Жми, пианист!

В Сочинском зале органной и камерной музыки с успехом прошел очередной концерт из цикла "Рояль "Бехштейн"

В программе вечера звучали "Картинки с выставки" Модеста Мусоргского, "Этюды-картины" Сергея Рахманинова, "Соната №1" Александра Скрябина, "Прелюдия" и "Фуга ми бемоль минор" Дмитрия Шостаковича. С ними блистательно выступил молодой и талантливый музыкант: студент Российской академии музыки имени Гнесиных лауреат международных конкурсов Владимир Юрасов, сумевший покорить пристрастного и избалованного сочинского слушателя.

Возникало ощущение, что музыка рождается сама собой – льется из сердца музыканта: игра была необыкновенно естественной и наполненной "жизнью между звуками", а звук – выразительным и осмысленным, красочным и сочным. Благодаря мастерскому владению, внутренней интонацией с весом и правильному движению рук все пропевалось "на легато", делая интонирование более объемным и крупным. Это был концерт зрелого и состоявшегося пианиста, которого публика по достоинству оценила громом аплодисментов.
Между прочим, Владимир родился в Сочи, и его первыми шагами в прекрасный мир музыки стали учеба в детской музыкальной школе №2 (класс педагога О.Л. Павловой), а также в Сочинском училище искусств (класс педагога Т.Ю. Агафоновой). Сейчас Юрасов учится на 5 курсе Московской академии, а его выступление в родном городе – своеобразный отчет о том, каких высот в мастерстве достиг пианист за пять лет учебы в престижнейшем музыкальном вузе.
Беседа с Владимиром состоялась после концерта.
– Если не ошибаюсь, вы – ученик Павла Добровского?
– Да, он лауреат множества престижных конкурсов, в том числе Парижского международного конкурса Маргарет Лонг и Жака Тибо, а еще дипломант XII международного конкурса имени Чайковского. Павел Анатольевич – концертирующий пианист (выступал во многих городах России, Англии, Бельгии, Нидерландов, Германии, Италии, Польши, Франции, Украины, Киргизии) и ученик Льва Николаевича Наумова, а тот в свою очередь был ассистентом Генриха Густавовича Нейгауза. Поэтому представлять одну из лучших фортепианных российских школ для меня большая честь! И радость…
– Еще бы! Есть шанс "воспарить" над лесами и полями, как в песне Вознесенского и Паулса: "…Жми, пианист! Пой, пианист! Плачь, пианист! Ты взял приз!" Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Что для этого нужно в вашей профессии?
– Вероятно, победы в конкурсах, вместе с которыми поступают выгодные коммерческие предложения об участии в больших проектах и о длительных гастролях. У Дениса Мацуева или Михаила Плетнева карьерный взлет случился как раз после Международного конкурса имени Чайковского. Правда, конкурсы – это железная воля, такая же нервная система и "стерильная" игра. Сегодня Ван Клиберн, скорее всего, не смог бы одержать свою знаменитую победу...
Есть путь вундеркинда, не нуждающегося в конкурсных трамплинах. По этому пути шел Евгений Кисин, в шестилетнем возрасте поступивший в музыкальную школу имени Гнесиных, а в 12 лет исполнивший Первый и Второй концерты Шопена для фортепиано с оркестром в Большом зале Московской консерватории.
К сожалению, наши музыкальные школы сейчас работают по принципу "из маленького ребенка сделаем будущего музыканта". А вот мой наставник Павел Анатольевич Добровский считает (и я с ним абсолютно согласен!), что, в первую очередь, необходимо учить правильно воспринимать, слушать музыку, разбираться в ней. Надо заинтересовывать ребенка, а если ему понравится, он сам захочет учиться дальше. В противном случае, пусть просто любит музыку. У нас же зачастую выпускники музыкальных школ классическую музыку терпеть не могут…
– А вы?
– Меня не принуждали к занятиям, отсюда, думаю, и результат.
– Каким видите свое будущее по окончании Гнесинки?
