Дети в безопасности

Что ни говори, судейскому сообществу Краснодарского края в последнее время достается. Причем не только на самой Кубани, но и в масштабах всей страны. Разумеется, некоторые кубанские судьи,действительно, дают повод для такого отношения: то –закатывают баснословные свадьбы с участием самых «звездных звезд» российской эстрады, то –прилюдно матерят участников процесса. Но, пылая праведным гневом, некоторые журналисты начали, явно,«выплескивать с водой и ребенка», установив безапелляционно «презумпцию виновности» для российских судей –вообще– и кубанских –в частности.

Один из недавних примеров– случай с судьей Курганинского районного суда Константином Распоповым. Вот уже с неделю различные СМИ– и краевые, и федеральные– на разные лады обсасывают якобы брошенную им фразу о желательности стерилизации многодетной матери, дело обограничении родительских прав которой,как раз рассматривалось в Курганинском районом суде под председательством Распопова. Аудиозапись с этой фразой опубликовал телеграм-канал Mash, после чего эти слова разлетелись по множеству ресурсов. Поскольку общественное мнение уже настроено против кубанских судей, –зерна гнева упали на благодатную почву.

Учитывая, что наше издание регулярно выступает в защиту малолетних детей, родители которых находятся в трудной жизненной ситуации, –после заметки, в которой была информация о факте самого скандала, мы решили   разобраться во всем досконально, направив корреспондента в Курганинск для встречи непосредственно с действующими лицами этой громкой истории.

Признаться,ехал я в Курганинск, будучи настроенным скептически: ожидал увидеть этакого «забронзовевшего» чиновника в судейской мантии,надменно взирающего на обычных людей.  Прибыв на место, я былбуквально обезоружен уже тем фактом, что судья не стал отказываться от общения с журналистом, как это обычно бывает. Тем более, что наш разговор состоялся после всех этих«интернет-разборок»,в которых пишущая братия представила его эдаким бесчувственным роботом.

Более всегоудивило то, что даже свалившаяся, как снег на голову, «популярность», не озлобила Распопова, не заставила закрыться и затаить обиду на общество. Справедливости ради надо отметить, что в должности судьи Константин Распопов пребывает относительно недавно, с 2014 года. До того, как надеть судейскую мантию, Распопов много лет отдал службе–сначала в армии, потом –в полиции.Так что привычка контролировать свое поведение и держать себя «при исполнении» в рамках, по словам служителя Фемиды, у него укоренилась еще с тех пор.

Приписываемую ему фразу Распопов категорически опровергает:

–Я сам узнал об этой записи при довольно странных обстоятельствах. Позвонила некая женщина, причем я толком не понял, кого она представляет. Она начала меня расспрашивать об этой фразе. Я сказал, что никаких комментариев по телефону я давать не буду; а, кроме того, –ничего подобного я не говорил. Кому и зачем это могло понадобиться,–я тоже не знаю. С защитником Светланы Сажневой я увиделся только в суде и общался с ней только в ходе процесса.

Ранее во многих СМИ сообщалось о том, что квалификационная коллегия судей Краснодарского края проведет проверку на предмет того, имело ли место цитируемое высказывание. Однако, по словам Константина Распопова, он сам направил обращение председателю Совета судей Краснодарского края с просьбой: провести проверку, какое отношение имеет цитируемая запись к нему.

Естественно, мне захотелось ознакомиться более подробно и с самой сутью дела, уже известной мне в общих чертах. От местных жителей я узнал о том, что безработная Светлана Сажнева, 1977 года рождения, –мать восьмерых детей. В отношении четверых из них она была ранее лишена родительских прав– по месту предыдущего проживания, еще в Белореченске. Дети остались с бабушкой, а сама Сажнева переехала вКурганинский район, поселилась в станице Темиргоевской. Поскольку у нее к тому времени появилось еще несколько детей, –ей как многодетной матери предоставили жилье и всячески помогали. Тем не менее, женщина не желала работать и, по словам очевидцев, дети всёэто время пребывали в ужасающих условиях. Дело об ограничении родительских прав было возбуждено по инициативе администрации района, точнее, – отдела по вопросам семьи и детства.Дети сразу после изъятия у матери были моментально направлены в местные лечебные учреждения, поскольку страдали разными хроническими простудными заболеваниями. Младшая, трехлетняя, дочь пребывает вбольнице до сих пор, а оставшиеся двое после выздоровления были направлены в реабилитационный центр, находящийся здесь же, в районе.

