Кавказский дом

Дом в Гаграх на улице Нартаа, 182. Здесь Кирилловы живут с 1996 года.

Защитить права жителя Абхазии Юрия Кириллова и членов его семьи обязаны на самом высоком уровне, включая МИД России

Помните знаменитую фразу из известного романа классика советской сатирической прозы Михаила Булгакова: "Москвичей испортил квартирный вопрос"? Перефразируя этот бессмертный афоризм, можно утверждать, что квартирный вопрос испортил не только бывших советских граждан, но и граждан из бывших советских республик.

Житель Кронштадта, 66-летний пенсионер-подводник Юрий Кириллов, решил в 90-х годах поселиться с супругой где-нибудь на юге, поближе к морю. Кронштадтский влажный климат люди пожилого возраста переносят с трудом. К тому же Кирилловы не мыслили своей жизни без моря, вот и решили поменять Балтику на Черноморское побережье.
А поскольку денег больших у семьи подводника не было, то стали искать жилье подешевле. С середины 90-х на Черноморском побережье Краснодарского края цены на жилье стали быстро расти, курорты начали активно застраиваться, а в соседней в Абхазии после войны с Грузией недвижимость стоила сущие копейки.
Мирные жители, спасая свои семьи, бросали все: дома, квартиры, имущество – и уезжали подальше от зоны военного конфликта. В одном из домов на улице Нартаа в самом центре города Гагры жила русская Нина Яковлевна Павличева. Хозяйка в свои 70 лет уже не могла ни материально, ни физически содержать домовладение, а тут еще грянула война! Жившая неподалеку невестка Татьяна со своей дочерью и зятем-абхазом не особо баловали своим вниманием старую женщину, несмотря на то, что у кавказцев уважение к пожилым людям возведено в культ. А потому Нина Яковлевна, не надеясь на помощь родни дальней, решила перебраться к своей родной дочери Валентине в Новочеркасск. Ее-то дом и присоветовали Кирилловым для покупки соседи Нины Яковлевны. Сделку оформили через посредников, одним из которых был муж Валентины и зять Нины Яковлевны Захар Насиров. Дом оценили в 20 млн. рублей, Кирилловых цена устроила, и последние передали наличными означенную сумму Насирову, который потом вручил деньги своей теще.

Дом в слободе Красюковской по ул. Речной, 8, который Н.Я. Павличева купила в 1997 году.

Это не была сделка купли-продажи недвижимости в классическом ее понимании, поскольку законодательством Абхазии до сих пор запрещено заключать подобные сделки с не гражданами республики и не резидентами. Но бросать дом на разграбление хозяевам было жалко, а из местных никому бы и в голову не пришло в то время покупать у соседей недвижимость. Каждый мечтал продать свою! В условиях чрезвычайной ситуации сторонам пришлось обойти существующий закон. Престарелая Павличева у новочеркасского нотариуса оформила завещание, суть которого сводилась к тому, что "все принадлежащее ей недвижимое имущество" она завещает Кириллову Ю.М. и это был и остается пока для Россиян единственно легальный путь получения в собственность недвижимость. Следует подчеркнуть, что все бабушкино имущество на тот момент состояло из одного единственного дома в Гаграх. Тем, кто склонен к морализаторству, смею напомнить, что дело происходило в абхазском городе в самое что ни на есть военное время, и поступки людей в чрезвычайных ситуациях измеряются подчас категориями жизни и смерти. Так что осуждать этих людей за эту сделку я бы не спешил.
Со стороны Кирилловых, конечно же, это был колоссальный риск, однако бывший подводник уверен был в том, что на твердой земле с ним уже ничего плохого случиться просто не может. Но проблема настигла его с самой неожиданной стороны и лишь спустя десятки лет.
