странным и резким. Ну, в самом деле, женщина в расцвете творческих сил и возможностей, актриса, которую любит зритель, вдруг уходит, и что важно – уходит в никуда. Мы просто не привыкли к тому, что человек может и должен сохранять свое лицо, свое достоинство. Она это сделала и тем заслуживает уважение. Но это еще и повод всерьез задуматься над положением дел не только в одном отдельно взятом театре, но и над участью творческого человека вообще. Имеет ли он право на защиту своей чести и достоинства, или должен бесконечно терпеть унижения не только от режиссуры, но и от слабой, вульгарной драматургии.
Есть повод задуматься над тем, кому сегодня доверены бразды правления в нашем главном драматическом театре края, и что за спектакли там идут. От критики мы слышим нарекания. А что зритель? Придя в зал на спектакль главного режиссера театра драмы Александра Огарева "Гамлет" по пьесе Шекспира, Вера Григорьевна однажды услышала от молодого человека: "Дали бы мне таблетон, может, я что-нибудь и понял. А так ничего понять не могу". А ведь речь идет об одной из мощнейших пьес мирового репертуара. Что может в этой ситуации сделать артист? Да ничего. "Мы же винтики, – говорит актриса, – и меня докрутили так, что внутри что-то лопнуло и стало невыносимо противно. Но самое страшное это то, что я перестала получать удовольствие от выхода на сцену. Артиста надо любить, лелеять, тогда он будет отдавать себя искусству. У меня так было 23 года, а последние несколько лет все по-другому. Я считаю, что театр не может существовать на страхе, и театр не может существовать без двух мнений. Нужна критика разная – и добрая, и не очень. Это ужасно, когда все время только хвалят. Но в академическом театре драмы считают иначе. Может, поэтому здесь идет беда за бедой", – считает актриса.
Несколько лет назад из этого театра ушла группа артистов, и Вера Великанова считает это трагедией. Сегодня разыгралась новая драма, потому что мы больше не увидим ее игры на открытом нерве, не познаем внутренний, глубокий и противоречивый мир ее героинь. Нам еще кажется, что все как-то утрясется, что все можно исправить. Но это не так.

В спектакле были грубости, ненормативная лексика, что никак
не совпадало с эстетическими воззрениями артистки и она ушла из театра.

Елена ПЕТРОВА
Театровед

1986 году она приехала в наш край после окончания Ростовского театрального училища (вуза) и сразу заняла в труппе лидирующее положение. Множество ролей, среди которых и фрекен Жюли в одноименной пьесе Августа Стриндберга, и Люська в "Беге" Михаила Булгакова, и Елена Андреевна в "Дяде Ване" Антона Чехова и, наконец, Бернарда Альба в пьесе Федерико Гарсия Лорки "Дом Бернарды Альбы", сделали ее знаменитой. Список этот можно было бы продолжать долго. Но все оборвалось в один момент.

Последние месяцы в театре шли репетиции над спектаклем по пьесам молодого драматурга из Екатеринбурга Ярославы Пулинович. Вера Григорьевна получила, наконец, роль. Но радость была, насколько нам стало известно, омрачена. Воспитанная в театральной семье, с детства знакомая с лучшими образцами мировой драматургии, актриса была обеспокоена уровнем литературы, с которой ей на сей раз пришлось иметь дело. В спектакле были грубости, звучала ненормативная лексика, что никак не совпадало с эстетическими воззрениями артистки. Но дадим слово самой Вере Григорьевне:
– Я предлагаю создать в городе еще, как минимум, пять театров. Они могут быть какими угодно авангардными. Но не надо трогать академический театр. У него есть определенные эстетические задачи. Он должен учить, воспитывать. А если возможны отступления от правил, тогда надо снимать звание "академический".
Почему вообще появление такой драматургии стало возможно? Я думаю, причина в том, что никто ни за что не отвечает. Не задают вопрос о репертуаре. Система Станиславского, великие постановки таких мастеров, как Георгий Товстоногов, объявляются архаикой. В театре не обязателен Александр Островский или Антон Чехов. Зато теперь в репертуаре три постановки по пьесам Пулинович. Я спрашиваю – зачем? Мне говорят: "Это выбор художника. Художник, он же режиссер, имеет право этот выбор делать, не спрашивая ни у кого разрешения или совета". И я понимаю: задание по созданию на Кубани авангардного театра получено. И выбор пал на академическую драму. Осознав это, я приняла решение покинуть театр, который долгое время был моим домом.
Поступок Веры Великановой для людей, не погруженных с головой в ситуацию в театре, может показаться странным и резким. Ну, в самом деле, женщина в расцвете творческих сил и возможностей, актриса, которую любит зритель, вдруг уходит, и что важно – уходит в никуда. Мы просто не привыкли к тому, что человек может и должен сохранять свое лицо, свое достоинство. Она это сделала и тем заслуживает уважение. Но это еще и повод всерьез задуматься над положением дел не только в одном отдельно взятом театре, но и над участью творческого человека вообще. Имеет ли он право на защиту своей чести и достоинства, или должен бесконечно терпеть унижения не только от режиссуры, но и от слабой, вульгарной драматургии.
Есть повод задуматься над тем, кому сегодня доверены бразды правления в нашем главном драматическом театре края, и что за спектакли там идут. От критики мы слышим нарекания. А что зритель? Придя в зал на спектакль главного режиссера театра драмы Александра Огарева "Гамлет" по пьесе Шекспира, Вера Григорьевна однажды услышала от молодого человека: "Дали бы мне таблетон, может, я что-нибудь и понял. А так ничего понять не могу". А ведь речь идет об одной из мощнейших пьес мирового репертуара. Что может в этой ситуации сделать артист? Да ничего. "Мы же винтики, – говорит актриса, – и меня докрутили так, что внутри что-то лопнуло и стало невыносимо противно. Но самое страшное это то, что я перестала получать удовольствие от выхода на сцену. Артиста надо любить, лелеять, тогда он будет отдавать себя искусству. У меня так было 23 года, а последние несколько лет все по-другому. Я считаю, что театр не может существовать на страхе, и театр не может существовать без двух мнений. Нужна критика разная – и добрая, и не очень. Это ужасно, когда все время только хвалят. Но в академическом театре драмы считают иначе. Может, поэтому здесь идет беда за бедой", – считает актриса.
Несколько лет назад из этого театра ушла группа артистов, и Вера Великанова считает это трагедией. Сегодня разыгралась новая драма, потому что мы больше не увидим ее игры на открытом нерве, не познаем внутренний, глубокий и противоречивый мир ее героинь. Нам еще кажется, что все как-то утрясется, что все можно исправить. Но это не так.

Елена ПЕТРОВА
Театровед