Как мне пояснили, история эта началась еще в конце ноября– начале декабря прошлого года, хотя судебное решение об ограничении родительских прав было вынесено только 13 января нынешнего года. За всё это время мать навестила своих детей в реабилитационном центре только один раз.

–Было три или четыре заседания,– рассказывает судья,– сама Светлана Сажнева была только на предварительном заседании, на остальные приходила ее защитник, которая, по ее словам, работает не за деньги, а исключительно из жалости к матери-одиночке. В то же время, она ни разу не бывала в доме, где жили Сажнева и ее дети.  Со старшим мальчиком ее беседовали в присутствии уполномоченного по правам ребенка, – рассказывает судья,– спрашивали,помимо прочего, какие алкогольные напитки он знает. Он назвал пиво, вино, джин-тоник и водку, причем ребенок отметил, что «мама любит водку». Ребенок заявил, что в реабилитационном центре ему нравится: там есть с кем поиграть, чистые спальные места и много чего еще такого, чего он был лишен дома. А там–детскую одежду женщина практически не стирала, сваливала в пристройке, спальных мест тоже нормальных не было. Кормила, опять же, по словам ребенка, в основном, бутербродами, а суп был только «по праздникам».

Сам дом потихоньку разваливался, даже поставленный администрацией насос был разобран и унесен как металлолом в приёмку. Есть подозрения, что это сделали регулярно собиравшиеся в доме «друзья» Сажневой, преимущественно, – цыганской национальности.

Мне дали возможность ознакомиться с фотографиями, сделанными в том самом доме, пока там еще проживала Сажнева с детьми. Замечу, что эффект данные фото произвели неизгладимый: глядя на общее состояние и дома и проживавших в нем детей, я периодически отгонял от себя мысль, что та самая «возмутительная фраза», вне зависимости о того, кто ее говорил и говорил ли вообще, –не такая уж и возмутительная и –в чем-то даже оправданная.

Сама Сажнева неоднократно привлекалась к административной и даже уголовной ответственности, по 156-й статье УК РФ - за «неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего». Был случай, когда один из детей жег не то целлофан, не то пластмассу, и сильно обжег ногу.  Мать вовремя не обратилась к врачам, и потребовалось очень серьезное вмешательство, чтобы спасти ногу мальчику. Однако самый ужасающий случай произошел два года назад: когда Сажнева, устроенная усилиями администрации дояркой в одно из местных КФХ, взяла с собой четырехлетнюю дочь. Вскоре после этого девочка пропала – ее долго искали и нашли мертвой, захлебнувшейся в выгребной яме. Было очередное разбирательство, но, всё же, Светлану признали невиновной. Сразу после трагедии Сажнева оставила ферму и больше нигде не работала.

Впрочем, уже после решения суда, защитникСажневой, собираясь оспаривать решение в краевом суде, утверждал, что женщина взялась за ум, устроившись на работу.  В подтверждение этого адвокат представил соответствующую справку.Теперь же и в суде, и в органах опеки надеются, что решение об ограничении ее родительских прав на полгода, возможно, заставит непутевую мать взяться за ум: привести в порядок дом, запастись продуктами и обеспечить своему потомству мало-мальски сносные условия существования.

Об этом же говорит и начальник отдела по вопросам семьи и детства администрации муниципального образованияКурганинский район Елена Чекрышева.