Новоселье Кирилловых в Гаграх в 1997 году было нонсенсом, но абхазам оно вселяло надежду. Мол, если из самого сердца России к ним едут на постоянное место жительства русские люди, значит, не так уж все плохо! В каком-то смысле их переезд был той самой народной дипломатией, которая способна иногда дать гораздо больше пользы, нежели официальные меморандумы политиков. Скоро супруги Кирилловы стали в Абхазии тем самым позитивным примером, который нужен был придавленным страхом людям, их приняли и полюбили. Вопреки всем разговорам о том, что войне и конца не видно, они принялись благоустраивать запущенный двор и сад, ремонтировать дом, вселяя в других оптимизмом уверенность в завтрашнем дне.
А Нина Яковлевна – прежняя хозяйка дома – переехала благополучно к дочери в Новочеркасск, где и прожила у Валентины до 2000 года, пока дочь с зятем Захаром не помогли ей купить собственный дом в Красюковской слободе Октябрьского района Ростовской области.
К тому времени 20 миллионов после деноминации 1998 года превратились в 20 тысяч рублей. Этих денег на новый дом Нине Яковлевне уже не хватало, так что дочери пришлось еще добавлять свои. Помимо дочери, у Павличевой был еще и сын Алексей – бывший муж Татьяны. Вначале 90-х он оставил на произвол судьбы в объятой войной Абхазии не только пожилую мать, но и жену с малолетней дочерью на руках. Переехал в Белоруссию, где завел новую семью, которую в 1997 году тоже бросил и переехал к сестре в Новочеркасск. А когда матери купили дом в Красюковской, то Алексей переехал туда вместе с ней, там они и прожили вместе до самой смерти Нины Яковлевны. В 2009-м году, когда мать умерла и не могла уже выступить в качестве свидетеля, начались странные попытки передела семейной собственности, жертвами которого по злой воле наследников назначены те самые Кирилловы, которых при жизни Нина Яковлевна боготворила и считала не иначе как своими спасителями.
Неожиданно появилось второе завещание Нины Яковлевны. Первое, напомним, было заверено новочеркасским нотариусом А.А. Коваленко в 1996 году, согласно которому Нина Яковлевна, будучи абсолютно здоровой и способной принимать самостоятельное решение, завещала дом в Гаграх Юрию Кириллову. По второму завещанию, появившемуся на свет 5 мая 2009 год за несколько месяцев до ее кончины в ноябре того же 2009 года, она вроде как завещала все свое имущество сыну - 58-летнему Алексею Павличеву.
По словам адвоката Олега Маркова, который представляет интересы семьи Кирилловых, последнее завещание вызывает большие сомнения по целому ряду причин, в частности несоблюдение установленных ГК РФ правил о форме и удостоверении влечет за собой недействительность завещания. При этом, согласно Гражданскому кодексу РФ, действительным признается завещание, оформленное последним по дате регистрации в нотариальных органах, а все предыдущие завещания автоматически утрачивают свою силу.
– Во-первых, завещание от 5 мая 2009 года заверялось не нотариусом, как того требует закон, а сотрудником администрации Красюковского сельского поселения Натальей Шуппе, – объясняет Марков. – Во-вторых, законодательством установлено несколько форм защиты завещания, в частности:
- в обязательном порядке второй экземпляр завещания должен храниться в органе, составившем и удостоверившем завещание (второго экземпляра нет);
- должен вестись реестр нотариальных действий в соответствии с инструкцией;
- лицо в пользу которого составляется завещание, не должно присутствовать при составлении и удостоверении завещания
Алексей Павличев, как подтверждается свидетельскими показаниями, лично инициировал, присутствовал и принимал непосредственное участие в процедуре оформления завещания. Далее: при изучении записи в книге учета нотариальных действий от 5.05.2009 г. мы обнаружили, что грубейшим образом нарушен порядок нотариального оформления завещания. В частности, упомянутая сотрудница Красюковской администрации Наталья Шуппе заверила завещание, якобы, составленное Ниной Яковлевной Павличевой, к тому времени уже парализованной, прикованной к постели женщиной. Шуппе, выполнявшая обязанности нотариуса, должна была убедиться в том, что Павличева вменяема, она не должна была допускать, чтобы при составлении и удостоверении завещания присутствовал сам А. Павличев, поскольку существует тайна завещания и это напрямую запрещено законом.