– Какое-то время назад я поступил в Музыкальную академию в Бостоне, где мне даже выделили стипендию, покрывающую обучение (для иностранцев оно платное). Однако проживание – за свой счет, а первые 9 месяцев, по американским правилам, подрабатывать нигде нельзя… Поэтому от этой возможности, к сожалению, пришлось отказаться. Планирую продолжить учебу в ассистентуре или магистратуре Академии имени Гнесиных, параллельно подыскивая приемлемые образовательные варианты в Европе…
Все упирается в финансы. Знаете, нигде в цивилизованном мире культура не живет за свой счет. Только в России. В Европе билет на симфонический концерт будет стоить от 60 евро в зале, рассчитанном на 2000 человек. Много ли сочинцев могут позволить себе такие расценки в Органном зале на 340 мест, где билет на симфонический концерт сегодня стоит 200 рублей? Из пианистов с курса консерватории за счет концертов зарабатывают три-четыре человека из тридцати. Остальные становятся педагогами, концертмейстерами…
– Возвращаясь к нынешнему сочинскому выступлению, хочу отметить: с нашим "Бехштейном" вы нашли общий язык!
– А я его и не терял. На "Бехштейне" недавно играл сольный концерт в Московском государственном педагогическом институте, где с удовольствием отдал должное легкости взаимодействия с этим инструментом.
– На ваш взгляд, нужно ли привлекать внимание публики к классической музыке?
– Классическая музыка требует определенной подготовки. И так как в телеэфире и по радио она сейчас звучит нечасто (не то, что раньше), поэтому проигрывает конкурентную борьбу с попсой, хотя классика априори над "полем битвы". Но российский массовый слушатель этого не понимает. Ему нужно объяснять, что классическая музыка – это не обязательно очень сложно и скучно. Без определенной подготовки человек не пойдет слушать Шомберга, симфонии Малера или Шостаковича…
В той же Америке прославленные исполнители нередко специально собирают различные аудитории, чтобы разбить этот страх. В процессе такой встречи рассказывается, например, о чем "Прелюдия" Шопена – какие мысли могли быть у композитора и какие образы он создает. Благодаря такому анализу звучащее произведение вызывает впоследствии совершенно иное восприятие.
– Ваша мама, насколько помню, пела в сочинском джаз-банде под управлением дирижера Климашевского?
– Вы правы, хотя высшее образование она получила в сфере физической культуры и спорта. Так получилось, что ее хобби превратилось в профессию. Мама часто выступала с концертами в ДК "Автомобилист", о которых у меня сохранились очень приятные и радостные воспоминания. А вот папа – профессиональный джазовый пианист. Возможно, джаз их соединил!
– Владимир, шесть лет вы занимались плаванием и даже занимали призовые места в городских и краевых соревнованиях. А еще прекрасно катаетесь на роликовых коньках…
– Летом в Москве частенько выезжаю по набережную или "нарезаю круги" на ВДНХ, а в Сочи часами не выхожу из моря!
– …Но помимо спорта и профессиональных занятий музыкой есть ведь, например, литература.
– Увлекаюсь классикой. Очень повлиял на мое мировосприятие Достоевский – большой знаток человеческой натуры. Именно он однажды подметил, что "смех человека может сказать о его характере гораздо больше, чем скучное психологическое обследование". Люблю эзотерику, позволяющую раздвинуть горизонты суетного и случайного мира, посмотреть на жизненную миссию с позиций вечности.
В музыке мои интересы тоже ближе к классике, но был и джазовый период: играл в джаз-банде вместе со студентами эстрадного отделения. Однако джазовая манера с трудом совмещается с классической, поэтому играть перестал – слушать люблю. И если бы 22 мая был в Сочи, то с удовольствием пошел бы в сочинский концертный зал "Фестивальный" на концерт легендарного джазового оркестра Каунта Бэйси под управлением Денниса Макрэлла! Это, кстати, одно из проявлений грядущей Олимпиады: для творческих людей она – "второе дыхание" и "цунами" концертов, спектаклей, выставок, где имена мастеров культуры и искусства одно громче другого: Башмет, Мацуев, Гергиев… Не бывает "минусов" без "плюсов"!