– После того как семья оказалась в социально опасном положении,начали подключаться все: и комиссия по делам несовершеннолетних, и управление социальной защиты, и школа, и медучреждения. В общем, все, заинтересованные в том, чтобы помочь семье.  Управлением социальной защиты населения все виды помощи им были оказаны: и в материальном плане, и в плане обеспечения семьи вещами, школьными принадлежностями, постельными принадлежностями, продуктами питания,предметами быта. Также детям выделяли и путевки в детские сады, а старшему– даже путевку в один из краевых детских оздоровительных санаториев. Нов семье было принято решение: не отправлять ребенка в санаторий, тогда его определили в летний лагерь при местной школе. Медицинская помощь, когда там происходили какие-то травмы и заболевания у детей, также всегда оказывалась. Администрация помогала Сажневойдровами, помогла установить водяной насос. Ей полагались все виды социальных выплат; материнский капитал был выделен для приобретения жилья. Ограничение же в родительских правах стало крайней мерой: Сажневой дается время на то, чтобы исправить ситуацию, чтобы заставить маму вернуться к своим обязанностям, заботиться о собственных детях и заниматься их воспитанием.Дети ведь совсем маленькие, они, конечно, нуждаются в материнской заботе, поэтому органы опеки и не стали обжаловать решение суда.Это только ограничение родительских прав, а не лишение. И в дальнейшем, если они вернутся к матери, –будут приложены все усилия, чтобы решить какие-то ее бытовые вопросы, поддержать в трудной ситуации. Сейчас никаких препятствий в общении с детьми Светлане не чинят, она может навестить их в любой момент. Все сделано, чтобы не утратилась «ниточка»–связь между мамой и детьми. Мы надеемся, что она, всё-таки, будет восстановлена в родительских правах, что это будет полноценная семья, и дети будут проживать с мамой. Меры, которые были приняты, повторюсь, – вынужденные.  В ноябре прошлого года, после наступления холодов, появилась угроза жизни детей, тогда и пришлось прибегнуть к суду и ограничению прав.Задачи –отобрать детей у матери насовсем и куда-то этих детей деть –не стоит. Но поймите же, ситуация к сожалению, не оставляла иного выбора. Дети не должны оставаться в такие холода практически на улице; мы не имеем права равнодушно взирать, как они страдают! – эти сбивчивые, эмоциональные слова чиновницы в тот день повторяли многие, с кем мне довелось общаться.

…Курганинск - городок небольшой, и о Светлане местные жители наслышаны, причем характеризуют ее не с лучшей стороны. Можно сказать, что курганинцы, в основной массе своей, удивляются больше по поводу того, что местная власть так долго церемонится с нерадивой мамашей, а судье –выражают сочувствие. Что, согласитесь, случается в наше время редко.

Многочисленные мои попытки пообщаться с самой Светланой успехом не увенчались. По словам соседей,Сажневапребывает не то в Краснодаре, не то –еще где-то, контактов никому не оставила. В Краснодаре же, по их словам, находится и ее бесплатная защитница. Побродив по холодув станице Темиргоевской возле дома Светланы, я очень быстро определилсяво мнении.Хата зияла оконными рамами без стекол, некоторые из них были затянуты целлофановой пленкой, а дверь едва прикрыта на засов. Даже издали заметно, что жилье брошено. На снегу, выпавшем накануне, были видны лишь следы птиц. И такой бесприютной тоской повеяло от всего этого запустения, что мне стало вдруг стыдно за всех, кто затеял эту шумиху вокруг судьи.

Спекуляция на сердобольности– после того, что я лично увидел и услышал в Курганинске, –сама по себе безнравственна. В интересах детей я не могу изложить в этой статье всех фактов, которые свидетельствуют о том, что дело –вовсе не в бедности их мамы. Те, кто разместил в сети эту сомнительную запись и те, кто трезвонил оней, не утверждая себя проверкой ее подлинности,–думали не о детях. Главное, в чем я убедился, – то здоровью и жизни Сажневых-младших в настоящее время ничто не угрожает. И это вселяет надежду на то,  что здравомыслящие люди на Кубани, к счастью, еще не перевелись.

Отдел писем НГК