Соглашение, подписанное Захаром Насировым и Алексеем Павличевым, Суд проигнорировал этот документ, подтверждающий, что Павличев знал о продаже дома в Гаграх.

После инсульта, который Нина Яковлевна перенесла в 2007 году, у нее был паралич правой стороны тела с поражением головного мозга. Именно по причине недееспособности при оформлении завещания в ее доме по ул. Речной, 8 в сл. Красюковской рукоприкладчиком выступил некий Гартвих Я.П. – сосед Павличевых, которого для этих целей, пригласил в дом Алексей. Гартвих как раз и подтвердил в суде, что Павличев присутствовал при оформлении завещания. В тот же день, 9 мая, когда Шуппе составила текст завещания со слов Павличевой, в нотариальном реестре в Красюковской администрации была сделана запись за №51, где отсутствуют фамилия, имя и отчество завещателя, имеются неоговоренные исправления и вместо паспортных данных завещателя, то есть Н.Я. Павличевой, были внесены данные другого лица.
(Ред. Как впоследствии нам удалось выяснить, указанные данные переписаны с паспорта сына Павличевой – Алексея, который претендует теперь на все имущество матери, включая и проданный ей давным-давно дом в Гаграх.)
Если завещание оформляла Шуппе, то и запись в книге учета обязана была сделать только она, но рукописный текст и подпись напротив записи №51 в книге учета нотариальных действий не идентична той, которой подписывалась Шуппе. Мы это смогли выяснить, посетив здание администрации в Красюковской слободе и основательно там порывшись в архивных документах, которые уцелели. Возможно, сама Наталья Дмитриевна могла бы пролить свет на некоторые вопросы, но отыскать ее в Октябрьском районе не удалось. Из администрации Красюковского поселения она поспешно уволилась, когда в отношении ее бывшего шефа – главы поселения М. Бугаева, возбудили уголовное дело, а по месту регистрации она не проживает. Более того, из здания администрации непонятным образом куда-то пропали почти все документы с 2009 по 2012 годы. Там нет даже вторых экземпляров завещаний, выданных гражданам за этот период.
Воспринимать эту ситуацию, как незлонамеренную ошибку, допущенную сотрудницей сельской администрации, наивно. Предположим, сын Алексей, чувствуя, что мать долго не проживет, озаботился тем, чтобы получить в наследство дом в Красюковке, в котором он жил с матерью, и подсуетился с составлением завещания именно на этот дом, чтобы не остаться после ее смерти на улице. Предположим, у безграмотной работницы администрации сельского поселения, оформлявшей завещание, не хватило знаний для того, чтобы правильно внести в книгу регистрации данные о лицах, оформлявших и присутствовавших при этой процедуры. Но ведь вопрос, что именно завещает Павличева своему сыну, она наверняка задала, а прикованная к постели парализованная старушка на тот момент могла говорить и наверняка уточнила, что завещает дом именно в Красюковской слободе, потому что знала: другого имущества у нее нет.
Однако содержание последнего завещания Павличевой свидетельствует скорее не об ошибках, а о подлоге и фальсификации, совершенными торопливо, цинично, с целью завладения чужим имуществом, ибо фраза "Все мое имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое не заключалось и где бы оно не находилось, Я завещаю Павличеву Алексею Викторовичу, 29.08.1951 г.р." (цитата из копии документа, орфография и пунктуация сохранены – С.Л.) свидетельствует о дальнем прицеле, с которым оно составлено.
– Если бы речь шла только о доме на улице Речной, 8, где последние годы жила Нина Яковлевна с сыном Алексеем, который, по сути, никакого отношения не имеет к гагрскому дому Павличевой, – говорит адвокат Марков, – то вопросов бы и не возникало. Но вся проблема в том, что теперь, упирая на завещание от 2009 года, Алексей претендует и требует от Кирилловых дом в Гаграх.
Вообще, странно, что сын, долгие годы не общавшийся с матерью, вдруг оказывается единственным наследником всего ее имущества, а о дочери Валентине, которая и мать у себя приютила после отъезда из Абхазии, и дом помогла купить (добавила недостающую сумму), в завещании ни слова!
С огромной долей вероятности, составляя второе завещание (если, конечно, она его составляла), под формулировкой "все мое имущество" старушка Павличева имела в виду свой домик в Красюковской слободе. Ведь гагрский дом она давно считала проданным. Это неоднократно подтверждали впоследствии в суде и ее дочь Валентина, и зять Нины Яковлевны - Захар Насиров (муж Валентины), и сам рукоприкладчик Гартвих. Кроме того, Валентина подтвердила, что Алексей Павличев, по возвращению из Белоруссии в 1997 году, знал о том, что дом в Гаграх его мать продала. В доказательство к этому у Захара Насирова сохранился оригинал одного любопытного документа. Это соглашение между Насировым и Алексеем Павличевым о передаче наличных денег (3000 долл. США и 1,5 млн. неденоминированных рублей) Павличевой Н.Я. от Кириллова Ю.М. в 1996 г. в обмен на завещание Кириллову дома в г. Гагры по ул. Нартаа, 182. То есть, этим соглашением, где стоит подпись Павличева, Алексей еще раз подтвердил, что знал о продаже дома в Гаграх и знал, что его владельцами стали Кирилловы. Соглашение было подписано сторонами 15.02.2012 года – через неделю после того, как Павличеву выдали наследственное свидетельство по последнему завещанию матери от 5 мая 2009 года.

Запись №51 в нотариальном реестре Красюковского с/п. Суд не посчитал нужным подтвердить подлинность этой записи.

Тем не менее, Алексей продолжает заявлять свои права и на дом в Гаграх, и на тот, который его мать купила в Красюковской. Поддерживает его и его дочь Наталья, которая в настоящее время проживает в Гаграх вместе с мужем абхазом. На вопрос, кто надоумил его претендовать на абхазскую недвижимость, которая не принадлежала его матери спустя три года после смерти Павличевой, можно ответить с определенной долей вероятности. Кстати, среди действующих лиц этой скверной во всех отношениях "постановки" в последние 3 года появились новые персонажи, не проявлявших в последние годы родственных чувств к "наследнику".
Как я уже упоминал выше, в Абхазии живет бывшая жена Алексея Павличева Татьяна и дочь от их брака Наталья, которая вышла замуж за местного жителя Рустама Сабуа. Регулярно летом в Абхазию на отдых ездили до недавнего времени и дочь Нины Яковлевны Валентина со своим супругом Захаром Насировым (у них в Гаграх свой дачный домик). Одна из последних поездок для супругов Насировых едва не закончилась трагически: Рустам Сабуа, как рассказал нам Захар, попытался его застрелить за "рассекречивание" соглашения между ним и Алексеем Павличевым. По счастливой случайности, Насиров отделался всего лишь легким ранением в ногу. Причина столь выраженной агрессии Сабуа к своему дальнему родственнику кроется все в той же недвижимости.
Оказывается, невестка Нины Яковлевны и раньше пыталась выдавить Кирилловых из дома Павличевой. В Гагрском РУВД на этот счет имеется заявление от Кириллова, которое он подавал 31 мая 2012 года, и в котором он просит милиционеров "оградить" его семью от домогательств Павличевой Т.К. Последняя, по словам Кириллова, неоднократно наведывалась в дом на Нартаа, 182 с требованием к ним покинуть домовладение, поскольку , как она заявляла, "дом завещан моему мужу Павличеву Алексею Викторовичу его матерью". Давил на Кирилловых и муж Татьяны – абхаз Рустам Сабуа. Возникает вопрос, зачем эти люди так рьяно стараются выжить русскую семью из этого дома, если он им не принадлежит и не может принадлежать даже в том случае, если решения всех судебных инстанций будут в пользу Алексея Павличева? Ведь ни Татьяна, ни ее дочь Наталья, ни муж Натальи Рустам Сабуа не являются прямыми наследниками Нины Яковлевны Павличевой. Как предполагает Юрий Кириллов, Сабуа связан с местными криминальными кругами и, очевидно пользуясь своими связями, решил дом прибрать к рукам.
По словам Захара Насирова, именно Рустам Сабуа – главная фигура в этом искусственно созданном судебном споре за гагрское наследство между Алексеем Павличевым и Юрием Кирилловым.
– Алексей Павличев стал игрушкой в руках своего зятя Сабуа. Он абсолютно безвольный человек, который при этом очень любит деньги, – рассказывает об Алексее Захар Насиров – его родственник:
– Понятно, что он не сам замутил всю эту судебную тяжбу по поводу дома. Главные инициаторы этого дела – его бывшая жена Татьяна и зять. Вообще, я хочу сказать, что люди, кто всеми силами старается выдворить Кирилловых из дома в Гаграх, – это настоящие беспредельщики. Они и моей семье угрожали, и мне лично. А зять Татьяны Рустам этим летом даже пытался застрелить меня из пистолета, когда мы отдыхали в Абхазии. До этого мне настойчиво предлагали дать показания, что я никаких денег за продажу дома Нины Яковлевны не передавал ей от Кирилловых и посредником в этой сделке не был. Я, естественно, отказался. Вот уговорами не получилось меня склонить ко лжи – решили, наверное, припугнуть оружием, но я уже ничего не боюсь. Я уверен, что они Алексея запугали, потому что его руками хотят отжать дом у Кирилловых. Да и насчет второго завещания Алексей Павличев сам бы ни за что не догадался – тут, явно, Татьяна или ее зять постарались. Только мне хотелось бы, чтобы люди, читающие вашу газету, не думали, что в Абхазии все к русским относятся так, как Рустам Сабуа и его дружки.
Между тем, Кирилловы и понятия не имели о том, что после смерти Нины Яковлевны в 2009 году появилось новое завещание, содержание которого сделает незаконным их проживание в домике в Гаграх. Они думать не думали, что угрозы молодого абхаза Рустама Сабуа окажутся не пустыми словами…
Кирилловы узнали о смерти Нины Яковлевны Павличевой только в начале 2010 года и в марте обратились в нотариальную контору №2 г. Новочеркасска – там, где им покойная Павличева оформила завещание на дом в Гаграх. Они рассчитывали вступить в наследственные права, но в нотариальной конторе нотариус М.Г. Егиазарян пояснила им, что свидетельство по завещанию они могут получить в любое время, если "не будет никаких изменений". Что имела в виду Егиазарян под словом "изменения" – неизвестно. Впрочем, это стало понятно из рассказа супруги Кириллова – Натальи Леонидовны, которая при всем этом присутствовала:
– Юрий Михайлович заявил о правах на наследство 2 марта 2010 года. Позвонил в Новочеркасск по телефону. С ним разговаривала нотариус Маринэ Егиазарян и сказала, что можно приехать оформить завещание, если не будет никаких изменений. Пообещала позвонить нам. Но так и не позвонила. Так что уже в феврале 2011 года позвонила я сама, и тогда та же Егиазарян мне сказала, что появилось второе завещание. Тогда мы через Насировых связались с Алексеем Павличевым и договорились встретиться у нотариуса. Встреча произошла вначале марта. Тогда нам Алексей сказал сразу, что на дом в Гаграх не претендует, а Егиазарян тут же предложила решить этот вопрос через суд и даже нам лично посоветовала "хорошего адвоката" - Пищейко Л.И., этот "адвокат " (оказавшийся частнопрактикующим юристом) подал такое исковое заявление в Октябрьский районный суд Ростовской области, что его даже не приняли к производству суда, а впоследствии переметнувшись от нас на сторону Павличева А.В., отказалась с нами работать и нам помогать.
Не правда ли, странно? Г-жа Пищейко сначала тратит свое время, тщательно изучая дело Кирилловых, а потом отказывается представлять их интересы в суде. Но более странно, что спустя некоторое время законным представителем Алексея Павличева в суде оказался некто И.Д. Пищейко – муж Л.И. Пищейко!
Не менее странно и то, что нотариус Маринэ Егиазарян отказалась от явки в суд для дачи показаний, сославшись на занятость. А также странно, что Алексею Павличеву, спохватившемуся лишь только спустя два года после смерти матери, Егиазарян выдала наследственное свидетельство без задержек, в том числе и на дом в Гаграх, отлично зная, что право наследства по совести и первому завещанию принадлежит другому человеку.
Вместе с тем, в материалах дела Октябрьского райсуда имеется справка из Новочеркасской нотариальной конторы за подписью все той же М.Г. Егиазарян. В этой справке указано, что Кириллов Ю.М. обратился в нотариальную контору 3 марта 2010 года с заявлением о принятии наследства по завещанию от 16.10.1996 г. Сюда же обратился с аналогичным заявлением и Павличев А.В., но только 4 апреля 2011 года и по завещанию от 5.05.2009 г. Алексею Павличеву и его сестре Валентине Насировой (в силу обязательной доли) 7 февраля были выданы свидетельства о праве на наследство дома в Красюковской в долях ¾ и ¼ соответственно. О гагрском домовладении нет ни слова.
Вот что на этот счет говорит сама нотариус Маринэ Егиазарян из Новочеркасска:
– Вся проблема в том, что у обоих наследников в завещаниях не указано конкретно, какое именно имущество передается в наследство. И там, и там значится обтекаемая формулировка: "Все принадлежащее мне движимое и недвижимое имущество…". Обычно нотариус, составляя завещание, просит наследодателя в таких случаях вносить в текст завещания уточнения. Но сегодня законодательство допускает в сельских районах совершать нотариальные действия, в том числе и оформления завещаний, специалисту местного органа власти, который не только не знает таких тонкостей, но зачастую не знает закона.
Тем не менее, у Кирилловых и в мыслях не было доводить дело до суда, поскольку Алексей Павличев, напомню, пообещал Кириллову не претендовать на дом в Гаграх.
– У нас и правда не было намерений оспаривать с Павличевым завещание, поскольку мы считали, что договорились и с Алексеем, и с его сестрой Валентиной Насировой, – говорит Наталья Леонидовна Кириллова. – Но потом Алексей стал отказываться от своих обещаний. А тут еще его бывшая жена Татьяна на пару с зятем стали чуть ли не каждый день нас терроризировать. Вот мы и пошли в суд…
Юрий Кириллов, понимая, что они с женой теперь могут потерять дом, за который заплатили деньги, решил найти справедливость в суде и подал иск о признании права собственности на домовладение по ул. Нартаа, 182 сначала в Гагрском районном суде Республики Абхазия, который решением от 21 мая 2012 г. отказал им в удовлетворении иска "в силу приобретательной давности", поскольку Абхазский закон не позволяет не гражданам республики Абхазия получить в собственность недвижимость, исключая наследство.
Позже судебное разбирательство между Павличевым и Кирилловым продолжилось уже в Октябрьском районном суде Ростовской области, куда Юрий Кириллов обратился с гражданским иском, в котором просил признать завещание Павличевой Н.Я., зарегистрированное 5 мая 2009 года, недействительным. Суд решением от 10.12.2012 года посчитал эти исковые требования несостоятельными и в иске Кириллову отказал.
Во многом кажется странным и то, что судья Октябрьского суда Коротун Л.Н., рассматривая это дело, после появления в суде Татьяны Павличевой из Абхазии, всячески стала игнорировать доводы стороны Кириллова, не истребовала из Красюковской администрации реестр нотариальных действий, второй экземпляр завещания, не вызвала и не допросила фигурантов по делу из той же администрации, отказывалась приобщить к делу существенные документы, не принимала во внимание показания свидетелей со стороны истца. Адвокат Олег Марков, представлявший в суде интересы Кириллова, высказывает обоснованное возмущение действиями судьи Л.Коротун:
– Мне так и осталось не понятным, почему суд не обратил внимания на то, что мой клиент, Кириллов, заплатил деньги за дом, то есть, исполнил обязательство покупателя. Ведь это, фактически, сделка о купле-продаже дома, как бы там ее ни называли, состоялась. Продавец продал и передал, а покупатель оплатил и получил в пользование имущество. Совпали воля и волеизъявление сторон, а это самое главное при сделке, ведь не всегда притворная сделка признается недействительной. Этот факт подтвердили свидетели, есть, наконец, подпись самого Павличева, от которой теперь он, правда, отказывается. Есть письменные показания свидетеля Гартвиха (тот самый рукоприкладчик – С.Л.), в которых он подтверждает, что состояние Н.Я. Павличевой в 2009 году было таким, что она уже не отдавала себе отчета в своих действиях и не могла самостоятельно принимать решение. Кстати, в суде он резко поменял свои показания на противоположные. Ни суд, ни следственные органы не потрудились разобраться в вопросе легитимности завещания от 5.05.2009 г., хотя мы обращались с заявлением с отдел следственного комитета по г. Шахты, проверка по которому заволокителась безрезультатно более чем на полгода. Все это говорит, на мой взгляд, о предвзятости и заинтересованности в вынесении судебного решения Октябрьским районным судом от 10.12.2012 г. Мы подавали кассационную жалобу на это решение в Ростовский областной суд, но кассационная коллегия по гражданским делам оставила нашу жалобу без удовлетворения, основывая принятое решение всего лишь на непроверенных судом копиях подложных доказательствах, не желая их проверить и дать правовую оценку. Теперь ждем решения Верховного суда, куда мы подали кассационную жалобу.
Какое решение вынесет по этому делу высшая судебная инстанция – загадывать рано. Пока лишь очевидно одно: Кирилловы являются, по сути и по факту, заложниками политических игр между Россией и Абхазией. Не признанная никем, кроме России, республика переживает ныне снова смутные времена. Недавнее убийство в Абхазии дипломатического представителя России – яркое тому подтверждение. 9 сентября 2013 года на вице-консула РФ в Республике Абхазия Дмитрия Вишернева было совершено нападение. Нападавшие до сих пор не найдены. Кстати, по неподтвержденной информации, Дмитрий Вишернев занимал активную позицию в защите имущественных прав российских граждан, проживающих на территории РА.
Версия о том, что причиной убийства стал опять же проклятый "квартирный вопрос" на примере этой конкретной семьи, находит свое подтверждение все чаще и чаще. Несмотря на заверения о "добрососедских отношениях" со стороны абхазских властей, русских продолжают выдавливать из этой республики криминальные личности. Делают они это с молчаливого согласия местных властей и правоохранительных органов. Ведь никто и не подумал защитить их права, поставить на место распоясавшегося с оружием в руках Рустама Сабуа!
Эта история далеко не частный случай, воспринимать ее следует как некий опасный тренд, который неизбежно отпугнет от абхазского берега гостей из России и отразится на российско-абхазских отношениях. И чтобы не допустить в них очередного "похолодания", на наш взгляд, заняться расследованием этого беспрецедентного вопиющего нарушения прав жителя Абхазии Юрия Кириллова и членов его семьи обязаны на самом высоком уровне, включая МИД России.

Сергей ЛАДОЖСКИЙ